Готэм

***

Бутч обильно потел, он словно и не был рад победе, над которой они так усердно всей командой работали. Кадык на широкой, как пенёк, шее, нервно дёргался. Освальд же, не обращая никакого внимания на его странное поведение, с широтой щедрого хозяина, объявил "all inclusive" в Айсберг Лаунж. В какой-то момент, снующий среди гостей Пингвин пропал, а затем широкая волна белого света окатила сцену, где и обнаружилась его торжественная фигура. Сияющий в лучах славы и прожектора, он взялся двумя руками за микрофон.

- Обычно в таких случаях выступающего объявляет конферансье, но сегодня я решил сам взять на себя эту скромную роль, - он наигранно потупился, а затем широкая улыбка расплылась на его лице. - Сегодня мы отмечаем не мою победу, - он слегка задрал подбородок. - Но победу Готэма. Рассвет нового дня! - зал зарукоплескал, а Освальд поклонился, говоря одними губами "спасибо". - С огромной гордостью я готов принять возложенную на меня ответственность, - он стал вдруг очень серьёзным и торжественным. Все разговоры стихли, только клубы дыма от тонких дамских сигарет поднимались полупрозрачными завитками под потолок клуба.

- Готэм высказался, и я услышал его зов. И первое, что я сделал в новой должности, позволив себе на пару часов сокрыть этот факт, - он перевёл глаза на Эдварда, стоящего чуть в тени, но прямо у сцены. Тот непонимающе склонил голову чуть вбок, руки его были сложены на груди. - Назначил нового главу администрации. Моего ближайшего и самого полезного человека, который обладает всеми качествами, чтобы продолжить идти со мной рука об руку на нелёгком политическом поприще. Мистер Эдвард Нигма! - он протянул ладонь к нему указующим жестом.

С лица Эдварда мгновенно стекло любопытствующе насмешливое выражение, а губы слегка приоткрылись, глаза под очками округлились. Освальд держал широкую деловую улыбку, но внутренне задался вопросом, неужели Эд настолько этого не ожидал. Или не был рад. Он почти спросил его глазами, в которых читалась надежда, но вдруг глаза Эда моргнули и в них заползли солнечные зайчики смущённой радости, он улыбнулся и поспешил подняться к Освальду, который потрепав его по плечу, предложил свой микрофон.

- Спасибо, - лаконично сказал Эдвард, а затем он увидел в конце зала шевеление.

Виктор щербато скалился на пытающегося улизнуть Бутча, а затем перехватил взгляд Эдварда и в своей жутковатой, почти нежной, смертоносной манере, подхватил пленника под руку, второй целя пистолет куда-то в область поясницы. Оба двинулись в сторону двери кабинета.

- Я не подведу, - быстро закончил Эд и почти силой стащил нового мэра за локоть со сцены. Тот не ожидал такого напора, поэтому только пару раз вопросительно прохрипел неразборчивое, но услышал над своим ухом. - У нас наклюнулось последнее дело, поверь мне, Освальд, я делаю тебе подарок, - и потащил в сторону бывшего рабочего кабинета Фиш Муни.

- Что такое? - Освальд недоумевающе поднял брови, когда дверь за ними закрылась. Внутри на коленях стоял Бутч, а за ним с пистолетом, как всегда, хладнокровно позитивный Виктор.

- Я боялся, что Бутч пропустит первый тост в честь твоей победы, - медленно и вальяжно прошёлся по кабинету Эдвард. Он остановился у мини-бара и плеснул себе в стакан немного виски, но пить не стал, поставил напиток на стол. На губах его гуляла ядовитая улыбка. Несмотря на явное дружелюбие и уместную деловитость в голосовых модуляциях закрался скрытый подвох.

- Сам расскажешь? - предложил он Бутчу, тот в ответ только ощерился. Освальд окончательно растерялся, пытаясь понять, к чему идёт дело, а Эдвард пожал плечами.

- Интересные дела происходят в Готэме, когда ты достаточно прозорлив, - он указал пальцем себе на очки, медленно начиная рассказ, как змей, опутывая душными кольцами предателя. - Я, конечно, не мог оставить убийство Тарквина и невероятное совпадение просто так. Как так вышло, что всего несколько часов отдыха стоили будущему мэру такой потери? Вот о чём я спрашивал себя постоянно. А потом вспомнил, что у каждого преступления найдутся свидетели. Незримые свидетели, - он чуть наклонился к Бутчу, тот зарычал и дёрнулся в его сторону, протягивая руки к горлу, но Виктор вовремя его остановил за плечо, прижимая холодное дуло к потному от нервов затылку.

- Не шали, - предупредил он довольным тоном.

- Я отправился на поиски незримого свидетеля. Оказывается, в переулке от мэрии есть небольшой китайский магазинчик. Мистер Чан достаточно экстраординарная личность, что касается вопросов сохранности его товара. Поэтому немного пренебрёг законом и поставил маленькую камеру, угол радиуса которой цепляет площадь.

- У тебя есть кадры того, кто это сделал? - не выдержал Освальд. Руки его сжались на трости, он уже предчувствовал, что скажет Эдвард, но всё-таки бросился к Бутчу, хватая его за воротник пиджака. - Зачем? - он смотрел ему в глаза. - Как?

- Это сделал не Бутч, - Эд холодно отцепил пальцы Освальда под скрипение зубов Бутча. - Помнишь разговор о его новой девчонке? Табита. Видимо, тебе всё-таки стоит запретить романтические отношения своим работникам. Потому что на записях видеокамеры была женщина.

- С чего ты взял, что это была она? У нас что, баб по Готэму с пушками мало? - попытался что-то выдавить из себя Бутч, но без особого энтузиазма, ему всегда не хватало мозгов, чтобы красиво отбрехаться.

- Мне подсказал Виктор, - улыбнулся ему Эд, складывая руки на груди. Освальд перевёл взгляд на наёмника. Тот молчаливо лыбился.

- Ну? - нетерпеливо уточнил Освальд.

- Да, я видел её у себя в клубе. Мулаточка с осиной талией, с Бутчем развлекалась у стойки, - согласился Виктор, радостно водя по голове притихшего предателя дулом пистолета. Он вырисовывал какие-то кружочки или сердечки, утыкал в самую макушку и чуть ли не мурлыкал себе под нос песенку. Освальд на это взъелся ещё сильнее.

- Почему ты мне раньше не сообщил? - вопрос относился Виктору.

- Мне не платят за доносы, - равнодушно пожал плечами тот.

- А за ответы на вопросы, значит, платят, - взвился Освальд.

- Не-а, но если вы хотите, можете..

Освальд махнул рукой, оставляя попытки понять логику киллера. Он вернулся к Бутчу, на автомате доставая стилет из трости. Его лицо сверкало разочарованием и скорбной злостью.

- Ты променял меня на какую-то приезжую сучонку, - лезвие уткнулось самым кончиком ему под кадык.

- Строго говоря, ты, Пингвин, не меньше приезжая сучонка, чем она, - пробасил Бутч. - Ты мне никогда не нравился.

- Я вырежу тебе кишечник и намотаю вокруг глотки, - зашипел Освальд, но не проткнул его лезвием, а убрал, сразу останавливая наёмника, который достал свой нож с торжествующим выражением на лице. - Нет, Виктор, это не приказ, позже.

- Босс, - почти обиженно надул бледные губы Зсасз.

- В подвал, в клетку, куда-нибудь, - замахал на него руками Освальд. - Казнить людей в день победы на выборах моветон, завтра. Может ещё решит рассказать, где найти эту Табиту и какого хрена они устроили.

Он прошёлся до мини-бара и устало плеснул себе на два пальца, выпил, прикрыл глаза, а потом вдруг резко вспомнил. В тишине кабинета даже Эдвард ничего не говорил, он наслаждался плодами своей работы.

- А как так получилось? Он же не мог действовать против меня с этой как её, кодировкой, - его взгляд проскользил по Виктору, прищуренный и опасный.

- Не мог, - согласился Виктор. - Скорее всего кто-то расколдовал его подобрав паттерн. Может мне с ним ещё поработать? Будет снова послушной мартышкой, - предложил он.

- Нет, не нужно. Этот больше не нужен, - Освальд выпрямился и глядя сверху-вниз на Бутча, как на отработанный мусор, ткнул ему в грудь концом трости. - Ненавижу, когда предают моё доверие. Пойдём праздновать, - повернулся он уже к Эду и тот, полностью довольный своей проделкой, вывел Освальда в шумный зал.

***

Вечерние огни разжигались неохотно, но с завидной систематичностью. Один за другим. Лампочки мигали, набирая заряд, а затем разливались солнышками по тротуарам. Лимузин, который был приобретён под мэрскую стать, неспешно колесил по городу. Сам мэр, счастливый и чуть хмельной, сентиментально осматривал свои владения.

Эдвард сидел рядом, монолитный и зелёный, молчаливо вкушая запах свежей кожи в салоне и незаметно пальцами прикасаясь к обивке. Анилиновая кожа мягкая, немного скользящая, идеально подстраивалась под температуру салона. Вибрация передалась в сиденье и кольнула кончики пальцев Эдварда, он недоумённо поднял брови, а затем понял. У Освальда звонил телефон.

- Да, - сказал Освальд трубке.

- Поздравляю вас с вступлением в должность, - женский голос заставил его скрипнуть зубами.

- Я не намерен с вами разговаривать, - серые глаза потемнели, Эд навострился, пытаясь услышать, что было в динамике, но голос не доходил до его ушей.

- Мистер Кобблпот, вы знаете, как много лет нашей организации? Двести, мистер Кобблпот. Или вам больше нравится, когда вас называют Пингвин?

- Кэтрин, - Освальд использовал знание имени, надеясь ввести собеседницу в ступор. - Прошу выражаться чётче. Что вам от меня нужно?

- Покорность. Соблюдение традиций. Уважение, - чётко проговорила женщина.

- Меня не интересует участие в вашем маскараде с масками и ритуалами, - он сжал челюсти. - Не думайте, что можете крутить мной, как доходягой Обри.

- Подумайте как следует. Вам ещё есть, что терять, - надменность, с которой прозвучала эта фраза, вывела Освальда из себя. Он отнял телефон от уха и поднёс динамик к самым губам, чётко выплюнув. - Кabbeиди нахуй, - и, не слушая ответ, вжал пальцем на красную кнопку, сбрасывая звонок.

- Ты всё понимаешь, - пару раз мигнул он. - Нужно будет с этим разобраться.

- Не думаешь, что стоило подыграть? - уточнил Эдвард. Освальд захотел очень грязно выругаться, грязнее, чем он выразился в телефон, но остановил себя.

- Я никому не позволю отобрать у меня то, чего я достиг, - твёрдо сказал он.

- Мне пока ничего не удалось найти по Совиному Суду, они слишком хорошо спрятались. Подозреваю, что Кэтрин вообще не из Готэма, или живёт под другим именем, что ближе к истине. Я поработаю над этим, - пообещал Эд.

- Поработай, - кивнул тот, снова заглядывая в телефон. - Блять! - трубка упала на сиденье, а Освальд закрыл глаза и схватился за трость.

Руки его судорожно подрагивали, а от былого счастья не осталось и следа. Он снова приобрёл холерическую потрёпанность, которую носил не снимая с самого их прибытия в Готэм.

Эдвард аккуратно подхватил мобильник, понимая, что не этично лезть в чужое пространство, но кому какая разница, когда дело касается безопасности. И он не обманулся. На экране высвечивалось сообщение от Виктора Зсазса: "Бутч сбежал. Виновные наказаны". Смеющийся смайлик вместо точки издевательски подмигивал с блёклого экрана.

Эдвард потянулся к перегородке, чтобы постучать водителю и направить лимузин в клуб, но Освальд остановил его, рукой ухватившись за край манжета. Он смотрел на него с усталостью, но незлобиво. Глаза по-нездоровому лихорадочно искрились.

- На самом деле я бы хотел, чтобы ты отправился в особняк один. Мне надо ещё кое-куда заехать, - признался он.

- Ты знаешь, Освальд, что я не позволю тебе поехать одному в клуб или искать Бутча, или..

- Нет, - его снова остановила кисть с наманикюренными пальцами. - Я загляну к Джиму Гордону. Нужно сказать спасибо. И уточнить про Суд. Возможно, ему удалось что-то выяснить.

Эдвард глянул на него с укоризной и облизал губы. Имя Гордона всё ещё оскоминой сидело у него на языке, даже спустя время после странного приступа ревности, после первого их с Освальдом знакомства. Он всё ещё помнил надежды Освальда к этому копу, и всё ещё не мог понять, сколько ему, такому вроде проницательному, надо времени на осознание, что здесь ловить, кроме проблем нечего. От этой нелогичности появлялись странные мысли о возможных симпатиях Освальда..

- Я вернусь. Скоро. И мы отметим моё назначение в спокойной атмосфере, - как ревнивой жёнушке донёс до него Освальд. Эда этот тон покоробил. - Не хочу портить вечер ещё больше и брать тебя с собой, понимаешь, о чём я? - он намекал на то, что Эд оказался в Аркхеме по вине Джима.

- Понимаю, - сквозь зубы выцедил Эд. Он не смог быстро придумать, как ответить на такой вопрос так, чтобы это не выглядело как приступ ревности или как-то ещё неоднозначно, поэтому выбрал режим частичного умалчивания. - Я буду ждать тебя в особняке.

Освальд одарил его бархатистой улыбкой, автомобиль остановился, он выбрался наружу и тихо хлопнул дверью, а Эд так и остался рассеянно поглаживать кожу салона, стараясь не думать о том, что лезло в его голову и никак не желало уходить. И ещё он молился, чтобы Загадочнику сейчас не вздумалось вступить с ним в патетику.

***

Чем удивительней было понимать, что квартира Джеймса Гордона находится в Даунтауне, богатом районе города, где обычно ценник на аренду взлетал до небес, тем больше ошеломлял классический холостяцкий бардак, царящий внутри.

Освальда даже на порог не пустили, но через открытую дверь, заглядывая за плечо копа, который встретил его в майке и трениках, да при недовольной гримасе, виднелся пошарпанный диван, разбросанные по стульям вещи и упаковки из-под быстрой еды на столе. Только полицейская форма была осколком чистоты и аккуратности, повисая на плечиках, выглаженная и чистая.

- Откуда ты знаешь, где я живу, - почти обвинительное утверждение, спрятанное в вопросительную форму.

- Я теперь мэр, всё знаю, - кокетливо улыбнулся левой частью рта Освальд.

- Если ты пришёл за поздравлениями, то не по адресу, - пробухтел Джим, недовольно глядя на него из-под полуопущенных век. Весь ходячее благородное раздражение.

- Поздравлений я сегодня получил достаточно, - Оз чуть покосился, перенося вес на трость. - Пустишь?

- Зачем ты пришёл? - мускулистая рука держала дверь и ни разу не дёрнулась, даже чтобы пропустить гостя в квартиру.

- Отблагодарить, - просто, без изысков. - Если бы ты так хорошо не сработал, я бы мог проиграть, - та же рука тут же против воли затащила его в квартиру и прижала за грудки к стене.

Лицо Джима с раздувающимися от внезапного порыва гнева ноздрями угрожающе приблизилось к лицу Освальда, тот почти испугался, задышал быстро и порывисто, глотками засасывая воздух.

- Я тебя засажу, - Гордон, кажется пытался пристрелить его взглядом, даже не произнося вслух, что знает о произошедшей подставе. В чём-то, Освальд мог признать, он был прав. Но кто играет в Готэме с открытыми картами? Джеймсу уже давно пора было научиться ходить окольными путями, а не напролом. Поэтому он ещё сильнее сократил расстояние, так чтобы коп брезгливо поморщился, и почти интимно выдохнул ему в лицо.

- Что же ты всё ещё не выдвинул обвинение?

Джим перехватил Освальда за грудки левой рукой. Раздался глухой шлепок удара о челюсть и вспышка боли от мгновенно наливающегося синяка, зубы порвали нижнюю губу с внутренней стороны. Видно было, что Гордон тут же пожалел об этом, он отпустил Освальда, но не сожаление вскочило на его лице как прыщ, а отвращение.

Освальд собрал немного крови от разбитой губы и аккуратно сплюнул под ноги, пачкая итак грязный пол. Он собрал остатки своей гордости и попытался в последний раз, так он обещал себе, вразумить упрямого детектива, чтобы получить то, за чем пришёл.

- Ты не понимаешь, насколько всё серьёзно, Джим. Мне звонили из Совиного Суда и требовали сотрудничество, угрожали. Прости, но я не хочу получить славу второго Томаса Уэйна.

- Ты нечестно получил свой пост. И просишь от меня защиты.

- Не прошу, а покупаю. Я знаю, кто заказал и убил Уэйнов.

- Кто? Мне нужно имя, - алчное любопытство загорелось в глазах Джима. Любого человека можно купить, и это не всегда про деньги. Единственного честного копа в Готэме Освальд мог купить за мнимую надежду водворения справедливости. Он прислонился спиной к стене, чувствуя, как говорить после удара становится тяжелее. Челюсть опухала.

- Мне нужны гарантии.

- Я гарантирую, что ты выйдешь отсюда живым, если назовёшь имя убийцы, - холодно ухмыльнулся Джим. Освальд картинно закатил глаза.

- О, меч справедливости явился предо мной и грозит размозжить голову. Ну давай, убей действующего мэра. Можешь даже ещё пару раз дать мне по лицу, как тебе будет потом охранником в Аркхеме работаться?

Гордон опустил руки и взгляд, посмотрел на капли крови на полу. Биение в его висках, которое неумолимо вызывал вид и повадки Кобблпота, утихало. Поразмыслив, он понял, что ошибся, иного варианта нет. Либо сотрудничать, либо заткнуться. Как бы ему не хотелось блевать дешёвой лапшой от этого, выгоды перевесили. Он смахнул чёлку с лица.

- Ладно, я возьмусь за твою защиту.

- Не так быстро, детектив. Ты не просто возьмёшься за мою защиту, ты по первому звонку будешь доступен, и я получу все сведения, которые найдёшь по делу Уэйнов, теперь договор?

- Договор, - сердито потупился Джим. - Итак, имя убийцы?

- Кэтрин, фамилии не будет, ищи как хочешь. Предводительница Совиного Суда, судя по голосу, весьма воинственная старушка, - он развернулся и открыл дверь, чтобы покинуть обитель копа, но напоследок всё-таки сказал. - Второе имя бонусом. Матчи Мэлоун. Раньше работал на Леди.

***

Барбара рассиживала за барной стойкой, подперев лицо ладонью. По телевизору на стене бесконечно крутили поздравления мэра Кобблпота, везде было его лицо. Почему, сбежав она не вернулась, хотя технически могла умаслить Пингвина и остаться на тёплом месте, ответа у неё не было. Прямое напоминание о былых отношениях с Джимом Гордоном и реакция на них очень зацепила её. Как какая-то зараза прилипла к ней эта ошибка молодости, заставила позорно сбежать и спрятаться. Спрятать голову в песок, как сказал бы нынешний мэр.

Женщина горько усмехнулась. На ближайшие часы стояла потребность затопить нелепицу, корчившуюся в животе, алкоголем и может каким-нибудь незнакомцем. Она подняла голову и оглянулась, тут же неосознанно отпрянув.

- Веселишься одна, - рядом сидела миловидная незнакомка.

Тёмные длинные волосы были убраны в высокий хвост. Везде молочный шоколад, куда ни брось взгляд, гладкий и матовый. Тонкие птицы бровей, чувственные губы.

А вот и незнакомец, в котором можно утопить нелепицу, подумала Барбара, а сама выпрямила спину и прокрутилась на стуле лицом к говорившей. Жемчужно улыбнулась и протянула руку.

- Барбара Кин, - легким движением пера её перехватила сильная кисть с аккуратно накрашенными чёрным ногтями.

- Для тебя просто Табита, - суровое выражение лица контрастировало с некоторой нежностью черт. А затем она отдала улыбку обратно, горячую и коварную.

***

Освальд мирно спал, в какой-то несвойственной для такой большой постели позе. Он скрутился в клубок, поджал руки к груди и только слегка поморщился во сне, когда Эдвард выскользнул из кровати. Пространство спальни будто немного светилось, были видны очертания предметов, всё из-за штор, которые в этот раз не до конца были задёрнуты и пропускали немного бледного лунного света.

Холод пола немного отрезвил кипящую голову. Три последних часа, когда Освальд мирно отрубился, Эд не спал, накаляясь под черепной коробкой всё сильнее. Ему было не по себе, мысли летали, как раскалённые снаряды вместе с образами произошедшего вечером..

Освальд вернулся уставшим и с синяком на лице. Он отмахнулся от попыток Эдварда выспросить и приложить к ушибу лёд, только мрачно повесил пальто на вешалку и прошёл к камину. Вместо чая сегодня снова было вино.

- Ты не против, если мы не продолжим празднование моей победы? - медленно повернул он голову к Эдварду. - Джим мне всё настроение испоганил.

- Это он тебя ударил, - констатируя непреложный факт, темнея глазами, сказал Эд. Он сел рядом, приглядываясь к ушибу. Ничего серьёзного, но ближайшие пару дней придётся активно замазывать синеву двумя слоями тонального средства. Освальд вдруг слегка наклонился и положил голову ему на плечо.

- Он никогда не поймёт, - буркнул печально он, Эд подтянул его к себе рукой.

- Тебе не нужно его понимание, - он слегка помялся, думая о том, стоит ли предлагать то, о чём он думал весь вечер.

- Зато я купил его поддержку. Ценой малой крови, - хмыкнул Освальд, а Эд взял его пальцами за подбородок и притянул к себе под предлогом рассмотреть синяк. Но сам больше смотрел в его глаза, пытаясь выцепить там хоть каплю очарования собой, которого так требовало то, что таилось внутри него. Он ненавидел себя за то, как сильно ему это было нужно.

- Давай, - раздался в голове голос Загадочника. - Сейчас самое время.

Эдвард вздрогнул и отпустил Освальда, отсел немного в сторону, опасливо заглядывая в себя. Там таилась сила, которая грозила броситься на него вихрем, который он не смог бы остановить. Его руки задрожали, он сжал кисти в кулаки, но дрожь передалась всему телу, а в голове разлился удушливый туман. Не выдержав, Эд подскочил, вышел из гостиной и заперся в гардеробной.

Освальд за ним не пошёл, он только проводил его взглядом и уставился обратно в угли камина. Сейчас не было сил решать вопросы с чужими вторыми личностями, может быть через полчаса он сходит, найдёт его, постарается поддержать. А пока, изображая собой Одинокого Лира, он остался, медитируя взглядом огненные всполохи.

Вешалки с костюмами, как сенью леса, скрыли усевшегося прямо на пол Эдварда. В запахах стиральных средств и парфюма, в прохладе ткани, в полутьме, он чувствовал себя как в детстве, в мнимой безопасности, когда прятался от отца в шкафу. Но Загадочник никуда не девался, он не мерил шагами комнату, его ноги не были видны сквозь щель приоткрытой двери, он был здесь, прямо внутри, разбухающим шаром, как шкодливого щенка, тыкающий его мордой в собственные страхи.

- Ты ведёшь себя, как ребёнок. Мне это надоело, - оцарапал черепную коробку двойник.

- А ты снова пришёл читать нотации? - немеющими губами уточнил Эдвард.

- Нет, я пришёл требовать своё. Мне надоело с тобой разговаривать, - жёстко ответил Загадочник, и Эд почувствовал, как его резко тряхнуло, вытаскивая из тела, вместе с этим утягивая на глубину.

Он весь напрягся, застонал, впиваясь в голову пальцами, и успел сохранить на долю секунды контроль. В ответ потянуло ещё сильнее, не выпускало, высасывая силы, пока он чуть не закричав, рухнул вниз. Его не выпускало, но он видел, слышал, почувствовал, как его тело грузно поднялось на ноги.

- Я сегодня добрый и оставлю тебе возможность наблюдать, - с превосходством уточнил Загадочник, отряхивая костюм обеими руками и поправляя причёску пятернёй назад. Эдвард безмолвно кричал. Он потянулся.. И осёкся в своём порыве, решив выждать, пока не наберётся достаточно сил для продолжения борьбы. А Загадочник чётким шагом вышел из гардеробной, направляясь в гостиную с камином.

- Здравствуй, Освальд, - от тона, которым это было сказано, порядком осоловевший Освальд встрепенулся, словно отходя от летаргии, и тревожно оглянулся, поджав плечи. - Ты боишься меня?

- Загадочник, - Освальда как в первый раз поразила перемена в Эдварде. Заострившееся лицо, плотоядный взгляд. Загадочник облизнул губы, перед тем, как наклониться над ним.

- Боишься? - повторил он вопрос.

- Нет, - стряхнул остатки замешательства Освальд, а затем сказал с ласковым укором в тоне. - Вы всё никак не можете в себе разобраться?

- Я давно разобрался, - рыкнул на него Загадочник. - Просто Эдди отбрыкивается. Я работаю над этим. Пойдём, - он схватил его за руку.

- Куда?

- Прекрати изображать из себя дурачка, пойдём, - раздражённо с нетерпением потянул на себя его ополоумевший Эдвард.

Вдруг его лицо замерцало мелкими мышцами, веки лихорадочно подёрнулись, а Освальд застыл. Завораживающее в дурном смысле зрелище, жуткое, инородно чарующее, представилось перед ним. Освальд видел, как мелкими глотками задышало тело Эдварда, а рука его отпустила. Он даже представить себе не мог, какой конфликт, какое столкновение булыжников личностной памяти происходит там, в глубинах этой головы.

- Не.., - Эдварду, кажется, удалось перехватить контроль. Его щёки покраснели, маленькие капельки пота скатывались по вискам. - Не слушай его, пожалуйста. Освальд, - он снова заострился и выпалил грозным тоном. - Не слушай его! Я знаю, что нам нужно! Пойдём, Освальд, - снова мигание. Эдвард повалился на пол и лёг на бок, хватаясь руками за голову и сжался в комочек, пронзаемый судорогами.

Освальд ринулся к нему, сел рядом на пол и притянул к себе, обнял, поглаживая волосы. Эдвард метался, как в лихорадке, а затем замер и громко всхлипнул. Освальд почувствовал острый приступ жалости к нему и прижался губами к виску.

- Всё хорошо, я рядом, - прошептал он, оставляя лёгкие поцелуи, пытаясь хотя бы руками успокоить, поглаживая его по предплечьям и прижимая к себе.

Эд обмяк в его руках и просто часто всхлипывал, горячо выдыхая в рубашку на груди. Руки больно вцепились в его спину, как будто он пытался пробраться насквозь, передать свою боль и смятение. Освальд продолжал гладить его по голове и плечам, пока тот не поднял лицо.

- Можно я сегодня переночую в твоей спальне?

Освальд коротко кивнул, глядя на него с робкой нежностью, и пригладил ещё раз, поправляя сбившуюся на лицо чёлку, усадил обратно упавшие с переносицы очки, взял его лицо в свои руки и, чуть склонившись, оставил трепетный поцелуй в ямочке подбородка.

***

В постель они легли почти не раздеваясь, оставив на себе брюки и расслабленные от запонок и галстуков рубашки. Освальд поёрзал, лёжа на спине и повернулся спиной к Эдварду, подкладывая ладони себе под подушку. Он был растерян, растроган, сбит с толку. Этот приступ был самым сильным, который он видел у Эдварда, и судя по всему, Эдвард был растерян его интенсивностью не меньше. Впервые он, тайно устыдившись, подумал, что справка из Аркхема для Эдварда - самая большая и наглая ложь, какую только он совершал в своей жизни. Но как помочь человеку, который сам не знает способов ему помочь. Что остаётся, когда таблетки не помогают, а основная личность как-то отделила от себя побочную и не может войти с ней в ладный контакт.

Единственным вариантом, как и раньше, Освальд видел объединение двух личностей, но кто мог это сделать, кто мог им в этом помочь или хотя бы дать совет. В солнечном сплетении неприятно сжималось, а потом сзади раздалось шуршание и к нему плотно притёрся Эд, просовывая руку под его локоть, чтобы обнять и уткнуться носом ему в загривок. Невыносимый жар его тела заставил резко вспотеть, ощущая удар лихорадочного возбуждения в мышцах.

Загадочника он не чувствовал, не было ожидаемой борьбы, не было ощущения присутствия инородного жильца в разуме и теле. Но руки вдруг вжали Освальда в себя, а лицом он попытался закопаться как можно глубже, утопая в вихрастом затылке, в темноте растрёпанных волос. Это были его чувства, его пугающие желания.

Эдвардом вдруг овладела тяга втиснуть в себя и получить право на то, от чего он сам отказывался, на что не мог согласиться принять. На этой кровати, где святая святых, почивал отец Освальда, а теперь он.. Мысли потащились грузовыми вагонами, он сжал зубы и застонал.

А Освальд не шевелился, как кукла в его руках, только положил свои кисти поверх его судорожных запястий. И Эд сделал вталкивающее движение бёдрами, через одежду, да, это оно. Он прикусил губу. Иное. Физическое влечение на грани безумия, которое стягивало бёдра и требовало немедленного разрешения. Эмоциональное влечение. Желание пометить собой вне рамок морали и приличий, обозначить принадлежность, испачкать так, чтобы пятна не смылись никогда. Он опустил лицо ниже и укусил Освальда за шею.

- Эд, - тот всхлипнул и задрожал.

Звук вывел из транса. Эдвард отпустил его и повернул лицом к себе, изо всех сил сдерживая порыв швырнуть на живот, стянуть брюки и раздавить собственными бёдрами беззащитные белые ягодицы, вжаться и притереться по-собачьи, как животное, первобытным способом.

- Эдвард, - продолжил Освальд, захлёбываясь дыханием. - Я этого не хочу, - от стыда он почти потерял голос, еле слышно сипел связками, но взглядом предупреждал: остановись.

- Нет, - повторил он, хватая его за предплечья и отчаянно пытаясь отыскать во взгляде остатки вменяемости. - Не так, - он контрастно нежно приложил ладонь к его щеке и притянул лицом, чтобы поцеловать.

Когда Эдвард открыл глаза, всё ещё отвечая на лёгкий, как июньская пушинка, поцелуй, он увидел за спиной Освальда Загадочника. Тот с одержимым выражением лица гладил его по плечам, прижимался к спине и повторял то, что делал минуту назад Эдвард. Ему стало отвратительно от этой картины. Освальд не женщина, он не может владеть им, как женщиной.

- Ладно, - он немного отстранился и заглянул Освальду в глаза, сосредотачиваясь на его мерцающих зрачках, чтобы не смотреть туда, где вероятно ещё бушевал Загадочник. Он до скрипа закусил губу: овладеть, овладеть, овладеть, билось внутри.

Эдвард сглотнул суррогат спокойствия.

- Прости, - сказал он. - Просто.. Перевернись, пожалуйста, на живот.

- Эд? Я же сказал..

- Пожалуйста, - попросил Эдвард. - Я не сделаю ничего, чего ты не хочешь.

Освальд повиновался, слегка смущённый и напрягся, доверчиво поворачиваясь к нему спиной. Эдвард провёл руками по напряжённым мышцам поверх рубашки и по ягодицам ниже, остановился на бедре, там, где он знал, всё ещё припухшие цифры татуировки с координатами. Которые привели их сюда. Снять брюки, лизнуть, пройтись языком по каждой из двенадцати, обвести по краю. Почему-то ему всегда хотелось лизнуть Освальда, словно он был каким-то щенком.

- Всё хорошо, - зачем-то сказал Эд и накрыл его сверху своим телом. Притёрся бёдрами и возбуждением между ягодиц, а правую руку запустил Освальду под живот, в штаны. Второй он ухватил его за шею, под челюсть, так что Освальду пришлось послушно задрать голову. Он двинулся одновременно своими бёдрами и рукой, стимулируя себя трением через ткань. Освальд тоже мгновенно стал твёрдым и сипло выдохнул.

Большой палец обогнул подбородок, заставляя разомкнуть губы, он надавил ему на нижнюю челюсть, и Освальд позволил проникнуть пальцами в суховатый жар своего рта. Он прикрыл рот, призывая слюнные железы работать, и втянул длинные пальцы, сплетаясь с ними языком, издавая чавкающий звук вперемешку со стоном. Освальд учащённо задышал, закатил глаза и вздрогнул всем телом, вдруг становясь жарким, как знойный день, повисший в темноте спальни.

Эдвард услышал прибой своего сердца и сжал Освальда в руке сильнее, сам потираясь всё активней, утыкая лицо ему в сгиб шеи. Так они двигались шагом страсти, в котором вёл только Эдвард, пока темнота не обожгла самым сильным дыханием зноя, и всё не закончилось влажным тропическим ливнем. Несколько секунд оставалось только дыхание. А затем Освальд неловко приподнялся на локте и ушёл в ванную.

Вернулся он через пять минут уже в пижаме, его силуэт в темноте был ковыляющим и слегка поломанным. Он со скрипом сел на постель, в полной тишине повернулся к Эдварду не спиной, лицом, но сохраняя дистанцию, и укутался в одеяло, как в кокон. Скоро его дыхание выровнялось и стало понятно, что он уснул. А Эдвард, поражённый до глубины костей, так и остался лежать на спине, пялясь в потолок, пока мысли острыми клыками терзали его голову.

***

Маленькие золотые "гвоздики" в виде цветов клематиса лежали на специальном блюдце, окружённые тонкими серьгами-кольцами, словно держа их в своих объятиях. Так и обладательницы этих аксессуаров утонули на широкой кровати в ворохе подушек. Барбара выскользнула из-под одеяла, как из импровизированного убежища и встретилась нос к носу с Табитой. Растрёпанные волосы ещё кое-где сохранили накрученные концы, но в основном топорщились во все стороны пшеничными колючками.

- То, что ты мне обещаешь, - она уткнулась пальцем посередине её грудей и провела след к животу по смуглой коже. - Это звучит интересно. Я уже столько времени не развлекалась, - она притворно вздохнула и поставила руку на локоть, а в ладонь окунула лицо. Табита улыбнулась и, собравшись, одним движением перевернула Барбару на спину под аккомпанемент громкого хохота.

- Тебе со мной не весело? - с наигранной угрозой спросила она, прихватывая её за горло.

- Трахаться с тобой весело, но я хочу чего-то масштабов..., - Барбара приложила палец к губам. - Адской вечеринки! - резко выпучила глаза и снова рассмеялась.

Табита любовалась её фарфоровостью, как восторгаются коллекционной куклой. Только не коллекционер, а ребёнок, в чьи руки случайно попала игрушка. Её притягивало груди, к которой она прижималась щекой, чтобы почувствовать под мягкостью и дыханием биение сердца. Её ладонь пробегала по внутренним сторонам бёдер, где кожа, итак мягкая, казалась совсем бархатистой. Кончик носа не мог упустить момента, чтобы прочертить линию ключиц, закончив где-то на шее, где можно было оставить укус и не получить нагоняй. Притяжение с первого взгляда, если позволительно так выразиться. Но был у Барбары не то, что бы минус - скорее особенность, таракан, который не давал покоя. Барбара была сумасшедшей. И сводило это с ума от симпатии Табиту или отталкивало, пока было рано говорить, поэтому она объяснила ещё раз.

- Мы ждём моего брата, чтобы начать, - терпеливо пригладила она её по волосам, заглядываясь на горящие озорством глаза.

- Ты так и не сказала, для чего нам так долго ждать.

- Это пока секрет, он сам тебе обо всём расскажет.

- Он заставляет дам скучать, невоспитанный, - почти умильно закатила глаза Барбара, перехватывая руки Табиты и натягивая её над собой, как короткошёрстную кошку, заведя запястья за свою голову.

- О, мой брат, просто чудовище, дорогая.

- Значит он мне понравится, - Барбара чмокнула её в кончик носа и завалила на себя. До утра оставалось ещё достаточно времени, чтобы наскучить друг другу, и Барбара планировала взять от этого времени всё до последней капли.

***

Главный холл двухэтажной квартиры ознаменовался утренним шлёпаньем босых ног по каменному полу. Барбара, сонная и всклокоченная, спустилась на кухню, обёрнутая одним халатом и еле разлепляя после бессонной ночи глаза, устремилась к кофемашине. Странный звук заставил её оглянуться, а затем она взвизгнула от неожиданности. Табита тут же вышла из ванной и проследила водой по полу к кухне.

- Вы уже знакомы, - бросила она.

- Что он здесь делает? - Барбара ткнула пальцем в смиренно притулившегося на диване Бутча.

- Пришёл утром каяться, что провалил дело, - Табита холодно смотрела на него.

- Можно мне хотя бы аптечку? - Бутч действительно выглядел, мягко сказать, помятым. Рассечённая рана на брови, то тут, то там, пятна крови, пропитывающие рубашку подсохшими коричневыми следами, сбитые костяшки.

- Не заслужил, можешь протереться этим, - Табита швырнула в него полотенце и, абсолютно не стесняясь собственной наготы, ушла одеваться. Барбара недоверчиво смотрела на него, прихлёбывая кофе из белой чашки.

- Я так понимаю, кофе не предлагать? - уточнила она. Он поднял взгляд, промакивая ещё сочащиеся раны сыроватой тканью.

- Можешь намочить? - он протянул ей полотенце, она согласно кивнула и отдала ему обратно мокрое.

- Ты слишком добра к нему, - снова появилась Табита. - Ладно, Бутч, скажи спасибо, что на тебе свет клином не сошёлся, у нас есть запасной план.

- Может мне кто-то что-то объяснить? - Барбара уставилась на Табиту злым взглядом, та подошла к ней и абсолютно серьёзно объяснила.

- Я нашла его и помогла с.. Проблемой в голове, - она постучала по собственному виску, а Барбара непонимающе подняла брови.

- Сняла кодировку от Виктора Зсазса, - пояснил Бутч. - Теперь я не обязан выполнять приказы Пингвина.

- Умно, дальше? - Барбара не планировала отступать.

- Тебе понравится, - хмыкнул Бутч, а Табита шикнула на него и потрясла пальцем.

- Эдвард Нигма не должен был выходить из Аркхема. Освальд Кобблпот не должен был становиться мэром и тем более, получать любовь народа. Когда он вышел из простой криминальной сошки, всё испортилось. И тебя, дорогая, я не просто так вытащила из этой помойки, - напоследок её губы сложились в улыбку, а Барбара приоткрыла рот в удивлении.

- Это была ты?

- Да, мне сказали выбрать нескольких, кого я захочу. Ты оказалась самой интересной.

- И что теперь?

- Теперь готовится выход следующего персонажа, - ухмыльнулась Табита. - Скоро ты всё увидишь. Обещаю, шоу будет незабываемым.