Готэм

***

Толпа заполонила улицу перед мэрией. Складывалось ощущение, что победу Освальд Кобблпот праздновал уже сейчас, но им с мэром Джеймсом предстояли последние, финальные дебаты перед голосованием. Автомобили с выступающими по очереди подъехали к ступеням, выпуская их к трибунам. Мэр Джеймс аккуратно, немного косолапо поднялся к своей, Освальд криво припадая к своей. Когда всё стихло, микрофоны издали режущий звук.

- Сегодня здесь состоится решающее противостояние между вице-мэром Обри Джеймсом и кандидатом в мэры Освальдом Кобблпотом, - объявили железный голос из громкоговорителя. - Эта встреча может стать самым важным событием их кампаний, поскольку до дня выборов осталось меньше недели. Правила таковы: две минуты, чтобы ответить на вопросы каждому. Итак, начнём с вопроса, который готэмцы назвали бы своим номер один. Считаете ли вы, что в городе за последние четыре года ситуация с безопасностью стала лучше? Что вы планируете делать, чтобы не останавливаться на достигнутом во время своего управленческого срока?

- Во-первых, я хочу отметить, что уровень преступности в Готэме всё ещё падает, благодаря моей политике невмешательства мэрии в дела банд. Во-вторых, я собираюсь продолжать вести политику, улучшая её..

Освальд не слушал речь Обри Джеймса. Со стороны можно было подумать, что он с любовью смотрит в самый дальний край толпы, на своих людей, но там стоял Эдвард. Тот улыбнулся ему уголками губ, положил телефонную трубку, которую держал у уха и сделал незаметный кивок. До начала шоу оставались считанные минуты.

Тук-тук, сделал пальцем Освальд по своему микрофону и улыбнулся, чуть наклонившись на стойку, когда ему передали право выступить.

- Вижу, я единственный человек на этой сцене, у которого есть план.., - медленно начал он, но громкий рёв мотора прервал его речь.

Толпа расступилась, в неё на полном ходу летел тонированный автомобиль. Когда автомобиль остановился посреди площади, из глубин выскочил один человек с полностью закрытым лицом и автоматом.

Мэр стоял, открыв рот, пока в него целилось оружие, а Освальд сделал стратегический прыжок в сторону и оттолкнул его ровно в тот момент, когда раздалась автоматная очередь. В кутерьме оба кандидата упали на землю, люди закричали, а автомобиль уехал также быстро, как появился. Колёса оставили после себя чёрные следы на асфальте, хныкающих женщин, ошеломлённо стоящих мужчин и рыдающих детей. За стойками привиделось шевеление, но все боялись задаться вопросом, выжили ли кандидаты после нападения.

- ..Возвращаясь к вопросу безопасности, - запыхавшийся Освальд держался за оцарапанное пулей плечо, поднимаясь к стойке мэра Джеймса и наклоняясь к его микрофону, пока тот ошарашенный сидел, прислонившись к колонне, и хлопал глазами.

- Как просто совершить покушение в городе без твёрдой руки! Жестокое действие, чтобы сломить нашу волю. Я верю в амбиции, стремления и мечты готэмского народа. Я верю, что вы видели всё своими глазами, и я даю слово, что в моих силах остановить беззаконие. Они нас не сломят! Не позволят спрятать голову в песок! - он отнял руку от своего плеча и воздел окроплённые кровью пальцы в воздух. Толпа радостно закричала, выбрасывая в воздух сжатые кулаки.

Пострадавших после внезапного покушения разместили в мэрии в ожидании приезда скорой помощи. Обри Джеймса отпаивали чаем с коньяком в его собственном кабинете, а Освальд расположился в приёмной, рядом с ним оказался и Эдвард, который взял на себя ранение, выпросив аптечку у растерянной секретарши.

- Гордон уже едет по следу. Ты отлично сработал, - улыбнулся Эд, накладывая чистую повязку на оголённое плечо. - Только можно было обойтись без членовредительства.

Он тешил надежду и искал в глазах Освальда тепло, которое потерял, когда случилось происшествие с Тарквином. Он действительно старался всё исправить, и помощь с покушением была только первым шагом. Эд не собирался останавливаться на достигнутом, он должен был вернуть себе доверие и вес в глазах Освальда. Почему-то это казалось ему невероятно важным, тем, что он никак не мог упустить.

- Мы отлично сработали, - поправил его Освальд. - Царапина на теле заживёт быстро, зато надолго останется в сердцах жителей. И в памяти мэра, - как-то по-детски хихикнул он. - Что наш снайпер?

- Виктор ушёл сразу после того, как выстрелил в тебя, - Эд скрипнул зубами, как-то неприятно это словосочетание звучало из его уст. - Гордон уже идёт по следу банды покусителей, - продолжил он, повязывая поверх бинта сентиментальный бантик.

Он пригладил ладонью повязку и поднял глаза на Освальда. Глядя на его птичий профиль, он словно смотрелся в кривое зеркало, почти не веря в то, кем они были, когда приехали в Готэм. Здесь словно время шло быстрее, события разворачивались со скоростью перемотки киноплёнки, а понятия извратились насколько это было вообще возможно, учитывая их прошлый бэкграунд.

- Мне не нравится, Бутч, - прищурил глаза Эд. - Я думаю, он хотел меня подставить.

Освальд ещё давно понял про Эда одно - он не умеет врать, и даже когда пытается, то весь фонит фальшью. Он пропитан патологической честностью. Способен отмалчиваться, отнекиваться, задавать глупые загадки вместо ответов и признаний, но к вранью переходит только в крайнем случае, и каждый раз до крайности неумело. И в этот раз Освальда поразило то, с какой наивной прямотой говорил ему Эд о своих подозрениях. На секунду он подумал, что дело могло быть связано с какой-то затаённой ревностью, но Эдвард смотрел не как ревнивец, а как человек, который действительно подозревает другого в предательстве. Освальд немного смутился под этим взглядом и растерял деловитую серьёзность, сморщив тонкую переносицу.

- Он не мог. Виктор сделал так, что Бутчу можно доверять.

- Я знаю, но эта Табита у него в телефоне навевает на меня подозрения.

- Эдвард, - Освальд легкомысленно махнул рукой. - Ну не могу же я запрещать своим сотрудникам романтические отношения. Я мафиози и политик, а не глава секты, - он смотрел так тепло и с участием, так улыбался, что Эдвард неосознанно подался к этой улыбке. Атмосферу разрушили шаги и тихий стук в косяк двери приёмной, мужчины обернулись, увидев человека в форме медика, в руке у него был оранжевый чемоданчик.

- Здесь пострадавшие есть? - неловко уточнил тот.

- Мы уже справились, - встал Освальд, прихватывая трость. - Я здоров. Лучше помогите мэру. Его, кажется, задело сильнее.

Хитрый оскал пересёк лицо Освальда, когда он, аккуратно отодвинув в сторону врача, вышел прочь из мэрии. Снаружи уже встречали журналисты и овации толпы, которая так и не разошлась после дебатов и покушения. Можно было начинать праздновать ещё один удачный шаг к очевидной победе.

***

Джеймс Гордон услышал голоса, когда поднялся по лестнице на этаж, в здании, куда привёл его Буллок. Тот крутил головой и отнекивался от расспросов, откуда он взял информацию о банде нападавших, но божился, что это точно они. "Я держу своих информаторов в секрете", вот как сказал Буллок. Информаторов значит, в секрете, значит, подумал Джим, а вслух сказал.

- От тебя враньём пасёт не меньше, чем перегаром, - оба остановились на лестничной клетке и пилили друг друга глазами.

- Ты хочешь раскрыть дело, я хочу поскорее пообедать, - проскрипел Харви. - Мы будем тут как девки препираться или займёмся работой?

- Работой, - хмыкнул Гордон и ударом ноги выдавил дверь, за которой ожидаемо скрывалась банда.

Два пистолета против трёх. Выстрел прозвучал один на всех, а потом вдруг картинка поменялась, и один из наёмников оказался прижат Джимом к стене с дулом у виска. Двое остальных встали в сторонке под грозным взглядом Буллока. След от пули остался в дверном косяке и осыпался на пол щепой.

- Джим, тут деньги, - Харви разглядывал сумку на полу, алчно подмигивая стопкам купюр.

- Не трогай, - не отпуская взгляда от лица преступника, гаркнул Джим. - Откуда деньги?

- Тебе какое дело? - оскалил зубы наёмник.

Джим как-то жалобно улыбнулся, а затем преступник подавился ругательствами, выдувающими на губах розовые пузыри, растянувшись на дощатом полу.

- Чья винтовка? Кто стрелял? Кто заказчик? - цедил вопросы Гордон, держа белобрысую чёлку крепкими пальцами. На пол капали узорчатые струйки кровавой слюны.

- Мы не знаем заказчика, - тихо проговорил один из двух, замерших под прицелом Харви, невысокий и с диковатым от страха взглядом. Все трое показались странно беззубыми для наёмников, которых могли нанять для покушения на мэра. Как-то низко это было и попались они так легко, кстати об этом.

- Харви, - в голос Гордона проскользнули стальные нотки. - Ты уверен, что не хочешь рассказать о том, кто навёл нас на эту кучку молокососов?

- Блять, какой же ты занудный. Ну Бутч Гилзин, - закатил глаза он. - Какая разница? Он и раньше мне информацию подгонял.

- Харви, чёрт, ты понимаешь, что нас обвели вокруг пальца? - взвыл Гордон, неосознанно хватаясь сильнее за чёлку своего пленника, тот тихо заскулил у его ног. - Стрелял кто? - он нагнулся к мужчине и приблизил его лицо к своему.

Наёмники переглянулись и один несмело поднял чуть дрожащую руку.

- Врёшь, - удар прилетел прямо в лицо.

- Нет-нет, я не могу сказать, у меня семья, - взмолился тот.

По сути, молодняк, почти дети. Хлопали глазами совершенно растерянно, их было даже на крохотную толику жаль.

- Ты знаешь, кто стрелял, но я его имени не произнесу, - подал голос третий, который был повыше остальных и самым молчаливым. Джим поймал его взгляд. Мужик, жестикулируя одними губами, произнёс широкое округлое слово, за ним ещё одно, броском с шипением, и скорчил хмыкающую гримасу.

- Джим, - Харви забрюзжал так по-стариковски, что Гордон сморщился от недовольства. Как он не любил этот поучающий тон, приправленный молящими интонациями старой истерички. - Винтовка есть, признание есть, пакуем. У меня через пять минут обед.

- Заберите нас, - попросил снова третий, который подсказал имя Джиму. Его лицо было холодным и немного вытянутым. - Мы во всём признаемся. Нас никто не заставлял. Деньги - оплата за работу, которую мы почти выполнили.

Джим Гордон колебался между тем, чтобы прямо сейчас поехать к Пингвину и прострелить ему вторую ногу и тем, чтобы выполнять свою работу. Тут было, как сказал бы Харви, ничего не попишешь. Его просящий взгляд и скривлённые под седовато-рыжей бородой губы, тоже колебались, пытаясь выдать ещё одну тираду.

- Ладно, вяжем, - пришлось согласиться Джиму.

На следующий день он получил премию и рукопожатие от Барнса, но лишь скрипнул зубами, а в животе поселился очередной тугой комок ледяного недовольства и раздражительности. Особенно сильно эти чувства поглотили его, когда он взял в руки утренний выпуск газеты: "Пингвин не спрятал голову в песок".

До смешного юродивый, громкий заголовок поднял в Гордоне волну бурного гнева. Смятая газета полетела в урну. Но лицо и голос кандидата Кобблпота преследовал на каждом шагу. По телевизору крутили его выступления, по радио обсуждали и обсасывали каждое слово, которое он сказал. Готэм возложил на этого хромого, субтильного преступника, все свои надежды. Голоса ещё не были подсчитаны, выборы ещё не прошли, а город уже назначил Пингвина своим новым мэром.

***

"Ты меня позвал на свидание? Прости, милый, наши деньки уже прошли.."

Эдвард, сидя в своём автомобиле, смотрел через дорогу, где за стеклом витрины ресторана виднелись фигуры Барбары Кин и детектива Джеймса Гордона. Бывшая копа, ну как же, Эд быстро нашёл досье новой управляющей предвыборными штабами, но Освальду сразу сообщать не стал. Решил, что сначала стоит разнюхать её мотивы и уличить в стукачестве на полицию. Может вся эта история с побегом из Аркхема и чудесным вызволением была глупой выдумкой, а она - серый кардинал, подосланный казачок. Джим, по везению, сам связался с Барбарой, а Эдвард этот звонок перехватил. Так что установить на месте их свидания прослушку не составило труда.

"Как ты оказалась в предвыборной кампании? Я тебя прямо сейчас отправлю в Аркхем". Искажённый связью голос детектива прорвался тревожным набором звуков.

"Попробуй". Эд увидел, как Барбара вертляво махнула чёлкой и улыбнулась. "Я уже выхлопотала себе справку. Достаточно было заплатить комиссии, а денежки у меня появились благодаря моему новому другу мэру" Она положила на стол лист бумаги с печатью и подписью. "Так что, надеюсь, между нами больше нет проблем".

Эдвард прикусил губу, раздумывая над услышанным. Он пропустил, как Барбара сказала что-то ещё, вероятно, пошутила или подколола своего бывшего возлюбленного.

"Я за тобой слежу".

Эдварду в уши ударил грохот, и он суетливо выскреб из ушей капельки наушников. Джим разозлился на сказанное Барбарой и, отодвинув с силой стул, задел тот самый угол за шторой, куда был прилеплен маячок прослушки, попадая по чувствительному микрофону.

- Освальд, - Эд быстро набрал его номер. - Ты в клубе? Позови Барбару, я хочу провести очную ставку, - динамик телефона что-то проорал ему истеричным тоном. - Нет, я должен сказать это при ней. Тебе нужно её видеть. Да, я знаю, сколько у тебя дел. Да, знаю, Освальд, - он разозлился и опустил голос. - Половину этих дел я делаю своими руками. Освальд, - надавил он, тот сегодня был особенно упрямым. - Просто вызови Барбару. Хорошо. Скоро приеду.

Он схватился за руль и, пару раз недовольно цыкнув на то, что ему пришлось тратить время на уговоры, вырулил с обочины. Проезжая мимо тротуара, он увидел Барбару с зажатым между плечом и ухом телефоном, лицо её было настороженным.

Через час все трое уже сидели за столиком в Айсберг Лаунж. Внутри ещё не было посетителей, до вечернего шоу оставалась пара часов. Эдвард выглядел серьёзным и немного надменным, а Освальд с Барбарой уставились на него, раздражённо выжидая услышать причину внезапного собрания.

- Может быть скажешь, с какой радости мы устроили этот незапланированный фуршет? - надула губы Барбара, поправляя локоны.

- Я решил устроить очную ставку, потому что узнал интересную информацию. Ты состояла в отношениях с Джимом Гордоном, - вкрадчиво сказал Эд, чувствуя, как моментально накалился воздух со стороны Освальда. Кажется, он даже услышал пару судорожных вздохов и внутренне улыбнулся. Отменная реакция.

- Барбара? - Оз быстро взял себя в руки, но его поза, напряжённая, с наклоном вперёд, прищуренные глаза и сведённые брови говорили о нагнетаемой буре.

- Что Барбара? - вскинула брови та.

- Когда ты собиралась рассказать о том, что работаешь на копов? - вспылил Освальд, вытаскивая пистолет и направляя ей в грудь. Она наигранно всполошилась.

- Ой-ой, мистер мэр, простите, что не упомянула в своём резюме всех своих бывших, а занималась работой, - выдала она презрительную тираду. Пушинки на её шубке встали дыбом, давая отпор вместе с их обладательницей. - Разве я не заработала достаточно очков, чтобы мне простили ошибки молодости?

- Ты утаила, что работаешь на копов, - медленно повторил Освальд. - Дай мне хотя бы одну причину выпустить тебя отсюда живой.

Эдвард ликовал, ухмылялся и попивал из своего бокала охлаждённую воду, сохраняя отрешённо-интеллектуальное выражение лица. Конкуренты рядом с Освальдом ему были не нужны. Он вдруг понял это, глубоко проникаясь мыслью о том, что уберёт с пути каждого, кто попытается хоть на мгновение затмить его блистательство перед лицом Освальда.

- Два убийства управляющих твоих штабов подряд уничтожат твою репутацию, Пингвин, выборы ещё не окончены, - холодно сложила руки на груди женщина, а потом выпростала одну и пальцем отвела дуло от себя. - Убери эту пукалку. Между мной и Джимом ничего нет. Твой помощник забыл упомянуть, что именно Джим запер меня в Аркхеме, так?

Освальд перевёл взгляд на Эда, моментально сбивая с него всю предшествующую последним словам спесь. Он медленно отставил стакан на стол и наклонился к Освальду, говоря чуть тише обычного.

- Они виделись сегодня в ресторане. Он сам связался с ней и пригласил на беседу.

- О господи, - воздела руки в воздух Барбара. - Ты ещё и сталкер, Нигма! Какой кошмар! Так, - она подскочила с места и прихватила свою сумочку, автоматическим движением поправляя на плечах шубку. - Мне надоел этот балаган. Вот и благодарность за мои старания!

- Барбара, - Освальд опустил пистолет и с тихой усталостью в голосе остановил её в двух шагах от выхода. - Я всё понимаю. Джим насолил не только тебе. Но если я узнаю, что ты передала ему хотя бы крупицу информации, - он наклонил голову набок и скривил левый уголок рта. - Ты понимаешь, верно?

- Ну естественно, - кивнула ему Барбара. - Идите оба к чёрту! - вылетела она прочь, напоследок шарахнув дверью.

- Что за цирк, Эдвард? - обратился к нему Освальд. Взгляд снова стал холодным, разочарованным и очень уставшим. Эд ненавидел, когда Освальд на него так смотрел. От этого все его внутренности скручивались неприятной судорогой, а во рту пересыхало.

- Я посчитал, что ты должен об этом знать, - как можно выше задрал подбородок он. Тревога ушла, оставив не успокоение, а странную зудящую пустоту.

- Они с Джимом говорили о чём-то недопустимом? - уточняя, вздохнул Освальд.

- Нет. Она показала ему справку из Аркхема, а потом он разозлился и сбежал.

Снова его проткнул этот странный, неприемлемый в их взаимоотношениях взгляд. Освальд повзрослел за какие-то несколько недель в Готэме, и Эдвард чувствовал себя почти игрушкой, щенком в его руках или неразумным ребёнком, и последняя фраза его почти добила.

- Перестань, Эд. Ты ведёшь себя неразумно. Сможешь вернуться к работе или, если ты устал, может дать тебе отпуск на пару дней?

Эдвард встрепенулся, горя скулами и глазами, его желваки заходили от злости, а поверженное эго рассыпалось прямо на глазах. Но ему снова пришлось засунуть как можно глубже свои переживания, ознаменовав их одним лишь глубоким выдохом.

- Никакого отпуска, - отчеканил он и скрылся за той же дверью, куда парой минут назад вылетела оскорблённая Барбара.

Освальд подозвал Бутча щелчком пальцев, тот послушно подошёл, а он передал ему приказ следить за Барбарой, не спуская с неё глаз, но мысли о психическом состоянии Эдварда волновали его не меньше, о чём он, естественно, умолчал. Лихорадочные действия импульсивного сообщника грозили срывом всей операции, поэтому пока Бутч будет следить за Барбарой, Освальд решил присмотреть за Эдом. До объявления результатов выборов оставались считанные дни.

***

Далеко-далеко расступились створчатые тучи. Жиденькое солнце пряталось за ними в небе, ему не хватало слабых сил, чтобы проникнуть через высокие окна в уголок особняка, где стояло зеркало-трельяж, отороченное бамбуковой рамой. В отражении прихорашивались будущий уже сегодня мэр и его помощник. Три зеркальных поверхности показывали со всех сторон, насколько безупречно им подходили образы в атмосфере готической гостиной.

- Ты сегодня будешь сиять, Освальд, - Эд помог накинуть ему на плечи узкий в талии пиджак, а Освальд с лукавой поспешностью застегнул пуговицы и, заранее репетируя сияние лицом, поймал взгляд Эда в зеркале.

- Да, - без лишнего смущения согласился он. - Ты знал, что на посту мэра Готэма ещё ни разу не было человека, не выросшего в Готэме? Я положу начало новой эры, - он мечтательно закрепил запонки на собственных манжетах и повернул голову немного вбок, чуть не сталкиваясь с лицом Эда, когда тот подошёл спереди и забрал двумя пальцами пылинку с его плеча. - Так, как мои дальние родственники всё-таки являлись одними из первых готэмцев, я думаю, пора вернуться к истокам.

Эдвард улыбнулся, достал из кармана брюк маленький тюбик и, обмакнув кончик пальца, мягко провёл по его губам, нанося таким способом гигиенический блеск.

- Ты заигрываешь со мной, - констатировал Освальд и неоднозначно поджал губы, словно о чём-то глубоко задумался.

- Не знаю, - честно признался Эд, тут же отстранившись. - Не думаю. Я забочусь о тебе.

Освальд проглотил это нелогичное объяснение. Его насквозь проникнутый отрицанием сообщник не мог похвастаться в делах сердечных достаточной логикой, хотя в остальном, он действительно лучше других здраво сопоставлял факты. Однажды, может быть скоро, решил Освальд, он поговорит с ним, приведёт аргументы и заставит признать очевидное.. С мечтательной нежностью его взгляд остановился на Эдварде, но тот снова скрылся за холод своих очков и почти офисную улыбочку, прикладывая к его груди один из двух галстуков.

- Я бы выбрал лиловый. Создаёт ощущение утончённой загадочности, - Освальд на это так же дежурно улыбнулся.

- Парча подчёркивает блеск глаз, - одёргивая пиджак за борта ответил он. Немного нервозности сквозило в чуть угловатом движении, но Эд трактовал это по-своему.

- Люди любят тебя. Мы заготовили идеальную речь, - напомнил он, немного грубовато отворачиваясь и в буквальном смысле уходя от продолжения разговора.

- Ты точно уверен, что твоё поведение следствие простой заботы? - уточнил Освальд ему в спину, приподняв брови, делая так, чтобы в его голос ни на мгновение не пробралось жалобное вопрошание.

- Освальд, - Эд посмотрел на него серьёзно и прямо, нахмурив брови. - Я напоминаю, что мне всё ещё нравятся девушки. И я благодарен тебе за помощь, на которую ты согласился, чтобы я смог разобраться в себе.

- Кто я такой, чтобы решать за чужое сердце, - стушевался Освальд. - Мне нужно ещё раз перечитать речь, - он вышел из гостиной, дробно постукивая тростью.

- Эдди, - раздался из зеркала голос альтер эго. - Ты сейчас серьёзно сказал ему просто спасибо? - Загадочник полыхал глазами, сминая в руках шляпу. - После всего, о чём мы говорили? - почти прорычал он.

- Я думал о том, что произошло, - спокойно ответил отражению Эд. - Анализировал свои реакции и то, как одобрение Освальда влияет на меня после произошедшего. Меня это не устраивает, и я хотел бы больше не стремиться к этой близости.

- Снова строишь из себя самого оскорблённого и униженного, - закатил глаза Загадочник. - Ты правда совсем меня не боишься? - оглушительно прошептал он, припав он ртом к его левому уху. Эд увидел это в отражении и вместе с тем почувствовал дуновение на мочке.

- Ты сам сказал, что не можешь делать то, чего я не хочу на самом деле. А я на самом деле не хочу сближаться с Освальдом, он ясно дал мне понять, что наша работа важнее всего.

- Ладно, Эдди. Будь твоя воля. А что ты скажешь про то, что он считал твои заигрывания?

- Я не заигрывал, а Освальд хотел потешить своё эго. Мы ему не нужны в качестве романтических партнёров, как бы тебе не хотелось обратного.

Эдвард спокойно оглядел в отражении Загадочника и повернулся к нему спиной, чувствуя собственной головой, как вторая половинка личности задохнулась от возмущения в глубинах черепной коробки. Но ему было на это плевать. Загадочник мог идти к чёрту и загадать себе пару загадок в дорогу.

***

В маленькой комнате собрались все, кто участвовал в предвыборной кампании. Бутч волновался сильнее обычного и утирал пот со лба нервозными движениями. С кричащих плакатов смотрел Кобблпот на фоне американского флага, пространство украшали шары и ленты. Всё это мельтешащее и яркое не снижало давления предстоящего оглашения результатов.

- Где Барбара? - шепнул Освальд Эду, который стоял у телевизора по левое плечо от него.

- Она не появлялась с момента очной ставки.

- Обиделась, - недовольно хмыкнул Оз. - Нужно будет найти её. Не нравится мне, когда люди, связанные с копами, исчезают из вида, - Бутч сделал телевизор погроме.

"Момент, которого так ждал весь Готэм. Окончательные результаты уже на подходе".

- Вот и он, - пробормотал Освальд. Несмотря на показную уверенность, его пробирало дрожью. Улыбка Эдварда же была скорее ядовито-предвкушающая. Он весь сжался и приложил кулак ко рту.

- Вдвоём мы столького достигнем, - Освальд не сводил глаз с экрана, словно это было единственное, что сейчас существовало во всём мире. Он даже не почувствовал, как к его руке прикоснулась рука Эдварда, и его словно током прошибло, ведь по новостям прозвучало объявление.

"Настоящая сенсация даже по стандартам Готэма. Бывший раньше частью преступного мира, не имеющий опыта в политике, популист и свежий общественный деятель Освальд Кобблпот побеждает в гонке за звание мэра Готэма, - с достоинством сообщила ведущая. - В основном благодаря нескрываемой критике.."

Освальд вскинул руку, не чувствуя, как случайно оттолкнул от себя Эдварда, слёзы переполнили его глаза и стекли по щекам. Несколько секунд висела тишина, а затем Бутч как-то странно хмыкнул и со свистом вдохнул.

- Я выиграл, - дрожащим от нахлынувших эмоций голосом сам себе сказал Освальд. - Город хочет видеть меня, - он повернулся к Эдварду.

- Да, - с достоинством ответил тот и подойдя совсем вплотную незаметно смахнул платком с его лица дорожки слёз, даже здесь педантично подготавливающий его к фотокамерам. С улицы раздались рукоплескания и стройные выкрики: "Кобблпот, Кобблпот!"

- Они меня любят, - почти не веря, сказал Освальд. Он словно оказался во сне.

Пингвин невероятно счастлив, Пингвин победил, он окрылён. Если кто-то когда-то и говорил, что пингвины не летают, тот глубоко ошибался. Народ, готовый носить его на руках, только что доказал, что поддержка - это не просто слова. Только ощутив победу, он понял, что это было то, чего он хотел сильнее, чем чего-либо в жизни. Хотелось рыдать от счастья, но Эдвард снова мягко вернул его в реальный мир.

- Прекрасное чувство, верно? - Освальд сначала кивнул, а потом вдруг остановился и, не скрываясь, посмотрел прямо в глаза.

- Ты почти не изменился в лице, ты был так уверен. Откуда ты знал?

- Я буду повторять это сколько потребуется. Я верю в тебя, Освальд, даже если ты сам в себе сомневаешься. Для этого и нужны друзья, - он сжал его плечо через ткань пиджака. - Пора выйти к твоим избирателям, сказать им спасибо.

- Ты как всегда прав, - радостно захихикал Освальд. - Идём, Эд, - и слегка пожав его ладонь, он вышел наружу. Где-то у них за спиной Бутч тяжело выдохнул ещё пару раз, недовольным взглядом проводив обоих. Эдвард уловил этот взгляд, сделав ещё одну пометку.

В холле мэрии стояла полная кутерьма. Обри Джеймс, который находился всё время ожидания в соседнем кабинете, давал интервью в одну из камер. Лицо его было кислым, уголки губ кривились, но держался он достойно. Только бросил пару гневных взглядов на Освальда с таинственной беспомощностью в глубине. Тот проигнорировал и радостно жал руки присутствующим, отвечал на вопросы, стараясь не разорваться на части и пытаясь пробраться к трибуне. Эдвард тщательно освобождал ему проход.

- Мистер Пингвин, - какая-то девочка подошла к нему сзади и дёрнула за рукав. Он вопросительно хмыкнул, у ребёнка были огромные глаза и просто ангельское личико. - Спасибо большое за то, что спасли нас от монстров.

Слёзы выступили на его глазах сильнее, чем от вспышек фотокамер. Он погладил девочку по плечу и улыбнулся. Тут же повернулся к Эду, тот тоже состроил умилённую лыбу.

- Меня не купить, но можно украсть за миг. Ни к чему одному, но для двух бесценно, - он сделал пальцами в воздухе сердечко. Освальд так и застыл, прослеживая движение его пальцев с приоткрытым ртом. - Нужно произнести речь, - в очередной раз вернул его реальный мир Эд, нагло ухмыляясь. Освальд сморгнул наваждение и повернулся к фотокамерам.