Готэм

***

Крики чаек достигали самых глубин огромного склада, в котором назначили место казни. Освальд щурился на эти резкие, грубые звуки. Ему не нравились чайки, их голоса всегда звучали издевательски, надменно, так и хотелось поймать парочку и свернуть им шеи. Но до убийства животных он, конечно, никогда не опускался, зато сейчас..

Он глубоко вздохнул и поднял взгляд. Эдвард стоял на коленях прямо на бетонном полу, руки его бессильно свисали по бокам, он не пытался сбежать. В грудь и голову было направлено несколько стволов. Освальд опустил взгляд на пистолет в своей руке.

- Давай, пацан, покажи на что способен, - Марони устроился позади, он хлопнул его по спине и рассмеялся. Его смех разнёсся раздражающим эхом по помещению, более раздражающим, чем крики чаек.

Эдвард вскинул лицо и посмотрел прямо в глаза Освальду. На его губах расцветал синяк, кровь собралась сухой корочкой, он облизнул её и скривился. Платье порвалось ещё сильнее, колготки тоже, а туфли были потеряны где-то на задворках клуба. Картину можно было бы даже назвать извращённой или смешной, если бы не ситуация. Их взгляды пересеклись. Мечущийся ужас в глаза Освальда и холодная обречённость в глазах Эда. Губы Освальда приоткрылись, когда сзади, очень близко, послышалось покашливание, а затем к его затылку прижался металл.

- Не трать много времени, мартышка, моё терпение короткое, - он надавил дулом чуть сильнее, и Освальд почувствовал холод пистолета сквозь линию своих волос.

В ловушке. Ни дёрнуться, ни отпрыгнуть, ни остановить. Он тяжело сглотнул накопившуюся слюну и опасливо повернул голову вбок. Не глядя на дона, он осипшим от волнения голосом уточнил, стараясь оттянуть время.

- В голову стрелять?

- Ну хочешь, можешь сначала коленки продырявить, - грубо съязвил Марони. - Но когда я досчитаю до трёх, здесь будет либо один труп, либо два, ясно?

Освальд заторможенно кивнул головой. Оглядел ещё раз помещение. Оружие наставлено на него и Эда со всех сторон, он не успеет дёрнуться, не успеет убить всех.

- Один, - начало отсчёта упало холодной каплей на пол. Освальд дрогнувшей рукой поднял пистолет.

- Два, - он посмотрел в глаза Эдварду снова, пытаясь попросить прощения, но напротив встречал только темноту, засасывающую своей неминуемостью. Освальд выдохнул и зажмурился, палец лёг на спусковой крючок.

- Три, - послышался выстрел прежде, чем Освальд успел надавить пальцем.

Стремительно оглянувшись, он увидел, как один из людей Марони падает на пол, хватаясь руками за живот. Сальваторе дёрнулся, и у Освальда появилась секунда. Он нырнул на пол, чувствуя, как где-то над головой близкой траекторией просвистела пуля. Ладони ударились о твёрдый пол, рассекаясь до трещин. Пистолет он тут же, спохватившись, загрёб ладонью и рванул на четвереньках вперёд. Ещё выстрел. И ещё. Автоматная очередь. В здании стало больше людей. Фальконе, прорезала голову мысль. Он пришёл!

- Эд, Эдвард, Эд, - он подполз к нему и схватил за руки, судорожно пытаясь понять, не опоздал ли он. Тот был цел, челюсти сжаты, глаза из-под век сверкали жизнью.

- Я в порядке, уходим, - бросил Эдвард, хватаясь за подставленное плечо и таща за собой на карачках к ближайшей груде ящиков.

По стенам и земле били тупые очереди. Кто-то громко вскрикнул, другой голос победно захохотал.

- Попал!

- Хороший удар, но это были наши, - крикнул в ответ ещё один, и хохот первого прервался в бульканье после влажного шлепка, с которым тело принимает в себя очередь, если наносить её в упор. Этот звук был так близко, что Освальд прижался спиной к прохладной стене, звук был в полуметре и за углом. Эдвард толкнул его в сторону почти роняя на пол. Они обогнули одну гору ящиков, другую.

Шум перепалки смолкал. Когда стало совсем тихо, осталось только дыхание рядом, почти мёртвая тишина: ни шагов, ни голосов. Освальд повернулся, неловко высвобождаясь из своего пиджака, Эд подрагивал то ли от холода, то ли от адреналина. Да и сами руки Освальда тряслись, он никак не мог их унять.

- Накинь, - тот в ответ кивнул головой и набросил себе на плечи пиджак, который забавно и глупо повис на нём. Эд, прихватив полы у груди, высунул голову в общий проход.

- Ты.. шшш, - Освальд быстро прикрыл рот рукой, принуждая себя заткнуться. Перед ним снова оказалось лицо Эда, он медленно моргнул и вышел из-за ящиков, выталкивая перед собой Освальда.

- А, - успел вырваться новый протестующий звук, но сразу осёкся.

В проходе стоял Кармайн Фальконе, а на его фоне, маленькая, совсем по-цыплячьи скрюченная, Фиш. Фальконе держал её за локоть, как провинившуюся школьницу. По залу начали расходиться звуки шагов, банда проверяла помещение на наличие затаившихся живых.

- Я столько лет относился к тебе, как к дочери, Фиш, - грустно произнёс Кармайн толкая её вперёд себя. - Почему не пришла просто поговорить? Мы бы могли обсудить проблему. Как принято.

- Не понимаю, о чём ты, Кармайн. Если эта крыса, - она цыкнула и дёрнула головой в сторону Освальда. - Что-то тебе наплела, он всё врал.

Фальконе обречённо покачал головой и достал из кармана маленький плеер, нажал на клавишу. Он наблюдал, пока лицо Фиш Муни становилось пепельным, словно оседало стыдом пойманного на месте преступления.

"Маленькая финансовая подстава для Кармайна перед тем..."

- Хватит, - она выставила ладонь вперёд, досадливо морщась. - Да, я хотела тебя сместить. Но я бы не стала убивать тебя. Ты не задумывался о том, чтобы выйти на пенсию? Курицы, ферма, девушки, пляж, особняк в Майами. Ты не молодеешь, Кармайн.

- Ты проявила неуважение. Хотела меня унизить перед бандами, а теперь делаешь вид, что заботишься о моём благополучии? - в тоне звучала угроза, боль, нанесённая предательством неуважения.

- Я всегда тебя уважала, но твоё время пришло. Уходи, Кармайн, - повторила с нажимом Фиш. Фальконе покачал головой и поднял на неё руку с пистолетом.

- Теперь я не смогу оставить город тебе. Прости, Фиш, я всё ещё люблю тебя. Помни об этом.

Фиш Муни выдохнула полную грудь воздуха и прикрыла глаза, как бы позволяя стрелять себе в грудь. Пистолет Кармайна не дрогнул, он сделал два шага вперёд, взглядом прощаясь с женщиной, но тут же замер, поднимая обе руки в воздух. У него за спиной раздался металлический щелчок затвора.

- Бутч, - сладко выдохнула Фиш, расцветая широкой улыбкой. - Ты пришёл.

- Простите, немного задержался, некоторые ребята спали, пришлось будить, - гоготнул Бутч.

На заднем плане снова застрекотали очереди, но в этот раз перестрелка закончилась быстро, Фальконе не взял с собой слишком много людей. Освальд, всё это время наблюдавший за стремительно меняющейся картинкой, попытался незаметно шмыгнуть обратно за ящики, но его остановил голос.

- Мальчик, тц-тц, - он обернулся и увидел, что к голове Эдварда снова приставлено оружие. Ну сколько можно за этот вечер в людей пушками тыкать, внутри себя вздохнул он. Невыносимый передоз металла текущей ночи угнетал не меньше острой перспективы не выйти из этого здания теперь уже никогда.

- Ведите их в центр, - бросила Фиш, и троих пленных повели под дулами оружия в центр залы.

- Крыса ты хромоногая, а не Пингвин, - оскалился ему в лицо Марони, когда все трое оказались привязаны за кисти рук к крюкам, навешанным на горизонтальную балку.

Если Эду и Фальконе стоять было вполне удобно, то Освальд с трудом дотягивался кончиками ботинок до пола, руки от веса тела ныли слишком сильно, стягивались в кровь, он всё пытался подтянуться, пальцами нащупывая узлы. Перематывали быстро, наспех, значит надолго их здесь оставлять не планировали. С одной стороны это было хорошо, с другой - жизнь утекала сквозь немеющие пальцы.

Остатки банд сгрудились по обе стороны стен. Более цветастая и разномастная со стороны Фиш, здоровые мужики в костюмах со стороны Марони. Чайки продолжали издевательски орать за пределами видимости, в этом голодном птичьем крике Освальду послышалась надежда на падаль. Нихрена, подумал он, ещё активней путаясь пальцами в верёвке. Но из-за неудобного положения они только сильнее затягивались, заставляя скрипеть зубами и искать взглядом хоть какой-то помощи.

- Сладкое тебе, - милостиво предложил Сальваторе, а сам встал чуть поодаль закуривая сигару и наблюдая.

- Как мило отдать мне моих же врагов. Что ж, - Фиш прошлась мимо них, как в магазине по торговому ряду с ассортиментом. - У тебя ещё есть шанс уехать, - она подошла к Фальконе и с надеждой заглянула ему в лицо.

- Нет, девочка, - улыбнулся ей Фальконе. - Ты слишком много о себе смыслишь, если думаешь, что они дадут тебе место в этом городе.

Фиш прикрыла глаза, пытаясь проглотить горькую правду, и лицо её приобрело хищное выражение.

- Я пыталась, - она развела руками и отвернула лицо. - Из глубокого уважения я убью тебя быстро. А тебя, - она сделала пару шагов в сторону и впилась ногтями в щёки Освальда. - Я буду убивать медленно. Так медленно, пока не решу, что ты достаточно заплатил за то, что предал меня.

Освальд оскалился, они с минуту играли взглядами, пытаясь освежевать друг друга и не моргая, пока Фиш наконец его не отпустила. Она быстро повернула голову в сторону Эда.

- Боже, - произнесла она, подняв брови в смеси изумления и отвращения. - Ты извращенец? Как ты вообще сюда попал, чудо в перьях?

Эдвард промолчал, отворачивая лицо, только обиженно насупился. Освальд в очередной раз отметил, как обида за собственное эго перекрывало даже страх смерти, Эдвард просто не мог контролировать это. Этим он и отличался от Освальда.

Освальд готов был лгать, извиваться, унижаться, делать всё что угодно, чтобы сохранить жизнь. Эдвард же мог положить свою жизнь, собственными руками облить её бензином и поджечь, если бы обратное значило, что кто-то посчитает его слабаком. Но какая уже была в конце-концов разница. Они оба здесь, и оба умрут, как ни изворачивайся..

О, Освальд с трудом подавил желание дёрнуться в сторону. Он увидел, как Эд переглядывается с Фальконе, тот указал ему взглядом на свои ботинки, а Эд принялся своими длинными пальцами распутывать верёвки, надрывая ногти, и, кажется, они действительно поддавались. В душе загорелся огонёк надежды, который тут же попыталась погасить Фиш.

- В любом случае, тоже умрёшь быстро, ты мне ничего не сделал, - обратилась она к Эду, который так и не ответил на её вопрос, но застыл после этих слов, сжал плечи, а затем широко ухмыльнулся ей в лицо. Со стороны раздалось галантное покашливание.

- Сначала следует определиться, кто будет определять, - выступил вперёд Марони, раскрывая руки в приветственном жесте, в пальцах правой у него была зажата на треть скуренная сигара. Он слегка покачнулся, как будто приглашал на танец, с надменным выражением на лице.

- Фиш, ты загадочная, безумная, восхитительная убийца. Люблю тебя, - подойдя почти вплотную он обхватил её руками и притянул к груди, прорычав что-то неразборчивое в изгиб шеи.

Женщина только закатила глаза, явно чувствуя брезгливость и поспешила отстраниться. Освальд заметил это выражение на лице Муни и уже успел уловить, что Марони любит проявлять фамильярность, которой Фиш не выносит. Он посмотрел в сторону Эдварда, его лицо было сосредоточено и ничего не выражало, но пальцы быстро теребили узлы верёвки.

- Мисс Муни, - Освальд решил заняться тем, что потянуть время и может быть вывернуть ситуацию в другое русло. - Я знаю, что я труп, моя жизнь кончена. И я говорю не ради себя, а ради вас, - он весь трясся, не в силах совладать с нервным азартом, который загорался в нём каждый раз, когда приходилось прибегать к манипуляциям.

Эдварду нужно было время, и он готов был ему это время предоставить. Так ведь должны поступать сообщники. Муни дёрнула головой и посмотрела на него внимательным взглядом, в котором сквозило больше недоверия, чем интереса.

- Потому что в конце-концов, я всё ещё имею к вам огромное уважение. Женщина в этом городе, на его пьедестале, это не может не вызывать почтения, - рот его искривился, а по лицу стекал пот, смачивая липнущие ко лбу волосы. - Убейте меня, если нужно. Но оставьте Фальконе в живых.

Кармайн повернул голову, услышав это, со странным удивлением, а потом он понял правила игры и принялся ждать исхода.

- Как только он умрёт, вы станете помехой для Марони. Вы для него угроза, он вас уничтожит! - под конец Освальд сорвался на крик.

- Оу-оу, мартышка, полегче, - с пренебрежением воскликнул Марони.

- Думаешь? - Фиш перебила то, что он собирался сказать дальше, она наклонила голову и вопросительно посмотрела на Марони.

- Зачем ему ещё один босс в городе? Ещё и соперник, - продолжил накидывать Оз. - Он уже сейчас, вы сами слышали, начинает делить власть. В его понимании определить - убрать соперника, - эмоции вырывались из Освальда наружу, выплёскивались вместе со страхом смерти, делая его речь как никогда убедительной.

- Ты ошибаешься, умник, - ткнул в него пальцем Марони. Освальд судорожно переводил взгляд с лица Фиш на лицо Марони и обратно. - Она не соперник, - рука ткнулась в сторону Фиш. - Потому что она не босс, - буква "с" стала совсем шипящей и протяжной в его устах. - А подручный.

- Подручный выполняет приказы, - прищурилась Фиш. - Я не стану плясать под твою дудку.

- Я в курсе, всё нормально, - Марони криво улыбнулся. - Успокойся.

- Я спокойна, - сталь из голоса пронзила воздух, но не нанесла вреда дону.

- Мне так не кажется, детка.

- Не надо называть меня деткой, - сжав губы, произнесла Фиш, как будто проглотила вставший в горле, горький комок мокроты.

Освальд продолжал метаться взглядом из стороны в сторону, наблюдая перепалку, которую своими руками и подстроил. Чёрт, даже если бы он прямо сейчас умер, это было невероятно сладкое чувство. Он чувствовал себя на высоте, победившим в этой борьбе. Непроизвольная улыбка скользнула по напуганному лицу и непривычно сконтрастировала на нём светотенью.

- Видишь, ты неспокойна, - ухмыльнулся Марони и сделал к женщине шаг, вглядываясь в неё из-под бровей. Он явно собирался поставить её на место перед подчинёнными. - Детка, - повторил он, смакуя. - Серьёзно? Это ласковое прозвище, знак симпатии, - наклонился он к ней, преподнося объяснение, как неразумной школьнице. Фиш подняла на него полный угрозы взгляд.

- Ладно, - увидев это, развёл руками дон. - Это лишнее. Ты не подручный и не детка. Сама скажи мне, кто ты.

- Мы с тобой партнёры, Сал, - сделала уже шаг навстречу Муни, произнося это мягко и настойчиво.

- Как скажешь. Партнёры, - кивнул согласно головой тот. - Я партнёр номер один, а ты партнёр номер два. Договорились? - он сделал паузу. - Я номер один, а ты..

- Номер два, - произнесла Фиш.

- Вот так. Простая математика. Один. Два. Детка.. Упс, прости, это последний раз, клянусь, - он наигранно сконфузился и подмигнул ей.

Фиш промолчала, наблюдая за тем, как Сальваторе принялся ходить вдоль столпившейся на его стороне банды.

- Ребята, слышите этот звон в воздухе, - обратился он к своим людям. - Это колокола победы. Спасения. Силы, - воздел сжатый кулак в воздух. - Когда старик Фальконе отправится кормить червей, наступит новый день, в котором мы правим Готэмом. Мы силой поставим город на колени, как скот!

Эхо разносилось по стенам, отскакивало тенями и впитывалось в пустой воздух. Лицо дона было возвышенным, напыщенным собственной волей, силой, могуществом, ненужной торжественностью, но его люди с гордостью сжали оружие в своих руках.

- Верно, детка? - он вернулся к Фиш и шутливо поддел её. Улыбка сползла с лица Фиш, когда она услышала его напыщенный смех. - Успокойся ты, я всего лишь подшучиваю. Ребят, всё серьёзно, - он снова обратился к своим людям.

- Не зовите её деткой, - толстый палец ткнулся в сторону Фиш, чьё лицо уже потемнело от злости, а губы сжались. - Или цыпой, или ещё как. Бабы этого не любят, - он на пятках развернулся к ней, и именно в этот момент Фиш вскинула пистолет и прострелила ему голову. Тело дона тяжёлым мешком упало на землю.

- Я спокойна, - встала над ним Муни, глядя как по полу стремительно растекается большая алая лужа.

Несколько мгновений было тихо, все не веря смотрели на труп Марони, приоткрыв рты. Освальд успел сделать два судорожных вдоха. А затем мир погрузился в стрёкот очередей. Люди начали разбегаться в разные стороны, стреляя друг в друга. Обе банды стремились занять самые выгодные позиции.

Пули с невыносимой плотностью засвистели в накалившемся воздухе, заглушая собой крики и шарканье спешащей обуви. Некоторые полезли в рукопашную, громко крича и ругаясь. Сломать хрупкое равновесие - вот что было необходимо, и дело было сделано.

Освальд задёргался в своих путах и пропустил момент, когда Эдвард, подобно гибкой ящерице, стёк на пол и выхватил из ножен на ноге Фальконе нож. В общей суете он быстро перерезал путы сначала дону, затем Освальду. Тот сначала даже не обратил внимания, но мозг записал этот кадр ему на подкорку тонким налётом обиды. Затем на первый план вышло другое. На них бежал мужик одной из банд, отчего им пришлось прыгнуть врассыпную. Над головой Освальда просвистела автоматная очередь, он спрятался за автомобиль и упал рукой на что-то мягкое.

- Да! - шёпотом воскликнул он, понимая, что это труп какого-то мафиози.

Эдвард спрятался за другим автомобилем в стороне, рядом надсадно, по-старчески хрипел Фальконе.

- Где Освальд? - Эд не мог высунуть голову из укрытия, в зоне видимости его не было. На секунду он глянул туда, где они были прикованы к балке, но там не было Освальда или его трупа, или раненого тела, хороший знак.

- Он будет в порядке, - прохрипел Кармайн. - Этот пацан скользкий, как ленточный глист, - он задохнулся от кашля, прикрывая низ лица рукой, потянулся к карману брюк и достал телефон. Эдвард посмотрел на него, на телефон и, махнув рукой, пополз на поиски оружия. И Освальда.

- ААААА! - услышал он знакомый вопль и всё-таки высунул любопытную голову. По залу, с другой стороны, прихрамывая, нёсся Освальд с автоматом, поливая всё вокруг убийственным огнём. От этой сцены Эдварда разобрало на смех, и он откинулся спиной обратно к стене, чтобы не попасть под этот всепожирающий гнев концентрированной ярости. Люди побежали вразнобой крича ещё громче, кто-то падал и прятался, кто-то оказался убит, судя по звукам. Сквозь какофонию пробилось сигнальное гудение полицейских мигалок. Эдвард чертыхнулся.

- Не высовывайся, - приказал ему Загадочник. Он оказался рядом и удерживал за плечо у стены, в укрытии.

- С ума сойти, второе пришествие, - прохрипел Эдвард, в этой безумной ночи, уже забывший о существовании второй личности.

- А что ты хотел, у меня не было плана, - раздражённо дёрнул губами двойник и уселся рядом.

- Зато теперь появился, - язвительно ответил Эд. - Надо найти Освальда.

- Не надо, здесь полиция. Надо уходить.

- Ой, иди к чёрту, - махнул рукой Эд и вышел из укрытия.

Перестрелка уже закончилась. Полиция вошла в здание, по полу развалились трупы в разных позах, троих бандитов вязали полицейские. А к Эдварду, сразу приметив его острым глазом, спешил Джеймс Гордон.

- Что ты здесь делаешь? - не здороваясь, подошёл к нему детектив, а затем окинул взглядом и заметил. - И почему так выглядишь?

- Доброй ночи, детектив, как вижу, уже вышли на работу? - усмехнулся Эд. - И меня узнали, как приятно.

- Мне придётся тебя задержать, - Джим достал наручники. Эдвард не стал сопротивляться, он поёжился, когда холодные браслеты легли на его кисти. Но повернул лицо в сторону Гордона и нашёл в себе силы улыбнуться, всё-таки он выжил, и это была невероятная удача. После такой ночки, казалось, он сможет выбраться из любой передряги.

- Я случайно здесь оказался, - услышав это, Джим взял его за плечо и повёл к автомобилю. - Был на вечеринке, как видишь, по моему костюму. А потом началась чехарда и меня притащили сюда. Потом бац-бац, - он поиграл бровями. - Все стреляют, пули летят, я спрятался. А тут вы очень вовремя приехали, - съязвил он, намекая на медлительность полиции. - Но вечеринка уже закончилась, - грустно вздохнул он.

- У тебя шок, - жёстко сказал Гордон по-своему трактуя бессвязную болтовню мужчины. - Поедешь в участок до выяснения обстоятельств. За наручники извини, правила.

- Правила, - кивнул ему Эдвард с видом всё понимающего гражданина, но внутренне скрипнул зубами. Вдруг вспомнилось, как о нём рассказывал Освальд, какие эмоции вызвало отношение Освальда к этому копу. Он считал, что они могут стать друзьями, полезными друг другу. Пальцы сами по себе сжались, а ногти впились в ладони, оставляя после себя тягучую, в полукруглых вмятинках, боль. Скрепя сердце и эмоции, он позволил посадить себя на заднее сидение полицейского автомобиля и принял от Джима Гордона его куртку.

- Ты выглядишь, как пойманная на трассе путана, - прокомментировал его внешний вид Загадочник. Эдвард только упёрся взглядом в порванные колготки и платье, которое тоже порвалось, теперь едва закрывая верхнюю часть бёдер.

***

Громко прохромав по железной лестнице пару пролётов вверх, Освальд вывалился на крышу. Тихая ночь оглушила, и он услышал, как в каждой его вене бьётся адреналин. Внизу осталась суета, но здесь открывалось небо. Он ступил на крышу уже не так быстро, как бежал за ускользающей Фиш Муни. Ни ветра, ни чаек, время застыло как патока, пока он осмотрел пустую крышу и сделал несколько шагов вперёд, протягивая перед собой пистолет. Его дыхание вырывалось шумными рычащими от того, что он запыхался, обломками.

- Ха! - сделал он выпад за угол вентиляции. Никого.

Ярость охотника толкала вперёд. Тихой стремительной тенью из-за угла возникла боль, выбившая из его рук пистолет, следующая вспышка растеклась поперёк торса. Он пошатнулся, хватаясь за живот и попытался отойти в сторону, но получил по спине.

- Крыса! Маленькая мерзкая крыса! - кричала Фиш, нанося удары железной трубой, а затем прижала к бетонной балке.

Освальд захрипел, пытаясь оттолкнуть её, их лица оказались друг напротив друга, искривлённые жаждой убийства. Воздух смешался отравляющим ядом, пока происходила безмолвная борьба, нарушаемая шипением и громкими хрипами.

Пока Освальду не удалось ухватиться за один конец трубы и сделать сильный толчок, почти роняя Фиш Муни на землю. Он перехватил оружие и огрел её по рёбрам с двух сторон.

- Подонок! - в левую щёку врезалась острая боль, от пропоровших кожу ногтей.

Освальд закричал, она навалилась на него и оттолкнула к краю крыши. На секунду он увидел жёлто-голубые огни. Жёлтые - телевизионной башни и высотных зданий, голубые - лампочки над мостом и окна парковки на той стороне реки. Он задрал голову, судорожно хватаясь за её плечи - внизу была вода. Высоко. Этажей десять. Долетишь - разобьёшься. Из последних сил он ухватил её за горло и заставил выпрямиться, но её руки тоже вцепились в его горло. Что-то изменилось. Оба повернули головы.

- Бутч, - напряжённо позвала Фиш. - Самое время!

Освальд увидел, как дуло пистолета поворачивается к нему и предпринял попытку.

- Убей её, и останешься со мной, - оскалился он, глядя ему в глаза. - Я дам тебе всё.

- Да что ты? - Фиш Муни наклонилась к нему и сжала горло сильнее. Он воспользовался заминкой и притянул за глотку так, что их тела оказались сплетены слишком близко. Она поняла его задумку, теперь Бутчу было тяжело попасть, и попыталась вырваться, но он ухватился ещё сильнее, вцепился как клещ в свой шанс выжить.

- Стреляй, Бутч, - повторила Фиш. Бутч оторопело стоял и пытался прицелиться, но Освальд выворачивался, как уж на сковороде.

- Вали его, - вскрикнула Фиш с ноткой отчаяния.

- Я не могу, - низко всхлипнул Бутч, одну ладонь свою прижимая ко лбу. - Я попаду в вас.

Освальд уловил его сомнения, и снова повернулся к нему, при этом разворачивая корпус тела Фиш вместе с собой, прикрываясь ею, как щитом.

- Я клянусь тебе, - напряжённо проговорил он, задыхаясь. - Клянусь, что дам тебе всё. Убей её и получишь всё. Слушай мой приказ, - он давил интонацией. - Ты должен убить её.

- Бутч! Не слушай его! Стреляй!!! - крикнула она так громко, как могла.

Прогремел выстрел, потонув в тенях и сплетении воюющих тел. Освальд расцепил объятия, отталкивая Фиш. Женщина протяжно застонала, прижимая руки к животу, сгибаясь к коленям.

- Боже, что я натворил, - бросился к ней Бутч. Он упал на колени, в его глазах стояли слёзы. - Простите, - здоровый, устрашающий преступник, почти заплакал, как ребёнок. Он хватался за руки Фиш Муни и смотрел на неё с ужасом в глазах. - Я бы никогда тебе не навредил, я люблю тебя, Фиш, - протараторил он навзрыд.

- Всё хорошо, ты не виноват, это он тебя запутал, - она немного смогла выровняться и посмотрела ему в глаза, поглаживая по щеке. - Я тоже тебя люблю. Ты не виноват, я переживу, - она держалась за рану в боку. - Ты меня знаешь..

- АААААА, - Освальд с воплем подбежал со спины Бутча и огрел его огромной доской по затылку, тело упало без сознания на пол. Освальд, глядя на него, воинственно заорал, а через секунду вернул взгляд на Фиш. Несколько мгновений они стояли друг напротив друга.

- Ха, ха, - почти смех дважды вырвался из горла Муни, она еле держалась на ногах. Уголки губ расползались вниз, но в лице страха не было.

- Прощай, Фиш, - выплюнул Освальд.

- Увидимся на той стороне, - улыбнулась женщина, а Освальд снова закричал и бросился вперёд, отталкивая её к краю крыши. Всем весом надавливая, он перевалил её лёгкое тело через бетонное ограждение. Крик женщины потонул в падении и заглушился всплеском воды. Освальд с азартной жадностью следил, как последний расходящийся круг спрятался в волнах. Фиш не всплыла.

- Пингвин ест рыбу, - шепнул Освальд и обернулся. Он услышал тихое всхлипывание.

- Нееет, - протяжно подвывал Бутч, прижимая кулак ко рту.

Освальд посмотрел на него с долей сожаления, и вдруг почувствовал триумф. Он не боялся Бутча, у которого вообще-то было оружие. Он не боялся ничего. Боль от ударов и травм, нанесённых ему этой ночью, наполняла тело силой. Страх, боль, кровь, слёзы - за малое время Готэм дал ему так много, и он понял, что голоден. Он хочет взять больше. Приручить дикую зверюгу к своим рукам, подчинить её. Вот для чего он прибыл. Пингвин не хочет быть пешкой или править бандами, ему не нужна вершина преступной иерархии. Он хочет править Готэмом. Взять его полностью в свои руки.

- Я Король Готэма, - он подтянулся на руках и залез на бетонное ограждение крыши. Распахнулся, как птица распахивает крылья.

- Я Король Готэма, - крикнул он ещё громче.

- Я Король Готэма! - его осознание манифестом прокатывалось над тёмными водами реки.

- Я Король Готэма!! - это стало единственной целью. Чайки подвывали его крику своими нечленораздельными воплями, а Освальд всё смеялся, смеялся, смеялся.