Готэм

***

- Ты уверен?

Освальд непонимающе покосился на Эдварда, который только что остановил автомобиль на подъездной дорожке перед старинным особняком. Большое здание в несколько этажей выглядело как жутковатый пряничный домик, только увитый зеленью с низу до самых башенок. Высокие проёмы окон первого этажа намекали на просторные гостиные и длинные коридоры внутри.

- Координаты ведут ровно сюда, - ответил Эдвард, указывая пальцем на навигатор, установленный в машине. - Ошибки быть не может.

- Может ты цифру какую перепутал.., - Освальд не мог поверить, что Альтамирано привёл его в это место. Для чего ему древняя развалина, люди, которых он явно не знает, и не знает, как к ним пробраться и, главное, зачем.

- Если не веришь, сними штаны и проверь сам, - безобидно предложил Эд.

- Конечно, буду я заголяться в тачке посреди чужой лужайки, - фыркнул Освальд и отвернулся к окну, он пару раз ударился лбом о автомобильное стекло, оставляя на нём жирные пятнышки. Эдвард сбоку шумным выдохом овеял салон мятной жвачкой.

- Ты как хочешь, а я пойду постучусь, - сказал он и решительно выбрался наружу.

Освальд равнодушно следил, как его высокая фигура быстрым шагом преодолела лужайку, взлетела на крыльцо и трижды стукнула дверным молотком. Из-за стекла стук был слышен, но он был глухим, как через слой воды. Пару минут ничего не происходило, Эдвард повторил маневр. Он, кажется, и не собирался убираться, а готов был проломить дверь головой, если ему не откроют.

- Заноза в заднице, - прокомментировал под нос Освальд и всё-таки вылез из машины, чтобы сказать Эду, что попытки не имеют смысла, и стоит смыться отсюда как можно дальше. Особняк навевал странное чувство уже знакомой ностальгии по месту, в котором он никогда не бывал. От этого было мрачно и потусторонне жутко, холодок поднимался по загривку, ероша тонкие волосинки на шее.

- Эдвард! - крикнул он. - Поехали!

Дверь особняка, скрипнув, приоткрылась. Освальд замер, не делая больше шагов вперёд. Находясь в нескольких метрах, он не мог разглядеть, кто выглянул в проём, хозяина скрывала створа. А Эдвард видел и улыбался этим своим всепоглощающе очаровательным оскалом, и что-то тихо втолковывал хозяину особняка. Само очарование, так и не скажешь, что заноза в заднице. Освальд вглядывался до боли под веками, а потом Эд обернулся и махнул ему рукой, а дверь распахнулась окончательно. На порог вышел невысокий мужчина в возрасте, с мягкими чертами лица, в слегка старомодном халате на шёлковую пижаму.

- Право, мне страшно неловко, - слегка суетился он, увлекая гостей в тишину дома. - Располагайтесь в гостиной у камина. Мне нужно несколько минут, чтобы переодеться. Я только из постели, слегка захворал.

Освальд недоверчиво огляделся и направился в гостиную. За ним неслышно скользнул Эд. Расположившись на старомодного вида диване, Освальд уложил руки на колени, а когда рядом с ним расслабленно присел Эд, он наклонился, чтобы вопросительно прошептать.

- Что ты ему сказал, что он нас пустил?

- Правду, - ответил тот с абсолютно непроницаемым выражением лица. У Освальда округлились глаза от предчувствия беды.

- Какую правду? - чуть более напряжённо уточнил он.

- Про координаты, Альтамирано и наш приезд в Готэм.

- Ты.. что? Ты сказал ему, откуда мы..

- Тш, - Эдвард поднял ладонь, перебивая его уже почти крик. - Не вопи так, выдохни, Освальд. Я сказал, что Альтамирано - старый знакомый, а мы приезжие из Нью-Йорка, и нам жутко интересно, кто здесь живёт.

- А он что сказал?

- Что обожает таинственные загадки и загадочные тайны, - блеснул глазами из-под очков Эд.

- Какое совпадение, - съязвил Оз.

Позади них, в дверном проёме снова возник хозяин особняка, он галантно прокашлялся, чтобы показать, что он здесь. А затем вышел к их взорам, одетый уже с иголочки, в аккуратный классический костюм с рубашкой на высоком вороте и при галстуке. Мужчина поспешил одарить своих гостей теплейшей улыбкой.

- Простите мой внешний вид и мою паранойю, здесь бывает небезопасно, - он пошерудил кочергой в камине и приосанившись, протянул руку для приветствия. - Элайджа Ван Даль. Хозяин этой симпатичной хибары.

- Эдвард Нигма, - пожал ему руку Эд первым, очаровательно улыбаясь. - Чудесный дом, люблю викторианский стиль.

Элайджа расплылся в ещё более широкой улыбке.

- А вы, молодой человек? - он обратился к Освальду, который так и не удосужился принять знакомство.

- Освальд Кобблпот, - нехотя ответил он, недоверчиво щурясь. Брови его сошлись к переносице. Реакция Элайджи была странной, тот на мгновение застыл, задержав руку Освальда в своей и присмотрелся к его лицу. А затем отстранился с видом человека, который понял, что сделал что-то неприличное.

- Кобблпот? - в голос его проникли дрожащие нотки. - Очень редкая фамилия для американца.

- Он иммигрант, - ответил за Освальда Эд, а тот попытался незаметно ткнуть его в бок локтем, чтобы не трещал лишнего.

- Я за всю жизнь знал всего одного человека с такой фамилией, - как во сне пробормотал Элайджа. - Много-много лет назад. Гертруда.., - на этом имени его голос стал таким мягким, каким бывает облако ароматного пара, с нестерпимой нежностью окутывающего человека в самом лучшем и незабываемом в его жизни сне.

Освальд подавился вдохом и вскинулся на своём месте, его грудь резко подымалась и опускалась. Нижняя губа оттопыривалась и подрагивала. Эдвард немного наклонил голову вбок, сопоставляя факты. Один к одному. Почти сошлось. Только вот..

- Откуда вы знаете мою матушку? - спросил Освальд, не чувствуя языка. Слишком мистически и очевидно складывались события в этом городе. Незримая нить натянулась, грозясь лопнуть, порваться с ответом, каким бы он ни был.

- Простите, что отвечаю вопросом на вопрос. Но меня тревожит одна загадка. Сколько вам лет, молодой человек?

Элайджа стоял прямо, чуть наклонившись вперёд, к Освальду, продолжая всматриваться в его лицо. Во взгляде горел огонёк неверия и узнавания, как у человека, который открывает ящик Пандоры и ожидает увидеть там восьмое чудо света.

- Тридцать один, - ответил Освальд.

- Не может быть.., - Элайджа прикрыл ладонью низ лица. - Судя по всему, сегодня ветер судьбы прислал ко мне моего сына.

- Что? - подскочил с места Освальд. Он задыхался от нервов, пальцы его мелко дрожали.

- Да, - ответил спокойно Элайджа. - Гертруда Кобблпот из Венгрии. Женщина, которую я любил всю жизнь, но потерял тридцать лет назад. Она была беременна.

Освальд замолчал с поражённой пустотой в голове, а Эдвард анализировал. Ему показалось странным сплетение событий, это было почти невероятным совпадением, которое явно не тянуло на совпадение.

- Альтамирано что-то знал. Он заманил нас сюда, - прошептал в голове его собственный голос. Эдвард отмахнулся от него, он и сам об этом подумал, поэтому быстро родил идею, как получить больше данных. Но оповещать о ней Освальда пока не собирался, позже.

- Я думаю, молодые люди, нам есть что друг другу рассказать. Получатся просто удивительные истории, - присел в кресло, стоящее в стороне от дивана, Элайджа. - О, а вот и Грейс приготовила чай.

В гостиную вошла женщина предбальзаковского возраста, с высоко уложенными волосами и лицом непримиримой стервы. На фоне Элайджи, который был старше её минимум лет на десять, она создавала впечатление древнего зла, его доброе лицо до рези в глазах контрастировало с её грубыми чертами. Но тот словно не замечал ни натянутой улыбки, ни колкого взгляда, ни агрессивно подведённых дужек бровей.

- Дорогой, не стоит рассиживаться подолгу за беседами, пока ты нездоров. Кто эти молодые люди? - она произнесла это с таким сладким ядом, что в гостиной стало ощутимо зябко. Попутно она расставляла на маленьком столике чайный сервиз тонкого фарфора, снимая предмет за предметом с тележки, которую прикатила с собой. Посуда испуганно звенела, оставляя на пару секунд шлейф тихого, жалобного эха.

- Сегодня, любовь моя, великий день. Можно старой развалине в честь праздника выбраться из постели?

- О чём ты говоришь, Элайджа?

Элайджа, поднявшись из кресла, немного кособоко, но с достоинством, выпрямился и произнёс голосом, дрожащим от важности момента.

- Счастлив представить вас друг другу. Освальд Кобблпот, мой пропавший много лет назад сын, я рассказывал тебе о Гертруде, и его друг - Эдвард, - Грейс поджала губы и кивнула. - А эта ангельская женщина.. Моя жена Грейс Ван Даль. А где Саша и Чарльз? - вдруг спросил он. - Нужно устроить семейное застолье!

Он сделал торжественный взмах, захваченный необычайными чувствами, но его остановила рука жены, усаживая обратно в кресло.

- Они на занятиях, - тоном, напоминающим подтаявший снег, сообщила она. - В другой раз, вы ведь ещё нас навестите?

Вопрос был адресован в первую очередь Освальду. Он нахмурил брови. Как его отец мог не замечать, какая кошмарная женщина поселилась у него под крышей. Разве человек с таким очевидно мягким сердцем может закрывать глаза на очевидную злую фальш. Он не спешил делать преждевременных высказываний, поэтому ответил в самой вежливой манере.

- Я обязательно навещу своего отца в этом поместье, миссис Грейс.

Она коротко кивнула ему, и перед тем, как удалиться, протянула мужу несколько пилюль.

- Ты снова забыл выпить лекарства, сделай это, - и она ушла, с гордо поднятой головой и прямой, как камень, спиной.

- Грейс спасла мне жизнь, без неё я бы умер в одиночестве, без заботы и поддержки. Жаль, что Саша и Чарльз не дома, я был бы счастлив вас познакомить, - Элайджа вернулся вниманием к своим гостям.

Освальд покивал ему со всей теплотой и искренностью, на какие был в этой ситуации способен. Эдвард всю дорогу загадочно притихший, издал первый за долгое время звук - наклонился, взял чайник и, с тихим шелестом заварки, разлил по фарфоровым чашкам: себе и Освальду. Сначала Освальду. Элайджа с интересом посмотрел на это действие. А затем уточнил заговорщическим шёпотом, нагнувшись в кресле поближе.

- Вы так экстравагантно дополняете друг друга, мальчики. Простите старику, что суёт нос не в своё дело, но вы пара?

- Нет, - Эдвард ответил быстрее, чем эхо вопроса затихло в воздухе. - Старые знакомые. Друзья.

Элайджа понимающе покивал, откинувшись обратно с чашечкой чая. Пригубил, погрел о неё руки, а Эд заметил и удивился совпадению - ровно таким же движением любил согревать руки Освальд. Обхватывая тепло по окружности, прижимаясь плотно ладонями. Генетический код.

- Мы будущие бизнес-партнёры, - подхватил Освальд, беря свою чашку в руку, но в этот раз по-другому, за ручку. Он аккуратно пригубил ароматный напиток и улыбнулся. Уголок этой улыбки еле заметно нервно дёрнулся. Эдвард это заметил.

- Ваш сын стал мне очень близким другом, - усевшись ровнее, вставил он свою ремарку, от которой легче не стало.

Освальд итак находился в ситуации, больше похожей на бред сумасшедшего, а предположения его внезапно обретённого отца, вогнали в окончательную краску. Перед глазами ярким пятном вспыхнула сцена неловкого поцелуя. На его шее и в волосах снова сжались жестокие пальцы, не давая вырваться или пошевелиться, он с трудом смыл это наваждение очередным глотком чая. И решил как можно скорее перевести тему.

- Ты знаком с человеком по имени Альтамирано Акоста?

В воздухе повисло молчание, его отец задумался, отчётливо копаясь в собственной памяти. На лицо вспорхнуло выражение мягкой мечтательной растерянности.

- Какое интересное имя, - протянул он. - Нет, человека с таким именем я никогда не встречал. Понимаешь, моя семья всегда жила, так сказать, очень обособленно. Матушка страдала приступами меланхолии, отец боролся с внутренними демонами. Родители внушили мне достаточно сильную паранойю по отношению к внешнему миру, и, так получилось, что за всю жизнь, я почти не выходил за пределы особняка.

- Но как он мог знать, может случайность? - задумался Освальд.

- Не думаю, - отрезал Эд, но дальше комментировать не стал, он глубоко размышлял о происходящем. Элайджа всё смотрел на Освальда, и мягкая улыбка не сходила с его лица.

- У тебя мои глаза, - заметил он, наполненным счастьем голосом. - Но я вижу её в твоих чертах.., - меланхолично перевёл взгляд на огонь в камине, поглаживая фарфоровый бок чашки, немного горько усмехнулся сам себе, и продолжил. - А где вы познакомились с этим человеком, Альтамирано, верно? Он что-нибудь говорил про меня?

Освальд поджал губы, надеясь, что Эд первым придумает убедительную историю, но тот как на зло отмалчивался. Сидел и блямкал чайной ложечкой о бок кружки, возможно, вёл диалог со своим внутренним другом. В общем, как всегда в критической ситуации, пользы от него было, как от козла молока. Тишина затянулась, а отец смотрел на него внимательным взглядом, терпеливо ожидая ответа.

- Мы познакомились в Нью-Йорке, в кружке предпринимателей, - выдавил из себя Оз и немного, словно ненарочно, шаркнул ногой в сторону Эда, цепляя его коленку своей, невербально крича о помощи. Тот, наконец, проснулся.

- Да, я планировал открывать технический стартап. Своего рода, прорыв в компьютерном шифровании, хотите узнать подробней?

- Нет-нет, - махнул рукой Элайджа. - Это дело молодых, я человек старой закалки и ничего в компьютерах не понимаю.

- Если кратко, то я приехал из Огайо, Освальд уже давно жил в Нью-Йорке, так? - он вопросительно посмотрел на Освальда, тот согласно кивнул. - Альтамирано хотел открыть свой бизнес, и мы все встретились на одном симпозиуме для начинающих предпринимателей. В Нью-Йорке очень дорого открывать своё дело, поэтому Альтамирано посоветовал нам Готэм, - под конец объяснения Эдвард очаровательно улыбнулся. Элайджа отзеркалил улыбку, полностью удовлетворённый ответом.

- А вы можете с ним связаться и уточнить?

- К сожалению, наши мобильные телефоны были украдены в первый же день в Готэме, - быстро протараторил Освальд.

- Мне нравится загадочность этой истории.., - медленно произнёс Элайджа. - Раз вы тут новенькие, а наша семья воссоединилась, могу я пригласить вас поселиться в моём особняке? Он, конечно, мрачная халупа, но наверное вы ещё не нашли жильё.

- Мы сняли квартиру, - сказал Освальд достаточно резко, но тут же одумался. - Спасибо.. Отец. Мы подумаем над твоим приглашением.

- Взрослые дети никогда не захотят жить с родителем, - согласился Элайджа, слегка смутившись того, что его назвали отцом. - Но на ужин обязательно приезжайте. И последнее, Освальд, мой дорогой сын, я хотел бы показать тебе твою родословную в портретах, как ты на это смотришь?

- С удовольствием, - ответил Освальд, окончательно смиряясь с тем, что он больше не сирота.

По деревянным ступеням Освальд с отцом поднялись на второй этаж. Коридор удлинялся в даль, заканчиваясь большим окном, сквозь которое просвечивали лучи солнца. Всё в доме было таким историчным, таким викторианским, таким, какое Освальд называл: я предпочитаю классику. Особняк сразу влился в его кровь вместе с запахом старых паркетов и полироли, вместе с привкусом мелкой пыли и восковыми потёками на свечных канделябрах. По стенам висели большие портреты, бликующие в скупом свете масляных лучей.

- Манфред Ван Даль, мой прадедушка. Он первым решил пойти своей дорогой. С самого основания Готэма наша семья занималась вопросами поставок провизии. А Манфред отказался продолжать дело родителей и начал то, к чему лежала его душа.

С картины смотрел седовласый мужчина, отдалённо напоминавший самого Элайджу. У него были густые прямые брови и стальной взгляд. С плеча свисал портновский метр.

Освальд слушал и вглядывался в портрет. О как, он, получается, из семьи портных. Символичное воссоединение со всей его любовью к красивой одежде и историей семьи сплетались в причудливый узор загадок и совпадений.

- Гамильтон и Гера Ван Даль, - отец указал на два других портрета. Молодые мужчина и женщина. Маслянистые, худощавые, но художнику как-то удалось передать живой блеск. Скорее болезненный, чем спокойный. - Мои бабушка и дедушка. По приданию, с них началось помешательство в нашей семье, - он обратил лицо к полу и вздохнул.

- Помешательство? - оторвался от своих мыслей Освальд.

- Мой дед, мой отец и я сам всю жизнь боремся с демонами. Болезнь и является причиной нашего затворничества. В каждом Ван Дале по мужской линии с кровью передаётся яд жажды насилия. Своего рода семейное проклятие. Ты и сам, наверное, это испытывал, мой мальчик?

- Да, - хриплым эхом ответил Освальд.

- Ты добрый человек, я это вижу, - отец положил ему руку на плечо.

Он оказался совсем не таким, как себе его мог представить Освальд, даже если он себе его представлял. Матушка говорила об отце мало, но хорошо, а Освальд никогда не верил. Не мог добрый человек оставить возлюбленную и ребёнка. Он всегда видел его зазнавшимся американцем, жигало и прожигателем жизни, и пообещал себе никогда не стать таким. Сейчас он был скорее удивлён.

- Нет, отец, - прикусил губу Освальд. - Ты меня не знаешь.

- Я знаю, какого жить с демонами под кожей, - рука Элайджи лежала нетяжким грузом на его плече, поддерживающее тепло передавалось сквозь кожу.

Освальд тихо всхлипнул и опустил лицо. Грудь сдавливало невысказанными признаниями, как у ребёнка, который боится сознаться, чтобы не разочаровать своих родителей.

- Однажды я убил человека, - Освальд ждал любой реакции, страха, отстранённости, даже того, что сейчас его выгонят из особняка, но отец лишь тепло улыбнулся, заглядывая ему в лицо.

- У тебя добрые глаза и воспитание матушки. Даже если ты совершал ошибки в прошлом, я верю, что сейчас ты чудесный мальчик.

- Возможно, - уклончиво ответил Освальд.

- Я тоже совершил ошибку и был ужасным человеком, что отпустил Гертруду. Потом погибли мои родители, и это окончательно добило меня. Я замкнулся, твёрдо решив больше никогда не видеться с людьми, но меня спасла Грейс с ребятишками.

Освальд попытался отыскать в лице отца хоть толику сомнений. Но тот в своих словах не сомневался, он действительно верил, что эта женщина имела добрые мотивы. Хотя у той прямо на лице было огромными буквами написано: стерва, сука.

- Вы ещё подружитесь, - пообещал ему Элайджа. - А теперь, если ты не против, - голос его дрогнул. - Я бы впервые в жизни хотел обнять своего сына.

Освальд кивнул головой и попал в крепкие объятия. Со дня смерти матушки он не помнил, чтобы чувствовал себя таким маленьким и таким значимым одновременно. Из глаз непроизвольно покатились слёзы, а когда мужчины отстранились друг от друга, он увидел, что лицо отца тоже пересекли две мокрые дорожки.

***

- Возьми это с собой, - Освальд недоверчиво разглядывал маленькую выпуклую кнопочку на своей ладони, которую только что передал ему Эд. - Оторви белый стикер и приклей.. Сам решишь, куда.

- Это жучок? - Освальд перевернул штуку пальцами.

- Подслушка с встроенной маячковой системой. Можно цеплять на мебель, предметы гардероба, автомобили. Куда угодно.

Эдвард вёл автомобиль в сторону города и внимательно следил за дорогой. Плавные, чётко отточенные движения, как будто не мотор тянул машину, а он сам поглаживаниями заставлял её двигаться, куда ему нужно, как дрессировщик с послушным зверем.

Освальд сглотнул слюну, когда рука Эдварда плавно потянула рычаг передачи на себя, переключая в режим автомат. Его пальцы обняли набалдашник. Сладко и токсично засосало где-то внизу живота от вульгарной ассоциации. Освальд, смутившись, отвлёкся на вид за окном. Жучок он убрал себе в карман брюк.

- Звук будет передаваться на облачный сервер, доступ есть только у меня. Можно прослушивать и отслеживать нахождение, как в режиме онлайн, так и в записи.

- Спасибо, Эд. Поражаюсь, как много всего ты знаешь.

- Просто любознательный, - улыбнулся одним краем губ Эдвард. - Как это по-венгерски?

- Kíváncsi, - ответил Освальд, а Эд серьёзно кивнул головой, записывая новое слово на подкорку.

- Я ещё умею взламывать домашние устройства. Если понадобится камеру мобильного телефона или ноутбука подсмотреть, я к твоим услугам, - немного хвастливо произнёс он.

- Эдвард, ты то самое az arany a sárban is aranyзолото в грязи - тоже золото.

- Что? Как переводится? - было видно, как в буквальном смысле Эд навострил уши. Чуть оттопыренные кончики дёрнулись, отчего Освальд прыснул в кулак.

- Сам переведёшь, это тебе домашнее задание, если позволишь, - хитро подмигнул он.

- Отлично, - улыбнулся Эд. - Переведу.

За окном проплывали канареечно-жёлтые дома, они приближались к локации, с которой планировали разойтись. Освальд тайно жалел о том, что дорога пролетела так быстро. Хотелось ещё этого дружеского тепла, милой беседы, пусть и приправленной его неоднозначными порывами по отношению к Эдварду, которые он усиленно старался в себе подавлять.

- Кстати, я оставил один в особняке.

- Что? - вскинул брови Оз.

- Маячок. В прихожей у телефона, - просто ответил Эд. - Можем завтра послушать, о чём они говорят.

- Зачем, Эд? - он немного возмутился, что в частную жизнь его отца так беспардонно влезли и сообщили об этом только сейчас. От милой атмосферы не осталось и следа.

- Хочу узнать причину совпадения. Почему мы попали именно в этот дом, именно по этим координатам. И если та дамочка или твой отец, если он, конечно, твой отец на самом деле, что-то скрывают, нам нужно это выяснить.

Освальд посмотрел на него, прежде чем выйти в распахнутую его же рукой дверь машины. Тот выглядел серьёзным, абсолютно уверенным в собственной правоте. А Освальд испытывал возмущение, через которое пробивались толики логики. Действительно, ведь он так стремительно и слабохарактерно поплыл. Эдвард был прав в своём желании докопаться до фактов. Если что-то скрыто от их ушей, если есть какое-то пропущенное звено, они должны его получить.

- До вечера, Эд, - сказал он, уже выйдя на тротуар, и захлопнул дверь.

- Постарайся себя не угробить, - пробормотал Эд, когда Освальд отвернулся. Его планы были менее опасными и больше личными, чем планы Освальда. Он может и мог бы напроситься с ним, но сначала нужно было разобраться с самим собой.

***

Отбросив мысли об Эдварде, Освальд, не теряя ни минуты времени, вошёл в клуб. Неприметное снаружи здание с простой железной дверью. Только вывеска говорила о том, что внутри скрывается заведение. Несколько ступенек вниз вывели его в общий зал. Первоначальное мнение сменилось тихим уважением. Из глупого и не стильного, у клуба было только название. У хозяйки всё-таки был вкус, пусть и немного извращённый по мнению Освальда.

Внутри помещение казалось достаточно просторным. В нём, при желании, можно было установить небольшой танцпол или ледяную статую. На стене висел большой деревянный орнамент в виде рыбьего скелета. В торце зала возвышалась сцена для выступлений. Приглушённый жёлтый свет разливался из светильников, отдавая клубу красноватые оттенки за счёт алой обивки диванчиков. Из живых душ нашёлся лишь сонный молодой бармен за стойкой и громила. Освальд видел его в том переулке. Бутч, он вспомнил, как к нему обращалась Фиш Муни.

- Добрый день, - он подошёл к барной стойке, соорудив дружелюбную мину. Бутч посмотрел на него внимательным взглядом, как смотрят на мошку под лупой.

- Дверью ошибся, - бросил он и вернулся к созерцанию своего бокала. - Канцтовары для школьников на той стороне улицы.

- Я хочу работать у мисс Муни, - пропуская мимо ушей грубую подначку, сказал Освальд.

- Ещё чего, - Бутч был непреклонен. Бармен отвесил издевательскую ухмылку. - С чего вдруг.

- У меня есть должные навыки, - Освальд уселся на барный стул.

- Например? - тот, кажется, не вдуплял, но лицо у него было туповатое. Освальд терпеливо пояснил.

- Мисс Муни работает с Фальконе, я тоже хочу..

- Тихо! - вдруг повернулся к нему Бутч. - Я прямо сейчас могу увести тебя на задний двор и выпотрошить, если будешь много болтать. Это просто клуб.

- А если я скажу, что у меня есть информация?

- Скажи, - мрачно ухмыльнулся Бутч. - Тогда может уйдёшь отсюда целым.

Освальд приосанился и принял скучающий вид. Он молчал, ожидая реакции, и упивался растерянным взглядом громилы. А затем надменно фыркнул.

- Я буду говорить с хозяйкой лично, - поставил он ультиматум.

- Лучше побеседуй с моим кулаком, крысёныш, - поднялся с места Бутч, угрожающе возвышаясь над Освальдом.

- Тц-тц, - раздался женский голос из глубины зала. - Что здесь происходит, мальчики? Бутч, разве можно так с гостями заведения?

Хозяйка клуба, цокая длинными каблуками, подошла к эпицентру неродившейся стычки. Обтягивающее мини сидело на ней, как влитое, и сочеталось с длинными, опасно острыми ногтями на руках и красной прядкой в причёске. Освальд тут же встал со своего стула и подобострастно наклонил голову, стараясь показать, что не представляет опасности, приправив восхищением хозяйкой. Лесть - прекрасное оружие, даже если она напускная.

- Мисс Муни, - прошептал он. - Я рад познакомиться с вами лично.

- Как твоё имя, мальчик? - она смотрела на него сверху-вниз, несмотря на то, что была даже чуточку ниже.

- Освальд Кобблпот.

- Освальд, какое забавное имя. Ты мне уже нравишься, Освальд, хочешь на меня работать?

- Да, Мисс Муни.

- Какая жалость, вакансии официантов и уборщиков уже закрыты, но.., - она постучала пальцем по своим губам. - Ты можешь носить мой зонтик. Ненавижу, когда локоны вьются от влаги.

Безумие, подумал Освальд. Готэм безумен, люди в нём безумны, и сам он, уже который раз подхватывая и впуская в себя это безумие, вопреки желанию вцепиться ей в горло за насмешливое и унизительное предложение, изобразил почти восторг. И абсолютную благодарность.

- Спасибо, Мисс Муни, я с гордостью буду носить ваш зонтик.

- Чудесно, мальчик с зонтиком, свой рабочий инвентарь найдёшь у входа, - сказала Фиш и повернулась к нему спиной, а потом словно что-то вспомнила. - Ты ведь хотел подарить мне информацию?

Освальд сглотнул комок в горле. Вот чёрт, она всё слышала. Он так самонадеянно говорил о том, что у него что-то есть, когда сам почти ничего не успел узнать. Оставалось надеяться на собственный талант к импровизации. Нужно было оттянуть немного времени, чтобы выдать хороший экспромт. Он подтянулся к ней ближе и понизил голос.

- Я понимаю, что вы не нанимаете крыс, но всё же, информация, которую я хочу рассказать вам, она очень изысканная, только для ваших ушей.

Фиш посмотрела на Бутча с нежностью, на лице у неё отразились сомнения, а потом она согласилась.

- Ты не так прост, мальчик с зонтиком, - Освальд скрипнул зубами от нового обращения, которое грозило к нему прилипнуть. Лучше уж Пингвин. - Пойдём в мой кабинет.

Освальд выдохнул. Он получил несколько десятков спасительных секунд и, судорожно продумывая свои слова, пошёл за Фиш, удерживая на своём лицо подобострастное выражение.

В задней части клуба оказалась дверь, ведущая в просторную ложу, разделённую ещё предположительно на две комнаты. Интерьер внутри был излишне шикарным и вычурным, но очень подходил своей хозяйке. Освальд огляделся, мысленно примеряясь, как бы он обставил всё здесь, каким бы хотел видеть этот кабинет, будь он владельцем клуба. Большой резной стол он бы, конечно, оставил. Но сейчас во главе этого стола устроилась Фиш, подзывая к себе пальцем.

- Рассказывай, - приказала она.

- Я думаю, что знаю, кто убил Уэйнов.

Фиш на мгновение сверкнула глазами, ему показалось, что было в этом блеске нечто опасное, смертельная тайна, раскрытие которой грозит Освальду полным исчезновением, но затем на её лицо вернулось ленивое выражение.

- Ты меня разочаровал. Для чего мне знать имена убийц Уэйнов?

- Имена и не нужны. Но разве вы не считаете, что любая информация о том, кто держит город, может быть полезной? Кто велик настолько, что убивает потомков одной из семей-основателей.

- Их убил уличный воришка, остальное - выдумки, - она сделала полукруг кистью в воздухе.

- Даже если так, то не слишком ли это интересное совпадение?

- Меня это не касается, - жёстко ответила Фиш.

- Люди говорят, что вы амбициозная женщина, - притворно вздохнул Освальд. - А не просто владелица клуба.

- Ты зарываешься, - зашипела она. - Мне позвать Бутча, чтобы он отрезал тебе язык?

- Без языка я не буду полезен, как мог бы быть, в борьбе против Фальконе, - ответил Освальд, пытаясь попасть пальцем в небо. И попал.

- Что?

- Мисс Муни, - Освальд понимал, что гуляет по лезвию. Любое неосторожное движение отправит его в пропасть. - Я могу вам помочь и я хочу вам помочь.

- Тебе то это зачем?

- Я иммигрант, новичок в этом городе, но меня сюда привела непреодолимая сила, - он улыбнулся краешком губ. - У меня нет таких амбиций, как у вас. Я бы просто хотел иметь свой угол, своё небольшое место в Готэме. А консерваторы у власти - не то, что ему сейчас нужно.

Фиш смотрела на него пристально и долго. Он снова чувствовал себя ребёнком, стоящим в кабинете директора, ожидающим приговора. Ему было унизительно до скрежета челюстей, он старался не сжимать руки, а расслабил их вдоль тела, и сохранял, до последней капли, заискивающее, угодливое выражение.

- Ладно, - сказала она, поднимаясь из своего кресла. - Я поручу тебе дело. Но если ты меня подведёшь, - она ласково провела ногтями по его щеке, чуть царапая. - Твоё знакомство с Бутчем станет более тесным.

- Я понимаю, мисс Муни.

- Друзья могут звать меня Фиш, - улыбнулась ему женщина. - Свободен, - махнула она рукой. И Освальд вышел. Он припадал на правую сторону чуть сильнее, показывая свою ущербность, на выходе сильно споткнулся и опёрся рукой о стену, неловко уцепился за штору, чтобы не упасть, и прикрепил к стене маячок.

- Живой, - глумливо ухмыльнулся Бутч. Он оставался на том же месте, в том же положении, и рожа у него была такая же туповатая.

- Коллега, - наклонил немного вбок голову Освальд.

- Посмотрим, насколько тебя хватит, - усомнился он.

- Дольше, чем ты можешь себе представить, - уклончиво ответил Освальд, поворачиваясь к нему спиной.

- Фиш травит крыс! - донеслось ему в спину, но он не обратил внимания на подначку, она его ничуть не разозлила. Освальд обернулся с широкой улыбкой.

- А я Пингвин, - игриво, с нотками гордости сообщил он, и заковылял к выходу.

Перед лестницей стояла зонтичница. Освальд усмотрел три зонта, торчащие из неё, и ухватился пальцами за изогнутую ручку. Чёрный, длинный зонт-трость. Он опёрся на него и обернулся в сторону зала, проверяя обстановку. Бутч не смотрел, никто не смотрел, тогда он, опираясь о новую импровизированную трость, вышел за дверь.

Было особое пузырчатое, игривое чувство в том, чтобы украсть безделушку у Фиш. Особенно после того, как он видел, насколько она не любит кражи. Поиграть с судьбой, засунуть палец в её острую пасть и не оказаться на месте того парня из подворотни. Новую трость Освальд купит себе завтра же, но этот зонт - как облегчение от страданий, фактор наступающих перемен, таблетка от болевого синдрома, этот зонт был для него маячком в новую жизнь. И данью памяти о матушке.

***

- Всё просто, мы познакомимся с девушкой, и я тебе докажу, что всё, что происходило раньше, было из-за неудовлетворённости, - шептал Эдвард себе под нос, направляя автомобиль туда, где по карте значился район Нэрроуз. Будучи в одиночестве, он наконец мог позволить не только мысленный диалог. Загадочник появился в зеркале заднего вида.

- Да-да, конечно, - с лёгкостью согласился он. - Сейчас снимем какую-нибудь цыпу и подхватим триппер. Вот так приключение! - руки, облачённые в перчатки, выдали короткие аплодисменты.

- Почему ты не носишь очки? - спросил Эд. - Я ведь ношу.

- А для чего подсознанию очки? Ты и в очках видишь меньше, чем я. Отгадай загадку, Эдди. У кого четыре глаза, но он ничего не видит?

- Картошка, - намеренно неверно ответил Эд, с садистским удовольствием наблюдая, как лицо доппельгангера скривилось в отражении зеркальца. Тот нахмурил брови и поднял губу, обнажая верхний ряд зубов, почти оскалился. Эдвард отметил что вот оно, возможное оружие против внимания двойника.

- Держи карман шире, - услышал его мысли Загадочник. - Ты просто бесишь меня своей тупостью.

- Ну хотя бы побешу, раз не могу избавиться, - парировал Эдвард.

Загадочник мстительно подогнал ему пару пикантных образов с Освальдом в главной роли. Автомобиль, чуть не улетев в кювет, остановился на обочине. Эд отрывисто дышал, ноздри его раздувались от непрошенной порнографии в голове. Яркой, сочной картинки, как в киноблокбастере. Самообладание возвращалось неохотно и со скрипом.

- Отлично, мы как раз приехали, - с наигранной весёлостью сказал он и хлопнул дверью машины.

На здании висела вывеска: "У Черри". Вход в клуб не преграждали амбалы, время было послеобеденное, и всё веселье должно было начаться позже. Но это соответствовало плану Эдварда - взять самую отчаявшуюся, которая с обеда сидит в баре и запивает одиночество алкоголем. Внешность была не так важна, важно было просто женское тело, о которое он мог попробовать удовлетворить свои потребности, чтобы заглушить наконец внутренний голос.

- Я присоединюсь? - подсел он к единственной посетительнице в углу бара.

Эдварду повезло. Девушка была красива, очень даже в его вкусе, простая и миловидная внешность, строгий взгляд, аккуратная причёска, заколотые на затылке локоны. Даже одежда её не была слишком открытой или шлюховатой.

- Пожалуйста, - повернулась к нему лицом незнакомка.

- А могу я вас угостить?

- Как вас зовут? - она поставила локоть на барную стойку и подпёрла щёку рукой. Её глаза говорили о том, что в ней уже достаточно градуса для податливости в общении.

- Эдвард.

- Приятно познакомиться. Я Лайза. Вы можете угостить меня, Эдвард, - её улыбка дала понять, что он не прогадал. Это действительно могло сработать.

Эдвард почувствовал предвкушение и лёгкое влечение, которое обычно сопутствовало улучшению его социальной активности с представительницами прекрасного пола. Тёплая улыбка раскрасила его лицо, он посмотрел на Лайзу и, не отпуская взгляда, поднял руку, чтобы щёлкнуть бармену.

- Повторить, и мне то же, что даме.

- Что вы здесь делаете, Эдвард? - девушка определённо имела игривый настрой. Кокетливый флирт с обеих сторон, как холостые пули, сладкие и лёгкие, словно безе на шапочке торта, открытость и искренность намерений. Вот что любил Эдвард в девушках.

- Я никак не могу разрешить одну задачу, - уклончиво, но открыто ответил он. - Поэтому надеялся, что смогу найти в этом месте человека, который любит загадки.

- Загадки?

- Да, - он протянул один бокал новой знакомой. - Например, что ранит, но не насмерть, в чём стоит упражняться ежедневно, и что имеет неизмеримый вес?

Лайза искренне задумалась. Она крутила бокал в своей руке, поворачивая его то одной, то другой гранью, а потом стёрла напотевший туман на стеночке.

- Я профан в загадках, - очаровательно улыбнулась она.

- Слово, - дал ответ Эд.

- Интересно.

- Загадки помогают разгрузить мозг, - для цели вечера не было важно, чтобы собеседница могла разгадать его загадки, он не смутился провалу. - А по какой причине здесь вы?

- Личные сложности, не могу разорваться между тем, что чувствую и что должна делать, - она пожала плечами. - Глупо, как в кино.

- Это жизнь, - улыбнулся Эдвард.

- Просто хотела заглушить тоску, но мне не нравятся толпы людей, поэтому пришла в неурочное время.

- Понимаю вас, я тоже терпеть не могу толпы людей, - он проникновенно заглянул ей в глаза и легко положил руку на её кисть. - Как вы думаете..

- Мы могли бы поехать ко мне?

О, Эдвард удивился. Настолько она отчаянная. Но настолько же отчаян был он, так что места для осуждения не было.

- Точно не тебе осуждать, ага, - согласился внутренний голос, но Эдвард его отогнал.

- Конечно, - с настоящей душевной признательностью ответил он и наклонился к ней, намекая. Она прихватила его губы своими. Поцелуй был сладок, её дыхание с нотками алкоголя, её духи. Он почувствовал - тело помнит, тело хочет.

- Мой автомобиль снаружи, - сказал он, помогая накинуть на её плечи лёгкое пальто.

***

Розово-персиковые тона, преобладавшие в квартиры Лайзы, наводили на странные ассоциации. Эдварду из прошлого было бы плевать, пусть оно хоть обшарпанное и пыльное, лишь бы была постель со свежим бельём. Хотя в прошлом, он обычно водил девушек к себе на специальную съёмную для этих дел квартиру или в отель. Стены были облеплены какими-то плакатами с певцами, жёлтая гирлянда пересекала из угла в угол, было чисто и пахло свежестью. Но слишком розово, слишком как-то по-девчачьи.

- Прости за бардак, - смутилась Лайза.

- Прекрасная квартира, - ответил комплиментом Эдвард, а сам с оторопью посмотрел на плюшевого медведя, прислонённого к спинке дивана. Вроде бы ничего особенного, но как-то инородно. Как будто за время заключения он отвык от всего этого женского и лёгкого. Перед мысленным взором встал Освальд. Его неаккуратные, местами ещё не до конца сменившиеся после осветления, прядки, неряшливый вид поутру. Угрюмое лицо. Всё это привычное так контрастировало с тем, что Эд видел перед собой сейчас.

- Хочешь выпить? - он очнулся и обнаружил себя сидящим на этой пастельно розовой кровати. Рука чувствовала мягкость пледа, щекотливую поросль ворсинок.

- Нет, - ответил он и подался вперёд, отбрасывая плюшевого медвежонка куда-то на пол. Лайза уселась к нему на колени, утягивая в поцелуй желания забыться в чужом человеке. Он завёл руки ей за спину и приподнял блузку, выправляя из юбки. Пуговицы она расстегнула сама, а потом вплелась пальцами в его волосы, снова целуя. Бюстгальтер полетел на пол в компанию к медвежонку. Эдвард поскорее избавил от рубашки и себя.

- Ты красивый, - девушка провела пальчиками по его груди и рукам.

- Знаю, - ответил Эд. С ней было легко, как и с большинством других. Он интуитивно понимал, где притронуться, куда надавить и чего делать без предупреждения не стоит.

- Зато с Освальдом всё более загадочно, - прокомментировал двойник из головы. Эдвард внутренне поражённо застонал.

- Нет, ты не можешь сейчас..

- Что?

Эд не ответил, он зажмурил глаза и попытался отдаться процессу.

Прикоснувшись к её небольшой груди, он зацепил губами розовый, в тон постельного белья и рюшечек на подушках, сосок.

- Симпатичная эта Лайза, - снова прокомментировало ситуацию альтер эго. - Похожа на.. Помнишь имя той девчонки из Бронкса? Мы с ней ещё фильм про пиратов смотрели. Не досмотрели, - хихикнул он.

- Заткнись, пожалуйста.

- Знаешь, мне всегда нравилось то, что мы нейтрально относимся к размеру женской груди. Значит может понравиться и мужская, - заключил Загадочник.

Лайза тихо вздохнула над ухом. Вот оно: коннект тел, затуманенность сознания, когда физические ощущения выходят на первый план и голова может на время стать пустой. То, что всегда так сильно его возбуждало.

- Тебе в таком случае больше психотерапевт нужен, а не секс с женщиной, - не затыкался Загадочник. - Давай помедитируем, очистим разум, как ты на это смотришь?

Эдвард не выдержал, он остановился и завис взглядом в воздухе, усиленно пытаясь прогнать назойливого собеседника внутри себя. Возбуждение, которое зародилось ещё в баре, окончательно сошло на нет.

- Я не могу, - тихо сказал он. Лайза отстранилась и когда он поднял лицо, увидел её непонимающий взгляд. Встретившись глазами, её взгляд стал обеспокоенным.

- Всё в порядке? - она слезла с его колен и присела рядом.

- Нет, - ответил Эдвард. - Прости, сегодня не получится.

- Почему? Что случилось?

- Я вспомнил, что опаздываю, - накинул рубашку Эдвард и, пряча лицо, поднялся с постели и направился к выходу.

- Постой, мы можем поговорить, я сделала что-то не так?

Эдвард обернулся в дверях и увидел, как задета девушка. Она выглядела даже немного напуганной, в отражении зеркала он увидел, почему.

- Ну и видок, - прокомментировало отражение. Растрёпанный, с совершенно тёмными и почти безумными глазами, потерявший очарование, расхлябанный.

- Хороший эпитет, - одобрил Загадочник. - Ты мямля, Эд. Интересней было бы её убить, конечно.

- Что? - он спросил это вслух. В отражении позади он увидел, как быстро Лайза застёгивает на себе блузку. Она окончательно испугалась и двигаться старалась незаметно, явно надеясь, что он скоро уйдёт.

- Эдвард, вам стоит покинуть квартиру, - её голос дрогнул.

- Убить её, - услышал он в голове. - Почему нет?

Эдвард помотал головой и отказался от того, что собирался сделать секундой ранее. Он хотел подойти к ней и поцеловать на прощание, но страшный образ в голове со страшным предложением гнал его прочь. Руки затряслись. И он выбежал за дверь, окончательно униженный.

- Пора домой, - слишком мягко сообщил ему Загадочник. - Нас Освальд заждался.

Уже через сорок минут Эдвард оказался в лофте. Он даже не стал принимать душ, силы полностью иссякли, он чувствовал себя опустошённым и растерянным. Освальд лежал на своей стороне постели, укрывшись одеялом и скорчившись под ним в комочек. Его тихое дыхание мерно приводило Эдварда в норму. Он неосознанно подстроился под медленные вдохи и выдохи. Лёжа на спине, Эд смотрел в тёмный потолок, пока глаза не начали слипаться сами собой. Это насилие над собой пора кончать, то ли подумал он сам, то ли снова услышал голос двойника внутри воспалённого разума.

***

- Эдвард, ты что, блядь, творишь!?

Он проснулся от того, что его достаточно весомо пихают в плечо. Как только веки разлепились, он увидел распахнутые глаза Освальда. Эдвард не понял, что происходит и пару секунд пытался включиться в процесс пробуждения, что-то было не так.

- М, - полувопросительно простонал он, не понимая, почему Освальд так близко и так на него пялится, а потом почувствовал. Пальцы. У себя во рту. Он резко подскочил, а Освальд отдёрнул руку, которая с неприличным хлюпаньем выпала изо рта Эда. Он сидел и смотрел на свою руку, как будто увидел её впервые. Пальцы были мокрыми, чуть сморщенными и блестели от влаги. Мужчины молча уставились друг на друга, сидя на разных сторонах кровати.

- Э-кх, - попытался что-то сказать Освальд, но из глотки вырвалось только сухое покашливание.

- Зачем ты засунул свою руку мне в рот? - уточнил Эд, ещё не до конца проснувшийся, но уже знатно опешивший.

- Я?! - взвизгнул Освальд, потрясая обесчещенной конечностью в воздухе. - Я только что проснулся от того, что ты зачем-то обсасываешь мою руку, а когда попытался вырваться, ты меня схватил и укусил за палец!

С чувством отвращения на лице, которое почему-то глубоко задело Эда, он вытер руку об одеяло. И уставился на него снова, полыхая священным гневом.

- Э-кх, - окончательно проснулся и уже сам вместо слов прохрипел что-то невнятное Эдвард. - Извини, - прокашлялся он. - Наверное, мне что-то приснилось. Я не нарочно.

- Боюсь представить, что там тебе такое могло присниться, - раздражённый и красный в щеках Освальд принялся быстро одеваться. Сейчас он мечтал помыть руки и выпить огромную чашку кофе.

Таких экстравагантных пробуждений в его жизни ещё не случалось. Учитывая тот поцелуй, который можно было сбросить со счетов по причине алкогольного опьянения, картинка складывалась достаточно пугающая. Сегодня он проснулся со своими пальцами во рту Эда, а завтра, раз он настолько не способен себя контролировать, что будет завтра? Освальд проснётся от того, что этот же рот пытается вгрызться ему в сонную артерию? Пока Освальд раздражённо гремел кофейником и продумывал, как бы незаметно припрятать у кровати оружие, Эдвард ушёл в ванную и занялся бодрящим самоанализом.

- С тех пор как мы стали активно общаться, я успел устать от непонятных выходок. Когда это прекратится? - всклокоченный Эд, с припухшими после сна веками, уставился в своё отражение. Оно мочало.

- Ты выклевал мне весь мозг, - посетовал он жалобно. Эд вглядывался в себя и на миг подумал, что окончательно сошёл с ума. А вдруг не было никогда никакого двойника, а всё происходящее - его галлюцинации, порождённые сломанной биохимией отмирающих клеток мозга, в следствии полиморфного психического расстройства. Он так привык разговаривать с собственной тенью, что забыл, что это всего лишь мираж его сознания, а сам он разделён, раздроблен. Всё происходит в его голове, и никакого Загадочника в реальности не сущес...

- Вспомни слова психолога, - подмигнуло ему отражение. Эдвард сам удивился тому, насколько сильное облегчение принесло его появление.

- Какого из шарлатанов? - уточнил он.

- Даже вялотекущая шизофрения наносит более специфичные изменения личности, ты просто паникуешь. Если бы твой мозг отмирал, ты бы уже перестал быть полезным Освальду и себе. Учитывая отсутствие какого-либо медикаментозного лечения, - Загадочник, преобразившийся из сонного вида в вид "при параде", постукал себя пальцем по нижней губе. - И давность первых проявлений твоей "шизофрении", - он показал "кавычки" пальцами. - Ты бы уже бегал по улицам с голой жопой или мазал дерьмом стены какой-нибудь психушки.

- Справедливо, - согласился Эд.

- Но я не про эти слова психолога предложил тебе вспомнить.

Эдвард вопросительно на него посмотрел, хмуря брови.

- Раскол усиливается, когда накапливаются подавленные переживания, - заявил Загадочник.

- Ясно, я понял, на что ты намекаешь, - ответил Эдвард, и это звучало вполне убедительно, как бы сильно ему не хотелось этого отрицать.

- Вот-вот, - указал на эту мысль двойник.

- К чёрту тебя с твоими переживаниями, - он попытался заглушить любые мысли и сунул лицо в холодную воду. - У нас слишком много дел. Потом.

***

- Так вот, - Эдвард сидел за ноутбуком, а Освальд с чашкой кофе в руках, прислонился бедром к столу. Оба чувствовали себя немного неловко, хотя тема пробуждения больше не поднималась. - Маячок отследил несколько разговоров. Часть из них скучная бытовуха, но, Освальд, какая же эта Грейс стерва, ты только послушай.

Открылся значок мультиплеера и, максимально пропитанный ядом голос женщины, произнёс.

"Дорогой, сколько раз тебя просили не ходить по ночам на кухню. Ты слишком громко шаркаешь тапками, и я совершенно не могу выспаться".

"Я просто хотел попить воды, прости, в следующий раз постараюсь держать кувшин в комнате".

"Дети проспали занятия из-за твоих ночных шарканий!"

"Не злись, радость моя".

Громкий женский выдох и звон. Скорее всего бокала или кружки о столешницу, а затем совершенно холодный тон.

"Неужели ты хотел пригласить этого Освальда жить с нами?"

"Он мой сын и имеет право на часть того, что имею я".

"О как, какой-то крысёныш явился на твой порог, и ты сразу ему поверил! А твои настоящие родные, я, Саша и Чарльз. Мы что, теперь не считаемся? Наша забота, наша любовь, наши жизни ничего не стоят на фоне появления мелкого проныры?"

"Грейс". Голос Элайджи стал глуше и предупредительней. "Он мой сын, но это не значит, что вы перестали быть мне дороги".

"Он мошенник, который пришёл отобрать у нас всё и забрать наследство!" Взвизгнула женщина.

"Прекрати.."

"Ты сейчас же должен позвонить ему и сказать, чтобы он больше сюда не приходил!"

"Это мой дом". Тон Элайджи стал твёрдым. Можно было подумать, что говорит другой человек, так это не сходилось с его образом. "И я решаю, кто здесь будет гостить".

"Прими лекарства". Звучало подавленно, с еле скрываемым гневом на окончании слов. "Я всего лишь забочусь о тебе, дорогой".

- Kurva, - выругался Освальд. - Ехидна. Гадюка. А он ей верит.

Эдвард поднял на него лицо. Освальд сжал челюсти и смотрел куда-то в сторону, до побеления пальцев стискивая несчастную кружку с намалёванным знаком вопроса.

- Это ещё не всё, - воодушевлённо сообщил ему Эд. - Если мы покажем кое-что твоему отцу, он может поменять своё мнение.

Он открыл следующий файл. Это была запись телефонного разговора из коридора особняка. Можно было услышать только то, что приглушённым голосом говорила Грейс. Но и того было достаточно, чтобы приоткрыть завесу тайны, получая ещё больше вопросов, чем было до.

"Да, он верит в семейное проклятие, уже собрался умирать".

Освальд нервно схватил Эдварда за руку, вынуждая его поставить запись на паузу. Его глаза испуганно расширились, а рот приоткрылся.

- Он не говорил..

- Слушай дальше, - ответил Эд, мягко поглаживая его костяшки.

"Снадобье пьёт, я забочусь об этом, да". Десяток секунд молчания. Грейс что-то отвечали на той стороне провода, затем что-то спросили. "Да, письмо дошло до адресата, адресат выполнил задачу". Молчание. Щелчок трубки, брошенной на рычаг.

Освальд отставил кружку на стол, а сам плюхнулся на стул рядом. Он запустил руки в волосы и помассировал кожу головы. Затем глухо простонал. Эдвард почувствовал укол сочувствия с примесью интереса. Задачка складывалась в прямую формулу загадки, с известными и неизвестными детерминантами, в уравнение, которое нужно было собрать. Где икс, то что они узнали. Игрек, то что им предстоит раскрыть. Это разжигало огонь, жадно впитываемый его разумом.

- Возможно, скоро мы узнаем больше, - сказал он Освальду. - Нужно понять, что за письмо и найти его адресата, кем бы он ни был.

- Альтамирано может что-то знать, у него ведь были какие-то знакомства в городе, - вдруг поднял лицо от рук Освальд.

- Или быть адресатом.., - задумчиво предположил Эд, пронзённый идеей.

- Ты думаешь.. О, - Освальду стало душно.

- Единственный способ узнать - спросить.

- Я позвоню из автомата и запрошу ответный звонок, скажу, что.. Я его старый друг или родственник, - твёрдо решил Оз.

Он вспомнил, что заключённым действительно давали возможность поговорить с не родственниками из тюрьмы. Только звонок должен был быть исходящим. Стоило попытаться сделать запрос через начальника и назначить время звонка. Главное, чтобы Альтамирано согласился на этот разговор. А за пятнадцать отведённых минут он бы точно успел у него хоть что-то узнать.

- И ещё кое-что, - улыбнулся ему Эд, включая третью запись.

"Ты достала то, что я просила?"

"Да, Мисс Муни, но для чего это?"

"Маленькая финансовая подстава для Кармайна перед тем, как окончательно убрать его с дороги".

"Я поняла, Мисс Муни".

"Теперь ты можешь называть меня Фиш".

Эдвард смотрел, как на лицо Освальда словно скользнуло закатное солнце. Морщинки скорби разгладились, а на губах засияла кровожадная улыбка. Он издал короткий хриплый смешок и покачал головой.

- А вот это уже действительно полезная информация, - хитро подмигнул он Эду. - Сделаешь мне копию записи?