Глава 4: Правда в ящике
Дождь в Уитби лил как из ведра, превращая старый пирс в скользкую тропу, где каждый шаг грозил падением в ледяное море. Макс стоял у подножия маяка, кутаясь в потёртую куртку, пока ветер с Северного моря хлестал по лицу, принося запах соли и гниющих водорослей. Маяк, заброшенный и потемневший от времени, возвышался над пирсом, как молчаливый страж, его мигающий свет едва пробивался сквозь туман. Ржавый ящик, наполовину утопленный в песке у основания башни, манил их с Лизой с прошлого утра. Чёрная метка — крест с закрученным концом, нацарапанный на стене маяка, — казалась предупреждением, но отступать было не в их стиле. Макс бросил взгляд на пирс, вспоминая тень в плаще, что следила за ними вчера в библиотеке. Сердце стучало, но любопытство пересиливало страх.
Лиза, с блокнотом в одной руке и ломиком в другой, присела у ящика. Её чёлка прилипла ко лбу от мороси, а ботинки хлюпали по мокрому песку. Она выглядела так, будто готова была вскрыть хоть сундук с сокровищами, хоть гроб.
— Если там ничего, — буркнул Макс, оглядываясь на пустой пирс, где чайки кричали, как в старых морских байках, — я больше не полезу в твои авантюры.
— Не ной, студент, — фыркнула Лиза, вгоняя ломик под крышку ящика. — Ты сам хотел знать, что скрывает твой мрачный домовладелец.
Макс поморщился, вспоминая Томаса Кроу. Его шрамы, тяжёлый взгляд, медальон, который старик теребил, глядя на море, будто оно могло заговорить. Статья из Скарборо 1973 года — убийство рыбака, чёрная метка, Томас как свидетель — не выходила из головы. А после вчерашнего отчёта в библиотеке, где упоминались пропавшие грузы и контрабанда, всё стало только мрачнее. Лиза, с её байками о контрабандистах и пропавших рыбаках, только подливала масла в огонь.
Ломик скрипнул, и крышка ящика поддалась с ржавым стоном. Внутри, завёрнутые в промасленную тряпку, лежали бумаги и что-то металлическое. Лиза развернула тряпку, и Макс увидел пожелтевший лист — страницу из судового журнала, датированную октябрём 1973 года. Почерк был корявым, будто писали в спешке: "Груз доставлен. Кроу знает. Чёрная метка — на пирсе. Никому не говорить." Рядом лежал нож с рукояткой, на которой была вырезана та же метка — крест с закрученным концом. Макс почувствовал, как горло сжалось.
— Это... нож того рыбака? — прошептал он, глядя на Лизу.
Она покачала головой, но её глаза блестели от азарта. — Не знаю. Но это не просто контрабанда. Кто-то убивал, чтобы замести следы. И Томас был в деле.
Макс хотел возразить, но шорох за спиной заставил его обернуться. Пирс был пуст, но где-то в тумане скрипнула доска. Лиза сунула бумаги и нож в рюкзак, захлопнув ящик. — Пора валить, — сказала она, её голос стал тише. — Кто-то бродит.
Они двинулись к заколоченной двери маяка, решив, что внутрь лезть слишком рискованно. Но Лиза остановилась, заметив щель между досками. Она посветила фонариком Макса, и в луче мелькнула ещё одна чёрная метка, вырезанная на внутренней стороне двери. А под ней — выцарапанное слово: "Скарборо". Макс почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом. Это не просто совпадение — всё вело к тому убийству, к Томасу, к побережью.
— Надо ехать в Скарборо, — сказала Лиза, её голос дрожал, но не от страха, а от возбуждения. — Там есть ответы. Архивы, старые рыбаки, может, кто-то помнит.
Макс кивнул, но его взгляд метнулся к пирсу. Тень в плаще снова появилась — теперь ближе, у старой будки, где хранили сети. Фигура стояла неподвижно, но Макс мог поклясться, что она смотрит прямо на них. Он схватил Лизу за рукав, и они рванули к городу, петляя по узким переулкам, где запах рыбы с рынка смешивался с мокрым камнем. Шаги за спиной — тяжёлые, настойчивые — эхом отдавались в тумане.
Они остановились у паба "Чёрный бык", переводя дыхание. Лиза открыла блокнот, быстро зарисовав метку с двери. — Это не просто прошлое, Макс, — сказала она. — Кто-то до сих пор следит, чтобы правда не вылезла.
Макс кивнул, но в голове крутился образ Томаса, сидящего в своём доме на Кларк-лейн. Каждый вечер старик смотрел на маяк, сжимая медальон, будто ждал, что море выдаст его секрет. А в рюкзаке Лизы лежали бумаги и нож, которые могли открыть правду — или привести к новой опасности.