Лес

Выйдя из дома, ребята, во главе с Дедом, отправились в неизвестном им направлении. В нос вливался последождевой запах свежести и хвои, а на кожу оседала вечерняя прохлада. Туман почти рассеялся. Лес, наполненный своими привычными звуками: стрекотанием, неугомонным свистом птиц, барабанным соло дятлов, чьим-то топотом, понемногу затихал, чувствуя приближение ночи. Ветер тихо гудел, застревая в кронах сосен. Тучи, давящим шатром нависали над головой. Под ногами с хрустом ломались веточки и шишки. Ребята шли очень долго, хлюпая в размытой почве. Егор напряжённо вглядывался в спину Деда, утопая в собственных мыслях, Саша внимательно разглядывала незнакомую местность, а Дима ни о чём не думал и шёл, будто в трансе, не разбирая дороги. Даже если бы он отстал, всё равно бы не заметил.

Начало смеркаться, а лесная тропа как будто и не собиралась их куда-либо приводить. Дед впереди петлял, делая какие-то замысловатые повороты. Сосны вокруг, заглатываемые подступающей темнотой, перестали отличаться друг от друга, и от тех пейзажей, которые ребята видели всю свою дорогу. Холодное дыхание ветра пробирало до костей. Всё это делало дорогу ещё более неприятной и заставляло друзей сильнее жалеть о своём повиновении.

Дед впереди вдруг обернулся и окинул взглядом идущих позади, как бы желая убедиться в их присутствии. Когда глаза Егора встретились с его глазами, он случайно, но совершенно ясно представил улыбку на лице старика, бешеные глаза и метрономные удары ножом о плоть. Липкую густую кровь, летевшую во все стороны, усеивающую лицо Деда мелкими пятнышками. Последние хрипы какого-то бедолаги...

Егор содрогнулся и потёр глаза.

— Не к добру это всё, — шепнул он Саше. — Смотри, как петляет, как будто сам не знает куда идёт. Хорошо бы пока не поздно повернуть и бежать со всех ног домой.

— Уже поздно, — отозвалась Саня и кивнула вперёд.

Наконец, в сумеречной дали, показались очертания небольшой деревянной коробки.

— Почти пришли, — впервые за всю дорогу подал голос Арс.

Территория вокруг хижины была не облагорожена от слова совсем. Домик, вплетённый в паутину ветвей и бурелома, издалека казался заброшенным. Складывалось впечатление, что с самого начала здесь была эта хижина, и только потом Лес окружил её своими зарослями.

— Это Вы для своих исследований построили? — пытливо спросил Егор, очень жалея, что не может видеть лицо Деда.

Тот слегка нахмурился и уклончиво ответил: «Да».

Ребята подошли ближе, внимательно рассматривая место, куда их привели. Теперь им стало хорошо видно старые, прогнившие доски, грязные окна, ветхие дверные механизмы, давно отслужившие свой век, и другие мелочи, делающие хижину непригодной для жилья. Как минимум, с эстетической точки зрения.

Хозяин галантно отварил дверь и впустил своих гостей внутрь. Несмотря на то, что дом был маленький, помещалось в нём довольно много всего. Первое, что бросалось в глаза – беспорядок. На грязном полу валялись какие-то бумаги, скомканные, разорванные, расправленные, на которых проглядывались странные рисунки и тексты, карандаши, ручки и прочий мусор. Вдоль стен стояли слегка кривые шкаф и тумбы. Глазу на них зацепиться особо было нечем. Так, какие-то книги, и всё. В углу, у дальней стены стояла самодельная кровать – белоснежная, чистая, аккуратно застеленная, без единой соринки, даже странно. У изголовья – окно. И ещё одно над столом и совсем маленькое над дверью. Стол располагался в противоположном углу от кровати. На нём ситуация обстояла точно так же как и на полу. По правую руку лежала огромная стопка книг. По левую – весьма странная конструкция, состоявшая из аккуратной круглой площадки и прикреплённой к ней обтёсанной палки, к которой был приделан фонарик, обмотанный старой грязной марлей. Самодельная лампа. Из освещения только она, а днём – солнечный свет. На спинке стула висела груда одежды, так, что стула из-под неё сразу и не заметишь. Сложно, конечно, представить, как можно существовать в таком бедламе. Ну... всем, кроме Димы.

Ребята шли по комнате аккуратно, смотрели под ноги, чтобы не топтать бумаги. Следом шедший Арсений, наоборот, ступал уверенно, оставляя на чертежах следы от кроссовок. Он усадил своих гостей на кровать и предложил чай. Парни отказались, зато замёрзшей Саше такое предложение пришлось по душе. Ей заварили травяной чай и под кучей вещей на стуле откопали плед.

Дед кое-как уместился на этом комке одежды с ножками, с сомнением взглянул на Диминых друзей, но собрался с силами и принялся рассказывать что-то про «опасные полнолуния». Что полная луна – это большая сила, и что ни одно существо в Лесу не может устоять перед ней, потому что она вытаскивает наружу самые потаённые и страшные эмоции, что когда-то всё было по-другому. И, наконец, добрался до сегодняшней даты, до особой силы сегодняшнего полнолуния и предупредил, что даже здесь, в его хижине, стоит быть осторожными.

Вряд ли у ребят получилось вынести из этого рассказа какой-то смысл. То ли Дед перенервничал, то ли спешил, ведь уже было остаточно поздно, но несвязность его речей была налицо. Хотя начитанный Дед всегда мог похвастаться своим ораторским искусством.

Но Дима его всё равно не слушал. Они пришли к Арсению, как раз тогда, когда на улице уже совсем стемнело и похолодало. Поэтому, единственное, что его сейчас беспокоило, это не великие тайны Леса, и не байки свихнувшегося старика, а то, как же он и его друзья будут возвращаться домой. Его мысли прервала проскользнувшая мимо ушей фраза: «Уже поздно: до утра останетесь у меня. Не хочется мне вас одних отпускать в такую темень».

Дима очнулся и скользнул взглядом на друзей. Хоть он теперь и не боялся Деда, но всё же, идея ночевать в незнакомом месте ему не приглянулась. Что уж говорить о Егоре. Он смотрел на Диму злыми глазами, но тот ответил ему более спокойным взглядом, что могло значить: «не беспокойся» или «ничего не случится». Саша почти уже уснула в тепле и с кружкой чая, но всё равно отчётливо слышала всё и понимала. Дед ждал ответа.

Ощущая на себе злобный взгляд Егора, Дима отвернулся, но наткнулся на глаза Арсения. Это было ещё хуже.

— Хорошо! — сдавленно пропищал он в растерянности под напиравшими с обеих сторон взглядами и, широко распахнув глаза, уставился в пол, не узнав собственный голос.

— Вот и славно, — улыбнулся Дед, — Располагайтесь, я сейчас, — и вышел за дверь.

Рвано выдохнув, Арсений поднял глаза на луну. Круглая и блестящая, словно новенькая монета, она заставляла его сердце выпрыгивать из груди. Первым делом он обогнул хижину, на секунду задержавшись у окна. Там, пронаблюдав за ссорой своих гостей, причина которой ему была хорошо известна, он тяжело вздохнул и направился к поваленной сосне. Выдернув из пня старый топор, он с размаху швырнул его далеко в заросли. Затем достал из тайника связку ключей и сунул её в один карман, а другой проверил на наличие маленького пузырька с жидкостью. Всё это для того, чтобы в назначенный час сделать всё быстро и ничего не забыть. Удовлетворённый своими приготовлениями, он стал возвращаться.

***

— Ты с ума сошёл? — не выдержав заорал Егор, лишь дверь за Дедом захлопнулась.

Дима сдержанно скривился, а Саня встрепенулась и, отходя от дремоты, потёрла глаза руками.

— Ты, в самом деле, веришь ему или просто прикидываешься идиотом? Какие странные активности, какие фазы луны? Старик умом двинулся на старости лет, а ты предлагаешь нам ночевать у него! — он толкнул Диму в плечо.

Тот вскочил с кровати и, с силой оттолкнув друга к стене, подошёл вплотную, сам толком не понимая, что его на это сподвигло. Домик заходил ходуном, и у всех троих сложилось впечатление, что он вот-вот рухнет. Такими темпами дело дошло бы до драки, если бы вовремя не вмешалась Саня. Она втиснулась между парнями и с большим трудом рассоединила их.

— А ну ка успокоились оба! Сели по разным углам! — кричала она, хватая их за руки и усаживая на постель. — Живо!

Они снова опустились на кровать. Между ними села Саша с довольным видом. Она не скрывала удовольствия от того, что ей опять удалось покомандовать.

— Сама то, что думаешь? — выдавил Дима, пытаясь отдышаться от внезапной волны гнева.

Он прекрасно понимал, что переборщил. Не стоило поднимать руку на лучшего друга. Что он сказал неправильного? Провести целую ночь в чужом доме, спокойно спя, пока рядом лежит человек, с которым ты познакомился от силы два часа назад и который рассказывает какую-то несусветную чушь – на редкость опасное решение. «Но нет, его глаза не могут врать».

— Думаю... думаю, выбора у нас нет. Вы дорогу то запомнили?

Парни мотнули головами.

— Тогда о каком возвращении может идти речь. Куда мы пойдём? Тем более, уже и вправду темно...

Егор с раздражением и досадой вздохнул. Он надеялся, что хоть Саня поддержит его и примет благоразумное решение.

Она взяла его за руку и улыбнулась.

— Всё будет хорошо, — попыталась успокоить она его и приобняв ребят за плечи добавила, — Останемся, а дальше посмотрим по обстоятельствам. В противном случае всегда можно убежать. Если что, не думаю, что он быстро бегает – старый уже, всё-таки.

— Старый, да дом себе в одиночку воздвиг.

И этот спор мог бы продолжаться вечно, если бы не Дед. Ребята и не заметили, как он вошёл, и только скрип двери заставил их оборвать свой спор. Друзья резко замолкли и уставились на него совершенно невинными глазками. А Дед стоял и улыбался им. Ребята решили думать, что он либо не услышал их разговоров, либо не понял о чём речь. Довольные своей конспирацией, они с облегчением выдохнули.

На полу ребят уже ждали три спальных мешка. Дед предложил Сане лечь на кровати. Та засмущалась, улыбнулась и согласилась.

— Вот кокетка! — поморщился Егор, не сводя с Деда глаз, — А что, если там...

— Прекрати выдумывать, я прошу тебя! — перебил его Дима, и немного подумав, продолжил, — Просто будем аккуратны.

— Завтра утром покажу вам один любопытный экспериментальный образец, — сказал Дед, вдруг вспомнивший о своей роли, — Вам должно понравиться. Уверяю, ничего похожего вы и не видели!

***

Все разошлись по своим мешкам, и уже давно заснули. Не спал только один Дима. Он смотрел в потолок, скрестив руки на груди, и думал о прошедшем дне. Слева от него мирно посапывал Дед, а справа, ближе к стене, демонстративно отвернувшись, спал Егор, свернувшись в калачик. В кровати растянулась Саша.

Дима вдруг вспомнил слова друга, когда те ложились спать: «Чур, я возле стенки! Спи со своим Дедом сам!».

— «Он действительно боится его», — подумал Дима и перевернулся в сторону Арсения. Тот лежал к нему лицом, и ни капли не устрашал его, — «Но почему? Может и мне следовало бы».

С этими мыслями он и уснул.

Дед открыл глаза. В глубине чащи завыли волки.