4. Меч горестный и меч блестящий
Дело об убийстве оставалось окутанным мглой, и Ку Чжи, якобы путник из цзянху, неизвестно откуда явившийся в Цзяньчжоу, оставался под надзором в приказе Ши Си. Хотя молодой человек выглядел красивым, одарённым и, казалось бы, полным сил, но в глазах его плескалась усталость, словно ему уже наскучил этот мир. Подобной скукой, настоящей или показной, сейчас страдали многие молодые люди — возможно, в Ку Чжи она просто проявлялась особенно заметно.
Его одежда той ночью была сильно забрызгана кровью, потому Ши Си спросил, откуда пятна, на что получил от Ку Чжи уму непостижимый и не вызывающий доверия ответ: «Не знаю».
Слова «не знаю» стали непреодолимым препятствием. Он и так вызывал у Ши Си подозрения, но на всё отвечал одинаково, так что ничего вразумительного от него добиться не удалось. На вопрос, почему он оказался ночью в святилище Белых костей, Ку Чжи ответил: «Случайно».
Хотя никто не казался более подозрительным, чем Ку Чжи, Хэ Тайай замолвил за него словечко.
— Если он убийца, то почему не свалил отравление старика Цю на меня, зачем пришёл сидеть со мной в святилище и даже согласился остаться под надзором в приказе?
Так что Ши Си обращался с Ку Чжи вежливо, хотя и не сомневался, что неизвестно откуда взявшегося молодого человека на самом деле зовут иначе, и что он не случайно в Цзяньчжоу. По очень простой причине — если он лишь проходил мимо, должно быть конечное место назначения. Однако Ку Чжи выглядел таким равнодушным, словно задержание ничуть его не беспокоило, и вовсе не походил на человека, которому куда-то нужно по делам. Если же он бродил бесцельно, такое поведение выглядело ещё более подозрительно.
Или же его целью и был Цзяньчжоу?
Ши Си никак не мог понять.
Ку Чжи с утра садился во дворе присматривать за курами, как будто ему интересно было заниматься этим изо дня в день.
Исхудавшая кошка мягко спрыгнула со стены прямо к курам и чуть не прибила одного цыплёнка. Ку Чжи тут же подобрал с земли камешек и метнул в неё.
Он метил в лапу, не собираясь убивать животное, но, похоже, не подумал, что охромевшая кошка умрёт с голоду.
Что-то со звоном отбило камешек.
— Вы явно владеете мечом, почему же не носите оружие? — холодно произнёс кто-то.
Ку Чжи поднял голову: подошедший, в чёрной одежде и с распущенными волосами, всем своим видом излучал холод — то был второй способный помощник господина Ши — Янь Шидун. Прошлое этого человека и для самого Ши Си оставалось неясным, он лишь помнил, что однажды во время расследования спас его, едва не замёрзшего насмерть, и с тех пор тот оставался с ним как охранник. Янь Шидун, невероятно сильный в боевых искусствах, не знал поражений, но обычно, при отсутствии важных дел, не выходил за ворота. Он не был уродлив, но почему-то ходил с распущенными длинными волосами, так что они закрывали половину лица — словно постоянно прятался от кого-то.
— Какой быстрый ледяной удар, — взглянув на него, улыбнулся уголком рта Ку Чжи.
На отбитом Янь Шидуном камешке образовался слой инея, а когда он упал на землю, уже треснул от холода и раскололся на пять кусков. Если таким ударом проткнуть человека, он, скорее всего, мгновенно превратится в окоченевший труп.
Янь Шидун мрачно посмотрел на Ку Чжи.
— Вы назвались путником из цзянху, но насколько мне известно, в цзянху среди мастеров боевых искусств вашего уровня нет никого по фамилии Ку.
Когда Ку Чжи метнул камешек, он использовал ровно столько силы, чтобы перешибить кошке лапу, к тому же, учитывая природную ловкость животного, которое находилось в прыжке, так точно рассчитать удар требует превосходной остроты зрения и скорости суждений.
— В цзянху полно талантливых людей, с чего Янь-сюн решил, будто я лгу?
— Кто ты такой, я и так выясню, незачем попусту болтать. — Ян Шидун тряхнул рукавом, и в руку ему скользнул ярко сверкающий короткий меч, покрытый морозным инеем. Оказывается, половину ледяной силы удару Янь Шидуна придало оружие.
— «Ярый ветер, сметающий врагов»(1)! — Сердце Ку Чжи дрогнуло — меч Янь Шидуна в цзянху очень известен. Говорят, он выкован из холодного железа, добытого в пещерах Тайбай, и стоит ему едва задеть кожу, всё тело иссохнет — это самое мощное в Поднебесной ледяное оружие. Из-за вредоносного иньского холода все владельцы меча умирали не своей смертью, принесённые ему в жертву... О человеке, способном обуздать этот меч, никогда не слышали, так кто же такой Янь Шидун? Ку Чжи по-прежнему слегка улыбался, но лицо его дрогнуло. И в этот момент охранник резко взмахнул мечом, устремив лезвие к его шее.
Раздался звон, чистый, словно удар яшмы о камень, и разнёсся так далеко, что даже барабан у ворот негромко загудел в ответ.
Предмет, выскочивший из рукава Ку Чжи, парировал удар «Ярого ветра», который вот-вот отрубил бы ему голову.
Оружие в его руке напоминало тонкий стальной прут, потемневший и покрытый ржавчиной, однако, как ни удивительно, не треснуло от сильнейшего в Поднебесной ледяного меча. С негромким возгласом Ку Чжи уверенно отбил «Ярый ветер, сметающий врагов» и немедленно отскочил. Янь Шидун молниеносно атаковал повторно — только свистнул клинок. Когда лезвие скользнуло по груди Ку Чжи, противник чуть отвёл запястье назад и рассёк только ворот одежды. Его меч слишком вредоносен — даже ударив со всей силы, им можно нанести лишь лёгкие раны, но ледяной яд на клинке неизбежно обрёк бы Ку Чжи на смерть!
— «Горестный меч» Шао Цинсо! — убрав оружие, холодно заключил Янь Шидун.
— «Блестящий меч»... — тоже воскликнул Ку Чжи.
Противники разошлись на десять шагов.
— Господин, можете выходить, — вскоре позвал Янь Шидун с ледяным спокойствием.
Ши Си высунулся из-за главных ворот.
— Мои куры не пострадали?
— Целы, — бесстрастно ответил Янь Шидун.
Ку Чжи в изумлении посмотрел на показавшегося Ши Си, затем перевёл взгляд на «Блестящего меча», которого он признал за пару молниеносных ударов. Трепет в сердце не утихал — «Блестящий меч» молодой господин Ши(2) шесть лет назад считался первым красавцем цзянху, с техникой «Одинокий луч» оружие в его руках сверкало стремительной молнией, так что никто не мог поспеть за такой скоростью, и потому он занимал четвёртое место среди мастеров меча. Потом говорили, что он условился сразиться с первым в списке «Одержимым мечом» Оуян Шанем на пике Нефритового императора горы Тайшань, и с тех пор о нём не было никаких известий. Все подумали, что он проиграл Оуян Шаню и в гневе ушёл в затворничество, кто же знал, что он вдруг... станет охранником Ши Си? Как мог некогда самонадеянный, равнодушный и надменный «Блестящий меч» служить кому-то?
— Мы... с этой звездой несчастий и духом поветрия по фамилии Хэ угадали? — крикнул издалека Ши Си, из предосторожности прячась за воротами. — Этот, по фамилии Ку — личность известная, верно?
— Этот человек носит фамилию Шао, имя — Цинсо. — Чёрные волосы Янь Шидуна скрывали большую часть лица, не позволяя разглядеть, каков из себя тот, кого некогда звали первым красавцем цзянху. — В цзянху его называют «Горестный меч», в списке лучших мечников Поднебесной он седьмой.
— Явно важный человек, к чему же прибегать к уловкам? Сказали бы честно, что знаменитость, я бы не посмел заставлять вас присматривать за курами, а пригласил выпить и поесть — чем плохо-то? — затараторил Ши Си. — Вас зовут Шао Цинсо? Прекрасное имя, прекрасное.
Тот криво усмехнулся, не понимая, что хорошего в этом имени(3).
— Простолюдин не умышленно утаивал свою личность, просто не хотел доставить ещё больше неприятностей. Я правда не знал, что Ши-сюн окажется здесь, иначе не посмел бы скрывать своё имя.
— Ты проходил Цзяньчжоу из-за «Красавицы Дунлиня» Хуа Цюпу? — бесстрастно спросил Янь Шидун.
— Да... — тяжело выдохнул Шао Цинсо. — Мы сразились на вершине Дайюнь.
— Она потерпела поражение?
— Да. — Взгляд Шао Цинсо наконец прояснился.
— Следы крови на твоей одежде?..
— Забрызгало, когда я ранил её.
Янь Шидун и глазом не моргнул.
— Господин Ши, сами видите, он никак не связан с этим делом. — С этими словами он отступил на несколько шагов, огибая Ши Си по широкой дуге.
— Я тут преступление расследую, а этот дух поветрия куда делся? — Разоблачив истинное лицо Шао Цинсо, Ши Си огляделся по сторонам — очень редко Хэ Тайай отсутствовал во время расследований.
— Он вышел, — кашлянул Шао Цинсо.
— Опять? Ну сколько раз можно повторять! Он подозреваемый! А что это значит? А это значит то, что ему нельзя носиться где вздумается без моего разрешения!..
Тут по совпадению скрипнула дверь и во двор вошёл Хэ Тайай.
— Господин Ши, вы снова поймали какого-то подозреваемого?
Ши Си возвёл очи к небу.
— Куда ходил?
— Прогулялся до переулка Маовэй, — улыбнулся Хэ Тайай. — Поболтал с дедушкой Хэ и узнал кое-что интересное.
— Что же?
— Например, что по вечерам в переулке Маовэй очень оживлённо, продают много вкусного, а в первый и пятнадцатый день месяца зажигают маленькие фонарики. А я и не знал, — с сожалением произнёс Хэ Тайай. — Или что Толстый дядюшка тайком от покупателей подменяет гири весов и каждый раз продает им немного больше мяса, чем положено, а какой-то Ван-третий никак не может жениться, потому что его дом построен не на ту сторону. Дядюшка, который торгует куклами из свиной кожи, использует только шкуры павших от болезни животных, хозяин лавки солений боится своей жены, а старая госпожа Цзюли в прошлый раз, когда играла в мацзян у старика Бина, проиграв, не заплатила и унесла две чужие игральные кости...
— Кроме всей этой неразберихи, ты услышал что-нибудь хоть как-то относящееся к расследованию? — Ши Си готов был поклясться, что изначально собирался выслушать приятеля, но понял, что не в силах. — Может, в переулке Маовэй кто-то пропал или кому-то отрубили руку?
— Эта человеческая кожа не обязательно из переулка Маовэй, она может принадлежать кому угодно, — улыбнулся Хэ Тайай. — Но я узнал кое-что, что может показаться тебе интересным.
— Говори скорей, кто-то ведь пропал, да? — сверкнул глазами Ши Си.
— Дедушка Хэ рассказал... — протянул Хэ Тайай. — Что в молодости видел утопленника, и у того кожа с рук и ног сошла как перчатки и носки.
У Ши Си и правда загорелись глаза.
— Значит, кожа — с утопленника? Тогда сначала проверим жителей побережья.
— Но если замочить мертвеца в воде, то с него точно так же сойдёт кожа, — посетовал Хэ Тайай.
— Так или иначе, эта кожа доказывает, что труп долгое время находился в воде, — замахал руками Ши Си. — Проверим тех, кто живёт у воды — не ошибёмся.
— Но «перчатка» не просто сошла, её выдубили, — не удержался Шао Цинсо. — Кожа просто замоченного в воде уже бы истлела.
— Это лишь свидетельствует... — развил мысль Хэ Тайай. — Либо рука до того, как её замочили, длительное время находилась под воздействием чего-то, что предотвратило разложение, либо её замочили в жидкости, способной выдубить кожу.
Ши Си с Шао Цинсо посмотрели друг на друга, в сердца их закрался страх. Хэ Тайай по характеру был нетороплив, любил почесать языком и смешивал серьёзные дела со своими многочисленными увлечениями, но и правда отличался способностью проникнуть в самую суть дела.
— Если кого-то отравили мышьяком, это замедлит разложение, — вздохнул Хэ Тайай. — Что же до того, кто купил мышьяк... По словам старика Ли из аптекарской лавки, с тех пор, как в переулке Маовэй завели двух пятнистых кошек, никто не берёт мышьяк, чтобы травить крыс, кроме старых покупателей. Он всё жаловался, что из-за кошек у него дела стали идти хуже.
— Как бы то ни было, сначала проверим, не пропал ли кто из прибрежного района Цзяньчжоу.
— Господин, есть один случай, но не знаю, считать ли человека пропавшим, — неожиданно вмешался Янь Шидун. Обычно он редко говорил, и потому Ши Си остолбенел от неожиданности. — Чжан Лаоци из приказа отпросился домой, срок уже вышел, а он до сих пор не вернулся.
— Довод разумный... Но если мы будем проверять всех, кто сейчас отсутствует в Цзяньчжоу, то и за несколько лет не добьёмся успеха, — страдальчески нахмурился Ши Си. — Кого считать пропавшим? Если человек жил один, то никто и не узнает, что он пропал.
— Мне в голову пришла мысль, — улыбнулся Хэ Тайай. — Почему бы не спросить у мастера, как могла сохраниться эта рука?
— У дядюшки Свиная кожа? — вырвалось у Ши Си. — Только у него есть белый купорос для дубления кожи!
— Нет, — возразил Хэ Тайай всё с той же вежливой и дружелюбной улыбкой. — Известь тоже годится.
— Вот оно! Если кожу с этого человека не содрали после смерти, значит, при жизни он долгое время работал с белым купоросом или известью! — осмыслил Ши Си. — Проверить, не пропал ли кто из окружения дядюшки Свиная кожа или мастеров-каменщиков?
------------------------------------------------------
(1) Ли Бо «Песня о генерале Сыма»
Ярым ветром сметает врагов, захвативших террасу Чжанхуа,
В небе северном ярко сверкает звезда, полководец на юг выдвигает войска.
Меч сверкающей молнией рубит кита, волны моря раздвинув до самого дна.
Мне напомнил воинственный облик судов, как в атаку на Шу Ван-лунсян вёл свой флот.
Стяг тигриный развёрнут, готовы бойцы, серебристый покров на реке — гребни волн.
Он, спиною к шатру, обращён к лагерям, как двузубец — усы, и сверкает убор,
Как в Силю, поклонился он сыну небес — знали все: взять Башан будет детской игрой.
«Возвращение» цянская флейта поёт, в Лунной башне — про сливы цветы ей в ответ.
Генерал поднимается, меч свой воздев, крик бойцов сотрясает все девять небес,
Как вернётся с победой, велит государь на террасе цилиней повесить портрет.
(2) Фамилия молодого господина Ши — 施, а Ши Си — 石.
(3) Цинсо — украшения на дверях и окнах в виде синей цепи.