Дождь и кровь
Полдень в Уайтчепеле — это не время света, а лишь менее тёмный час. Солнце, пробиваясь сквозь вечный смог, отбрасывает грязно-жёлтые пятна на булыжники, вытоптанные тысячами башмаков. Воздух густой — в нём перемешались запах жареной рыбы, вонь нечистот из открытых сточных канав и едкий дым фабричных труб.
Даня стоит у мостовой в ожидании своего друга Роберта. Толпа людей движется плотной, липкой массой. Разносчики с тележками орут:
— «Устрицы! Свежие устрицы!», хотя большинство уже протухло.
— «Уголь! Пенни за кило!»
— «Спички! Дешевые спички!»
Среди толпы людей показалась знакомая шляпа, а затем и вечно довольное лицо. Даня невольно улыбнулся в ответ, когда друг подошёл к нему.
- День добрый, дружище. - протянул руку он, пожимая. - Что у тебя случилось?
Даня рассказал как его уволили с работы, пока они шли по мостовой, наслаждаясь редкими лучами солнца.
- Так это не проблема, - отмахнулся Роберт. - Могу тебя к себе устроить шляпником, будешь помогать шить.
- Серьезно? Ты меня так выручишь! - облегчённо выдохнул Кашин.
- Не стоит. - Взгляд Роберта неожиданно стал серьезным. - Читал газету сегодняшнюю?
Рядом пробежал босоногий ребенок в рваном тряпье, держащий в руках явно украденное яблоко.
- Нет, а что опять произошло? - нахмурился Даня.
Роберт протянул ему газету. На главной странице красовался заголовок: "В Уайтчепеле нашли труп женщины в доме возле питейной". Внизу мелким шрифтом были описаны подробности.
- Соседка подумала неладное, когда девушка не вышла на рынок как обычно. - начал рассказывать парень. - Зайдя в ее комнату, женщина увидела труп и побежала на улицу сообщать патрулю.
Брови Дани взметнулись вверх и он удивлённо приоткрыл рот.
- Какой кошмар...
- Да. Узнал от знакомых, как выглядела комната, когда её осматривал патруль. - Роберт снял шляпу и покрутил её в руках. - Зрелище не из приятных.
Раннее утро, 07:30.
- Мэри, ты дома?
Женщина стояла уже 5 минут и настойчиво стучалась в дверь, но ответа так и не последовало.
Тяжело вздохнув, она открыла дверь и прошла в комнату. Было темно, поэтому женщина не сразу увидела всю картину. Но когда глаза привыкли к темноте и женщина подошла к кровати, то злость на её лице сменилась паническим ужасом. Ноги подкосились, губы приоткрылись и женщина подавила желание закричать.
Матрас на кровати был разорван и залит кровью, из порванных ран торчала солома. Окно было затянуто грязной тканью, а стекло разбито — ветер шевелил занавеску, запачканную темной кровью. Пол был липкий от крови и спиртного, между досками — черные сгустки, стены — в брызгах.
Женщина сделала шаг назад, и побоявшись даже смотреть на тело жертвы, как ошпаренная выскочила на улицу в поисках патруля.
По улице разгуливал полицейский в синей форме, и когда взгляд его поймал женщину с перекошенным от ужаса лицом, он нахмурился.
- Что случилось, мадам?
Женщина сделала пару вдохов, пытаясь успокоить дрожь, и заикающимся голосом ответила:
- Мою соседку...убили...
Лицо мужчины не изменилось, ведь в этом районе Лондона — убийства не в новинку.
- Ну что ж, пройдёмте. - коротко сказал он и пошел в направлении, куда указывала женщина.
- Я не пойду туда, извините меня. — Женщина остановилась на пороге в комнату. — Это очень жутко.
Полицейский понимающе кивнул и зашёл в комнату, оставляя женщину позади.
Первым делом в нос ударил запах крови вперемешку с алкоголем. Взгляд его прошёлся по залитым кровью стенам и полу, а затем на кровать.
На кровати и лежала жертва. Точнее то, что от неё осталось...
Руки находились в неестественном положении, как и ноги, в многочисленных ранах и аккуратных порезах. Лица почти не было — кожа была содрана, куски торчали в разные стороны, а губы и нос отрезаны. Глаза смотрели на потолок, безжизненные и пустые, в которых навсегда остался ужас. Живот был вскрыт от ребер до лобка, а часть внутренностей была раскидана по всей комнате. Печень лежала между ног, сердца видно не было, а кишки свисали с кровати, как веревки.
К горлу мужчины подкатила тошнота. Он отвернулся — запах был не из приятных. Полицейский развернулся и чуть не подскользнулся на полу — столько было много крови, которая хлюпала под ботинками, как грязь на улице после дождя.
- Бог мой... - тихо произнес мужчина и вышел из комнаты.
Женщина стояла все ещё на месте, дрожа от увиденного потрясения.
- Мадам, я за подмогой. Не уходите никуда, проследите, чтобы не зашли посторонние. — скомандовал мужчина, и заметив ответный кивок головы, быстро удалился на улицу.
Настоящее время, мостовая.
- И что говорит полиция? — заинтересованно спросил Даня.
- А что они могут сказать? Только сегодня утром обнаружили, сейчас разбираются. - губы Роберта сложились в тонкую полоску. - И как я вообще умудрился жить именно здесь из всех мест...
Разговор перешёл снова на тему политики, работы и бытовых дел.
- Завтра в 8 утра чтоб был у меня в мастерской, - подмигнул Роберт и его карие глаза тепло светились под солнечными лучами. - Иначе уволю.
Даня от души рассмеялся и кивнул, давая понять, что будет вовремя.
"Ну вот, одной проблемой меньше. Теперь хоть можно будет купить себе на рынке нормальную еду, а не доедать остатки." - облегчённо подумал Даня, свернув за Робертом с мостовой в небольшой парк. Разговор привел их к питейной "The Ten Bells" в конце парка — место сбора всех алкоголиков с Уайтчепеля.
Внутри уже толпятся пьяницы. Они пьют джин или портер — ведь алкоголь дешевле еды. В углу старик в лохмотьях дрожит с кружкой в руках, рядом матрос с татуировками что-то хрипло поёт. В воздухе витал запах перегара, мочи и влажной древесины.
Мужчины сели за дальний столик и к ним подошла официантка.
- Мне джин, а моему другу... — начал говорить Роберт.
- А мне просто сиропа, — закончил за него Даня.
Девушка кивнула головой и удалилась за стойку, обходя стороной пьяных мужчин, которые мычали что-то непонятное.
- У меня нет денег, Роберт... — смущённо ответил Кашин, сжимая в кармане плаща пустой кошелек.
Мужчина хрипло засмеялся и ответил:
- С первой зарплаты отдашь, не бери в голову.
Даня улыбнулся и перевел взгляд на окно. Тучи заволокли небо и погода резко ухудшилась.
- Беда, беда... - вздохнул Роберт, уложив свои темные волосы на голове. — Не иначе как дождь пойдет.
Погода редко бывала хорошая, в большинстве случаев целыми днями шел дождь, и лишь редко бывали дни, когда солнечные лучи пробивались через смог и дым, и доходили до земли. От постоянной сырости и плохого воздуха люди часто заболевали бронхитом и туберкулёзом.
Когда официантка принесла мужчинам их напитки, Роберт положил на стол пару шиллингов и слегка кивнул. Женщина забрала монетки и спешно удалилась обслуживать других посетителей.
Кашин отпил пару глотков сиропа и краем уха услышал разговор за соседним столиком.
- Читал газету? Невесть что происходит в этом городе!
- ...Поговаривают, что тело было изуродовано настолько, что личность женщины до сих пор не могут установить...
- А вдруг у нас появился серийный убийца?...
В ответ смех.
- Тоже мне насмешил. Наверняка она ночью плохо работала и муж решил ей преподать урок!
Роберт тоже повернул голову, услышав яростный спор и тихо вздохнул.
- Дураки... - тихо сказал парень, сталкиваясь со взглядом Дани. - Было много разных случаев, но этот — выходит за рамки всего, что происходило.
Когда стаканы были опустошены, приятели вышли из заведения и на их шляпы начал капать дождь.
- Что и требовалось доказать! - недовольно воскликнул Роберт, уткнувшись в воротник пиджака.
Через минуту небо разрывается — вода хлещет стеной, превращая улицы в бурные ручьи. Бульварные газеты раскисают в лужах, чёрная типографская краска расплывается, как кровь. Крысы выскакивают из канав, мокрые и злые, ныряют под полы пьяниц, спящих в дверях питейной, а грязь на дороге превращается в серую вязкую жижу. Сапоги утопают по щиколотку, а босоногие мальчишки шлёпают по ней бледными ногами.
- Мне пора идти, Даня, завтра утром буду тебя ждать у себя в мастерской, - попрощался Роберт, и хлопнув друга по плечу, пошел в обратном направлении.
Даня помахал рукой и направился через парк в сторону дома. Взгляд его блуждал по каменистой дороге, стекающей по ней воде и плавающем в ней мусору.
Выйдя из парка, Даня шел по бульвару, как вдруг столкнулся с какой-то девушкой.
- Простите, сэр! — испуганно воскликнула она, поправляя шляпку.
- Это вы меня простите, задумался, — ответил Даня и опустил взгляд вниз на девушку.
По её каштановым волосам стекали капли дождя, глаза смотрели на него как два зелёных изумруда, а губы слегка дрожали от холода.
- Ещё раз извините, — буркнул он и поспешно удалился прочь.
Вечер, 18:10. Полицейский участок "Commercial street"
- Черт знает, что произошло, - угрюмо произнес инспектор, отодвигая на край стола показания женщины с места преступления. Взгляд его ещё раз прошёлся по запечатлённой фотографии. Даже его — человека, который повидал многое на грязных улицах Лондона — бросало в дрожь, при взгляде на место убийства.
Тело быстро увезли с места преступления, полицейские осмотрели комнату, но не нашли орудия убийства, как и следы драки или сопротивления жертвы.
- Инспектор, я принес заключение морга, - четко произнес сержант, заходя в кабинет и протягивая бумаги.
- Генри, положи их рядом, потом прочту, - устало ответил инспектор, доставая папиросу.
Сержант послушно положил бумаги и встал рядом, ожидая дальнейших указаний.
- Сколько было убийств, но такое я вижу впервые, - задумчиво произнес инспектор, поднося горящую папиросу к губам и вдыхая дым.
- Сверху никаких указаний не было, - ответил Генри, смотря на начальника.
Чарльз усмехнулся, выпуская дым в воздух и проговорил:
- Конечно, этим придуркам с центрального района насрать на то, что где-то в бедном районе Лондона умерла ещё одна проститутка. И не важно как именно её убили.
Сержант Генри кивнул, соглашаясь со словами инспектора. Но все в участке понимали, что это не просто очередное убийство пьяного алкоголика или озлобленного на жизнь хулигана.
- Он непросто убил её. Он стёр её с лица земли. — разорвал тишину голос Чарльза.
Пододвинув к себе бумаги, он быстро пробежался взглядом по заключению из морга.
"Отсутствуют внутренние органы, внутреннее кровотечение, нос и губы отсутствуют, лицо полностью обезображено, на ногах и руках глубокие ровные порезы. На шее следы удушья."
- Чёрти что происходит, - отбросил бумаги инспектор. — Зачем кому-то убивать обычную проститутку?
- Со слов соседки, ей было 17 лет и её звали Мэри, больше ничего не известно, - напомнил сержант Генри.
- Я помню, - грубо ответил инспектор и сделал ещё одну глубокую затяжку. - Из-за одного убийства драму мы разводить не будем.
Взгляд инспектора упал на погоду за окном. Ливень начал стихать, но улицы не становятся чище. Напротив. В лужах плавают отбросы — рыбьи головы, тряпьё, окурки. Крыши домов протекают, а на стенах проступают пятна сырости — чёрные и липкие, как и кровь на полу на месте убийства.