Глава 17. Минхо
Люди даже не замечают, когда делают кому-то больно. Я бы сказал это с упреком, но правда в том, что я сам делал больно.
Расплата. Она медленно, но верно настигает, целится прямо в голову, потому что в сердце ей стрелять неудобно: она - выше, намного выше тебя самого. То же самое со мной, я совершенно мизерный, стою к ней спиной, жду удара, потому что спасаться нет смысла.
Нет, мне не все равно. Вопреки тому, что вы могли подумать, я не пофигист. Это понятие мало к кому можно отнести, не стоит им разбрасываться. Есть люди, которые мне дороги, есть люди, которых я хочу оттолкнуть. Но мне не все равно ни на кого из них, мне не все равно, что с ними будет.
Был ли я глупым? Да.
Жалею ли сейчас об этом? Нет.
Потому что это уже произошло. Наказания не избежать. Теперь кажется, что я - пессимист?
К сожалению, всего лишь реалист.
Раздаётся громкий стук в дверь, что немного удивляет Минхо. Он никого не ждал. Сестра, вроде, тоже.
Парень встает со стула, чтобы открыть, но Черён опережает его, выбежав из комнаты на максимальной скорости, так что он возвращается к своему кофе.
Черён немного взволнована. Хюнин Кай сказал, чтобы она ждала от него подарка сегодня, и кажется, это он и есть. Она делает глубокий вдох и после очередного громкого стука все же открывает дверь. Это не Кай. Курьер.
- Распишитесь, - в одной руке он держит документ, а в другой - букет цветов с маленькой коробочкой на видном месте.
- А, - ей резко вручают подарок, - это... уже оплачено?
Ну, а вдруг? Вдруг от кого-то другого? Вдруг брат заказал, чтобы подарить кому-то, и теперь надо заплатить? И именно он ждал курьера? Мало ли.
Курьер кивает и, попращавшись, уходит. Значит, от Кая...
Черён так и стоит в коридоре, со счастливой улыбкой рассматривая небольшие, но красивые нежно-розовые бутоны, дополненные резной листвой с узорами и вкраплениями контрастных тонов. Бегонии. Стоит почувствовать прекрасный запах - улыбка уже шире. Ли достаёт коробочку и аккуратно открывает ее. Внутри аккуратно уложена красивая подвеска из настоящего серебра.
- Полумесяц?
В этом есть какой-то символизм или ему просто понравилась именно такая форма?
- Кто там? - доносится до ушей голос брата. Она почему-то резко закрывает коробочку и возвращает к цветам, словно испугавшись, что он это увидит. Хотя бояться-то, по правде, нечего. Он же не чудовище, поймёт, если Черён признается, что у нее появился... парень?
От этой мысли девочка смущается: "Самой не верится".
Она крепче прижимает к себе букет - так, что он даже закрывает половину ее лица - и направляется на кухню.
- Ого, это тебе прислали?
Хорошо, что Минхо минуту назад закончил пить чай, иначе сейчас бы подавился.
- Ну, а кому? - фыркает она в шутку. - Тебе, что ли?
Нет, не то, чтобы он думает, что Черён не может иметь воздыхателей. Напротив, его сестра - самая красивая в мире! Просто это не то, чего он ожидал ранним воскресным утром.
Черён достаёт вазу, перекладывает туда цветы, совсем позабыв о подарке. Как итог, он падает прямо на пол, что не ускользает от взгляда брата.
- А это что?
- Да так, - она поднимает коробочку с украшением. - Подарок.
- И как его зовут?
- Оппа! - возмущается такому прямому вопросу Черён.
- Уже "оппа"? - наигранно удивляется он, прекрасно понимая, что сестра злится на него. - Это как давно вы общаетесь, получается...
- Оппа, прекращай надо мной смеяться, - забавно дуется она.
- Но мне же надо знать, кому я тебя отдаю.
- Отдаю? - щеки вспыхивают. - Оппа, я же не замуж за него выхожу!
Минхо улыбается, кивает и вдруг переводит тему: уведомляет о том, что сегодня они идут к реке Ханган.
Если бы Черён до этого не присела на стул, она бы точно упала.
- Куда, прости? Я, может, не расслышала, ты сказал... Ханган?
- Так и есть.
- Братик, - Ли протягивает руку и касается ладонью его лба, - ты не заболел еще больше? Хорошо себя чувствуешь?
Если не считать ранение, он абсолютно здоров. Уже почти не больно, вполне можно сходить куда-нибудь вместе. Он давно это планировал. Минхо быстро восстанавливается, завтра и в школу пойдет.
- Хочу выбраться с тобой куда-нибудь, мы вместе время только дома проводим.
- Ну, допустим, - прикидывает она. - Но почему река? Уже зима, ты представляешь, какой там ветер? Хочешь, чтобы мы погибли от холода?
- Хочу быть подальше от людей, города, это суеты, - мечтательно прикрывает глаза он.
"Нет, он точно сошёл с ума от этой изоляции".
***
Ей очень не нравится то, что она видит перед собой. Да, дочь проснулась недавно, только умылась и сидит в пижаме за столом, все еще растрепанная и немного сонная. Но это не меняет того факта, что на ней просто лица нет. Она вроде и рядом с матерью, но в то же время где-то в своем мире, не слышит, думает и даже не собирается притрагиваться к еде.
- Дочка, ну что случилось?
Юрим продолжает лениво ковыряться вилкой в тарелке и вздыхает. Она надеялась, что когда увидит завтрак, аппетит появится, но ничего подобного, и дело даже не в том, что ее мама плохо готовит. Хотя, может, отчасти.
- Скажи, - поджимает губы дочь, словно еще решая, задавать ли вопрос. - Допустим, ты начала общаться с парнем...
Женщина косится на нее.
- Ну, забудь ты про папу на пять минут.
- Ладно, хорошо, - пытается все-таки представить мать.
- Он тебе нравился, но в то же время тебе на него плевать.
- Дорогая, если ты о себе, то у тебя какие-то очень сложные чувства, - хмурится она.
- Знаю я, слушай дальше. Он тебя отшил...
- Тебя? - снова перебивает мама. В ее голосе слышно возмущение. - Да как кто-то вообще посмел отказаться от моей дочери?
- Мама!
Женщина натягивает маску полного спокойствия.
- Слушаю, слушаю.
Юрим вздыхает, но продолжает:
- Потом начал проявлять к тебе симпатию, когда ты уже остыла. И ты даже стала отвечать взаимностью, может, даже решила дать себе шанс наконец почувствовать что-то большее, чем просто влечение, и... решила выразить это, например, подарком... в виде денег.
- И? - мама искренне не понимает, в чем, в таком случае, проблема.
- И его это задело. Я не понимаю, почему. Он по-настоящему разозлился.
Уже нет этого "допустим, с тобой случилось это". Уже реальная ситуация, в которой сама Юрим. И ей нужен совет от человека, который с ней еще до ее рождения, который знает ее лучше всех. Но сможет ли она понять, если сама с таким не сталкивалась?
- Значит, для этого парня деньги - больная тема.
- Больная тема? Но что могло так разозлить?
- Ну, может у него проблемы с деньгами, и твой поступок выглядит в его глазах как жалость, - предполагает она и откусывает тост.
"Мне не нужны подачки".
Он сделал явный намек. Даже не намек, он не контролировал свои слова. Но Юрим тогда была в таком шоке, что все его фразы доходили до ее слуха словно через шумоподавляющий фильтр.
- Думаешь, мне стоит перед ним извиниться?
- Ну, извиняться тебе не за что, ты хотела сделать ему приятно, - сухо отвечает женщина. Она не особо жалует сам факт того, что дочь продолжает общаться с тем, кто посмел отвергнуть ее, а потом вдруг начал проявлять симпатию. Она бы не стала ему доверять. Но это жизнь Юрим, и что бы ей не сказала мать, решение принимать она будет сама.
- Но если он захочет поговорить с тобой на эту тему, выслушай его. - Она замечает задумчивость дочки и добавляет: - Только...
Хо вопросительно смотрит.
- Будь осторожна с ним.
- Осторожна? О чем ты?
- Я не хочу, чтобы ты думала, мол, я пытаюсь повлиять на тебя, надавить...
- Мам, я знаю, что ты просто заботишься, - уверяет Юрим. - Все в порядке, говори.
- Помнишь, в детстве ты боялась монстров под кроватью?
Конечно, помнит. Такой детский страх если и проходит, то не забывается точно.
- Они реальны. Только предстают в виде людей.
- Мама, к чему ты...
- Слушай меня, Юрим, - она берет дочь за руку. - У всех персонажей есть прототипы, просто о ком-то мы знаем, о ком-то - нет. Прототипами самых первых монстров были люди. Какой-то сумасшедший решил, что чудовищ надо изображать внешне уродливыми, но только в этом их отличие от людей. Настоящие монстры могут внешне быть настолько прекрасны, что их красота слепит. Но внутри они - самые уродливые создания в мире.
- Ты намекаешь на... - но ее снова перебивают.
- Всю жизнь мы сталкиваемся с проблемами. Это неизбежно. С нашими виртуальными монстрами, которых мы не видим, но чувствуем этот груз на плечах, пока не избавимся от них, от наших проблем. А как мы от них избавляемся?
- Решаем... преодолеваем... - подбирает нужные слова Хо.
Мать одобрительно кивает.
- Побеждаем их, убиваем каждого чудовища на своем пути. Но есть одно "но", дочка: можно упустить, можно не добить. И когда ты оставляешь их позади и смотришь только вперед, продолжая бороться с другими монстрами, тот, кого ты оставила, нанесёт тебе удар в спину.
Она хочет, чтобы Юрим была осторожна в отношениях с Хёнджином. Но что в словах дочери вызвало у нее такие сомнения в нем?
Она хочет сказать, что Хёнджин - тот самый монстр, с которым она борется? Возможный монстр. Потому как не факт, что он станет ее проблемой. И если она не добьётся его первой, то он ударит со спины. Да нет, бред, мама просто переживает, все же она ее дочь. Может, и не стоило рассказывать ей, теперь из-за каждой мелочи париться будет.
- Ты могла бы сжать свою мысль и выразить это куда быстрее, - закатывает глаза Юрим. - У меня даже аппетит проснулся, пока слушала тебя!
Женщина улыбается и протягивает Юрим свежего хлеба. Ну, наконец-то, хоть поест.
После завтрака девушка поднимается в свою комнату, чтобы все-таки переодеться. Она достаёт нужные вещи из шкафа, подходит к окну, чтобы задвинуть шторы и замечает надпись на асфальте, причём шрифт немаленький.
Парень дописывает последнюю букву, отходит и убеждается, что все, как надо.
Он смотрит на окно и усмехается, когда Юрим резко отходит в сторону, чтобы спрятаться.
Она гадает, заметил он ее или нет, но сомнений не остаётся, когда Хо получает сообщение:
"Твое лицо создано явно не для того, чтобы его прятать".
Черт бы тебя побрал с твоими красивыми речами, Хван Хёнджин! Юрим делает глубокий вдох и показывается.
Надпись на асфальте гласит:
"Поговори со мной, иначе буду петь у твоего дома весь день".
- А пою я просто ужасно, - добавляет вслух громко парень, чем заставляет Юрим невольно засмеяться.
***
Новый дом Ирон такой же большой, как тот, что они продали в Корее. По правде, из-за обстановки она даже не может сказать где лучше: и там, и тут два этажа, три спальни, просторная гостиная, но различий, конечно, много. Различий, которых и замечать не хочется, потому что ощущение в этом доме те же, что и в том: тоска, тоска, тоска. Отец весь день на работе. Только появилась горничная - женщина лет тридцати, ухоженная, всегда аккуратная, добросовестно выполняющая свои обязанности и присматривающая за Ирон, как за дочерью. Она немного скрашивает одиночество, друзей-то нет. Хотя в новой школе она их нашла, но... все равно не то. Пока не то.
- Вам что-нибудь принести, госпожа Ван? - интересуется горничная.
- Сяо Цзы, я же просила, просто "Ирон", - улыбается девушка. - Три дня уже знакомы, меня напрягает формальное общение.
Сяо Цзы в который раз кивает на это, и видя, что она разговаривает с кем-то по видеосвязи, оставляет одну.
- Она милая, правда? - возвращает Ирон свое внимание к подруге.
- Наверное, - пожимает плечами Джису. - А вот новые жильцы, которым вы продали дом, явно не милые.
- А что с ними не так? - сводит брови к переносице Ван.
- Что с ними не так? Ты не заметила моих синяков под глазами?
Ирон прыскает под возмущения Чхве.
- Вчера даже полицию вызывали. У них что не день, то вечеринка. Они думают, Новый год празднуется месяц?
- Ну, ты же боялась, что без меня тебе будет совсем одиноко, - смеётся Ирон. - Вот, наслаждайся!
- Твое великодушие не знает границ.
Ирон успокаивается, но вместо того, чтобы продолжить непринуждённую беседу, вдруг напрягается, спросив, как там Чанбин.
- Вы до сих пор не разговаривали?
Джису почему-то была уверена, что у этих двоих все по-старому, а они, оказывается, даже ни разу не написали друг другу.
- Знаешь, как только я села в самолёт, поняла одну вещь, - она делает выжидательную паузу. - Я - идиотка. Чего я вообще от него ждала, если запретила вам рассказывать ему?
Девушка со злостью зарывается руками в волосы.
- Я сглупила, возомнила себе невесть что. Рюджин правильно говорила: мне стоит снять корону.
Стоит ли Джису рассказать ей? Нет, это ведь сюрприз.
- Вообще, я говорила с Чанбином. Он пришел в тот день в аэропорт, просто... не успел.
Ирон изумленно смотрит на нее.
- Узнал от одноклассников, - поясняет она.
А еще он узнал о программе по обмену, которая работает в их школе. "Асару" не первый год сотрудничает со школой в Шанхае, известной хорошей подготовкой будущих студентов. Потому каждый год старшеклассник, лучше всех сдавший экзамен по выбранной специальности, может отправиться туда по обмену на неделю.
Со осенило, и он запомнил заявление на участие в экзамене, правда, успел в крайние сроки. У него и на подготовку времени толком не остаётся, поэтому каждую свободную минуту посвящает этому. Такой шанс нельзя упускать!
Джису тоже могла бы поучаствовать, и даже выиграть, но поедет только один. Она решила отдать это право Чанбину. В отличие от него, у нее хотя бы была возможность попрощаться с подругой.
Но это сюрприз, о котором Ирон знать не должна. Если все получится, то к Новому году он станет ее подарком, который она найдет не под ёлкой, а у выходной двери.
- Да, скажи мне свой адрес, - Чхве вдруг вспоминает об этой его просьбе.
- Адрес? - переспрашивает Ирон. - Зачем тебе?
Может, она хочет прислать ей подарок на Новый год? Ну, конечно, Джису не оставит ее без подарка.
О, Боже, посылка! Она совсем забыла о Минхо, которому обещала отправить монету Яншэн.
Дав подруге адрес и еще немного поговорив с ней, Ирон, закрыв окно с диалогом, открывает "поиск" и выбивает название монеты. К своему стыду, она мало о ней знает, хотя это связано с историей Китая. Но все-таки ей любопытно, почему Ли захотел именно такой "сувенир".
"Монеты Яншэн, известные как китайские нумизматические амулеты, используются для таких ритуалов, как гадание"...
Ирон останавливается, представляет гадающего в темноте у свечах Минхо и прыскает в кулак.
"Обычно содержат скрытый символизм"...
"Талисман на удачу"...
"Во времена династий Мин и Цин"...
"начали появляться даосские и буддийские амулеты, а также обереги из брачных монет с изображениями, подобными "Камасутре"...
Ирон сначала краснеет, а потом шутит про себя: "Он хочет соблазнить Джису-онни?"
Слышала бы она это.
Этих монет довольно много. Раз он не уточнил, какой именно талисман хочет, значит ли это, что она может сама выбрать?
Много времени на это не уходит. Чжэнь У - даосский Бог, связанный с исцелением и защитой. Это то, что подходит сейчас Минхо, как никому другому из них.
Что ж, сегодня Ирон отправится по магазинам.
***
- Ты просто деспот! - возмущается всю дорогу до реки Ханган Черён, хотя в тёплой шубе, шапке и перчатках не так уж и холодно. Но сам факт! Они зимой идут на реку, он самоубийца? Или решил почувствовать себя Джеком Фростом?
- Ты хоть знаешь, что означает это слово?
Черён кривит рот и предлагает остановиться хоть где-то, идут по берегу уже минут десять.
Минхо слушает сестру и достаёт из рюкзака две большие мягкие подушки. Садится на одну из них и слабо бьет по второй, намекая Черён присесть. Ей интересно, почему они просто не пошли на мост, предназначенный для посетителей, но Минхо отвечает, что это - не то.
В это время года здесь мало людей. Холод практически не чувствуется: то ли сегодня вечером теплее, чем обычно, то ли они правда слишком тепло оделись.
Красиво. Водная гладь, кажущаяся бесконечной; цвета, отражающиеся на ней от Радужного фонтана. Тишина, покой и звуки природы. Красиво. По-другому и быть не могло. Если брат привёл ее сюда ради этого, то, наверное, это того стоило.
Черён видит, как старший наслаждается этим спокойствием, блаженно прикрыв глаза, и достаёт из кармана куртки подвеску, подаренный Каем. Молчание непривычно затягивается, и у нее есть тема для разговора, которую она боится начать. В конце концов, девочка набирает побольше воздуха, сжимает подарок в ладони и засовывает руку обратно в карман.
- Оппа, мне нужно твое разрешение.
Он медленно открывает глаза, кажется даже, что задремал.
- А если запрещу?
- Смирюсь, - пожимает плечами Ли. - В общем, могу я... в этот раз... отпраздновать Новый год... не с тобой?
Вот так поворот. Они же всегда праздновали вместе.
Ну, конечно, ей захочется какой-то свободы. Иронично, что именно этот Новый год, он расчитывал сделать его запоминающимся для них обоих. Он может запретить. Может, но не хотело бы, чтобы Черён затаила обиду. Ей нужны новые впечатления, новые эмоции. Он все равно задумывался, что может купить ей на те деньги, которые остались. Их мало, он не торговал с тех пор, как получил ранение в плечо. Ответ сам напрашивается. Это и станет его маленьким подарком.
- С тем парнем?
Младшая Ли краснеет, поворачивает голову в другую сторону и сильнее сжимает подвеску.
- Так что было в коробочке?
Она зажмуривается, медлит, но все же показывает ему. Минхо берет подвеску и рассматривает серебряный полумесяц.
- Красивый, - подмечает он. - Почему не носишь?
Черён указывает на кулон, что купил ей однажды брат. Тот до сих пор на шее.
- Это, конечно, приятно, - улыбается он. - Но можешь снять.
- Ни за что! - хватается за звезду сестра. - Это подарок от тебя, и я знаю, как тяжело было на него копить.
- Это меня не обидит.
- Я сказала, нет. - Отчеканивает та. - Буду носить оба подарка. Звезда и полумесяц - красивое сочетание. Да еще и от двух лучших мужчин в моей жизни.
Она с улыбкой кладет голову ему на плечо, а брат смеётся:
- Подлизываешься, да?
- Да, - смеётся в ответ Черён. Раскусил, как и всегда.
- Можно.
Девочка отстраняется и удивлённо хлопает пушистыми ресницами.
- Правда?
Дождавшись утвердительного кивка, Черён бросается к брату с объятиями и неоднократными словами благодарности.
- Да не за что, хорош, - он хватает ее за голову и отодвигает от себя.
- Ну, оппа, дай обнять!
Он задумывается, смотрит на девочку с выражением лица, как у кота из "Шрека" и хмыкает: "Ладно". Убирает все-таки ладонь с ее лба, давая возможность обнять и сам обнимает в ответ.
Брат и сестра, находясь одни на берегу, наслаждаются эмоциями, которое дарит это прекрасное место. Кому счастье, а кому - лёгкую грусть.
***
Сегодня у Йеджи был абсолютно свободный день. В воскресенье ни учёбы, ни психолога, только Хёнджин немного портил все, слишком уж шумно и тщательно собирал вещи назавтра. Такое ощущение, что на неделю уезжает, а не на три дня.
- Ах, да, к нам сейчас придет Джису, - удосуживается уведомить он, когда сестра уже удобно устроилась на кровати, собираясь читать книгу. - Побудь с ней немного, пока я собираю сумку.
Йеджи поражается такой наглости:
- Ты серьёзно? Сам пригласил, а мне с ней сидеть?
- Я не приглашал, она сама спросила, может ли прийти.
- Еще лучше, - бубнит Хван.
- Слушай, - парень останавливается, чтобы перевести дух. - У нее проблемы дома, она не знала, к кому пойти.
- А высказаться своей подружке онлайн не вариант?
- Ты не поняла, - он произносит по слогам: - Ей надо было уйти из дома.
Он возвращается к вещам и теперь складывает в шкаф все то, что неряшливо валялось на полу.
Что же у нее такого случилось, что она ушла из дома?
Стоило задать себе такой вопрос, как уже слышится звонок, а затем и стук в дверь. Хёнджин говорит, что откроет, а Йеджи саркастично отмечает, что это очень мило с его стороны - впустить человека, с которым общаться придётся ей.
Но Джису ничего не рассказывает. Кажется, и не собирается. Она будто к себе домой пришла: просто проходит в гостиную, садится на диван и включает телевизор. Ей просто нужно перекантоваться у кого-нибудь.
- А это не наглость? - шепчет Йеджи брату, который надевает куртку, чтобы сходить в магазин за рамёном, а-то есть совсем нечего.
- Это всего лишь Чхве Джису, - бросает он напоследок и выходит на улицу.
Йеджи ничего не остаётся, как сесть рядом с ней.
- Так... что у тебя случилось?
Не отвечает. Такое ощущение, что Хван для нее вообще не существует.
- Раз уж пришла в этот дом, будь добра, не игнорируй тех, кто тебя приютил!
"Пусть и не по своей воле", - добавляет она про себя.
Джису приоткрывает рот, Йеджи уже ждет ответа, но получает кое-что другое:
- Я здесь останусь только на ночь. Завтра утром уйду тихо. Не обращай на меня внимания.
Только сейчас Йеджи замечает рюкзак, который та принесла с собой. Должно быть, там учебники - чтобы еще и первую половину дня не видеться с семьей.
- А твои братья знают, что ты тут?
- Все знают. Если бы не знали, стали бы искать.
Тут у Чхве начинает звонить телефон, но она делает вид, что не слышит, и у нее хорошо получается. Но она никак не ожидала, что Йеджи окажется такой наглой: девушка резко достаёт телефон из ее кармана и смотрит на дисплей. Мама.
- С ней поссорилась?
Джису вырывает сотовый и убирает звук, чтобы не мешал.
Она провалила тест по математике. Вот и все. Один гребаный раз. А мать устроила такую сцену, что даже соседи, наверное, слышали. Этот тест был в тот день, когда они должны были пойти на встречу с Ирон, попрощаться с ней. Все мысли тогда были не о том, что и отразилось на результате.
Ладно, если бы просто ссора, в этом нет ничего страшного для Лии. Не в первый раз ведь. Но начавшись с какой-то незначительной оценки, конфликт перешёл на максимум из-за возникающих впоследствии других тем для разговора. В основном, о свободе, которую ей дают.
Не кажется ли ей, что она злоупотребляет этим? Нет, не кажется. Из-за всего этого она и начала плохо учиться! Нет, не правда. Тогда что произошло? Был трудный день. И это все? Да, это все.
Ссора длилась долго и дошла до того, что мама громко выругалась о том, как пожалела, что предоставила ей столько свободы; о том, что ее прежний образ жизни был куда лучше: она хотя бы не была такая жирная; о том, что ее друзья скоро вконец испортят ее.
Она не злоупотребляет свободой, Джису знает рамки. Кто бы как не считал, она уже вполне понимающий многие вещи человек, а про "хорошо" и "плохо" знает еще с детства, как и все. Удивительно, правда?
Она вернула свой нормальный вес, почти идеальный для ее роста. Это уже не модельные параметры, но куда лучше, чем быть близкой к анорексии. И тут она не переходит границы, потому что знает, что ожирение даже первой степени может привести к серьёзным проблемам в организме. Хотя, кажется, у нее и так проблемы, с нервной системой точно.
И у мамы. Они слишком часто ссорятся, у женщины также постоянные тёрки с отцом Джису, да и у нее самой. Мать просто наговорила лишнего. Слишком много лишнего.
А как же те люди, у которых ожирение с детства, и не из-за того, что они много едят, а из-за особенностей их организма? Что и сколько раз им приходится слышать?
И про друзей... Господи, если у нее будут неправильные друзья, то это - ее ошибка. Все! Они уже обсуждали это, твою мать.
- Этих мам... иногда их просто не поймёшь, - бубнит себе под нос Чхве.
- Пока не побываешь в их шкуре, - дополняет Йеджи, меняя картинку ситуации. - Если тебе тяжело рассказывать о том, что происходит дома, заведи дневник...
- Я не просила совета, - перебивает она.
- Ты так говоришь, как будто за них платить приходится, - язвит Хван. - У тебя что, от совета зубы отвалятся?
Сначала Джису фыркает, потом долгое время смотрит на телефон, крутит в руках, задумывается, а затем выдает:
- У меня есть кое-кто получше дневника. И я знаю, что его никто, кроме меня, не откроет. Разве что Хёгва, который отслеживает наши соц. сети, на что мне глубоко плевать.
Это не электронный дневник. И это в соц. сети. Она сказала "кое-кто"...
- Кто?
В глазах Джису загорелся огонёк, она будто ждала этого вопроса.
При Йеджи она открывает переписку с Минхо и быстро-быстро листает, чтобы та не успевала читать, а потом выходит. Главное, что она поняла основную мысль: ее "дневник" - это Минхо.
- Ты серьёзно рассказываешь ему все? - изумленно спрашивает Йеджи.
- И он мне ни разу не ответил. Сначала это немного раздражало, но сейчас, - на лице появляется нежная улыбка, - сейчас мне комфортно.
Йеджи протягивает многозначительное "О", что вводит Лию в ступор.
- Так тебе нравится Минхо! - восклицает она, хлопнув в ладоши.
- Для меня это не новость.
По выражению ее лица не скажешь, что она разделяет положительный настрой Йеджи.
- Ты призналась? Ты ему нравишься? Вы встречаетесь?
Вопросы вгоняют в краску.
- Хотя, - скептически смотрит Йеджи. - Наверное, только ненормальный захочет связать с тобой свою жизнь.
- Я встречалась с твоим братом, - напоминает Лиа, на что та хмыкает.
- Ну, я бы не назвала его нормальным.
В любом случае, Джису не горит желанием это обсуждать. Не с ней. Они не такие уж... подруги.
Девушка использует желание спать под предлогом, и Йеджи сообщает, что спать они будут сегодня в одной комнате. Она решила за всех. Так она чувствует себя более защищённой, возможно, и спать сегодня будет хорошо.
Опять звонок, и снова мама, думает Джису.
Но нет.
- Это он, - тихо произносит она, показывая телефон Йеджи. - Я... я не хочу брать трубку.
- Надо.
- Т-ты же говорила, он просто молчит...
- Надо, - повторяет Йеджи. - Включим запись и отправим Чанбину, вдруг опять что-то зашифровал? Какую-то подсказку? Не возьмёшь - может прислать задание.
- С чего это? Когда ты вообще в последний раз получала от него что-то? Такое ощущение, что он просто забил на нас.
- Вот именно! Тебе не кажется это странным? Он даёт нам почувствовать, что мы живем нормальной жизнью, а потом... не знаю.
Под давлением Джису все же берет трубку, а Йеджи включает диктофон. Это длится недолго, и минуты нет.
От этого дыхания сердце замирает. Чьё оно? Кому принадлежит? О чем говорит? До сих пор хочется верить, что это - глупая шутка, в которой им завтра признаются, а затем покажут всему классу отснятый фильм с трясущимися школьниками. Уж лучше так, Господи, уж лучше так.
Он отключается сам, и только после этого Джису выдахает и осознает, что все это время не дышала, словно боялась спугнуть этим.
Йеджи отправляет запись Чанбину и, только получив ответ, кладет телефон на тумбочку и откидывается головой на подушку, в то время как Джису рядом уже давно спит, что стоило ей, на самом деле, немаленьких усилий.
Утром, когда они просыпаются, Хёнджина уже нет. Школьный автобус отправляется раньше, чем начинаются занятия, так что парень решил не будить их. Ну, одну попытку все же предпринял, но получив от сестры сонное "Пошел ты нахер", больше не трогал, собственно, не очень-то хотелось. Даже ничего не поел, но взял в дорогу себе и Юрим бутерброды. Йеджи, узнав об этом от мамы, обрадовалась: ей достанется двойная порция.
Рамён на завтрак в семье Хван - уже привычное. Джису ела с Йеджи и ее родителями за одним столом, но ничего не говорила, в отличие от них. Кажется, они могут обсуждать все на свете. Когда мать взгрустнула, сообщив, что после собеседования ей так и не перезвонили, муж приобнял ее и утешил словами поддержки. То, как Лиа смотрела на них, не укрылось от Йеджи.
- А твои родители кем работают, Джису? - спросил мужчина.
Джису стала жевать медленнее, отложила палочки, потерла ладони и отвела взгляд в сторону.
- Ну... Моя мама тоже на данный момент ищет работу.
Ей не хотелось говорить про отца. Только бы не спросили, думала она. И не спросили ведь. Только понимающе кивнули.
Эта семья поражает. Может, они и ссорятся "за закрытыми дверями", но сейчас это образ тех отношений родителей и детей, о которых она мечтала.
***
Автобус скоро будет выезжать, все ждут только Юрим.
- Может, твоя подруга не придет? - интересуется одноклассник.
- Придет, - уверенно отвечает Хёнджин.
И буквально после этих слов она появляется в поле зрения, бежит к остальным и извиняется перед учителем и водителем за опоздание.
- Где твоя шапка? - Хван касается ее головы. - На улице такой холод, ты с ума сошла?
- Я не услышала будильник, - отдышавшись, объясняет Хо. - Собиралась в спешке.
В следующий момент на ее голове оказывается шапка Хёнджина - большая, закрывающая половину лица. Парень смеётся и чуть-чуть поворачивает ее.
- Я согрелась пока бежала, мне не холодно...
- Так, - он прижимает ладони к ее щекам, из-за чего у той надуваются губки. - Ты вернёшься из этой поездки какой угодно: уставшей, потрепанной, нервной из-за того, что провела три дня с таким невыносимым типом, как я, но точно не заболевшей. Поняла меня?
Юрим не остаётся ничего, кроме как кивнуть и последовать за ним в автобус, где спустя час поездки живот уже дал знать о голоде. Она даже поесть не успела.
Хёнджин достал бутерброды, но Юрим удивила. Моти.
- Я приготовила нам моти, - девушка взяла один рисовый пирожок и протянула Хёнджину.
- Как вкусно, - не удержался от от комплимента, стоило попробовать. - Не знал, что ты умеешь готовить японскую кухню.
- Родители много работают, так что я вполне самостоятельная. Не хочу ограничиваться готовкой только корейских блюд.
Моти были самые разные: клубника, киви, мандарин - и очень нежные и вкусные.
- Когда вернёмся, приготовишь еще? - с набитым ртом произнес Хёнджин.
- Готовить тебе в будущем будет твоя жена, а я взяла это в дорогу.
Она забрала у него пирожок с любимым вкусом.
- Не факт, что ею не станешь ты, - подмигнул он, и, пользуясь временной растерянностью Юрим, откусил ее моти.
- Ах ты!.. - Разозлилась девушка. Половину пирожка отгрыз, скотина!
Но покраснела она не от злости.
Парк Финикс - один из лучших горнолыжных курортов, и часы поездки того стоили. Конечно, еще и один из самых дорогих, но "Асару" могла позволить себе такое. Здесь даже есть отличный бар, в который учеников, конечно же, не пустят. А еще очень дорогой отель, поэтому автобус проехал дальше, примерно на один километр от отеля, и взору предстал целый комплекс гостиниц и домиков, в которых они и проживут эти три дня.
- Заселяемся, - объявила учительница - грузная, крупно габаритная, с морщинками и низким голосом. - В нашем распоряжении пять домиков, в каждом не больше четырёх человек!
- Значит, мальчикам с девочками можно? - спросил кто-то из толпы.
- Вы хотите заселиться со мной, господин Чхве Субин? - повела бровью женщина, после фразы которой многие громко засмеялись.
- Не хотелось бы доставлять Вам неудобства, - замялся Су, - так что воздержусь.
- Ну что Вы, я не кусаюсь.
Только улыбка ее говорила совсем о другом.
- Чхве - за мной, остальные, выбирайте сожителя и подходите к Рюджин. Она будет записывать, кто, в какой дом и с кем.
Субин сглотнул ком в горле и услышал в спину от Джисона:
- Я буду молиться, чтобы тебя не изнасиловали.
Хёнджин понял, что с Юрим пожить не сможет, и от этого даже становится немного грустно, но ненадолго, потому что стоило всем заселиться, как учительница вызвала ребят на улицу, даже не дав отдохнуть.
- Выбирайте: идем сейчас или отдохнём?
Если второе, то пойдут гулять они завтра. А если первое, то проведут больше времени вместе, хоть и уставшие.
- Идем сейчас, - поднял руку Хёнджин.
Желающий отдохнуть Субин поддержал только потому, что это Хёнджин. А его поддержал Джисон. А его - Рюджин. И так далее.
Сначала они (по решению учительницы) направились к трассе для новичков, где Юрим, не спросив, вручили лыжи. Справлялся теперь, как хочешь.
- Но я не умею кататься на лыжах, - призналась Хо, которая хотела пойти к подъёмникам, но последовала за остальными, потому что расходиться нельзя.
- Не беспокойся, я помогу, - возникла рядом Рюджин, которая уже стояла в готовой для старта позе.
- Спасибо, справлюсь сама, - хмыкнула она в ответ.
- Как хочешь, - усмехнулась Шин. - Смотри-ка, к нашему Хёнджину снова подкатывают. Вот уж действительно - сердцеед.
Юрим проследила за ее взглядом и увидела, как на лыжной трассе к нему присоединилась какая-то девушка, мило улыбаясь.
Хо замахала палками перед ней, и если бы не быстрая реакция Рюджин, она бы уже, скорее всего, осталась без глаз.
- Как, говоришь, этой фигней пользоваться?
- Встань в нужную позу, руки согни в локтях, вынеси вперед. Палки должны стоять под острым углом к земле, давление на палку сверху вниз.
Юрим чётко повторила все, что ей сказали.
- Но это если ты хочешь побыстрее догнать своего принца, а вообще, надо бы сначала виды ходов выучить, основы...
- Я рада, что мы друг друга понимаем, - в нетерпении оскалилась девушка.
- Ох, ладно, - не успела Рюджин сказать что-то еще, как какой-то новичок с криком: "Посторонись", сильно задел Юрим, так, что она покатилась вниз на лыжах, а палки уронила.
Увидевшая это учительница стала громко звать на помощь. Все, кто был на лыжной трассе, обернулись. Хёнджин в том числе. Он тут же рванул за девушкой, что вот-вот покатится в зону с деревьями, где даже есть табличка "Кататься запрещено".
Он разгонялся, но этого было недостаточно, и в конце концов, Хван отбросил одну палку и свободной рукой схватил Юрим за шкирку, после чего повалил за собой на белоснежную землю.
Перед глазами пару секунд были сплошные мушки, потом неясная картинка и лишь затем - чёткие черты лица Хёнджина.
Он лежал на холодном снегу, но грудь согревало исходящее от лежащей на нем девушки тепло.
Юрим знала, что надо встать, пока они оба не заболели, но она также понимала, что хочется еще немножко побыть к нему так близко. Совсем ненадолго, пока есть возможность разглядеть его глаза, коснуться кожи, сконцентрироваться на губах... и она концентрируется. Настолько, что невольно опускает свое лицо еще ближе, остаются миллиметры, когда их прерывает кинувшийся помочь Юрим ученик, который отозвался на крики учительницы.
- Ребят, вы в порядке?
Хо словно обожгло. Она резко подалась назад и коротко кивнула. Хёнджин встал следом.
- Научить тебя кататься?
- Я не виновата, - опровергла Юрим. - Это случилось по другой причине.
- М-м, - Хван наклонился и на лице его появилась издевательская усмешка. - Увидела меня с другой и захотела помешать?
Юрим засмеялась. Правда, смех этот вышел не очень правдоподобным.
- Оставь свои игривые речи для той брюнетки.
- Шихён, - поправил он.
- Да хоть Дахён из TWICE, - буркнула Хо.
Парень осторожно приобнял ее и, прежде чем она успела высказать недовольство, предложил:
- Как насчет подъёмника?
Та фыркнула и сложила руки на груди:
- Программу на сегодняшний день составляет учитель, а не ты.
- А кто сказал, что мы будем делать это днем? - заговорщески проговорил Хёнджин.
***
С
егодня - важный день для Чанбина. Он, как ученик, подавший заявку в последний момент и имевший время на подготовку меньше остальных, немного волнуется, совсем чуть-чуть. Если он не станет лучшим, то нескоро встретится с подругой.
Их провожают в классы, сдающие в сумме занимают всего два кабинета. В этом году их мало, что уже можно считать облегчением.
Тест состоит из трех частей: теория, практика и письменная часть. С последним у него все хорошо, с практикой - еще лучше, а вот теория... не то чтобы хромает, но отвечать хмурому дядьке перед тобой, так и мечтающему тебя завалить, не нравится никому.
Джису обещала поддержать его, поэтому после каждого урока подходила к тому классу и ждала: вдруг написал и вот-вот выйдет. Пока все еще там.
Йеджи стояла у подоконника и наблюдала за ней с задумчивым видом. Она так сильно погрузилась в свои мысли, что не заметила подошедшего Ёнджуна и дернулась в сторону, когда он слабо дунул ей в ухо.
- До инфаркта решил довести?
- Просто хотел спросить, о чем задумалась. Но твой вариант мне нравится.
Хван цокнула и продолжила внимательно смотреть на Лию.
- Если думаешь, как избавиться от меня - не выйдет, - продолжал он вытягивать из нее слова. - Я обещал твоему брату, сегодня мы все равно пойдём к психологу.
Она проигнорировала его слова, только-только вышла из своего мира и произнесла мысли вслух:
- Мне всегда казалось, ваша семья - идеальная.
Ёнджун стал серьёзным. Выходит, Джису не только пришла к ним, но и все "скелеты" выставила напоказ. С каких пор она такая болтливая?
- Вы можете позволить себе все, что хотите, ваши родители, ну... Они приходят в школу, когда вас вызывают, им на вас не плевать... Примерно так я видела картину вашей семьи.
Ёнджун понимающе кивнул, задумался ненадолго, а потом повернулся к ней лицом:
- А теперь представь папу, который получил работу через постель, который изменяет твоей маме, поднимает на тебя руку и использует ваш дом только как место ночлега; и маму, которая одержима своими идеалами.
Йеджи в шоке от таких подробностей.
- Ну, с мамой, вроде, не так все страшно...
Это она так пытается найти что-то хорошее?
- Так только кажется. Мы с братом думаем накопить на квартиру и снимать ее с Джису. - Честно признался Чхве. - Мы, откровенно говоря, уже зае...
Но тут он получил сильный подзатыльник от стареющего мужчины - члена дисциплинарного комитета.
- Никаких матов в стенах этого почтенного учебного заведения, пока я жив!
- Да, господин Ким, - Ёнджун потер затылок, а Йеджи старалась изо всех сил сдержать насмешку.
***
Н
очью на улице слышны лишь звуки природы и гул автомобилей. А иногда и орущих алкашей вдалеке. Но не здесь, не в этом волшебном месте. Звуки природы дополняют ночные огни фонарных столбов и красота ночного Канвондо.
Только шаги по снегу нарушают эту идиллию. Но не сильно, поскольку шаги эти - тихие, она постаралась.
Ключи от домика просто лежали на подоконнике, ни она, ни ее сожители, не думали как-то прятать их в такое место, о котором знают только они. Поэтому она все сделала тихо, не привлекая лишнего шума, и, тепло одевшись, уже подходила к ожидающему ее Хёнджину.
- Прошу на борт, моя принцесса, - склонился он в поклоне, выполняя приглашающий жест.
- Вы очень любезны, - подыграла Юрим и подала руку.
Хорошо, что здесь все работает даже ночью. Днем, в окружении всех этих людей, Хёнджин не может нормально провести время с Юрим. Ни тебе романтики, ни даже обычного душевного общения, ни-че-го.
Они сели в одну из кабинок подъёмника и, когда началось катание, из уст Юрим сорвался беззвучный крик, но не от страха, а от предвкушения и появившегося на секунду адреналина, скорее.
- Первый раз? - улыбнулся Хёнджин, на что она активно закивала, а потом неожиданно прижалась к нему, стоило посмотреть вниз.
- Мы так высоко, - восхищенно проговорила она.
Она милая. Прямо сейчас она действительно милая. Тот самый медвежонок. Все мысли Хёнджина отображались на его лице, так что она заметила и вопросительно уставилась.
- Почему ты постоянно строишь из себя кусачку?
Восторга в ее глазах больше не было. Она отпустила его и, рассматривая свои руки, ответила:
- Чтобы никто не думал, что я слабая.
Но он бы никогда не подумал, что Юрим слабая, даже если бы она не строила из себя кого-то.
- И я не слабая, - поспешила заверить она. Хёнджин даже не ожидал такой резкости в тоне.
- Знаю, знаю, - он аккуратно положил ее голову себе на плечо и принялся гладить по мягким темным волосам.
Юрим так приятно, что хочется растянуть этот момент - их ночную поездку - на долгие годы. Приятно то, как он успокаивает, прижимает к себе, помогает улыбается, какой бы иногда эта улыбка не была самоуверенной. Ей приятно, в конце концов, просто быть рядом с ним.
Приятно было и с другими, но ни один из них не занимал в ее сердце то же место, которое занял Хёнджин. И она прекрасно понимала, что есть кое-что особенное в этом, что она хочет признаться в этом и себе, и ему. То ли так действует обстановка в ночи, то ли она правда забылась, но в какой-то момент девушка не подумала и честно и легко призналась:
- Оппа...
Сначала парень подумал, что ему послышалось.
- Я люблю тебя, - после этих слов Хо прикрыла глаза, показывая умиротворение, хотя на самом деле внутри все немного кипело от волнения.
- И я тебя, - он сделал паузу, - люблю.
Он расчитывал на это признание, но не сегодня. Думал, надо будет еще побороться. Все-таки, Юрим оказалась не таким крепким орешком, у него бывало и похуже.
Это что же, все? Значит, все? Конец? Ну, конечно, да, он же так и планировал. Она призналась, она его полюбила, остался завершающий штрих. Может, потянуть с этим штрихом? Нет, нельзя.
Хёнджин не чувствует никакого самоудовлетворения от того, что победил и отвоевал себе ее сердце. Он чувствует что-то хорошее, когда не думает об этом, когда обнимает Юрим, когда она целует его на прощание, но когда Хван остаётся один, возвращается в свой домик, понимает, что ему откровенно хреново.
***
Прошел день со сдачи экзамена, но результаты будут только через неделю, что не может не злить, учитывая то, как все это время ученики будут кусать себе локти. А пока Чанбину есть, чем заняться - записью, которую ему отправила Йеджи.
Он уделил этому много времени, постоянно проверял снова, и снова, чтобы в итоге с силой ударить по месту на столе у клавиатуры.
Какого? Какого все одно и то же? Ничего не поменялось или ему правда пора сомневаться в своих способностях? Все тот же гребаный код.
- Ты будешь дышать мне его, пока мы не загадаем, что это?! - возмущался он вслух.
Они пытались, они многое проверяли, но ничего, кроме того клуба, не совпало с этим кодом. И Хёгва еще утверждает, что это - ошибка. Они не Шерлоки, мать твою, а обычные школьники с расколотой нервной системой.
Со даже попытался узнать по цифрам - может, там зашифровано слово или фраза? - но нет. Ничего. Опять.
Отправить брату? Плюнуть на их не лучшие взаимоотношения и отправить? А ответит ли он? Это вряд ли. Но Чанбин переступает через себя из-за остальных.
Брат ответит ему. Ответит через месяц, когда это все будет просто не нужно...
***
Школа всегда встречала меня одинаково, что та, что эта. Я приходил, меня ловили, надо мной смеялись, а я плевал в их сторону в прямом и переносном смысле, потому что знал: закончу учёбу и меня ждет другая жизнь. Жизнь, в которой я буду совсем другим, жизнь, в которой будут другие люди. Почему же в школе ко мне все так относятся? Моя вина лишь в том, что я был маленьким, когда это началось. Меня, как и многих других, решили "проверить на прочность", а я эту проверку не прошел. Я был слабым, не мог дать отпор. А теперь, когда я вырос, когда я другой, уже ничего не изменить.
Когда ты приходишь к этим людям, ты сажаешь корень мнения о себе. Мне никто не мог тогда объяснить, какой корень я должен посадить. У меня были только сестра и я сам. Иногда еще тётя, которая изредка навещает нас. Я посадил корень неправильно, так, что он разросся кривыми листьями, ядовитыми, как плющ. Такие листья тянутся за тобой долгое время. Так и случилось со мной. Что бы я не говорил, когда стал старше, как бы не вёл себя, это уже не имело значения. Сейчас я могу ответить, могу дать отпор, я уже познал все "стоит" и "не стоит". Но теперь это не имеет значения.
Я был уверен, что закончу школу, поступлю в университет и начну новую жизнь. Но однажды в ней появился Хёгва, и тот корень, который я не мог вырвать, изжил себя. Теперь это игра с огнём, в которой Хёгва - огонь, а мы - древесина, и с нашей помощью он загорается еще сильнее. Он изменил мои планы. Какой ты там жизни хотел? Нет, не получишь. Я не знаю, кто в нашей игре выйдет победителем, но проигравшими будут все.
Минхо шёл в школу, разговаривая с Ирон по видео.
"А я уже отправила тебе монетку Яншэн", - громко уведомила она, стоя у шкафа и перебирая вещи, так, что Ли мог увидеть разве что ее ноги.
Он спросил, что за талисман.
"Если скажу, это не будет секретом, - упрямо ответила она, - Но знаешь, это как раз то, что тебе нужно".
Девушка выбрала, что надеть в школу и прыгнула на кровать, показавшись лицом.
"Как твоя рука?"
- Порядок. Побаливает совсем немного.
"Я надеюсь, когда ты придёшь, Ёнджун и Субин не начнут обращаться с тобой, как с прислугой", - фыркнула девушка.
- Они уже давно этого не делают, - заверил Минхо. - С тех пор, как нам пришлось объединиться.
"Ты может и не в курсе, но сначала я их сдерживала".
- Так я тебе обязан, - усмехнулся он.
Так Ли и дошёл до школы, разговаривая с Ирон, которой тоже надо было собираться, поэтому она отключилась, как раз перед тем, как он свернул за угол, где его ждал худой высокий парень.
- Наконец-то ты вернулся, - скорее с раздражением сказал он. - Босс негодовал.
- Я из-за него единственного не буду приходить, когда мне хреново, - скривился тот.
Парень поправил очки, осмотрелся и передал пакетик с порошком.
- Заказ сделал чувак из старших. Придет сюда после первого урока.
- Понял, - ответил Минхо и, быстро попрощавшись с ним, положил товар к себе в сумку и вошёл в здание.
***
В школьной столовой, как обычно, шумно. Но шума стало еще больше, когда старшие классы увидели, что в их "любимой" элите пополнение. Юрим шла грациозно и чётко, делая каждый шаг уверенно. Раз она с Хёнджином, автоматически становится Королевой. Многие удивлены: это первая девчонка в Элите, которая младше их по классам. Но когда Хван собственнически обнял ее, все встало на свои места. Перешептывались много, в основном, что это, скорее всего, ненадолго.
Юрим делала вид, что не слышит, но Хёнджин, в отличие от нее, не терпел и затыкал.
Она об этом только и мечтала, когда впервые увидела их, когда впервые увидела Хёнджина. И вот, она здесь, ее все уважают, она - королева. Но только сейчас это не так важно для нее, это отошло на второй план. Потому что теперь она по-настоящему хочет быть с ним, а то, что она считается из-за этого частью их... Боже, да Юрим вообще забыла об этом. И сейчас ей вдвойне хорошо. Но если бы она не стала, а просто была его девушкой, это ничуть бы ее не расстроило. Учитывая возникшие чувства, ее скорее расстроило бы, если бы она стала их частью, но при этом не была бы его девушкой. Поэтому она счастлива. И даже не видит никакого подвоха.
А Хёнджин прекрасно знает и о подвохе, и о том, что очень скоро Юрим уже не будет ему улыбаться. Но он должен ей признаться, потому что иначе это будет грызть изнутри.
***
Какой глупец будет приходить за товаром после первого урока? Просто объясните.
Минхо, конечно, сделает все, как надо, но какой глупец? Да еще и из старших. Он же говорил, что не будет торговать своим. Это наказание от босса такое за отсутствие больше недели? Лишь бы оказался кто-то из параллели, хотя бы так. Он сегодня забыл надеть куртку с капюшоном, ему даже не спрятать никак лицо на всякий случай.
Он до последнего надеялся, но все его надежды рухнули, когда Ли увидел перед собой заказчика, пришедшего, как и он, в назначенное время.
Нет. Скажите, что это ошибка.
Перед ним хрупкая на вид девушка в форме, с собранными в конский хвост волосами, пафосной позой и, как всегда, проницательным взглядом.
- Как твоя рука?
Может, он перепутал? Заказчик не пришел, а она просто ждет кого-то другого.
- Иногда мне кажется, что вы с Ирон - сестры, - прокомментировал он, вспомнив идентичный вопрос сегодня утром. Хотя в этом, конечно, не было ничего такого, не только они будут это спрашивать у него. Просто Минхо хочет как-то сменить тему, убедиться, что о наркотиках сейчас речь не зайдёт.
Джису усмехнулась и подошла ближе, касаясь его кисти. Он держал руки в карманах.
- А торговать, - она резко дернула вверх, из-за чего он невольно высунул руку из кармана. - Удобно?
В ладони был тот самый пакетик с белым порошком. Парень закатил глаза и на выдохе спросил:
- Откуда знаешь?
- Джисон вообще-то умеет держать секреты, - хмыкнула Лиа. - Очень хорошо умеет. Но когда общается со мной, почему-то превращается в базарную бабку.
Твою мать, Хан Джисон.
- Зачем ты это делаешь?
- Зарабатываю себе на жизнь, - пожал плечами Ли. - Очевидно.
- Нет, не очевидно. Есть и другие способы зарабатывать на жизнь.
- Говорит девочка из богатой семьи, которая никогда не сталкивалась с такой ситуацией, - насмехаясь, произнёс он.
Что? Что он несёт? Он говорит так, словно она его никогда не поймет. Да, они слишком разные, но...
- Как... как ты можешь такое говорить? - ее голос прозвучал сдавленно. - Ведь... ты знаешь о том, что происходит в моей семье, что происходило, я каждый раз...
Она замолчала. Потому что вдруг поняла.
Джису подняла на него взгляд, полный чего-то. Не холода, не отвращения, не высокомерия, ничего такого. Но и не боли.
Удивления, осознания, отказа принятия того факта, что...
- Ты... не читал мои сообщения?..
Ни одного? Но ведь они были отмечены, как прочитанные. Он просто отмечал. Вот и все.
- Н-но почему? - кажется, ее голос с каждым разом звучит более сдавленно, будто ком в горле застрял, а она все пытается его проглотить.
Она же столько ему написала. Она рассказала ему, а он просто все... обесценил?
- Я читал. Читал и смеялся.
Лжет, но слишком правдоподобно. Наверное, потому что отчасти правда. Он читал.
- Потому что все твои "проблемы" - это детский сад, это ничто.
Каждая проблема в той или иной мере существенна, я это знаю. И Джису нелегко, это я тоже знаю. А сейчас ей еще больнее слышать от меня такие слова. Но пусть лучше так, чем если эти сообщения будут и дальше приходить. Потому что я не могу не читать их, а это нужно закончить. Я хочу знать, как она, а это нужно закончить. Я думаю о ней, а это нужно закончить.
Иначе будет еще больнее, но не мне, а Джису. Она не должна знать, что я хочу о ней заботиться. Пусть лучше чувствует отвращение от одних прикосновений, как и раньше.
У моих действий есть серьёзная причина, поэтому давай, скажи это.
- Ты мне противен, - процедила она, сжимая кулачки, что не укрылось от взгляда Минхо. Прекрасно.
- Взаимно, - бросил он, и зная, что товар ей ни черта не нужен, оставил ее одну.
Она не должна была писать ему, да. Но ведь он мог сказать ей. Вместо этого он читал и смеялся? Каждый раз?
Жалок, шавка, лицемер, как же это низко.
***
Прозвенел звонок, Юрим пора на занятия и она уже минуты две пытается вырваться из объятий Хёнджина.
- Мне пора идти, - с улыбкой напомнила она в очередной раз.
Хёнджин выглядел грустным, но знала бы она, по какой причине.
- Что-то не так?
Нет, все в порядке. Просто сейчас тебе будет больно, а он должен ликовать. Но не будет.
Он уже закончил, пора признаться.
- Юрим, ты...
Хёнджин не хотел делать ей больно, но сделает. Он бы хотел, как все эти придурки в фильмах на спор, оправдаться, сказать: "Это было раньше, но сейчас все изменилось", а потом получить с главной героиней свой хэппи-энд.
Но это был не спор. И узнает она не от других, а от него самого. И оправдываться, просить прощения он не будет. В их истории все наоборот.
- ..Знаешь, что не умеешь выбирать парней?
Юрим готова была засмеяться.
- Ну, вообще-то, по-настоящему я только тебя и выбрала.
Она достойна лучшего. Поэтому он выставит себя так, чтобы девушка сама это понимала.
- И твой выбор крайне неудачный, - ухмыльнулся он через силу.
Это уже начинает пугать. Юрим почувствовала что-то неладное. Кажется, только сейчас она решила снять розовые очки и посмотреть на все с трезвой стороны.
- Да что происходит? - Хо вырвалась из объятий, но ей бы не удалось сделать это так легко, если бы он сам не перестал держать ее.
- Помнишь Чжан Ука? Или Ши Ёна? А может Хон Киля?
Откуда он знает их? Откуда знает, что у нее было что-то с каждым из них? Откуда...
- Я говорил с ними.
Это как резкий удар по щеке, который заставляет быстро-быстро соображать. Что они ему наплели о ней?
- Давно еще, тогда, после нашей встречи в библиотеке.
То есть...
- Ко мне подошёл Ши Ён, потому что видел нас вместе.
Хёнджин слышал, как ее дыхание участилось. Тем лучше.
- И что же он хотел?
Хван вкратце все пересказал: о том, как Ши Ён сначала уточнил, не с Хо Юрим ли он говорил, а потом стал предупреждать насчет нее Хёнджина, который, вообще-то, ничего общего с ней и не хотел иметь; о том, как она бросила Ши Ёна, пару других его друзей, просто растоптала, наигравшись.
Все, что услышала Юрим - правда. Она использовала их: кто богаче, кто покруче. Но итог? Она выбрала парня, у которого, если можно так выразиться, "ни гроша в кармане". Разве это не показатель того, что сейчас все иначе?
- И тогда мне стало интересно, - продолжил Хёнджин. - Ты так жестоко обращалась с этими парнями. Я просто хотел тебя проучить.
Проучить.
Вот оно, то самое, к чему он вёл.
Он сказал правду. Хотел проучить.
Карма, Юрим. Ты говорила однокласснице про карму, вот и твоя тебя настигла.
- Я ни с кем не спорил. Просто хотел, чтобы ты поняла, как больно делала другим людям.
Она поняла. Хватит, остановись, она поняла.
- Когда ты сказала, что любишь меня, - он запнулся на этих словах. - Игре пришел конец.
Хёнджин изо всех сил старался не выдавать дрожь в голосе, и, судя по всему, у него это прекрасно получалось. Карма настигла обоих. Потому что он тоже чувствует себя проигравшим.
Он хотел бы прижать ее к себе, обнять и извиниться, но он слишком тварь, чтобы ему давали еще один шанс. И ему от самого себя будет тошнить еще сильнее, если он попросит прощения, которого не заслуживает.
Это может показаться просто ссорой, но он вынес для себя один важный урок: ни один человек не достоин боли, даже из лучших побуждений. Если ты решил побыть чьей-то кармой, не забывай, что эта карма может разделиться надвое, ей не сложно.
Юрим тоже будет лгать. Прямо сейчас. Она не может уйти с позором и слезами на глазах. Девушка подошла ближе, смотрела в пол, пока смаргивала слезинки.
- Я знала. Я видела эту фальшь.
Поначалу, она действительно видела ее, а потом ей будто глаза завязали и заставили кого-то в темноте искать.
- Я просто, - она поджала губы. - Подыгрывала.
Она, наверное, хотела, чтобы ему было больнее, чем ей, но он понимал, что в этих словах нет правды. И не перебивал ее, не оспаривал, может, ей и в самом деле станет легче от этого. Пусть говорит.
- Ты думаешь, что играл со мной, - убедившись, что глаза не слезятся, она подняла голову чуть выше. - Но играла я.
Она вспомнила свою давнюю, глупую цель.
- Я хотела получить место среди вас, - она встретилась с ним взглядом. - И я получила.
Губы дрожали, когда она, сделав глубокий вдох, нашла в себе силы сказать последнее:
- Шах и мат.
Только победителей здесь нет. Одни проигравшие.
***
Новый год - это событие, к которому в "Асару" готовятся тщательно, особенно если дело касается актового зала, где будет проходить новогодний фестиваль - концерт накануне для всех желающих, а их обычно много.
Именно для украшения актового зала новая староста класса, Чо Сэрим, и вызвала нескольких учеников. Не добровольно, она просто составила список "желающих помочь", а директор великодушно помог им прийти, шантажируя оценками. Они, как и все, думали, что проведут этот вечер дома, но не тут-то было.
- Ну почему именно мы? - заныла Рюджин.
Это был риторический вопрос, однако Сэрим ответила, что они - самые ответственные ребята из ее класса.
- А ты меня с братом не путаешь? - выгнул бровь Ёнджун.
- Субин, давай без вопросов, у нас много дел, - протараторила староста, собирая каштановые волосы в пучок, - Итак, распределяю обязанности!
- А я здесь зачем? - перебил ее Минхо. - Я же вообще ни в чем не участвую, с хрена ли выводы, что я ответственный?
Девушка цокнула. Ну, вот, нельзя просто замолчать и слушать, что она говорит?
- Ты - Ли Минхо, правильно? - получив утвердительный ответ, она продолжила: - Насколько я знаю, ты... Эм... Помощник Чхве?..
Она прозвучала очень неуверенно, так как не знала, нужные ли слова подобрала, но услышав поправку Лии, поняла, что даже мягко выразилась.
- Шавка.
Минхо проигнорировал, а Джису, как сверлила всех ледяным взглядом перед собой, так и продолжает.
Староста сжала губы в тонкую линию, кивнула, жалея про себя парня, и поинтересовалась:
- Ну, тебя же все устраивает, да? Раз... ты здесь...
Он вспомнил, как директор пообещал ему сладкую жизнь, натянуто улыбнулся и произнес не без язвы в голосе:
- Дышу помощью этим людям.
Сэрим сделала вид, что не слышала этой желчи и, взяв маленькими ручонками список их фамилий, громко провозгласила:
- Ёнджун, Джису, надувайте шарики. Минхо, ты... ну, что они скажут...
Она посмотрела то на них, то на него, и что-то в их лицах показалось ей пугающим и даже садистским, поэтому она решила найти ему дело сама:
- Минхо, развешивай шарики.
Йеджи и Рюджин выпала чистка сидений от возможных находящихся внизу жвачек, а сама Сэрим вышла с Джисоном из зала, чтобы сходить в подсобку за тряпкой и шваброй - они будут мыть сцену.
Ребята, не говоря друг другу ни слова, принялись за дело. Чем быстрее начнут, тем быстрее закончат.
Джису и Ёнджун успели только надуть по одному шарику и передать их Минхо, стоящему на стремянке, а Рюджин и Йеджи пройтись по первому ряду, как свет неожиданно выключился.
Даже осознание еще не пришло, когда источником света стали загоревшиеся на несколько секунд экраны телефонов, на которых у каждого высветилась одна и та же фраза.
Недавно Ёнджун в шутку сказал, что Хёгва перестал писать, потому что готовится к Новому году. Кажется, он его услышал.
"Давайте встретимся с вашими страхами?"