SCHOOL2020/Школа 2020

Или сознание потеряет Чхве Ёнджун, если сейчас же не объяснит...

- Какого черта?! - возмутилась девушка, осматриваясь.

Она в салоне автомобиля, но почему не узнала сразу? Потому что это явно другая машина, Ёнджун ни разу на такой не приезжал. Она слышала, что у его семьи не один автомобиль, а он понимал, что если приедет на знакомой ей машине, она узнает его. Схитрил, мудила.

- Хёнджин пытался по-хорошему, но не получилось, - объяснил парень. - Ты ведёшь себя очень плохо, не слушая старшего брата.

- И поэтому он натравил на меня тебя? - хмыкнула та.

- Плохим девочкам нужны плохие мальчики, - он искоса глянул на нее. - Проще говоря, с тобой надо обращаться так, как ты с нами, и если твой брат из жалости не может пойти на такие меры, то я - вполне.

Если бы он не был за рулём, Йеджи прямо сейчас бы плюнула ему в лицо.

- Можешь везти меня, куда хочешь, - сказала она, все еще надеясь, что избежит визита к психологу. - Но из машины я не выйду!

- А я тебя не спрашивал, - усмехнулся он в ответ.

***

Джисон провел свой вечер за просмотром дорамы "Невероятный ты", но если его спросить, чем все закончилось, он не ответит. Потому что все его мысли во время эпизода были о чем угодно, только не о том, что происходило на экране ноутбука.

Скоро он уедет. Исчезнет, как приказал Главный. Если задуматься, у него осталось не так много дней, как казалось раньше.

Хотел бы он, как главная героиня этой дорамы, обнаружить в один момент, что он - второстепенный персонаж манхвы, который следует одному сценарию. Но к сожалению, он в этой гребаной реальности, где сам должен принимать решения, от которых могут быть как плохие последствия, так и не очень. О хороших можно не думать - Джисон чувствует, что хорошим такое точно не закончится. Он сам слишком хороший, чтобы идти на такое, но что поделать, если только так Главный оставит его и Усона в покое. Кстати, об Усоне...

Они давно не проводили время вместе, и Хан скучает. Сначала он был уверен, что тот все-таки позвонит, у него просто много дел, но прошло уже несколько дней - и ничего. Хочется позвонить самому, но гордость не позволяет. Хоть они и встречаются, Джисон твёрдо убеждён, что никогда ни в одних отношениях, не стоит показывать свои слабости. Он уже звонил ему, когда скучал, и не раз. Не стоит увлекаться, иначе Усон подумает, что он - его слабость. По факту, так и есть, иначе бы парень не согласился на предложение Главного. Но он не должен об этом знать. Любые отношения (даже если ты уверен, что у вас все прекрасно) могут завести в тупик. Джисон об этом никогда не забывал, как бы счастлив ни был, как бы сильно не ударялся в любовь и дружбу.

Дружба... что он скажет друзьям? Что уехал в другой город или страну, и не знает, когда вернётся? Джису, Рюджин и Йеджи точно устроят ему допрос. И если двум другим он еще сможет что-то наплести, какую-то легенду, то Чхве, которая знает его не первый год, нет.

Джисон вздохнул и откинулся головой на подушку. Вот уж нашёл, о чем думать на ночь глядя. Интересно, а Субину будет все равно? Ах, да, он же отказал ему, пусть и не напрямую, но Хан понимает намёки. Он не хочет его видеть, дружить с ним, общаться, знать. Черт, из-за одной только ориентации, которую он, между прочим, не выбирал. Из-за ненависти Субина к этому. Из-за общества, которое навязало ему эту ненависть своими стереотипами. Не успев завести хорошего друга, вот так легко потерять его. От этой мысли даже смешно становится.

Раздумья прерывает смс, и Джисон очень надеется, что это не от Главного. Хоть бы от Усона...

Субин. Ладно, даже лучше. Хотя нет, "лучше" под вопросом, ведь он не знает, что в сообщении. Вдруг он его там грязью поливает.

"Я у твоего подъезда, надо поговорить"

А вот этого он явно не ожидал.

"Как ты узнал, где я живу?"

Получив ответ, что Чхве взял адрес у сестры, Джисон понял, что задал немного глупый вопрос, можно было и догадаться.

Он встал и подошёл к окну. Раздвинув шторы, увидел стоящего в свете фонарей Субина. И о чем им говорить? Вроде все и так ясно. А может, дело а чем-то другом? Что ж, не впустит - не узнает.

***

В ненавистном кабинете душно, хотя форточка открыта, да и не тесно. Из предметов мебели здесь только большой шкаф, забитый толстыми папками с кучей документов, неудобный диван у стены, на котором сидит Ёнджун, два стула и рабочий стол, где все расставлено настолько аккуратно, настолько идеально, что кажется, его владелица - настоящая перфекционистка. Впрочем, Йеджи ни единой пылинки не заметила, как вошла сюда. Кабинет содержится в чистоте и порядке.

Сеанс длится уже минут тридцать, и за все это время девушка не ответила ни на один вопрос. В основном, за нее говорил Ёнджун, описывая те симптомы, что сам видел, а она лишь иногда коротко кивала. Его это почему-то так раздражало, что периодически возникало желание свернуть кое-кому шею.

Психолог устало потер затылок. Эта пациентка - последняя на сегодня, у женщины выдался трудный день. Она надеялась, что их разговор не продлится долго: долг перед клиентами хоть и есть, но домой хочется больше. Конечно, слова парня, что приехал с ней, дают какую-то картину, но этого чертовски мало, нужно, чтобы говорила сама Йеджи.

Увидев, как Хван в очередной раз кивнула, она подвинулась ближе и чуть наклонилась, чтобы смотреть ей прямо в глаза. Если она сможет внушить ей доверие, будет просто прекрасно. Человек, представившийся старшим братом, предупредил, что его сестра может противиться идти на контакт, но она не думала, что девушка настолько упертая.

- Я хочу Вам помочь, - медленно проговорил психолог. - Я такой же человек, как Вы, я просто собеседник.

- Которого я не знаю, - наконец подала голос Йеджи.

Женщина посчитала это маленьким успехом, но не показала своего превосходства.

- И не хотите узнавать, - угадала она. - А уж тем более, чтобы узнавали Вас.

Кивок.

- А если я и не горю желанием что-то о Вас узнавать?

Это немного застало Хван врасплох.
Как же? Она ведь психолог...

- Психологи бывают разные, - пояснила женщина. - Скажем, у меня свои методы.

Йеджи нахмурилась и повела бровью.

- Давайте так, - выпрямилась та. - Я буду задавать только вопросы, связанные с Вашим расстройством, без попыток залезть в душу.

Она ее за дурочку держит? Йеджи прекрасно знает, что без этого не обойдётся, как бы методы, по ее словам, не различались.

- Если верить словам Вашего друга, то это действительно похоже на лёгкую форму клаустрофобии. А если она лёгкая, то нам не составит особого труда выявить ее.

Психолог видит, что это не работает, что ожидаемо. План "Б".

- Клаустрофобия - сложное психологическое расстройство, как бы вы не были уверены, что справитесь самостоятельно. Она приводит к серьёзным проблемам, может привести к затяжной депрессии, да и к другим болезням. Начальная стадия клаустрофобии - лишь звоночек, и только от Вас зависит, откроем мы дверь позвонившему, или защитимся от него в своем "домике".

В чем-то она права, но Йеджи до последнего верит, что справится сама. Верила. Внутри завёлся червячок сомнения.

- Я понимаю, что Вы от меня не в восторге, - все пытается незаметно "надавить" психолог, - но только с помощью специалиста Вы сможете вылечиться, если у Вас лёгкая форма. Все же беседы со мной в моем уютном скромном офисе - лучше, чем психотерапевт и его помощники в белом кабинете с профессиональным оборудованием, которое будут периодически подключать к Вашему мозгу, верно?

Йеджи понимает, что ею тупо манипулируют, но отрицать правоту  нет смысла. И ее брат, он заплатил за этот сеанс. Видимо, копил, а может и родители помогли, отдали какие-то сбережения. И психолог этот, скорее всего, берет недорого, иначе бы обратились в более престижное место. Но у них нет выбора из-за проблем с финансами. И он потратился на это, чтобы ей могли помочь... Что ж, если только ради брата...

- Договорились, - равнодушно заявляет Йеджи.

Женщина готова прыгать от счастья: уже прогресс, она все-таки попадёт домой раньше, чем через два часа.

- Итак, начнём.

- Секунду, - прерывает ее Хван и поворачивает голову в сторону Ёнджуна. - Пусть он уйдёт.

Да ради Бога. Ёнджун с охотой поднимается с диванчика и идет на выход.

Ей некомфортно, когда он находится в кабинете и сверлит взглядом то ее, то психолога. Пусть даже не сверлит - некомфортно. Ты чувствуешь, что у тебя за спиной кто-то стоит (в ее случае, сидит), дышит в твою сторону, рассказывает о тебе что-то, как свидетель, после показаний которого вынесут вердикт. Теперь его рядом нет. Но вопреки ожиданиям, лучше не стало. Наоборот, Йеджи начинает ёрзать на стуле от нервов. Такое чувство, будто ее оставили наедине с монстром, который сейчас внедрится ей в голову, чтобы изучить все потайные уголки сознания. Вот с чем у нее ассоциируются психологи. Они нарушают личное пространство, при этом просят довериться им. Лучше бы Ёнджун, как обычно, не стал ее слушать и не ушел.

Если верить словам парня, пришедшего с этой девочкой, все симптомы свидетельствуют о клаустрофобии, но в этом еще нужно убедиться. В идеале проверить на практике. Но таких амбициозных пациентов у нее мало, и она явно не из них. Поэтому психолог использует специализированный психологический опросник для выявления степени развития болезни. Но перед этим задаёт несколько вопросов касательно ситуаций, когда Йеджи охватывала паника, либо того, что она в такие моменты испытывала. На второе особенно не хочется отвечать. Договаривались, что не будет в этом копаться. В принципе, она знала, что без этого не обойдётся.

Так как Йеджи не может (или не хочет) нормально формулировать свои ответы, психологу приходится подгонять ее, называя симптомы, а та просто говорит, было или не было, давая краткие дополнения.

- Дрожь, мигрень? Нарушение дыхательного ритма, тахикардия? Потливость, похолодание конечностей?

- Дрожь, мигрень, - неуверенно произносит Йеджи, словно вспоминает. - И нарушение дыхания... Последних трех не было.

- Неустойчивая походка, или может, ступор? Сильно выраженное волнение?

- Я не особо следила за этим, - хмурится девушка. - Я не замечала, как хожу, не осознавала, в ступоре ли я, мне просто... было плохо.

- Но насчет волнения-то можешь сказать? - настаивает психолог. - Было-нет?

Спустя несколько секунд Йеджи отвечает, что было.

- Насколько тебе было плохо?

Хван отводит взгляд в сторону, задумываясь. Сейчас все нормально, тяжело возродить эти эмоции в памяти. Потому что после каждого раза, как в тумане.

- Страшно. Как... когда не умеешь плавать и тонешь. Все мысли путаются в голове, и чётко отдаётся только одна: тебе не помочь. Ты идешь на дно, и на уме нет никого, кто мог бы спасти тебя. Одна паника и приближение смерти. Потому что дышать не в состоянии, и кажется, что еще немного - задохнешься.

- Но зачастую спасение все-таки приходит, - напоминает психолог. - И людям с клаустрофобией тоже можно помочь в ситуации, когда болезнь себя проявляет. Ведь Вам помогали, вспомните.

Йеджи ненадолго прикрывает глаза и перед ней вспышками проносятся мгновения, только не то, что происходило, а то, что она чувствовала тогда.

- Тепло, - жмурится сильнее она, - и... мокро? Немного холодно, но... тепло?

Женщина не сдерживает улыбки: ребенок, кажется, начинает путаться в собственных ощущениях. Не дай Бог у нее еще и алекситимия!

- Ваш друг рассказал о случае в бассейне, когда стал свидетелем Ваших симптомов, - прерывает ее размышления психолог.

Да, Йеджи слышала. "Одноклассники решили пошутить и заперли нас". Хорошо сходу придумал, но желание врезать ему за все от этого не пропадает.

- По его словам, Вы успокоились, когда он Вас обнял.

От нее не ускользает смущение девушки, но она не придаёт этому значение. Они здесь обсуждают то, что помогает ей, а не дела сердечные.

- Вы успокаиваетесь, когда Вас обнимают?

Йеджи вспоминает, как буквально прошлой ночью брат пытался успокоить ее во время паники, обнимая, но это не помогло.

Она отрицательно качает головой.

- Мне кажется, не совсем так...

Девушка догадывается, что Ёнджун никуда не ушел. Скорее всего, он стоит за дверью и подслушивает, чтобы потом доложить Хёнджину, что да как. Или ему самому интересно... Нет. Но говорить напрямую все равно не хочет.

Ёнджун и правда стоит за дверью и все слышит, попивая кофе, купленный только что. Особенно его интересует последняя часть, где Йеджи говорит о том постыдном моменте, когда ему пришлось ее к себе прижимать. Пропадает желание пить.

Хёнджин рассказывал ему о прошлой ночи, когда у нее началась паника во сне, и он, не выдержав, ринулся к ней. Успокоилась она, только когда он заговорил с ней на какую-то другую тему, отвлёк ее. Странно, что у Ёнджуна это не сработало.

- То есть, на Вас это действует только тогда, когда обнимает тот парень, - заключает психолог. - Причем его попытки отвлечь разговором не помогают. А если это делает старший брат, наоборот, работает.

Йеджи кивает. Видимо, есть только два человека, которые могут влиять на это. Ну, или, по крайней мере, двоих таких только знает. И если с Хёнджином все понятно, он - один из самых близких людей, то каким боком тут Ёнджун - это вопрос. Может ли это быть связано с тем, что он единственный, кто видел ее в таком состоянии и оказал помощь, не считая брата? И есть ли вероятность, что это пройдет?

- Так, наша небольшая консультация закончена, - заявляет женщина и, встав с места, идет к шкафу, высматривает нужную книжку на полке и достаёт опросник Спилбергера-Ханина. - А сейчас мы выявим степень развития Вашей фобии по шкале тревожности.

Она снова присаживается напротив:

- В первом блоке двадцать вопросов, выбирайте ответ в зависимости от того, как Вы чувствуете себя в данный момент. Во втором блоке столько же вопросов, и ответ надо выбрать в зависимости от того, как Вы чувствуете себя обычно. Понятно?

- Окей...

Йеджи вздыхает: это надолго.

Вопрос за вопросом. Ответ за ответом. На удивление, заняло всего пять минут. Хотя не так уж удивительно, отвечать приходилось быстро, почти не задумываясь.

Ёнджун услышал шаги и быстро отошёл от двери.

Йеджи махнула в сторону кабинета и сказала, что ее выперли, а его ждут внутри.

О чем, интересно, хочет поговорить с ним психолог, что ей нельзя находиться с ними? Казалось бы, ее касается вполне. Но нет, вали отсюда, деточка, не мешай взрослым разговаривать. Взрослым... Этот специалист не выглядит таким уж взрослым. Даже не так. Может, женщина очень хорошо ухаживает за собой, но выглядит лишь немного старше самой Йеджи. Она довольно высокая... Да и фигура у нее стройная, красивая... Ёнджун падок на красивых, нет? Он тоже красивый. Нет, все по-своему красивы, но от них исходит та самая, величественная красота. Которая убивает. Когда такие люди смотрят на тебя, кажется, что вокруг них создан невидимый барьер: ничто не может испортить эту красоту, это кажущуюся великолепной грацию, которой, на самом деле, может и нет. Их особенная красота создаёт иллюзию, издаёт не только законы, которые ты строишь в голове о таких людях, но и какую-то особенную энергию. И у этих двоих она почти одинаковая, если говорить не о характере, а о внешности. А вдруг он заметил ее?

Может, подслушать?..

Нет, бред, о чем ты думаешь?

Она всего лишь вызвала его на разговор по поводу тебя, да.

Но... почему тогда ей самой нельзя слышать их?

Может, девушка перечитала манг или пересмотрела дорам, но в следующий момент она уже стоит вплотную к двери.

- Боже мой, ну сколько можно, - ворчит секретарша, подкрашивая губы. - Один стоял подслушивал, другая... И чего вы тут все забываете? Вышли - идите прямиком домой, Господи! Не приемная, а проходной двор!

Йеджи инстинктивно шикает и не замечает на себе сурового взгляда вульгарно одетой женщины средних лет.

- Надо было менять работу, - она включает на компьютере игру, дабы скоротать время. - Предлагали же быть стюардессой, где были мои мозги двадцать лет назад? Зато теперь мозги при мне, а я - в дерьме!

Хван переключается на нее, секретарша осекается, кладет ладонь на грудь и исправляется:

- Извиняюсь, в экскрементах.

Хван поворачивается обратно, надеясь хоть что-то нормально расслышать, но тут...

- Ух, срань Господня! - раздаётся удар по несчастной клавиатуре. - Вот выдрочень, обогнал меня!

Опять ловит взгляд девушки и быстро проговаривает:

- Нравственный, нравственный урод, квазимодо.

***

Субин долгое время стоит на пороге, несмотря на то, что Джисон пригласил его войти. Может, так даже лучше. Он все равно быстро уйдёт, если действительно собирается сказать то, что Хан уже, наверное, готов услышать.

Или не готов. Всегда так кажется. Порой он думает, что ему нужно время, и вот - он готов ко всему. Но на деле - ни к чему. В такие моменты он чувствует себя беспомощным. Хотя мужчины, в его понимании, не должны такими быть. Но ведь всем бывает тяжело, больно, и не важно, какого пола человек. Только пока Джисон к этому привыкнет, пройдет немало времени. Вот и сейчас, он своих отрицательных чувств не показывает. Стоит и ждет.

- Я хотел сказать...

Ситуация невероятно глупая. Они, вроде бы, неплохо сдружились, но этой дружбы толком не было. Можно было оставить все вот так, сделать вид, что ни разу не друзья, и то, что Чхве не просто хочет отказать ему, а еще и при личной встрече, говорит либо о его уважении, либо... о чем?

- Ты очень хороший, с тобой весело, и я правда хотел бы и дальше общаться, но...

О, да. Заветное "но". Как Джисон "любит" это "но" в своей жизни, словами не передать.

Ну, давай, добивай, (не)друг. Слова друзей ранят больше, чем слова врагов, а тут... Это толком и не друг. Но и не враг. А больно.

- Я не могу общаться с таким, как ты.

Все. Всем спасибо, спектакль окончен, актеры вас благодарят и уходят плакать за кулисы.

С "таким", блин, это с "каким"? С таким же человеком, как и все?

- Понятно, - тихо выдает Джисон.

Субин опускает взгляд в пол, разворачивается и медленно уходит.

Хан собирается закрыть за ним дверь, но тормозит, когда тот останавливается и оборачивается.

- Нет, ты серьёзно меня даже не остановишь? - наигранно возмущается Чхве. - Вот, что значит для тебя наша дружба?

Парень замирает как вкопанный. Разве не он минуту назад разорвал с ним все связи? Подождите, стоп.

Джисон хочет что-то сказать, но у него будто ком в горле. Субин, как ни в чем не бывало, возвращается, проходит внутрь квартиры и идет на кухню. Джисон, постепенно отходя от ступора, медленно следует за ним.

- Я так проголодался, - он открывает холодильник. - Есть чего пожрать?

Он вытаскивает бутылку апельсинового сока и пьет прямо из горла.

- Ты, - все-таки проглатывает ком Хан. - Постой...

- Стою, - пожимает плечами Субин.

- Ты же вроде не хотел со мной дружить...

- С чего ты взял? - Чхве открывает кухонные шкафчики один за другим и вскоре находит рамён.

- Ну, потому что ты... против таких, как я...

Пока лапша готовится, парень смотрит на Джисона и уже серьёзно отвечает:

- Это правда. И я долго думал об этом. И знаешь что? Я все еще против. - Он машет руками в воздухе. - Но я стараюсь измениться. Ради дружбы с человеком, с которым я хочу дружить. Посмотрим, как будет.

Он реально настроен изменить своим принципам? Джисону даже хочется подойти и проверить, не пахнет ли от него алкоголем.

Он приближается, намереваясь убедиться в этом, а Субин выставляет руки вперед, останавливая:

- Эй-эй, дистанцию соблюдай, я еще привыкаю.

Джисон все равно принюхивается. Ну да, трезвый.

- Долго еще будешь привыкать?

Парень делает вид, что задумывается, мучает, тянет время, но в конце концов, отвечает:

- Думаю, с тобой - быстро.

Неожиданно Джисон кидается к нему с объятиями, а тот, в свою очередь, чуть не задевает свой ужин.

- Осторожно, рамён!

В ответ он не отстраняется, а только сильнее обнимает, и Субин чувствует, что Хан улыбается в тридцать два зуба.

Хотелось бы отпихнуть сейчас, но он же сам решил привыкать, вот, пытается.

Как Джисон вообще мог подумать, что его ответом будет "нет"? Только идиот упустит такого друга.

***

- Скажем так, - продолжает беседу с Ёнджуном психолог. - У Йеджи лёгкая форма, обратились вовремя, но... буду честна, она в зоне риска.

- Хотите сказать, ее состояние ухудшается?

- Думаю, да. Такие выводы я сделала, исходя из нашей консультации и результатов некоторых тестов. У нее средняя ситуативная тревожность и высокая личностная тревожность. Первое можно объяснить. Она была на сеансе, при этом не желая этого, ее чувства в тот момент абсолютно понятны. Но второе... Ее что-то очень сильно волнует, Вы не в курсе, что именно?

- Нет, - хотя Ёнджун, конечно, знает. - Мы не так хорошо общаемся.

- Я планировала проводить сеансы с ней раз в неделю, но теперь понимаю, что нужно не меньше трех, если мы хотим предотвратить возможные осложнения. От нее нужно лишь желание, прошу, поговорите с ней, думаю, она Вас послушает.

- С чего Вы взяли? - фыркнул Ёнджун. Послушает она, как же.

- Она Вам доверяет, - утвердительно произносит психолог. - Нет, она не говорила, я просто вижу.

Йеджи уже настолько сильно прислонилась к двери, что у секретарши создаётся ощущение, что она скоро просто въестся в нее, как ноги человека в неуспевший застыть цемент.

- Ох уж эта ревность, - бормочет она. Девушка пропускает мимо ушей.

- Поверь мне, детка, если чувствуешь, что от него исходят вайбы, как от PSY, то бери, он просто душка. Если вайбы, как от Ким Чен Ына, забудь, будешь у него всю жизнь в домашнем заточении.

- У Вас слишком странные сравнения, - комментирует она. - Мужчины разные бывают.

- О, ну кому как, - улыбается воспоминаниям секретарша и зажигает сигарету. - Иди-ка, расскажу историю.

- Извините, но я, - она виновато показывает на дверь.

Женщина все равно манит ее к себе накрашенным ногтем, говоря, что скоро ее парня отпустят и она может не переживать. Йеджи сдаётся, садится поближе, слушает начало истории без охоты, но с каждой развилкой событий, о которых ей говорят, становится все интереснее, и интереснее. Она даже не замечает, как пролетает время, открывается дверь и из проёма видна голова Ёнджуна, который зовет ее в кабинет. Секретарше приходится прервать исповедь своей любви, и Йеджи идет к парню, демонстрируя свое недовольство и плохой настрой.

- Что, секретики закончились? Теперь могу войти?

- Секретики? - хмурится не понимая он. - О чем это ты?

- Мило, - игнорирует вопрос Хван и проходит мимо.

Ёнджун собирается пойти за ней, но прежде слышит от секретарши:

- А девчонка-то - огонь, смотри не упусти.

Чхве сводит брови к переносице, будто бы пытаясь понять, к чему эта женщина говорит такое, но почти сразу забивает и все-таки закрывает за собой дверь.

- Я могу Вам помочь, взамен прошу об одном, - старается убедить девушку психолог. - Желание и участие. Появление на наших сеансах не просто потому что так надо, а потому что Вы реально хотите вылечиться. Не блокируйте эту мысль в своем мозгу.

Да, от этого кое-что, да зависит. Но как ей выработать в себе желание приходить сюда, когда одна мысль о психологах даёт о себе знать мигренью? Это не так просто для нее.

- Тогда Вам не придётся слишком долго меня терпеть, - уверяет она. - Примерно восьми-десяти сеансов будет достаточно. Но пока это лишь мои предположения. Нужно отталкиваться от индивидуальных особенностей человека, хотите того или нет, но мы должны общаться, тогда я пойму, какой метод лечения подходит именно Вам.

"Да замолчи ты уже, - рычит при себя Йеджи. - Не даёшь спокойно думать".

Брат заплатил за ее приём. И, судя по всему, готов платить дальше. Ее фобия доставляет окружающим некоторые... неудобства, когда проявляет себя. Людям приходится искать способы успокоить ее, и не всегда это просто. Хван постоянно упирается, что справится со всем сама, но когда у нее все-таки получится? Психолог - специалист, как никак. Но доверять им... Это для нее - проблема. Можно согласиться, чтобы семья была за нее спокойна. А желание... Возможно, оно само проявится, нужно немного подождать.

- По рукам, - отвечает она, тут же жалея. Но назад дороги нет.

- Желательно, чтобы в первые разы Вы приходили с кем-то из семьи, либо с другом, - она кивает в сторону Ёнджуна, а Йеджи сразу заявляет, что он ей не друг. Будет ходить с братом.

***

Ирон прислала Джису время отправки своего рейса, и та, вместе с некоторыми другими одноклассниками, пришла к выводу, что поедет в аэропорт после первого урока. Она могла бы, в таком случае, вообще не приходить сегодня в школу, если бы не злосчастный тест по математике. Перед зимними каникулами он - последний, и повлияет на оценку.

Пока учительница раздаёт распечатки с заданиями, в класс заходит завуч и объявляет о поездке на горнолыжный курорт "Phoenix Park".

- Пробудем мы там три дня, нам предоставят жилье и пищу. Все желающие могут подойти ко мне и записаться. Спасибо за внимание.

В классе тут же возникают перешептывания, которые, увы, быстро прерываются сворливым голосом математички.

Джису старается думать именно о тесте, но в голове только Ирон, то, что она улетает. Картинка того, как подруга направляется в салон самолёта отказывается покидать голову. В итоге, урок заканчивается, а Чхве, так и не уверенная в своих ответах, сдаёт учительнице лист как есть.

На перемене многие ученики, как обычно, выходят из душного класса. Рюджин и Йеджи останавливаются у подоконника и, оперевшись на него, смотрят через закрытое окно на ненастную погоду.

- Ты поедешь? - спрашивает Рюджин.

Подруга отрицательно качает головой.

- Почему? - ответа не следует. - Ну дава-а-ай, пожалуйста! Я, Субин и Джисон едем.

- Я теперь хожу к психологу. И Хёнджин не поедет, он будет ходить со мной.

Но Рюджин помнит, что вчера вечером Хван сказала, что либо с ней идет брат, либо Ёнджун.

- Так Ёнджун ведь не поедет, ему это неинтересно. Если Хёнджин остаётся только из-за ваших сеансов, то...

И зачем она только вчера ей все рассказала? Сейчас бы ударить себя чем-то тяжёлым по этой глупой, глупой голове. Когда ты научишься думать о последствиях, Хван Йеджи?

- Онни, в чем реальная причина?

Брат создал образ. Образ выходцев из богатой семьи, а теперь ложь лезет наружу. Когда она только пришла, они договорились, что в школе друг друга не знают. Точнее, Хёнджин договорился, со своей стороны она на это согласия не давала. А теперь понимает, что не знай та же Рюджин, что они - родственники, и Йеджи могла бы напрямую сказать: "У меня нет денег". Скажет сейчас, и один за другим узнают о лжи ее брата. Что тогда будет с его статусом, если Ёнджун, по словам старшего, принял его, когда узнал о том, что он из богатой семьи? Что уже на тот момент не было правдой.

Но ведь Рюджин ее подруга, ей-то можно рассказать? Она умеет держать рот на замке. Да и необязательно говорить все. Можно сказать только...

- У нас сейчас нет денег.

- Вот как, - понимающе кивает Рюджин. - Он не сильно расстроен, как думаешь?

- Не знаю. С одной стороны, он легко переживёт, а с другой, оппа всегда хотел освоить сноуборд, - отвечает Йеджи и меняет тему: - Идешь провожать Ирон?

- Да, хоть мы не так хорошо общались, но... она неплохая.

- Она спалила Джису, что ты целовалась с моим братом, забыла? - усмехается Хван.

- Такое не забывается, - Рюджин отходит от подоконника и девушки собираются в класс за рюкзаками, чтобы успеть в аэропорт.

Они не знали, что все это время девчонка, стоящая за поворотом, ведущим на лестницу, слышала почти каждое их слово. Юрим не собиралась подслушивать, это вообще произошло случайно. Она ходила в уборную, а когда возвращалась, до ушей донеслись знакомые голоса. Она бы просто пошла дальше, в класс, но когда речь зашла о Хёнджине, не могла не остановиться.

Выходит, школа организует поездку для его класса, а он не может позволить себе это из-за финансовых трудностей?

Так это не проблема, она вполне может помочь ему. Конечно, со всеми финансовыми трудностями - нет, но вот с поездкой - точно.

Сейчас она узнает нужную сумму и попросит папу завезти ей деньги. Он как раз сегодня собирался в центр, а путь пролегает мимо "Асару". Она знает, что папа даже не поинтересуется, зачем ей крупная сумма (если она правда крупная), он просто отдаст ей. Нет, Юрим не из неимоверно богатой семьи, которая разбрасывается деньгами налево и направо. Но они обеспечены, и дочери родители редко в чем-то отказывают. Согласно "легенде", Хо должна была вырасти хотя бы немного, но избалованной. И по сути, чуть-чуть есть. Или было. В детстве точно было. Но становясь старше, она все больше понимала ценность того, как родители работают, чтобы у нее все было. Поэтому старалась исправиться.

То, что она делает сейчас, ни за что не назовёт выбросом денег на ветер, потому что это для человека, который пытался поднять ей настроение, когда все вокруг обсуждали выходку в клубе, пытался помочь ей. Так почему бы не помочь ему?

Юрим выходит из-за угла и видит неожиданную картину: Ли Черён стоит посреди коридора, боком к ней, с прикрытыми глазами и сжатыми кулачки руками. Будто готовится к чему-то, делает вдох-выдох и что-то шепчет самой себе. В другом конце коридора стоит Хюнин Кай в компании друзей и увлечённо что-то обсуждает.

Черён вдруг поворачивается и делает первые шаги к нему.

- Ты сможешь, - не без дрожи в голосе вторит она себе. - Сейчас или никогда.

Ей кажется, что если не сделает это сегодня, в следующий раз не скоро смелости наберётся.

Именно поэтому каждый шаг отдаёт такой решительностью, что Юрим, как и другие ученики, замирает в ожидании чего-то.

Но они не знают, что внутри Черён все переворачивается: чем сильнее сокращается расстояние между ней и Каем, тем дальше покидает ее та уверенность, в обретении которой она, казалось бы, удостоверилась, прежде чем пойти на это.

Но отступать некогда, потому что Кай уже заметил ее, и теперь с улыбкой подзывает к себе, не видя подвоха. Он догадывается, что что-то не так, когда между ними остаётся всего несколько сантиметров, а Черён быстро переводит взгляд с глаз на губы.

Раз.
Два.
Три.

- Все хор...

Не успевает он задать вопрос, как девочка поднимается на носочки и целует прямо в губы. Неуклюже, но целует, и если существует клише, что девушка от неожиданности широко распахивает глаза, когда парень накрывает ее губы своими, то в реальности, в этой реальности все немного иначе: Хюнин Кай явно не ожидал таких действий со стороны Ли Черён, хоть убей. Так что сейчас единственный опешевший из них - он. Впрочем, длится это недолго, парень берет инициативу в свои руки и охотно отвечает на поцелуй, чуть невыбив у Ли почву из-под ног.

Волнение в один миг просто испарилось, отдавая волю другим эмоциям, заменяя реальность, где все стоят и смотрят, разинув рты, на другую, более желанную, где нет никого, только они.

Хотелось бы остаться в такой реальности навсегда, но всему приходит конец. Вот и им приходится отстраниться друг от друга, когда воздуха совсем не хватает.

Он обнимает ее за талию и с улыбкой смотрит на то, как она неловко опускает взгляд и вжимается кулачками ему в грудь. Страсть прошла - вернулось смущение.

- П-потом... повторим? - слышит он тихий голос.

- Обязательно, - ответ вызывает у нее улыбку. Даже дышать легче.

Это, конечно, iconic-сцена, и Юрим догадывается, что на одноклассницу повлияли ее слова, но пора уже отойти от шока и узнать сумму, поэтому она, в отличие от некоторых зевак, оставляет голубков и идет по своим делам.

Чанбин приходит в школу только ко второму уроку. Вчера он переносил вещи обратно домой, и это заняло очень много времени. Он даже ни разу не взял в руки телефон, пришел домой и сразу завалился спать.

Сегодня он не услышал будильник и проспал. Собирался впопыхах, взглянул на дисплей всего раз - узнать время - и даже не заметил уведомления о пропущенных вызовах. Пришел в школу, посмотрел на время и только тогда увидел, что Ирон звонила ему несколько раз вчера.

Со подумал, что все равно встретится с ней, когда войдёт в класс.

Да уж, сумма оказалась немаленькая для школьной поездки. С другой стороны, это же "Phoenix park", как иначе?

Папа подъезжает к школе по пути и передаёт дочери деньги, как обычно не спросив, зачем столько.

Хо пересчитывает купюры, улыбается, представляя, как делает Хёнджину своеобразный "подарок" и спешит к старшеклассникам.

Она думала, что надо будет позвать его, чтобы он вышел в коридор, но этого не потребовалось, потому что Юрим чуть не налетела на компанию парней, выходящих из класса. Хёнджин, Субин и Ёнджун решили провериться, но встреча с девчонкой прервала их планы.

Хван спрашивает у нее, что случилось, при этом обнимая на глазах у всех, будто специально демонстрирует их отношения. Юрим отходит на пару шагов, отвечает, что все нормально и протягивает ему деньги.

- Что это? - Недоумевает парень.

- Небольшой подарок.

Она встает на носочки и шепчет на ухо, что это на поездку с классом.

Вместо ожидаемой благодарности в его глазах она видит злость. Теперь уже он отходит от нее подальше.

- Мне не нужны подачки.

Он старается звучать мягче, но его слова просто рубят на корню все чувства Хо. Она ведь просто хотела сделать приятное...

- Ты думаешь, я сам не в состоянии позволить себе это?

Самое худшее для Хёнджина сейчас - то, что это видят друзья. Теперь у них точно появятся вопросы. Как это у тебя не нашлось несколько тысяч вон? Ты же, по твоим словам, такой богатый!

Если бы он отодвинул эмоции на задний план, не стал бы так реагировать. Но сейчас в голове только "оправдать свою ложь", "оправдать", "оправдать". Ведь друзья могут бросить, если узнают о вранье. А их терять он не хочет. И теперь все его слова-колючки вонзаются в хрупкое девичье сердце.

Больнее всего - это когда ты чего-то ждёшь, а этого не происходит.

Она ждала совсем другой реакции, а не того, что получает в итоге.

- Я просто, - мнётся Юрим. От всегда уверенной в себе и амбициозной девочки не осталось и следа. - Хотела подарить тебе...

- Деньги? - сверкает кошачьими глазами Хёнджин.

- Поездку, - заканчивает, все же, она, и это тихое слово, одно единственное слово, так слабо произнесенное, заставляет чуть не пробудившийся в парне вулкан потухнуть. Эмоции все-таки уступают разуму, он снова берет в свои руки контроль.

Перед ним маленькая, старающаяся не показать обиды девочка, которая теперь считает, что задела его гордость.

Юрим понимает, что ей лучше уйти - это и делает, игнорируя его: "Постой".

- Хён, - обращается к нему Ёнджун. - Ты ничего не хочешь нам рассказать?

Хван облизывает пересохшие губы, понимает, что уже никуда не деться и обещает рассказать все по дороге в аэропорт.

Каково было удивление Чанбина, когда он понял, что ее нет. Он не помнит, чтобы она прогуливала. Может, опаздывает на урок?

Но нет: прошла половина, а Ван так и не пришла. И эти пропущенные звонки от нее... Чанбину становится неспокойно и он решает спросить у Джису, что с Ирон. Она-то должна знать. Только вот понимает, что и той нет. Прогуливают вместе? Опаздывают? А на кой черт тогда отсутствуют еще и Хваны, братья Чхве, Джисон, Рюджин? Поэтому узнает он у других.

Отправились в аэропорт, чтобы попрощаться с Ирон.

Она звонила ему. Много раз. А он не брал трубку. Она улетает.

От новости он не онемеет, пока не поинтересуется, надолго ли Ван улетает?

- Да вроде навсегда, - безразлично пожимает плечами одноклассница.

Чанбин плюет на урок, встает, чуть не падает, потому что ноги еле держат и игнорирует вошедшего учителя.

Он должен успеть в аэропорт. Обязан.

***

Девушка ждала друзей не долго, на рейс вполне успевает.

Потихоньку все подошли. Все, кроме Юрим, Минхо и Чанбина. К первым двоим вопросов нет: с Юрим они не так уж и близки, а Минхо все еще чувствует боли в руке. Но Чанбин... Она надеялась, что если не взял трубку, то хоть напишет ей сегодня. Они же друзья... Или все это время их дружба была односторонней?

- Ну, как настрой? - старается звучать бодро Джисон, так как в воздухе витает не самая счастливая атмосфера.

- Ну, как тебе сказать, - грустно улыбается Ирон. - Бывало и лучше.

- Зато у тебя будет нормальная стабильная жизнь, - намекает Рюджин.

Взгляд Ирон падает на тройку парней, которые натянуто улыбаются друг другу, просто из кожи вон лезут, чтобы подруга не заметила следы недавнего неприятного разговора в машине. Ей это ни к чему.

- С вами все нормально?

- Да, да, - охотно отвечают все разом и по-дружески бьют друг друга по плечу.

- Все просто прекрасно!

- Как всегда!

Затем каждый молчит, подбирает слова, которые скажет на прощанье. Они были бок о бок не один год, Ирон - одна из них, но сейчас улетает, оставляет свое место в этой маленькой семье, пусть и не родной.

- Иди сюда.

Это все, на что хватает Субина, и девушка, сдерживая слезы, даёт троим друзьям себя обнять. Она приходила к ним в гости чаще, чем все остальные. Ее почти можно считать второй сестрой по фамилии Чхве. Они общались с ней реже, чем Джису, но видели очень часто. Где Джису - там Ирон, где Ирон - там Джису. То, что знают все. И вот, она уходит, больше не будет попадаться на глаза с сестрой. Это настолько непривычно, что до сих пор не верится.

Ребята отпускают ее, и девушка делает пару шагов вправо, к Рюджин и Йеджи.

- Вы пришли и нарушили весь покой, - с иронией отмечает Ван, что вызывает у девушек нервные смешки.

- Забавно, - вздыхает с улыбкой Шин. - Кто бы мог подумать, что мне будет грустно от того, что сваливает человек, который спалил меня.

- Из-за меня тебя избили, - виновато смотрит Ирон.

- Но это не значит, что я не хочу видеть твою наглую рожу.

Китаянка закатывает глаза:

- Как мило.

- Будем созваниваться по видео, - Йеджи раскрывает руки для объятий. - Удачи тебе.

Ирон обнимает их и горько усмехается: им-то удача больше нужна.

Она сбегает. Сбегает от проблем, от маньяка, находит выход, который не искала.

А они остаются наедине с ним, со своими страхами, в неведении того, что будет завтра.

"Простите".

Ирон обращает внимание на стоящую спиной к ней Лию и понимает, что та просто не в состоянии на нее смотреть.

- Присмотри за ней, - говорит она Джисон и кивает в сторону подруги. - Ты знаешь ее даже дольше меня. Она доверяет - и я доверяю.

- Обязательно.

- Небось слезы сдерживает, - нарочито громко произносит Ирон, а в ответ получает: "Ничего подобного!"

Сама Джису трет глаза, что начали слезиться.

Осталось поговорить лишь с Лией, но тут Ирон слышит сообщение. Было бы здорово, если бы это был папа, который скажет, что рейс отменили. Но, увы, на самом деле он просто сидит в зале ожидания, как ни в чем не бывало пьет кофе и ждет прихода дочери.

Медиа-контент.

Девушка загружает присланные видео от Минхо.

"Привет. Не знаю, с чего начать. Наверное, с извинений. Прости, что не смог прийти. Хотя, я не знаю, ждала ли ты меня".

Дурачок, думает Ирон. Конечно ждала. Они ведь так давно знают друг друга.

"Мы же не друзья. Но знаешь, я бы не записал для тебя это видео, если бы ты не была единственной нормальной из всей вашей компашки. Я про элиту, не про остальных".

- Что он там вякнул? - переспрашивает Ёнджун.

"Сейчас у нас, как мы это называем, "вынужденное сотрудничество", но это не меняет того факта, что до всей этой гребаной ситуации с тем-кого-нельзя-называть, ахах, мы не ладили. А ты, ты хоть и не дружила со мной, но никогда не приказывала, не грубила, ничего такого. В отличие от этой дьяволицы Джису".

- Что он там вякнул? - возмущается теперь Джису.

"Спасибо тебе. Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо. И отправь мне посылкой китайский амулет, я хочу подарок. Могу даже выбрать".

Он недолго думает и заявляет:

"Монета Яншэн! Точно, это интересно, так что жду твоей посылки. Я надеюсь, что смог компенсировать свое отсутствие этим видео, пожалуйста, пересматривай его почаще, чтобы вспоминать меня и не злиться. Договорились?"

Ирон кивает, глотая слезы и зная, что это лишь сообщение и он ее не видит. Ну, нет, егодня плакать нельзя.

"Прощай, Ван Ирон. Буду ждать подарка, береги себя."

- Прощай, Ли Минхо.

Остался один человек. Человек, который нашёл в себе повернуться к ней и даже улыбнуться. Вот только слов не найти. Значит, начнёт она.

- Я буду связываться с тобой, как найду время.

Джису кивает. Она ей верит.

- Когда вернёшься? Хотя бы примерно?

- Летом точно приеду. Только в гости, но все же...

Что ж, будет ждать. Все будут ждать. Они увидятся вживую только через полгода. Такой большой срок для них после всего, что вместе пережили. К этому никто не был готов, никто не знал, что это случится, но надо просто принять. Не конец света, они живы-здоровы, они есть друг у друга, все в порядке. И будет в порядке до тех пор, пока за эту мысль держатся.

Эта дружба...

- Единственная и неповторимая?

- Навсегда.

Они все-таки дают волю слезам и обнимаются так крепко, чтобы на полгода ощущений хватило, пусть и знают, что такое невозможно.

Все подходит к концу, и прощание тоже.

Когда объявляют о посадке на рейс, всем только и остаётся, что смотреть вслед подруге. А ей остаётся не оборачиваться. Так всегда проще.

Когда ребята остаются одни, Ёнджун предлагает развести всех по домам. Когда они ехали в аэропорт, Хёнджин рассказал о своей лжи, но на этом все. Они ничего не успели нормально обсудить, поэтому сейчас он и братья Чхве идут впереди остальных, спокойным тоном выясняя отношения.

- Почему ты солгал? - интересуется Субин.

- Я хотел приобрести хороший статус.

- И как, нравится?

- Это было тогда, - поспешно добавляет Хван. - Потом я забил на это. Просто понял, что мне нравится проводить с вами время, вы стали моими друзьями.

- Ну, тут я бы поспорил, - хмыкает Субин. - Не люблю лжецов.

- Если честно, - признаётся Ёнджун. - Я разочарован в тебе.

- Знаю. Я пойму, если ты захочешь прекратить со мной общение, ведь, если мне не изменяет память, ты принимаешь только тех, кто соответствует твоему статусу.

Это не звучит с какой-то обидой в голосе, просто констатация факта.

- По ним, - он показывает на Рюджин, Джисона, - можно сказать, что я смотрю на это?

- Мы оба прекрасно знаем, что ты просто был вынужден начать с ними общаться.

- Но разочарован я не в тебе, - повышает тон Ёнджун и тут же успокаивается. - А в том, что ты лгал все это время. Тяжело было сказать?

- Я боялся, что вы не хотите меня знать.

- Чувак, - Субин хлопает его по плечу. - Я принял друга-гея, думаешь, тебя не приму?

Хёнджин не знает, что сказать. Это значит "да"?

- Больше у тебя нет от нас какие-то крупных секретов?

Парень решительно даёт отрицательный ответ.

Они смотрят на него с прищуром, думают скорее всего об одном и том же, поворачиваются друг к другу, потом снова к нему - и идут дальше, оставляя Хёнджина стоять как вкопанная.

- Чего стоишь? - спрашивают они неверяшего своим ушам Хёнджина. - Идем уже.

Хван улыбается и быстро догоняет их.

- Кстати, по поводу Юрим, - меняет тему Субин. - Может, тебе стоит принять ее подарок? Не думаю, что она хотела как хуже.

- Я знаю, что у нее не было плохих намерений и хочу перед ней извиниться, но...

- Поддерживаю! - сзади налетает на спины парней Йеджи.

- Твою мать, какого? - дёргается Хёнджин.

- Мать у нас одна, так что не выпендривайся словарным запасом. Ты должен принять подарок и ехать.

- А как же ты? - не унимается брат. - Как же твои сеансы?

Йеджи кладет ладонь на грудь и кривит рот:

- Мне очень неприятно это говорить, но... У меня есть Ёнджун.

Оппа еще минуту играет с ней в гляделки, и сестра его добивает: она прямо живчик сегодня. Зато он чувствует себя невероятно уставшим.

- Все точно будет хорошо? - в конце концов спрашивает он, и Йеджи гарантирует, что беспокоиться не о чем.

- В любом случае, сначала надо извиниться. Она может и не простить меня.

- Простит, - утверждает младшая.

- С чего такая уверенность?

- Ты ей нравишься. Я заметила.

Если это правда хорошо видно, значит, уже прогресс. Но радоваться рано. Если они отправятся в поездку вместе, у него будет достаточно времени, чтобы самому в этом убедиться. И времени проведут вместе больше обычного, это должно повлиять на их отношения.

Тогда все закончится.

***

Чанбин ни разу не остановился, чтобы перевести дух. Он бежал, и бежал до тех пор, пока не остановился в аэропорту. Он бы просто упал сейчас на месте, но нельзя. Надо искать подругу.

Где она? Где его Ирон?

Почему ни ее, ни других нигде не видно?

А Ирон, тем временем, уже летит в самолёте. Может, если бы она не запретила ребятам говорить Чанбину, он бы пришел. Ей хотелось, чтобы он перезвонил ей, чтобы как-то отреагировал. Он же умный, очень умный, он мог понять, что что-то здесь не так. Выходит, она все-таки ничего для него не значит.

Жаль.

Очень жаль...

Чанбин побывал, наверное, в каждом уголке этого огромного аэропорта. Он понимает, что надежду, которая до этого момента дарила тепло где-то внутри, можно вырвать с корнем и искромсать на мелкие кусочки, оставить прямо здесь и уйти. Больше не вернуться. Потому что он, кажется, уже и надежду одной девушки вырвал своим игнорированием. Себе вырывать на так больно.

Он упустил ее.

Упустил шанс попрощаться, и теперь не скоро прикоснется к ней и вдохнет свежий запах карамели, исходящий именно от нее.

И если думать о том, что они еще встретятся, то не ему не тяжело.

Или не так тяжело из-за того, что вырвал надежду, сидевшую в нем мёртвым грузом. Но разве не тяжело Ирон от того, что он и ее надежду вырвал?

Тем временем близится Новый год...