Глава 4. Тени и разговоры
Анастасия стояла на краю пешеходного перехода у станции "Краснопресненская", сжимая папку с материалами. Дождь прекратился, но асфальт оставался влажным и зеркально отражал городские огни. Красно-белая ленточка, натянутая с утра, уже болталась на ветру, никем не замечаемая. Люди спешили мимо, будто забыли, что именно здесь кто-то потерял свою жизнь.
— Он шёл с кофейным стаканом, — сказал один из свидетелей, пожилой мужчина с пакетами из супермаркета. — Я как раз вынимал наушники, когда услышал этот... визг. Даже не понял сначала, что произошло. Всё было слишком быстро.
Настя кивнула. Голос у неё был всё такой же — мягкий, спокойный, как шелест бумаги.
Она задала ещё пару уточняющих вопросов, записала имя и номер телефона. Остальные свидетели давали примерно ту же картину: белый силуэт, дикий рев, удар, и — исчезновение. Никто не видел лица водителя. Ни одной полезной детали. Ни татуировки, ни повязки, ни даже наклейки на авто.
Уже в участке, ближе к вечеру, она расставила все точки на цифровой карте, пытаясь найти закономерность в маршруте. Город — это не просто улицы. Это организм. Если водитель знал его анатомию, значит, он тоже был частью этого города. Или, по крайней мере, жил в нём раньше.
Стук в дверь отвлёк её от раздумий.
— Свободно, — сказала она, не оборачиваясь.
В кабинет заглянул Орлов. В руках — коробка с лапшой, пар поднимался в воздухе, смешиваясь с ароматом специй. Он был в гражданском — день почти закончился.
— Настя, может, поужинаем вместе? — предложил он почти неуверенно. — В "Сковородке", на углу. Там нормальная еда и живой джаз по вечерам.
Она подняла глаза. Улыбнулась, но взгляд был отстранённым.
— Спасибо, Костя. Правда. Но... сегодня не хочу. Не в настроении.
Он кивнул, не настаивая.
— Ладно. Если передумаешь — я там до девяти.
Когда он ушёл, кабинет снова наполнился тишиной.
Анастасия выключила монитор, медленно подошла к окну. Снаружи город продолжал дышать своей влажной, неоновой жизнью. Свет фар, отражения, мерцание, капли на стекле.
Она думала не о деле.
Она думала о нём — том, кто ещё совсем недавно назывался её будущим.
Измена. Не в лицо. Не с извинениями. Просто переписка, открытая случайно. Разрушение за одну минуту. Улыбки, слова, фотографии. Всё — не для неё.
И теперь внутри была пустота. Не ярость. Не боль. Просто пустота.
Словно кто-то выключил музыку, и осталась тишина.
«Больше никого не полюблю», — шептали мысли. — «Больше не впущу никого в этот мир, где всё разрушимо».
Тем временем в небольшом баре на Садовой двое сотрудников того же отдела сидели за столиком у окна. Пахло дымом, жареным беконом и дешёвым виски. Владислав Кузнецов размешивал лед в стакане, глядя в телевизор, по которому крутили кадры с места ДТП.
— Это было мощно, — сказал он. — Тачка просто растворилась в воздухе.
Напротив сидел Вадим Акимов. Старше, спокойнее, немного циничный.
— Да брось, Влад. Закроют это дело через пару недель. Как и все дела без камер, без номеров, без свидетелей.
— Ага, но ведь он не обычный. Согласись. Никто не видел этот Mercedes до того дня. Ни на стоянках, ни в сервисах, ни в базах камер. Как будто призрак. — Влад сделал глоток и наклонился вперёд. — Я копал. Он не проходил ни по одной камере Москвы за последние полгода. Не мелькал ни разу. Это ненормально. Он как будто из ниоткуда.
Вадим пожал плечами:
— Может, и так. Может, привезли из Питера, перегонщик какой-то. Под заказ.
— А может, кто-то из своих, — тихо добавил Влад. — Кто знает, где камеры. Как уйти. Когда развернуться. Ты видел траекторию? Она гениальна. Как будто тренировался на симуляторе тысячу раз.
Акимов хмыкнул.
— Слишком много фильмов смотришь. Это жизнь, парень. Здесь такие "гении" заканчивают в кювете. Или исчезают, когда перестают быть интересными.
— Анастасия Каллас не из таких, кто закрывает дела просто так, — сказал Влад, глядя в стакан. — У неё — нюх. И мозги. Она не сдастся. Даже если придётся самой прыгнуть в капкан.
— Да, — усмехнулся Акимов. — Хороша, чёрт побери. И красива, и умна. Страшная смесь. Знаешь, я бы не удивился, если бы она нашла этого гонщика — ещё до того, как мы все поймём, что вообще произошло.
А в этот момент Анастасия сидела на полу своей квартиры, босиком, с чашкой чая, завернувшись в плед. За окном моросил дождь. Внутри — всё молчало.
Она не думала о гонщике.
Не думала о деле.
Она просто слушала тишину, пытаясь понять, с чего начинается новая жизнь, если старая закончилась не хлопком, а шёпотом.