Тупик
Нам Гю (124) пятился назад, прижимая руки к груди.
— Мин Су... не надо! Я... я сожалею! — голос дрожал, а глаза бегали по сторонам, выискивая спасение.
Но Мин Су (125) шёл вперёд уверенно, сжимая нож так крепко, что побелели пальцы.
— Сожалеешь? — в его голосе сквозила ненависть. — Поздно...
Нам Гю резко развернулся и бросился бежать, сердце гулко стучало в ушах.
Он несся по извилистым коридорам, пока не понял страшную правду — впереди тупик.
Дверь заперта. Стены гладкие.
Он обернулся — Мин Су уже стоял в нескольких шагах, глаза горели.
Медленно поднял нож, замахнулся...
⸻
Тем временем, в другом конце лабиринта, Ки Хун (456) бежал, чувствуя нарастающий шум шагов позади.
— КИ ХУН! СТОЙ! — крик Хён Джу (120) разнёсся по коридорам.
Он обернулся лишь на мгновение — и этого хватило.
Хён Джу влетела в него всем телом, сбив с ног. Оба тяжело рухнули на пол.
Она уже хотела врезать ему, но её взгляд метнулся вперёд.
Дэ Хо (388) шёл прямо на Ки Хуна, кулаки сжаты, взгляд полон ненависти.
— Отойди, — сказал он низким голосом.
— Дэ Хо, стой... — попыталась остановить его Хён Джу. — Это ничего не изменит.
— УЙДИ С ДОРОГИ, — повторил он, глядя только на Ки Хуна.
Хён Джу (120) быстро оценила ситуацию. Ки Хун поднялся на ноги и уже сделал шаг назад, но она резко обернулась к Дэ Хо (388), который шёл на них с яростью в глазах.
— Значит, хочешь драки? — процедила она.
Дэ Хо не ответил. Он просто рванул вперёд, замахнувшись, и их кулаки встретились с глухим звуком.
Первые секунды он бил без разбора, но Хён Джу ловко уходила с линии удара, отвечая точными, резкими сериями.
— Ты... даже... не представляешь... что творишь! — выкрикнула она, ударив его коленом в живот.
Дэ Хо зашипел от боли, но не отступил. Они сцепились в яростной схватке, удар за ударом, пока Ки Хун, воспользовавшись моментом, тихо отступил назад... а затем развернулся и побежал прочь, растворяясь в коридорах лабиринта.
Хён Джу заметила это краем глаза, но продолжала давить на Дэ Хо — и, похоже, выигрывала этот бой.
Тем временем Чжун Хи (222) уже почти... почти родила.
Первый слабый крик новорождённой девочки эхом отразился от стен комнаты.
Дверь скрипнула, и в проёме появился Ён Сик (007).
Он шагнул внутрь, взгляд сразу упал на ребёнка, а пальцы крепко сжали нож.
Мать, Чан Гым Джа (149), попыталась встать между ним и Чжун Хи:
— Не смей...
— ДА ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ?! — закричал Ён Сик, лицо перекосило от злости. — ТЕБЕ ДЕВОЧКА ДОРОЖЕ СОБСТВЕННОГО СЫНА?!
— Я пытаюсь тебя спасти! — крикнула она в ответ. — Но ты... ты ничего не понимаешь!
Их перепалку оборвала шаманка Сон Нё (044), вошедшая без стука.
Она с хитрой улыбкой приблизилась к Ён Сику, начала нашёптывать что-то ему прямо в ухо, слегка касаясь его руки.
— ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ! — не выдержал он и с силой толкнул её.
044 отшатнулась назад, но за её спиной была непрочная дверь.
Деревянные петли треснули, створка вылетела — и за ней оказался отвесный обрыв.
044 и 007 вместе полетели вниз.
Внизу раздался глухой, тяжёлый удар.
Игрок 044 выбыл.
Игрок 007 выбыл.
149 стояла, тяжело дыша, и лишь смотрела на Чжун Хи.
Глаза её наполнились слезами, но в них уже горел холодный, злой огонь.
— Это... всё... твоя... вина, — тихо произнесла она, а потом сорвалась на крик: — ЭТО ВСЁ ТЫ!
⸻
Чжун Хи молча прослезилась.
Слёзы катились по щекам, но она даже не пыталась их вытереть.
Руки дрожали, ноги подкашивались — она не знала, что делать дальше.
Дверь распахнулась с грохотом, и в комнату ворвались Хён Джу (120) и Дэ Хо (388).
Они уже были в разгаре драки — кулаки, удары, крики.
Чжун Хи, едва держась на ногах после родов, кинулась между ними, но всё было тщетно.
Дэ Хо яростно оттолкнул её, продолжая махать кулаками в сторону Хён Джу, а та только злее швыряла удары в ответ.
Тем временем, в другом конце лабиринта, Нам Гю (124) снова начал психологически давить на Мин Су (125):
— Ты же понимаешь... после того, что было ночью... ты не сможешь. У тебя просто не хватит духа...
Мин Су тяжело дышал, его пальцы побелели на рукояти ножа.
Но слова Нам Гю медленно пробивали брешь в его решимости.
Он стиснул зубы, но лезвие всё же дрогнуло — и нож опустился.
— Вот так... — ухмыльнулся 124.
В следующее мгновение он резко пнул 125 в грудь, отбросив его к стене, и сорвался с места, убегая вглубь лабиринта.
Громкоговоритель сверху разнёсся по залу:
До конца игры осталось 5 минут
Чжун Хи, опираясь о стену, едва-едва поднялась на ноги.
В руке был нож — тяжёлый, холодный, будто сам знал, для чего предназначен.
Она шагнула вперёд, тяжело дыша...
Вдруг, из-за поворота, кто-то бросился на неё сзади — один из синих, в отчаянии пытавшийся прорваться мимо.
Он оступился, потерял равновесие... и прямо в этот момент Чжун Хи инстинктивно оттолкнулась вперёд.
Лезвие вонзилось ему прямо в грудь.
Тепло крови моментально разлилось по её руке.
Она замерла, глаза расширились, дыхание сбилось.
— И... игрок 317... выбыл... — сухо объявил громкоговоритель.
Чжун Хи сделала шаг назад, выронив нож, и прижала руки к лицу.
Всё внутри кричало от ужаса.
120 и 388, замерев в нескольких шагах, переглянулись.
Оба ещё никого не убили... и в их взглядах читалось понимание, что времени остаётся всё меньше.
Тем временем, в другом коридоре, Мин Су (125) уже кипел от злости после унижения от 124.
Он наткнулся на зазевавшегося игрока, и ярость взяла верх — нож полоснул по горлу, затем ещё и по животу.
— Игрок 284 выбыл. Игрок 125 прошёл, — снова раздалось сверху.
Тем временем Хён Джу (120) первой сорвалась с места. Она метнулась по узкому коридору, цепляясь рукой за стену, словно охотник, выследивший добычу.
Впереди мелькнула тень — игрок в синем.
Он уже бежал, но 120 не дала ему и шанса. Прыжок — они оба рухнули на бетон.
Её нож дважды блеснул в тусклом свете ламп.
— Игрок 295 выбыл. Игрок 120 прошёл, — холодно отрезал динамик.
Дэ Хо (388) в это время петлял по другой части лабиринта.
Он слышал, как где-то совсем близко кто-то тяжело дышит.
Шаги замерли.
Тишина.
Дэ Хо выдохнул и резко рванул за угол — синий даже не успел понять, что произошло.
Лезвие вошло в спину.
— Игрок 256 выбыл. Игрок 388 прошёл
Оставалась 1 минута...
Чжун Хи медленно шла вперёд, прижимая девочку к груди.
Каждый шаг отдавался болью в спине, но она не сводила глаз с фигуры в конце коридора.
Ки Хун стоял неподвижно.
Серое, усталое лицо. Взгляд — прямой, тяжёлый, будто он видел всё, что она пережила.
— Ки... Хун... — выдохнула она, срываясь на всхлип.
Время тянулось мучительно долго.
Тридцать секунд.
Двадцать.
Десять.
Они смотрели друг на друга, и в этой тишине было больше слов, чем в любой речи.
В глазах Чжун Хи — слёзы. В глазах Ки Хуна — стальная решимость, но где-то глубоко... грусть, которую он пытался скрыть.
ПИП-ПИП-ПИП.
— Время вышло.