Восьмая

Вечер был действительно великолепным. Дарлен Уилсон чувствовала, что наконец-то нашла себе место по душе. И теперь Нью-Йорк со своей идеальной жизнью и высокооплачиваемой работой уступал этому городу во многом. 
Она попрощалась со своими коллегами и шла навстречу Джейкобу Реймонду.

—Понравилось здесь?—спросил он.

—Вполне. Слушай, ты должен меня извинить за то, что я тебе наговорила. Когда появляется отец, то я становлюсь куда более злой и раздражительной. Но ты в этом не виноват.

—Не нужно извиняться, голубоглазка.—Джейкоб улыбнулся, не сводя с неё глаз.

Путь от бара к их улице занимал не более десяти минут и вызывать такси не было смысла, поэтому они наслаждались ночным городом.

Они шли спокойным шагом и были погружены своими мыслями. Дарлен думала лишь о том, как ей написать статью и освободить свою голову от фантазий насчёт Реймонда.

—Почему ты так ненавидишь его? Я думал, такое свойственно только подросткам.

И вопросы Джейкоба были как всегда не самыми приятными.  Дарлен нехотя размышляла на этот счёт, пока Джейкоб съедал сам себя за свою бестактность. Ему никогда не удавалось побороть в себе эту прямолинейность, которая часто выставляла его невоспитанным. Но сейчас ему лишь хотелось получше её узнать.

—Не люблю зря обнадеживаться. И слишком переживаю за сестру. Иногда кажется, что я становлюсь маразматичкой. Боюсь, что он расстроит её.

—Как расстроил тебя?

Дарлен остановилась. Это было неожиданно.
Что это за человек? Как находит те самые ниточки?
—Возможно,—задумалась Дарлен.—Он не был ко мне строг. Меня не любили меньше. Просто есть вещи, которые я в нем никогда не приму.

Она часто критиковала младшую сестру за любовь к отцу, хотя в глубине своей души понимала истинную причину своей ненависти. Она считала, что именно из-за отца стала жертвой психопата, отлавливающего девиц лёгкого поведения. Все из семи его жертв были из неблагополучных семей, что и сделало их более распутными. Но даже тогда она их не осуждала. И сейчас эти имена до сих пор в ее памяти. Девушки, которые так и не смогли выбраться из ада. Дети, которых не любили и не научили любить. Семь уничтоженных жизней.
И Дарлен могла бы стать восьмой.
Вот почему она никогда не позволяла себе сдаваться. Даже в те моменты, когда ее одолевала тоска и руки опускались перед жизненными проблемами. Ради них она заставила себя переосмыслить многое. Пока ты жив, то всегда есть надежда.

Но отец не всегда был ужасным. После похищения старшей дочери он понял ценность семьи и делал все для того, чтобы она как можно скорее пришла в себя. Но этого было недостаточно. Все, что он делал после, недостаточно для того, чтобы простить его.

Хоть и прошло около восьми лет, но эта тема мучила Дарлен по сей день. Она до сих пор не могла выбраться из собственного кошмара. И, пожалуй, свалившаяся на неё ответственность помогает ей держаться на плаву и быть настоящим воином.

—Если что, то в участке есть много свободных камер,—неудачно пошутил Джейкоб,—Я это к тому, что в любом случае его можно выгнать. А пока он ведёт себя нормально, то просто наслаждайся молодостью и ослабь хватку.

Дарлен стало грустно от этих слов. Она никогда не хотела быть одинокой и сильной женщиной. Она не хотела проходить трудности, чтобы закалять свой характер. Дарлен хотела лишь найти человека, от которого ей не захочется сбежать. Хотела быть слабой с кем-то.

—Я правда кажусь тебе такой?—подойдя к нему ближе, спросила Дарлен. В ее глазах виднелась печаль и сожаление,—Неумелой актрисой, которая едва ли держится на плаву.

Джейкоб взял её за руку и незамедлительно ответил:
—Я никогда не подумал бы, что ты плохо справляешься. Это не твоя роль, голубоглазка. По-моему, ты правда настоящий герой. Ты отказалась от мечты ради Гейнсвилла и работы в издательстве. Ты отказалась от веселья и свободной жизни ради счастливой жизни своей сестры. Каким бы хорошим не был ваш отец моментами, думаю, с ролью родителя ты справляешься куда лучше. Ты удивительная, Дарлен Уилсон. Я не так красноречив и совсем плохо пишу свои чувства на бумаге, но, кажется, я конкретно на тебя запал ещё с того момента, когда ты подозревала меня в том, что я смогу обокрасть твой дом.

Джейкоб Реймонд сам не понимал, откуда в нем появились такие слова и чувствовал себя мальчишкой,  чьи чувства сейчас могли бессовестно растоптать.  Но в свои двадцать восемь лет он уже понял, что свои мысли надо говорить людям прямо, а уж потом разгребать последствия от этого.

—Я...видимо сейчас моё красноречие из-за убийственных коктейлей куда-то пропало. Джей, я не знаю, что тебе ответить. Я не умею так быстро падать в бездну.

—По-твоему я бездна? Типа Бермудский Треугольник или Марианская впадина?—Джейкоба рассмешили собственные сравнения,—Расслабься, Дарлен, хоть на один вечер откинь свои чопорные убеждения. Я не герой твоего романа и, возможно, не самый лучший персонаж в твоей жизни, но одно я знаю точно — если я что-то заприметил, то добиваюсь этого в любом случае.

Дарлен молча шагнула вперед, не желая ничего объяснять. Она правда была слишком скучной или слишком  придирчивой к самой себе. Даже в университетские годы не могла позволить себе поцеловать первого встречного или до беспамятства напиться. Во всем и всегда должен был быть порядок и последовательность.

Но почему-то сейчас Дарлен чувствовала, что может упустить что-то действительное яркое и захватывающее. Она была уверенной, резкой и всегда могла за себя постоять. Главные герои в её написаниях всегда шли навстречу неизвестному с гордо поднятой головой.

Но она была не такой. И, наверно, слова Джейкоба её слишком задели, чтобы продолжать с ним спорить, поэтому она молчаливо приняла свое поражение. И, возможно, с кем-то другим Джейкоб Реймонд радовался бы тому, что загнал человека в тупик. Но с ней все было иначе с самой первой минуты. Её не просто хотелось разгадать. Дарлен Уилсон стала для него необходимостью и впервые он боялся, что его прямолинейность и настойчивость может отпугнуть.
Когда уже виднелся дом Дарлен Уилсон, Джейкоб наконец прервал молчание:

—Если бы у тебя была уверенность, что отец изменится и станет идеальным, то ты бы уехала бы в Нью-Йорк за мечтой?

—Вряд ли. Теперь мне нравится Гейнсвилл и здешние люди,—ответила девушка,— Спасибо, что провел меня. Иногда я могу казаться грубой, но это лишь от того, что я не умею принимать чужое мнение и соглашаться.

—Перестань постоянно объясняться, Дарлен. Ты такая, какая есть. Я тоже не идеален. Ну и что?

Сейчас она чувствовала себя глупо, но в ответ лишь улыбнулась. Они уже совсем подошли.

—Спасибо, детектив Реймонд.

Когда девушка уже собиралась поворачивать к своему дому, то оказалась в плену его крепких рук. Он не мог вот так просто отпустить её.

—Ты сводишь меня с ума,—прошептал Джейкоб почти у её губ. Они были так близко и, казалось, сейчас страсть совсем накрыла обоих. Дарлен уже не могла сдерживаться, но побоялась, что после этого Джейкоб точно не остановится.

—В тебе говорит текила, детектив. Доброй ночи.

И она все-таки ускользнула, оставляя Джейкоба наедине со своими мыслями. Это не было просто желанием добиться того, чего хотел. Джейкоб терял рассудок от одного лишь прикосновения к девушке. И это было больше, чем просто страсть. Он улыбнулся сам себе и поплелся в сторону своего дома.

Дарлен пыталась войти как можно тише, но увидела довольно милую картину. Отец лежал, свернувшись на кресле, а на диване спала Ева. Видимо, они тоже неплохо провели время.

Дарлен представила, как бы сложилась её жизнь, если бы отец был другим человеком. Наверно, ей бы не пришлось бороться с постоянным желанием врать самой себе, что ей не нужны всплески эмоций.

—Я переживал, что ты вернёшься уже к утру,—внезапно пробубнел сонный отец,—Ты пьяна что ли?

—Могу себе позволить,—её тон снова стал резким и грубым,—К счастью, я не унаследовала проблем с алкоголем. Как прошёл вечер? Не успел облажаться?

Но Эдвард не стал перечить дочери и делал вид, что вновь уснул. Дарлен вышла на задний двор, чтобы разобраться в собственных мыслях. Спать не хотелось вовсе. Она мучила и терзала себя желанием пойти к нему. И в какой-то момент решительность захватила её.
Дарлен не понимала, что она делает, но уже стояла у его порога, нажимая на звонок.

—Кого там принесло?—недовольно послышалось из дома. Джейкоб распахнул дверь и от удивления дернулся,—Что-то случилось, соседка?

—Случилось,—делая шаг вперёд,  произнесла Дарлен.—Хочу ослабить хватку.

И если же Джейкоб Реймонд по-настоящему являлся Бермудским треугольником, то Дарлен Уинслоу стала кораблём, верно идущим на смерть.

Она притянула его к себе и жадно поцеловала, словно вот-вот он должен испариться. Джейкоб не мог себя сдерживать, поэтому с лёгкостью поднял Дарлен на руки, усаживая на барную стойку. Он целовал её так, словно она была исцелением от всех его бед. Его руки сжимали бедра девушки, но он боялся, что она вновь передумает и отдалит его от себя, поэтому остановился.
—В тебе говорит алкоголь и эмоции?

—Замолчи, Реймонд,—с несвойственной для себя манерой ответила девушка.

И Джейкоб точно понял, что начинает терять контроль над собственным телом. Она была неимоверно красивой и сексуальной в этом облегающем платье, которое хотелось поскорее снять.

—Я спрошу ещё раз, голубоглазка. Ты уверена?

Но ответа не последовало. Дарлен Уинслоу решила поддаться эмоциям впервые, хоть и понимала, что позже об этом пожалеет. Но здесь и сейчас она бесстрашно ныряла в неизвестность. Джейкоб снял с себя майку, продолжая тяжело дышать. Его рука была уже на внутренней стороне бедра Дарлен, отчего та издала приглушенный стон.

Джейкоб не мог справляться с таким бешенным желанием, поэтому перенёс девушку на диван прямо в гостиной. В своих мечтах она представляла, как Джейкоб срывает с неё это платье ещё в самом баре, но теперь он был прямо перед ней, отчего она будто теряла сознание.

Джейкоб впервые думал не о своём удовольствии, а о комфорте девушки. Ему было страшно причинить ей боль, поэтому он пытался сдерживать самого себя. Но когда Дарлен вцепилась в его спину своими ногтями, Джейкоб не мог больше ждать. От его уверенных движений Дарлен накрывало волной удовольствия.

—Джейкоб, я хочу,—прошептала Дарлен, отчего парень ещё больше заводился.

—Скажи мне.

—Я хочу тебя.

После этих соблазнительных слов Джейкоб приподнял платье девушки, покрывая поцелуями её живот, а затем спускался все ниже. Его переполняло желание, которым хотелось насладиться. Дарлен не могла терпеть этих мучительных ожиданий, поэтому пленила Джейкоба своим страстным поцелуем, быстро оказавшись сверху. Она чувствовала, как тёмная сторона охватывала её полностью, но совсем этого не боялась. С Джейкобом  она была совершенно другой.

И пусть потом она посчитает это ошибкой, но именно сейчас это единственное, чего она так желает.

Больше ничего не имело значение этой ночью. Просто вырваться из собственных оков и поддаться искушению впервые. Чертовски неправильно для такой как она.

—Мне пора идти, я не могу тут уснуть,—неловко произнесла Дарлен.

Хорошо, что в гостиной ещё было слишком темно, ведь тогда бы Джейкоб точно заметил её алые от стеснения щеки. Девушка лежала на его плече полностью без одежды и уже чувствовала, как сон начинал её одолевать. Он понимал, что она уже начинала жалеть о своём порыве, но никак не хотел справляться с мыслями, что придётся отпустить её. Джейкоб Реймонд не любил засыпать с девушками в объятиях, но сейчас чувствовал себя очень счастливым.

—Не убегай, голубоглазка. Ты ей не мать, поэтому она поймёт тебя.

—Черт, я чуть не забыла,—прикрываясь одной лишь рубашкой Джейка, воскликнула Дарлен,—Сегодня день рождения Евы.

—У вас будет вечеринка? Могу помочь, если что-то от меня потребуется.

—Черт, черт! Уже почти семь утра.

Впрочем, Джейкоб не удивился тому, что уже наступило утро. Они проспали несколько часов, после чего он вновь пробудил её своими поцелуями.

—Может, кофе?

—Реймонд, ты выжил из ума?  Если хоть кто-то об этом узнает, то я оторву твою голову. И вообще, отвернись,  я хочу одеться.

Джейкоб лишь рассмеялся, но Дарлен было совершенно не до шуток. Она без угрызения совести стащила его рубашку, накидывая поверх платья и стремительно направилась к двери.

—Ну и чего стоишь? В тебя вновь вселилась горячая штучка?

—Джей, ты бы не мог посмотреть? Вдруг мой отец вышел на пробежку.

На самом деле, алкоголизм никак не мешал Эдварду Уилсону следить за своей формой, поэтому он даже с похмелья умудрялся пробегать определённое количество миль, поддерживая свое тело в тонусе.
Джейкоб устало глянул на улицу и отрицательно покачивал головой, пока Дарлен сгорала от стыда.

—Оденься хотя бы,—кинула девушка вместо прощания. Джейкоб стоял лишь в одних боксёрах и в отличие от Дарлен совершенно не испытывал никакого стеснения.

Дарлен быстро старалась прокрасться к своей комнате, пока кто-то позади не издал что-то похожее на кашель.
—Ночью я отнёс Еву в комнату. Надеюсь, ты придешь в порядок быстрее, чем она завалит тебя вопросами. Ночка, видимо, была утомительной?

—Черт,—хмыкнула Дарлен, не желая даже поворачиваться. В отражении зеркала она увидела свои запутанные волосы и заметно размазанный вчерашний макияж,—Я только проснулась. Может, пробежки с похмелья это у нас семейное?

—Что-то я не припоминаю, чтобы ты носила раньше мужские рубашки. Да и видел я, куда ты стремительно помчалась среди ночи.

—Какое тебе дело?—скрестив руки на груди, грубо спросила  Дарлен,—Мне двадцать пять. Я имею право иногда сделать что-то безрассудное, но в остальные дни я была и остаюсь опекуном твоей же дочери, пока ты развлекаешься всю свою жизнь!

—Я и не пытался тебя осудить, котёнок,—виновато ответил отец,—Мы с Евой выбрали ей вчера от меня в подарок золотые серьги. Давай хотя бы для её друзей побудем нормальной семьёй сегодня вечером?

—Я и есть для неё нормальная семья, ясно? —злобно продолжала Дарлен, но решила немного сдержаться, —Ладно. Ева не должна чувствовать стыд перед одноклассниками  из-за нас.

После этих слов Дарлен немедленно побежала наверх, чтобы принять душ и немного освежить голову.
—Все в порядке! Ничего не произошло! Ты просто потеряла голову из-за какого-то придурка! Все придёт в норму,—глядя на свое отражение, произносила Дарлен. Видок у неё был тот ещё. Но расклеиваться и переживать о содеяном она не спешила. В голову то и дело приходили воспоминания об этой ночи, отчего становилось невыносимо душно в собственной комнате.