Маргарет

Рядом с комнатой Маргарет возвышалась башня меж стенами старого поместья. Она стояла веками пустая, запертая, забытая. Но сегодня в её маленьком окошке горел свет. Он то потухал по приказу ветра, то снова загорался – свечу зажигали вновь.

Я стоял на тропинке, укрывшись среди высоких кустов, что в темноте казались синими и чёрными. А передо мной возвышался старый угрюмый зловещий замок, окружённый чужим ледяным небом. Я был один среди пугающего, одинокого и чуждого.

Смотря на угасающий огонёк в башне, я думал о Маргарет. Представлял её печальный образ среди старинного мрака: её слёзы на потрескавшихся щеках выглядели такими живыми для этих средневековых стен, были будто живой водой, что помогала дышать всем потусторонним тварям поместья, и её платье было испачкано в пыли, а руки, замороженные осенним ночным ветром, дрожали, вновь зажигая свечу.

И была тишина ей трауром.

Это было 15 сентября 1883 года. В ту холодную ночь скончалась моя крёстная, Аглая Николаевна Сосновская. Как это произошло?

Какое же это опустошение: когда горе приходит именно к тебе, твоей семье, ты воспринимаешь его сильнее и ярче, но при этом всё ровным счётом не изменилось. Всё так же. Она также лежит в постели: ночь ведь – она просто спит. А другие погружены в своё неприкосновенное одиночество.

Вдалеке застучали колёса по брусчатой дороге и зацокали копыта. Вот открылись ворота, въехала лошадь, что везла телегу. А на той телеге лежал поблёскивающий в свете луны гроб.

Дом никогда не казался мне настолько пустым и безжизненным: не слышны голоса слуг и домочадцев, никто не встречает тебя у порога, никто не сидит за столом в обеденном зале...будто я навестил Мирну спустя много лет, веков, когда замок забыл про семью графа Сосновского, что когда-то жила здесь, около реки на туманном холме, погружённом в бескрайнюю чащу.

Вяло поднимаясь по лестнице, я заметил нараспашку открытую дверь справа от себя, а прошагав ещё несколько ступеней вверх, увидел в середине комнаты гроб. Внутри лежала она: её ступни, лицо, руки, скрещенные на груди, торчали. Напротив - окно, что показывало во всей отстранённой и неповторимой красоте месяц, на который в эту ночь не посмели затечь жалкие облака. Тихо. И только её мёртвое лицо, казавшееся в холодном свете луны белым, замороженным, выделялось среди пустой темноты осенней ночи.

Я пошёл дальше, в комнату Маргарет. Её спальня находилась в конце коридоре правого крыла, что расходится на два пути: в мою комнату и в её.

Постучал – тишина. Ещё раз – молчание. И ещё, ещё... да, это она сидела в башне. Я дёрнул за ручку – дверь была открыта. По комнате гулял холодный ветер, и атмосфера была мёртвая, отпугивающая. Я взглянул первым делом на ту сторону комнаты, где предположительно находился вход в башню, и осмотрел стену, за которой возможно сидела Маргарет. И только подойдя ближе, я заметил, что шкаф, стоявший в углу, чуть отодвинут от стены. Там было небольшое отверстие в стене, заколоченное деревянным люком. Оно было низко к полу и чертовски маленьким! Как туда пролезть? И как туда пролезла Маргарет?

- Маргарет, - шепотом позвал я её.

Я услышал встревоженный вздох. Я испугал её.

- Андрей?

Она встала – стул качнулся, стуча ножками о деревянный пол. Тогда я отодвинул доску и заглянул внутрь: передо мной стояла Маргарет, смотря прямо мне в глаза. Я тут же, забыв про аккуратность, торопливо стал забираться в башню, в то маленькое помещение с плохой дырявой крышей, с узенькой винтовой лестницей вниз, со столом, свечой на нём, и двумя неотёсанными стульями около него. Это я разглядел позже, а в ту секунду меня волновала лишь Маргарет.

Как настрадалась эта бедняжка! Как же режет мне сердце её грустное лицо с этим пустым взглядом. Теперь гореть этим глазам слишком больно...

Столько потерь за всего лишь один месяц... для кого это не станет смертельным ударом?

Я видел, что сотворило горе с её лицом, что с сердцем, душой...о чём она думает? Ведь не смерть любимого и близкого добивает человека, а мысли этого живого страдальца. Так какие же думы гложут её?

Мы сидели друг напротив друга, сложив руки в замки на столе, около узкого окна, из которого струился морозный воздух раннего утра. Мы не заглядывали за окно, а там, оказывается, за эту ночь всё покрылось инеем.

- Соболезную.

Она кивнула, не поднимая взгляда.

- Маргарет... - начал я, опустив стыдливый взгляд. – Я... прости меня...

Я мельком взглянул на неё, а после продолжил, сразу же опустив голову, как испуганный ребёнок перед гневом родителей:

- Я должен тебе сотни, нет! тысячи извинений...

- Андрей, - прервала она меня, взяв за руку. – Не вини себя, - она замолчала, а после, набравшись сил, сказала: - ты был прав... Ты всё правильно сказал.

Что же я натворил? Как же больно я ей сделал своей вспыльчивостью! Почему же я не мог замолчать?.. Неужели мои слова были настолько резки: убедили её в своём же сумасшествии, дарованном ей смертью подруги, внедрили ей мысль, что хранить память об Оле бессмысленно, что все воспоминания о ней должны исчезнуть. Неужели именно это Маргарет поняла?

- Мне нужно было... давно было... отпустить её... - нервно, не смотря на меня, она перебирала тонкие пальцы белых рук.

- Я не хотел причинить тебе боль...

- Нет! – перебила она меня. – Иначе бы я не послушала. Мне давно нужно было понять, что мои действия, мысли, страдания, слёзы не вернут её. И ничто не вернёт. Всё, что я задумала (это расследование), не имеет смысла.

- И что же теперь? – искал я её глаза. – Ты не считаешь её смерть убийством?

- Я... - замешкалась она, взглянув на меня. – Я не знаю. Но это и не важно! Всё в прошлом... Теперь, когда я потеряла и матушку, - она закрыла лицо руками, - у меня боле сил. Ничто не заставить меня жить, как прежде – не будет больше счастья, - она отвела взгляд на пейзажи за окном, на те холодные ели, утопавшие в свете бледного рассвета.

Медленно вставало солнце, что уже не способно было греть наши души.

Маргарет, оттолкнувшись от стола, встала и подошла к окну. Скрестив руки и вдыхая свежий морозный воздух, разглядывала свои мысли на ветвях и верхушках сосен, на пиках забора, на тропинках и клумбах.

«Сейчас не время рассказывать ей про мою прошлую ночь. Нет, об этом и речи не может быть!» - подумал я в ту минуту. «Не сейчас! Никогда!» - вертелась эта мысль в голове, заставляя нервничать. «Маргарет не должна знать, что она оказалась права, не должна снова поверить в неуспокоенный призрак, - повторял я, - эта правда будет снова убивать её»

И в тот момент я остановился и задумался над вопросом, что молниеносно возник в моей голове: «Зачем Оля приходила ко мне?»

Почему я? Чтобы доказать, что я не прав? Да, я это понял. Но она звала меня и привела к кладбищу, тайному кладбищу моей крёстной. Она хотела мне что-то рассказать, объяснить, подсказать... но что?

Маргарет всхлипнула.

- Андрей, прошу, оставь меня...

Она сказала это с какой-то дрожью в голосе. Я не стал ничего отвечать или подходить к ней – я сделал так, как она просила.

Выходя из её комнаты, я возвращался к размышлениям: «Почему Оля привела меня к кладбищу?» - постоянно путая это с переживаниями: «Как помочь Маргарет? Как спасти её?»

«Похоже, что Аглая Николаевна хоронила на том заросшем кладбище своих жертв (Боже!), и неужели... готовила могилу для Оли?! Хм...»

«А могу ли я довериться Молвину? Могу ли я быть уверен, что брак поможет ей пережить все эти горестные дни?»

Мёртвую тишину и тревожную болтовню моих размышлений прервали голоса, что ссорились шёпотом в маленькой комнате, разделявшей наши с Маргарет спальни.

Я сразу понял, что разговаривали там Павел и Инга. «Ещё одной ссоры не хватает! Кто теперь упадёт в обморок?» - злился я.

Мысли, переживания, чувства – всё кипело в моей голове, не давая сомкнуть спокойно глаза. Я лишь чувствовал, каким огромным грузом всё ложится на меня. Сначала размолвки Инги и Павла, её жалобы и его вранье, потом ссора с Маргарет, в которой вылилась вся моя злоба, связанная с её эгоизмом, дальше этот ад в моей же комнате, что устроила неубиваемая Оленька; родители и их постоянные ссоры, ну и на конец – смерть Аглаи Николаевны. Смерть! Ах, ну да, и круг замыкается вновь нашей молодой четой! А почему же (ПОЧЕМУ?!) всё легло на мои плечи? Почему я должен спасти брак Инги и Павла? Почему Фёдор Васильевич не печётся о своей жене? Почему Маргарет думает только о своём горе? Почему Оля приходит ко мне? Почему я должен найти её убийцу!

Зачем я сюда приехал... а я ведь предполагал такой разворот событий.

Хотя это не конец: истоптав каждую половицу в своей комнате, я успокоился и вернулся к прежней позиции. Нужно решить накопившиеся проблемы.