Маргарет

Беседа в комнате наверху

***

Маргарита и Инга оставили гостей на Петра Григорьевича, а сами пошли к Мари – подготавливать её к вечеру.

Инга, зайдя в пустую комнату сестры, тут же закрыла выкрашенную белой краской форточку, из которой с улицы доносились приятные журчания кузнечиков в кустах под окнами первого этажа. А какой приятный ветерок дул из сада, где ещё виднелось солнце, движущееся к горизонту розового неба с сиреневыми облаками!

- Не уж то Мари ещё не готова? – всплеснув руками и стоя посередине комнаты, воскликнула подруга Маргариты. – И где она? Вечно оставит дверь открытой, чтобы непременно появился сквозняк!

- Ну что же ты, – поджала в детскую улыбку уголки алых губ Маргарита. – У неё сегодня такой важный день, хотя, я думаю, ты больше её волнуешься. Да и к тому же по пустякам.

В комнату вошла виновница недовольства Инги, точнее она залетела туда, словно бабочка в шёлковых крыльях в цвет перламутра – все в этом доме были в платьях более сдержанных цветов, но не менее богатых и украшенных рюшами, лентами, вышивкой и орнаментами.

- Инга, я не могу найти жемчуга, - воскликнула Мари, обойдя девушек и уже проверяя шкатулочки на туалетном столике. В зеркале, обвитом массивной залакированной рамой, в которой искажалось всё убранство покоев, отражалось пухленькое опушенное лицо маленькой княжны, серьёзно занятой поисками украшения.

Инга недовольно вздохнула, а после подошла к стеклянному шкафу, где стояли книги сестры, и, открыв скрипучую дверцу, достала маленькую фарфоровую шкатулочку с расписными цветами и золотыми краями, что пряталась за широкой рамой дверцы.

- Я совсем забыла! – оглянулась Мари на скрежет дверцы, изумившись находке Инги. Она подбежала к сестре, поцеловала её в щёчку, встав на носочки, а после выбежала из комнаты вне себя от радости.

Подруги лишь смотрели на её исчезающий силуэт, оставляющий след треном.

Лицо Инги наполнилось грустью и тоской, а по белой щеке пробежала одинокая протяжная слезинка. Маргарита, заметив это, приобняла её, легонько оперившись подбородком на её плечо, и ласково спросила:

- Что же ты печалишься?

- Ох, Марго... – протяжно и мучительно вздыхала Инга. – Люблю я её... Но как же я боюсь за Мари! Она ведь уже большая, и сколько мук её ждёт...

Маргариту растрогало признание обыкновенно хладнокровной девушки. Это возбудило в ней какую-то тревогу и печаль. Но ей нельзя было нарушать своими эмоциями гармоничный образ поддержки в грустных глазах Инги.

Что-то страшное и мучительное происходит в жизни девушки. Так просто Инга бы не стала лить слёзы и говорить о том, что печалило её, а особенно показывать себя со слабой стороны. Никогда Инга не представлялась слабой.

«За что она терзает себя? Неужели она всё знает?..» - сжала Маргарита в недоумевающей эмоции брови так, что лоб покрылся складками, а взгляд стал сердитым. От серьёзности во время раздумий она, не замечая того сама, надувала щёки, отчего они быстро краснели.

Маргарита, прекратив все домыслы одним разом, напрямую спросила подругу:

- Инга, ты что-то утаиваешь от меня? – оторвалась она от её плеча и, повернувшись к ней, смотря в красно-голубые глаза, тихо добавила: - Я вижу, ты сильно опечалена...

Инга успокоилась и поникла, опустив голову, на некоторое время, а после протяжного задыхающегося вздоха села на диван около окна. Оперившись на края дивана, обивка которого сильно прогибалась под таким напором, она ни проронила ни слова – ей нужно ещё несколько минут.

- Мне жарко! – воскликнула она, спохватилась и потянулась к оловянной ручке, но Маргарита опередила её и открыла окно, не дав подруге и встать.

Лёгкий приятный ветерок влетел в комнату и оживил их лица, будто вытерев слёзы Инги и стерев переживания её подруги.

Маргарита села рядом, нежно взяла её за руки и, наклоняя голову, чтобы посмотреть в спрятавшиеся глаза, начала:

- После смерти Оли мы с тобой отдалились... - она нежно поглаживала костлявые ручки Инги. – О, как же я не хотела этого! Мне было безумно плохо! Я сидела у себя в комнате и не выходила, день и ночь думая о своём горе, и я совсем забыла про тебя, про твои страдания... Инга, ты простишь меня?

- Я даже и не думала винить тебя в своих горестях, Марго... - тихо произнесла она, подняв голову и взглянув жалобными глазами.

Маргарита обняла её, зажмурив глаза, и с широкой улыбкой приняла облегчение.

- Оля... - прошептала Инга, а после вырвалась из объятий Маргариты, и заговорила с долей сумасшествия в выпученных глазах: - Она мне говорила! Она всё говорила! Оля говорила, а я ей не верила... Я говорила, что она бредит, что врёт, но она была права!

- О чём ты, Инга? – испугалась Маргарита, вглядываясь в дрожание её глаз.

- О, Марго, что же она мне говорила... - Инга вцепилась в руки подруги, смотря своими стеклянными глазами, вызывавшими жалость к своему существу, что не привыкло лить слёзы.– Я не хотела верить этому, всё отвергала! Я боялась, что это окажется правдой, и не верила. А она была права... во всём... - поникла она в свои сумасшедшие мысли.

- Инга, голубушка, тише... всё хорошо... - повторяла Маргарита, пока Инга бормотала свои безумия. Маргарита прижала её голову к груди, нежно поглаживая по чёрным волосам. – Расскажи мне всё...

Инга выдохнула, собралась с мыслями – в её голову пришло осознание, что она позволила себе большую вольность – она села прямо, как подобает благородной леди.

- Жизнь моя стала худшим кошмаром, что и во сне страшно увидеть, Марго, - вытерла она последние слёзы, и стала рассказывать сдержано. – Я так спешила найти любовь, так хотела любви, как сейчас хочет этого Мари...

Тут она не выдержала и пустила слёзы в вышитый носовой платочек.

- Я была так молода, и так глупа! Я верила первой любви. Так страдала этим, и думала, будто нет отношений более чистых и искренних.

- Ты не любишь брата... - пробормотала Маргарита.

- Ох, нет! Совершенно наоборот! – усмехнулась она. – С каждым днём меня всё больше засасывало болото ревности. Я хотела и хочу, чтобы он был только моим, чтобы любил только меня. Теперь я боюсь всего: каждого его исчезновения, каждого холодного слова, недовольного взгляда, а особенно его безразличия ко мне. Мне приходиться лишь плакать, когда он уходит по вечерам и возвращается под утро. Никакое его оправдание не даёт мне утешение, оттого я больше мучаюсь, оттого я больше размышляю о совпадении сведений знакомых и его рассказов. О, Боже, я не переживу, если окажется, что он любит другую женщину!

Видя страдания подруги, Маргарита не могла ничего поделать – её рот был зашит моральным распутьем. Как ей поступить? Умолчать, скрыть правду и утешить подругу или сделать ей ещё больнее, рассказав о грехе брата, что стал известен ей прошлым вечером?

- Инга, ревность рождается из недоверия, - решила пока утаить правду Маргарита. – Всё вскоре образуется, всё наладится...

Кажется, Маргарита сама не могла верить своим словам – всё казалось ей настолько запутанным и отвратительным, что надежда истекала с большей скоростью, чем хотелось бы.

Форточка с хлопком ударилась об угол под силами сентябрьского ветра. Комната залилась свежестью.

Это был тёплый вечер. Последний. Дальше были только холодные дни.