Леди Малфой

Карета тяжело приземлилась на брусчатку, разбудив Гермиону. Она выглянула из окна и с радостью увидела знакомый многоэтажный дом. Солнце клонилось к закату, и его слепящие лучи пробивались сквозь облака, которые замерли оранжевой полосой на голубом небе. Ещё не совсем очнувшись ото сна, Гермиона оглядела карету и только теперь заметила, что Малфой терпеливо ожидал её пробуждения, его лицо сохраняло привычно бесстрастное выражение.

— Пора идти, — произнёс он равнодушно. — Твой багаж уже доставлен.

Драко жестом указал на порог дома, где стоял огромный красно-коричневый чемодан с чёрной полосой посередине.

— Ага, — отозвалась Гермиона, быстро выпрямляясь на сиденье и рассеянно поправляя спутанные волосы. — Спасибо.

— Тебе нужно что-то ещё? — осведомился Малфой. Он бездумно барабанил пальцами по портфелю, не отрывая от неё внимательного взгляда. Гермиону это немного напрягало. Малфой был, пожалуй, самым непостижимым человеком, которого она когда-либо встречала. В одну секунду он мог совершенно спокойно изучать пейзажи за окном, а в другую — уставиться на неё с нескрываемой яростью в серых глазах.

«Непредсказуемый и странный, — подумалось Гермионе. — Опасное сочетание».

— Нет, спасибо, — наконец ответила она.

— Хорошо.

В повисшей тишине Драко о чём-то задумался, давая Гермионе возможность получше рассмотреть его. Малфой был таким же бледным, но при этом довольно привлекательным, как в школьные годы, но с тех пор он заметно повзрослел: на лбу залегли глубокие морщины, а круги под глазами от недостатка сна, пусть не отчётливо, но всё же были видны.

— Я оценил то, что ты сделала в Министерстве, — нарушил Драко повисшую тишину.

Теперь Гермиона смотрела на него с ещё большим любопытством.

— Не считай это каким-то поощрением, — поспешно добавил он. — Я по-прежнему против твоего вмешательства в мои дела, просто не люблю быть у кого-то в долгу.

— А ты мне что-то должен?

— Ты спасла мне жизнь в поместье, а сегодня избавила от министерских проверок и сэкономила как минимум десять тысяч галлеонов.

— Они оштрафовали бы тебя на десять тысяч? — округлила глаза Гермиона.

— Нет, столько потребовалось бы, чтобы подкупить всех заинтересованных лиц, — ответил Малфой. Судя по его собственному лицу, такая внушительная сумма не казалась ему огромной.

— То есть это твоё «спасибо»? — уточнила Гермиона, сама удивляясь внезапной резкости в своём голосе. Она ничего не могла с собой поделать — упоминание взятки всколыхнуло её иррациональную часть, а взгляд против воли переместился на монеты, всё ещё рассыпанные по полу кареты.

— Спасибо, — словно не заметив перемены в её настроении, произнёс Малфой, давая понять, что эта тема закрыта.

Не желая спорить, Гермиона достала свою сумку из-под сиденья. Несмотря на своё раздражение, она почувствовала искренность в голосе Драко, хотя, возможно, он просто был хорошим актёром. У неё хватало доказательств, чтобы подтвердить любое из предположений.

— В поместье было не так уж плохо, — начала она, кладя ладонь на ручку двери, уже готовая выйти. — Элай очень вкусно готовит, и развлечений было... достаточно. Было приятно снова почувствовать себя как в Хогвартсе, — закончила Гермиона и мягко улыбнулась.

— Да уж, — усмехнулся Драко. — Когда все заботы ограничиваются гриффиндорцами и двумя громилами.

В отличие от Гермионы он не улыбнулся, но резкость во взгляде исчезла, сменившись какой-то потаённой грустью, и девушка была почти уверена, что эта тоска напрямую связана с его вспышкой утром. У меня была семья!

— Ну, у тебя есть Пэнси, — напомнила она, пытаясь его подбодрить. По мнению Гермионы, никто, даже самый язвительный и озлобленный маг в мире, не заслуживал того, чтобы чувствовать себя так, как Драко чувствовал себя в тот момент.

На этот раз он слабо улыбнулся и издал пустой смешок.

— Может быть. — По его тону было понятно, что он сам в это не верит.

Гермиона наконец шагнула из кареты на брусчатку и теперь могла различить негромкий шум, доносившийся из Норы. Подняв голову, она смогла разглядеть две фигуры за окном на верхнем этаже, которые поспешно спускались вниз по лестнице, после чего вновь повернулась к Малфою, чтобы попрощаться.

— Держись подальше от неприятностей, — были его последние слова, после чего дверь кареты закрылась, и фестралы взмыли в воздух. Девушка моргнуть не успела, как экипаж скрылся в облаках.

— Гермиона!

На пороге показалась Джинни, которая тут же подбежала к подруге и сжала её в крепких объятиях.

— Я так рада, что ты наконец вернулась!

Гермиона улыбнулась.

— Что, Рону правда было так плохо?

— Ну, он был уже не так расстроен после того, как съездил в поместье, но когда ты только уехала, он слонялся по дому с таким настроением, будто кто-то запрятал в доме дементора, — усмехнулась Джинни и, схватив Гермиону за руку, потянула её в сторону дома. — Вещи доставили несколько минут назад, — сообщила она, указывая на чемодан на пороге.

Входная дверь снова открылась, на этот раз являя Гарри с широкой улыбкой на лице.

— Вернулась наконец-то, — сказал он вместо приветствия. — Я уже начинал думать, что ты решила переехать в замок насовсем.

— Её бы там никакая сила не удержала, — усмехнулась Джинни. — Проходите внутрь, Рон должен вернуться с минуты на минуту.

— Он ещё не здесь? — удивилась Гермиона.

— Не волнуйся, просто ему пришло уведомление из министерской совятни — видимо, надо получить какую-то посылку.

Гермиона кивнула, прошла в дом и тут же почувствовала тепло камина и приятный запах свежих фруктов, который наполнял помещение.

— Так приятно наконец вернуться, — произнесла она, невольно вспоминая холодные стены поместья.

— И как раз вовремя, — добавил Гарри. — Я всё ждал, когда нам пришлют письмо с сообщением, что ты сглазила Малфоя или случайно забила его до смерти.

— Ха-ха, очень смешно, — с лёгкой издёвкой произнесла Гермиона.

— Да ладно, — продолжил Гарри, когда они втроём уселись на диван возле камина. После шикарной мебели в замке Малфоя, он показался Гермионе жестковатым. — Только не надо говорить, что тебе ни разу не хотелось наложить на него проклятие.

Она лукаво улыбнулась:

— Гораздо чаще, чем ты думаешь, но до дела так и не дошло.

— Какая выдержка! — саркастично воскликнула Джинни.

— Согласна.

— Что ж, теперь ты достаточно далеко, так что Малфой может не опасаться за своё здоровье, — пошутил Гарри.

— Как вы тут жили, пока меня не было? — спросила Гермиона, решив сменить тему.

— Скучно, — вздохнул Гарри. — Тедди, конечно, не давал сидеть на месте, но депрессивные настроения Рона влияли на всех.

— А Тедди уже уехал? — спросила Гермиона с лёгким разочарованием. Она чувствовала странную привязанность к мальчику, особенно теперь. Она знала, что было глупо сравнивать смерть собственных родителей с ситуацией Тедди, ведь у неё была возможность провести несколько счастливых лет со своими. Тедди же знает собственных родителей лишь из рассказов других людей, и теперь Гермиона сочувствовала ему больше, чем когда-либо. Несмотря на это неверное сравнение, она всё равно чувствовала более тесную связь с ним: они оба много потеряли из-за обстоятельств, над которыми были не властны.

— Ну, когда Рон сбежал в поместье, — начала Джинни, — мы думали только о том, как скорее его найти, так что мама предложила отвезти его к Андромеде, пока всё не уляжется.

— Ох, мне жаль, что так получилось... — произнесла Гермиона, и улыбка исчезла с её лица. — Я понятия не имела, что возникла путаница с совами и...

— Тебе жаль? — изумилась Джинни. — Это нам должно быть стыдно! Надо было сразу же поехать к тебе, но Рон немного погорячился и убежал ночью.

Гермиона почувствовала, как лицо заливается краской.

— Неужели моё письмо произвело такое впечатление? — негромко спросила она. — Просто я была очень напугана, когда писала... и не могла трезво оценить ситуацию. Я представила всё гораздо хуже, чем было на самом деле.

— Рон сказал, у тебя ужасные ожоги, — хмуро произнесла Джинни, пристально разглядывая длинные рукава свитера Гермионы.

— Сейчас уже гораздо лучше! — поспешно отозвалась та, но по настороженному выражению лиц друзей поняла, что они хотят доказательств. Она вздохнула и закатала рукав на правой руке, где ещё оставались довольно заметные шрамы от ожогов.

Глаза Джинни расширились от ужаса.

— Это ты называешь «гораздо лучше»?! — воскликнула она.

— Джинни, всё нормально, — быстро произнесла Гермиона.

— Да у тебя тут всё вздулось и... Это что, расплавленная кожа?!

— Успокойся, пожалуйста... Ты ведёшь себя как Рон.

Вместо этого Джинни подошла ближе к подруге, чтобы получше рассмотреть ожоги, и аккуратно дотронулась до обожжённой кожи. Внезапно её глаза сузились, и Гермиона поняла, что она почувствовала слабую пульсацию под красноватыми рубцами.

— Не думаю, что это «нормально», — произнесла Джинни уже чуть более спокойно, но её голос всё равно оставался мрачным и недовольным, когда она повернулась к Гарри: — Сам посмотри.

— Ты уверена, что всё действительно в порядке? — спросил тот, обращаясь Гермионе.

— Да, — быстро ответила она.

— Я тебе верю, — кивнул Гарри и вновь повернулся к Джинни. — Зачем ей лгать?

— Но они пульсируют! — поморщилась та, словно раны доставляли ей самой неприятные ощущения.

— Все раны пульсируют, — произнесла Гермиона в оправдание. — Это часть заживления.

— Она целитель, — встал Гарри на защиту подруги. — Джинни, просто доверься ей.

Та уставилась на Гермиону, словно просчитывая что-то в голове, и наконец медленно кивнула.

— Прости, — произнесла она. — Похоже, все Уизли любят перегибать палку.

— За это я вас и люблю, — улыбнулась Гермиона, которая прекрасно знала, что Джинни желала ей только добра, как и Рон, просто они оба были чрезмерно заботливыми. В любое другое время она посчитала бы это очень милым, но сегодня была рада, что Гарри помог ей избежать ненужных вопросов. Она ценила его за то, что он позволял друзьям иметь собственные секреты, и доверял им самостоятельно делать выбор. С Роном было по-другому. Для него тайны были фундаментом предательства. Положа руку на сердце, Гермиона не могла сказать, чьё отношение казалось ей более правильным, но сегодня она определённо предпочитала позицию Гарри.

Камин издал булькающий звук, и Гермиона подскочила от неожиданности. Золотистые языки пламени стали чуть тусклее, а шум — отчётливее, после чего цвет огня сменился на зелёный.

— Рон возвращается, — предположил Гарри.

В ответ на его слова пламя ярко вспыхнуло, и в нём действительно возникла фигура Рона, который тут же, не удержав равновесия, упал прямо в крошечную гостиную.

— А ещё мы очень неуклюжи, — добавила Джинни к своей предыдущей реплике. Гермиона тут же подбежала к Рону и опустилась перед ним на колено.

— Всё нормально? — спросила она, потирая его ушибленное плечо. Рон был покрыт сажей с головы до ног, включая средних размеров коробку, которую бережно сжимал в руках.

— Теперь да, — с улыбкой ответил он и потянулся к Гермионе, чтобы поцеловать.

— Не при нас же, — произнёс Гарри с притворной ворчливостью.

— Мы ничего плохого вам не сделали, — подхватила Джинни.

Рон бросил на них мрачный взгляд и снова повернулся к Гермионе.

— Это тебе, — сказал он, протягивая ей коробку.

— О, Рон, не стоило беспокоиться, — произнесла Гермиона, едва заметно краснея.

Он смутился.

— Да я и не... Это посылка, за которой я ездил в Министерство, — быстро сказал он.

— Для меня? — удивлённо переспросила Гермиона.

— Да. Утром прилетела сова с извещением, так что я решил быстро съездить до твоего возвращения...

Но Гермиона уже не слушала. Она провела пальцами по адресу, написанному на коробке.

В строке адресата значилось: Гермионе Грейнджер.

— ... ну, в общем, вот, — закончил Рон.

— Да, — рассеянно кивнула она.

Коробка была какой-то странной, и Гермионе потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что же её смущает. Края коробки были скреплены печатью, и хотя воск был немного затёрт от транспортировки, её цепкий взгляд смог различить змею, обвивающую кельтскую букву «М».

— Я позже открою, — произнесла Гермиона, поспешно прикрывая печать ладонью, после чего осторожно подняла коробку и направилась к лестнице. — Пусть пока в комнате полежит.

— Родители ушли к знакомым, но оставили нам ужин, — крикнула Джинни ей вслед. — Так что поторопись, я как раз всё на плиту поставила.