День пятый
Тот самый паренёк, решившийся ограбить богатый дом, заплатил штраф за порчу чужого имущества. Чунмён был относительно спокойным, хотя казалось, если бы меня не было рядом, он заставил бы бедного мальчишку вылизать весь пол своего особняка языком и прочистить зубной щёткой унитаз. Ночка выдалась достаточно сумбурной; я переместилась в одну из гостевых комнат, что была расположена дальше от лестницы, а Чанёль с Сехуном чинили разбитое окно. Я ворочалась и не могла нормально спать, всё в небольшой комнате казалось чужим, необжитым, но я не могла спуститься вниз и спать с Чунмёном на диване. Достаточно уже нанервничались, ему пришлось выпить двойную дозу обезболивающего, чтобы хотя бы комфортно существовать.
В шесть утра я была уже на ногах, не слышала ни свербения дрели, ни стука молотка, и знала, что оба охранника сейчас отсыпались у себя, решив этой ночью забить на дежурство. Я выглянула на балкон, запахнувшись в халат, и зевнула, чувствуя, как холод осени обвевал лодыжки и заставлял меня нервно водить плечами. Шёл уже пятый день моего пребывания в этом доме, и я хотела, чтобы мы как можно скорее поймали убийцу, чей образ мне казался уже эфемерным и размытым. За убийцу вполне могли сойти и Чанёль, и Сехун, и недавно приехавший в город охранник казался мне идеальным кандидатом на роль маньяка, убивающего девушек Ким Чунмёна.
Я закрыла балконную дверь, как окончательно замёрзла, и вышла в коридор, стараясь не шуметь. В комнате, в которой я спала до этого, на полу до сих пор валялись осколки от окна, на подоконнике красовались следы от грязных ботинок, но охранники оказались на редкость рукастыми: всё заменили, всё сделали так, как надо. Я не была, правда, монтажником, или как там эта профессия называется, но вроде всё выполнено правильно и даже ветер особо не задувал. Опустившись на колени, я собрала в ладонь самые большие осколки, прихватила булыжник и спустилась вниз. Из гостиной слышался храп Чунмёна, и эти звуки заставили меня улыбнуться. Сонное царство, даже Сехун, ранняя пташка, ещё не встал.
Уборка была закончена через десять минут. За это время я подмела пол и вымыла подоконник, наконец-то рухнув на обжитую кровать и смотря в знакомый потолок. Можно было прикорнуть на парочку часиков, пока ещё не слышалось ничего, кроме машин, проезжающих по улице, и мой мозг дал отбой, когда я закуталась в одеяло и прикрыла глаза.
Разбудила меня уже суета внизу, как в остальные дни, как всегда. Протерев глаза и наконец-то переодевшись в другую одежду, уже домашнюю, я спустилась вниз, но пришла не вовремя: Чунмён в это время осторожно переодевался, показывая всему миру бинты и спрятанное под ними тело. Я отвела глаза, прокашлявшись.
— Всем доброе утро, отчего так спешим? — бодро спросила, присаживаясь на стул и чувствуя аромат крепкого чёрного кофе.
— Я на работу, отец вызвал, Сехун со мной, а Чанёль на территории будет, — прокряхтел Ким, всё же завязывая галстук. — Мы все поели, так что сама завтракай, будь умничкой и оставайся дома, хорошо?
Так странно: вчера меня хотели всеми силами выгнать из дома, а теперь оставляли под замком. Ничего, я-то найду, чем себя занять, возможно, даже поиграю на нервах охранника, мне оставленного, ну а потом встречу Чунмёна и Сехуна дома как настоящая хозяйка: и мясо потушу, и рис в рисоварку кину. Главное, чтобы, как в прошлый раз, не отвалилась ручка от сковороды, а рис не слипся комками, из которых можно было лепить шарики и кидаться ими в людей.
— Мы буквально на парочку часиков, не скучай, — Ким настолько привык ко мне прикасаться, что не утерпел и провёл губами по моей щеке. — Сехун, иди заводить машину.
Это было впервые, когда на моей памяти Ким Чунмён уехал на работу. Все утра и, в принципе, дни он проводил со мной: просыпались вместе, завтракали вместе, по магазинам и всяким салонам мотались вместе, так ещё и никто ему не звонил, взбешённый халатностью к работе. У богатых свои причуды и свои расписания, потому я пожала плечами и проводила двух людей из дома. Оставалось только придумать, чем себя занять.
— Чанёль, ты будешь на улице? — задала вопрос и надула губы, задумавшись. Охранник кивнул, допивая свой кофе, и пошёл к выходу, больше не обращая на меня никакого внимания, будто я вмиг стала пустым местом. Зато меня оставили наедине с собой, и я хотела посвятить это время исследованию комнат. А вдруг убийца девушек Кима жил в этом доме обособленно, и поэтому о нём никто не знал?
Нет, какой-то бред.
Проверив соцсети и найдя несколько новостей по поводу падения акций компании Чунмёна, я поднялась по лестнице наверх, понимая, что на несколько часов я действительно осталась одна в доме. Второй этаж был большим, с пятью или шестью комнатами, что хорошо обставили дизайнеры. Везде чувствовалась стерильная рука человека, что знал толк в том, как правильно обустроить помещение так, чтобы оно сквозило хоть каким-то уютом, но уют казался каким-то... нехорошим, тёмным. Облизнув губы, я прошла к дальней комнате, решив, что все секреты всегда хранятся во тьме, дальше от людских глаз. И если я хотела что-то найти, то мне было необходимо пойти туда, куда я никогда не заглядывала.
Дверь не скрипела, когда я её открыла, видимо, петли смазывали очень хорошо, и я нахмурилась — дверь в комнате, в которой я спала сегодняшней ночью, издавала очень сильные звуки, прямо как в ужастиках. Возможно, я тоже являлась героиней какого-то психологического триллера, и потому повела плечами, только от тишины. Некоторое время я стояла на пороге, но потом вошла в помещение.
За всю свою жизнь я смотрела, честно признаться, мало детективных фильмов и вообще не знала, что делать, если кто-то оказался в такой ситуации, как я. Но было несколько всё же сформированных понятий: что именно надо искать, как именно это искать и как не оставить следов. Первое время, когда я работала на господина Пака и остальных, меня ругали, потому что «следила» я знатно, только со временем научилась не оставлять ни волоса, ни отпечатка пальца на поверхности или на полу.
Авантюристами не рождаются, ими становятся, это самый настоящий труд, и я бы могла, на основе своего опыта, как раз таки открыть своеобразную школу для дам, которые хотят подзаработать, буквально роясь в грязном белье других людей, причём в прямом смысле, а не как журналисты — с помощью интернета, опроса знакомых и других методов. Мне такие неудобны и, в принципе, не нужны. Чем меньше людей знает о готовящемся покушении на частную собственность, тем лучше.
Потому я и не заводила лишних знакомств и ходила всякими подворотнями — лишь бы ни одна живая душа не заподозрила меня в чём-то. Хотя в том, что я явная проститутка, меня упрекали многие. Работа порой требует очень сильных рисков и изменения собственной репутации.
На телефон пришло сообщение от менеджера кафе, в котором я раньше работала. Он сердечно поздравлял меня со всем тем, что общество узнало недавно, и я нахмурилась, понимая, что этому пройдохе от меня что-то надо. Я была права.
— Нам ЮнХо, наша сеть кафе не настолько популярна, как хотелось бы, и ты с помощью своих связей... могла бы нам помочь, — как же мерзко это — вспоминать о человеке тогда, когда он вдруг резко добился чего-то в жизни, чего-то достиг. Голос менеджера был сладким и медовым, он надеялся, что я приму приторную ваниль за чистую монету и тоже улыбнусь в трубку. Только он не ожидал моих слов и уж тем более моего отказа.
— Вы мне задерживали зарплату два раза, — я смотрела на ногти. Гель-лак ещё не отслоился, и если я выживу, хотелось бы стать постоянным клиентом того салона. Всё-таки от денег порой есть плюсы. — А ещё заставили меня покупать униформу, хотя у остальных она была бесплатная. Я не злопамятная, но у меня память хорошая, менеджер Ли. Я не забываю того, что мне люди сделали, будь то хорошее или плохое. Предлагаю вам просто забыть обо мне и пойти пригласить какую-то знаменитость. О, кстати, на неё можете потратить ту часть денег, которую зажали мне. До свидания!
Не каждый отыгрывался на собственных работодателях, плюя им в лицо, но я фигурально сделала это и была довольна незаконченной фразе «ах ты су...», которая прервалась из-за сброса и быстрой блокировки номера. Мне не нужны такие люди в кругу общения, которые думают, что я им что-то обязана. Я как бы тоже своим трудом заработала место псевдолюбовницы Ким Чунмёна.
Звонок выбил из колеи, но я глянула в окно и увидела Чанёля, что порой оглядывался, но шёл в одном направлении. Его куртка была расстёгнута, полы развевались по ветру, и я даже прильнула к стеклу, чтобы видеть, как Пак доставал ключи и отпирал небольшую дверь, в которую скоро вошёл, согнувшись. Я не создана для разгадывания тайн, поиска ответов буквально на всё, и потому склонила голову к плечу, как птичка, внимательно слушающая человека. Я не облазила полностью весь дом, не была на крыше и, главное, в подвале, в который вошёл Чанёль, и решила, что сегодня обязательно посещу это место.
Я люблю секреты. Особенно если они не мои.
Подойдя вплотную к шкафу, который выглядел новым, чтобы поправить в зеркале волосы, я заметила небольшое красное пятно примерно на уровне локтя. Хмурясь и совершенно забыв про выпавшие пряди, я упёрла руки в колени и уставилась на пятно, понимая, что оно весьма... странное. Где-то что-то лязгнуло, и я отодвинула раздвижные дверцы шкафа.
Передо мной предстала целая коллекция из практически одинаковых пиджаков. В первые две секунды я нахмурилась, совершенно не понимая, как связаны странное пятно на зеркале и пиджаки, и я решила войти в сам шкаф. Оказавшись в ворохе вещей, я не сразу поняла, что не так — под ногами обнаружилась спортивная тяжёлая сумка, которую было совершенно не сдвинуть, и я опустилась на корточки. Любопытство кошку сгубило, да и меня в своё время тоже сгубит, и потому молния поддалась легко, а провода вылезли так, что я даже присела.
В первую секунду я испугалась, подумав, что всё сейчас взорвётся от одного моего прикосновения, но вроде как ничего в воздух не взлетело, и я вынула несколько поломанных камер. Такие я видела снаружи здания, и странно, что видеокамер было много, даже слишком. Я залезла во что-то очень уж странное, ибо кто будет хранить сломанные вещи в собственном доме, когда их можно просто и без вреда для окружающей среды утилизировать?
Дёрнувшись от внезапного стука, который прошёл будто за спиной, я ринулась вверх и сбила два пиджака, которые плавно приземлились на меня, накрыв. Вмиг стало темно, но пробивался какой-то свет через маленькую дырку в ткани. Я быстро сбросила с себя вещь, критически осматривая её, и мои глаза расширились, потому что такого я точно не ожидала.
Маленькая, достаточно аккуратная дырка красовалась на том месте, где у людей расположена лопатка. Вокруг неё были какие-то красные пятна, заставившие меня напрячься. Там же, в ткани, запутанная, была какая-то странная таблетка. Взяв телефон, я сфотографировала остатки капсулы и включила поиск по картинке.
«Бутафорская кровь в капсулах».
Я задрожала, чувствуя, как к горлу подступила тошнота. Может быть, это всё неправда? Почему тогда мне стало так страшно? Почему я вскочила на ноги и стала перебирать все пиджаки, за голову хватаясь от того, что в каждом была аккуратная дырка, вокруг которой были красные пятна? Я стояла в ворохе вещей, абсолютно дезориентированная, непонимающая, какого чёрта вообще происходит, за что так жизнь со мной поступила, а потом нервно захихикала, понимая, что прямо сейчас выглядела как самая настоящая сумасшедшая. Как меня ещё назвать?
Особенно если я допустила мысль о том, что аджосси, Ким Чунмён, убийца.
Слишком много тайн, загадок, и всё это так окутало меня, что я в истерике задвинула створки, устремляясь прочь из комнаты. Меня била крупная дрожь, хлопнула входная дверь — это пришёл Чанёль, и я слышала его тихое покряхивание, из-за которого отступила в тень, а затем сообразила, что надо двигаться вперёд. Нельзя показывать свой страх перед хищником — он им упивается.
В комнате я ходила взад и вперёд, думая, что делать. Конечно же, моя тёмная сторона шептала собрать драгоценности и валить через окно, как тогда, когда я крала фотокарточки, но сейчас это будет сделать намного труднее — осень, холод, я хоть и в домашних тёплых вещах, так как сильно мёрзла, и могла вполне себе натянуть джинсы со свитером, но как быть с обувью и пальто, я не знала. Незаметно было не прошмыгнуть абсолютно, и мне в голову пришла мысль, что проще вести себя как обычно. Если буду нервничать и волноваться, то вызову слишком много подозрений.
В тот день, когда Чунмён со своими прихлебалами забрали меня сюда, я успела созвониться с хозяйкой моей квартиры и сказать, что, кажется, жить я в ней больше не буду. Мои вещи она приберегла у себя, так сказать, «до востребования», и сейчас я послала ей сообщение, что скоро зайду за своим чемоданом.
«Позвони, как доедешь», — немногословное сообщение, и я выдохнула. На первое время мне понадобится место, в котором я поживу, но я решила не пользоваться услугами госпожи Кан, а посмотреть, какие отели есть в том районе. Разнообразия сильного не было, но я решила, что раз на банковской карте у меня солидная сумма, то я вполне могу себе позволить четырёхзвёздочный или пятизвёздочный отель. Всё равно это добро надо куда-нибудь потратить.
Я вышла на сайт одного из отелей и забронировала номер, вводя свои данные. Заселение планировалось через два часа, я оплатила всё тут же и выдохнула, собирая небольшую сумку с кошельком, телефоном и наушниками. Конечно же, я бы захватила ещё и средства гигиены вместе с расчёской, но если я выйду с огромными баулами, то спровоцирую непонятливый взгляд охранника. Надо быть очень осторожной.
Всё же не стерпев, я засунула в карман сумочки несколько золотых вещичек с красивыми камушками. Я всё же человек и не без греха, почему бы и не взять то, что, в принципе, куплено мне?
Скинув с себя вещи, я переоделась и выдохнула. Осталось только поправить причёску, солнечно улыбнуться Чанёлю и спросить, не купить ли ему чего, а то мне хочется погулять и нормально посмотреть квартал. Если будет напрашиваться, то придётся отказываться, говорить, что не хочу заплутать и его за собой утянуть. План не был продуман до мелочей, но я осталась спокойной.
Пак как раз сам выходил из дома, когда я немного лениво застёгивала полусапожки. Он остановился рядом со мной и нахмурился, будто собираясь мне возразить и сказать, чтобы я никуда не шла, но потом вдруг улыбнулся.
— Гулять пойдёшь? — глаз нервно дёрнулся, и я кивнула, почесав щеку. — Возвращайся к обеду, Чунмён написал, что закажет что-то, потому что то ли сделка прошла выгодно, то ли что-то ещё хорошее произошло.
— Без проблем, — я солнечно улыбнулась. Даже никаких отговорок не пришлось придумывать, чтобы Чанёль не пошёл со мной и отвязался.
Он проводил меня до ворот, но дальше не пошёл, вновь сказав, чтобы я пришла к обеду. И всё. Вот и свобода. Кажется, пора возрадоваться тому, что я умела обходить силки судьбы и слишком грамотно выкручивалась из разного рода щекотливых и неприятных ситуаций.
Я позволила себе поймать такси только через два квартала от дома, в котором жила, произнося название района, в который мне надо, и диктуя точный адрес. Адреналин в крови не полыхал, как огонь, сердце билось спокойно — я за собой в такие моменты следила, чуть ли не автоматически успокаивая себя и говоря, что всё хорошо. Всё действительно хорошо, мне можно не нервничать, да и не погнался за мной никто. На всяких убийц мне тоже стало резко наплевать — обнаружившийся склад дырявых пиджаков ясно дал мне понять, что опасность далеко не эфемерная, а вполне реальная и находящаяся рядом со мной.
Приключений я себе нашла, а вот как поступать в ситуации, где приключения опасные, я не знала. Потому и удивилась, что, оказывается, достаточно быстро приехала, оплатила поездку с карты и вышла из такси, слишком громко захлопывая дверцу. Если бы был жив мой папа, он отвесил бы мне подзатыльник и сказал ни в коем случае больше не притрагиваться к транспортному средству, а то я могу его испортить.
Госпожа Кан встретила меня на пороге, буквально через секунду после того, как я позвонила. Она пропустила меня в свою неплохо обставленную квартиру и показала чемодан с моими личными вещами, которые она собирала. Я была действительно ей за всё благодарна и глубоко поклонилась.
— Странно, что ты пришла ко мне практически только через неделю, — сказала она, покачав головой. — Я слышала, ты невеста богача Ким Чунмёна, он тебя не обижает, Нам ЮнХо?
— Не бойтесь, госпожа Кан, я себя в обиду не дам, — произнесла я, улыбнувшись. — Вы же знаете, что я могу за себя постоять.
— Береги себя.
Я знала, что больше с этой женщиной не пересекусь, и без проблем выкинула всю информацию о ней из своей жизни. Чемодан был достаточно лёгким, я не закупала себе шмотки или непонятные побрякушки, а имела при себе два-три сменных комплекта одежды, косметичку и некоторые средства личной гигиены. Долгое время я шла до отеля, в котором забронировала номер, и вскоре нашла и само здание, и вход в него. Хоть это был и пятизвёздочный, я бы не сказала, что здесь хорошо. Возможно, за пять дней я слишком сильно избаловалась, и когда подошла к ресепшену, то слегка криво улыбнулась. Настроение было слишком паршивое.
— Я бронировала тут номер на имя Нам ЮнХо, — твёрдо сказала я и протянула паспорт.
— Сейчас всё будет сделано.
Я морально устала за всё это время, а потому с нетерпением ждала ключей и ненужных пожеланий хорошего отдыха. Как только девушка за стойкой с пустой улыбкой протянула мне то, что я так давно ждала, я выхватила ключ из её рук и устремилась к лифту. Он оказался на первом этаже и приветливо раскрыл свои створки, позволяя зайти в ограниченное пространство и нажать нужную кнопку этажа. Я прислонилась к стенке, ожидая, когда окажусь на пятом этаже, и выдохнула.
Коридор был устлан красным ковром, и мои шаги не были слышны, как и скрип чёрного старого чемодана. Дойдя до номера, я открыла его, сразу повесив табличку «Не беспокоить», и заперлась внутри. Только после того, как закрыла шторы, чтобы внутрь не проник ни единый луч света, я выдохнула и упала на кровать, сворачиваясь клубочком и чувствуя, как засосало под ложечкой. Нет, я всё же ни о чём не жалела, да и не стоило этого сделать. К обеду я не вернусь, к ужину тоже. Завтра не приеду, сказав, что просто заплутала и переночевала в отеле, а совсем скоро буду где-то в Китае, где меня никто не знает.
Я забронировала билеты в Пекин, вылет из Инчхона через неделю, и все эти дни я планировала провести в отеле, контактируя только с его персоналом и ни с кем более. Лишние разговоры будут исключены из моей жизни, в ближайшее время я намеревалась покрасить волосы, желательно в каштановый или русый, возможно, по прилёту сразу записаться к пластическому хирургу и изменить лицо. Возможно, и грудь сделать, но это если только хватит сил и денег, и попробую технологию, при которой разглаживают шрамы на теле, чтобы не осталось ни одного опознавательного знака, чтобы меня узнали.
Хватит в моей жизни риска.
Стянув с себя пальто и скинув обувь, я забылась тревожным сном, еле накрывшись одеялом. Кажется, теперь действительно можно расслабиться.
* * *
Кто-то позвонил на телефон, и это вырвало меня из сна, в котором я слишком сильно хотела остаться. Нашарив рукой мобильник, я, не глядя, ответила на вызов, не понимая, почему в номере так темно, и икнула.
— Как я понял, ты убежала, — это был голос Исина, и я вздрогнула, так как совершенно забыла об этом молодом человеке. — В помощи нуждаешься?
— Благодарю, но лучше откажусь, — сказала я. — Ты меня вполне себе можешь сдать Чунмёну, а я этого не хочу и просто говорю тебе, чтобы ты раз и навсегда забыл мой номер телефона и перестал говорить загадками.
— Нам ЮнХо, — его голос был тёплым, будто отец только что погладил меня по голове, — ты умнее тех девушек, что были у Чунмёна, пожалуйста, береги себя. Ты в любом случае можешь попросить у меня помощи, не стесняйся, и если хочешь, я сохраню все наши тайны от Кима.
— Я не могу тебе сказать, где я, но как только буду покидать Сеул, кажется, твоя помощь понадобится, — осторожно сказала я, понимая, что таким способом внушу спокойствие Исину, и то, что я нуждаюсь в его помощи. — Большое спасибо.
В животе забурлило, как только я скинула вызов и вновь улеглась на кровати. Нераспакованный чемодан валялся на полу, я ленилась позвонить на чёртов ресепшен, чтобы мне принесли поесть или же сказали, до скольких работает ресторан на третьем этаже. Настроение было на нуле, меня трясло, будто при лихорадке. Пиджаки с дырками в будто бы одном и том же месте с красными непонятными пятнами, сломанное оборудование в спортивной сумке... я размяла костяшки, благословя бога за то, что наконец-то мне дали знак, что я обязана просто бежать.
В дверь постучали, заставив меня вздрогнуть и нахмуриться. Неужели я научилась передавать свои мысли другим людям? Первые несколько секунд я лежала, оперевшись о локти, а потом, подняв своё бренное тело с кровати, побрела к двери. Может быть, действительно пришёл портье, решивший, что именно мне, именно в моём номере не хватало информации об ужине. Сейчас, возможно, поем, затем засну, а утром навсегда уеду из Сеула, подальше от всех этих убийств и тайн.
Подальше от Ким Чунмёна, О Сехуна и Пак Чанёля.
Но когда я открыла дверь, думая, что пришёл портье или любой иной работник отеля, то меня поджидал весьма неожиданный сюрприз...
— Чанёль? Как ты тут оказался?
Я встала столбом, смотря на порядком избитого охранника в разорванной куртке. Ужас отразился в моих зрачках, когда он опёрся о дверной косяк, кашляя и будто стараясь проникнуть в номер. Я перехватила парня, помогла ему добраться до кровати и даже усадила, понимая, что сейчас просто необходимо позвонить на ресепшен и узнать не только по поводу работы ресторана, но и лекарств, чтобы хотя бы обработать лицо Чанёля, что опухло.
— Кто тебя так? — требовательно спросила я, взяв молодого человека за подбородок и рассматривая все раны, все ссадины. Ужасное зрелище, если быть до конца честной, и меня передёрнуло, как только я представила, как молодой человек принимал удары от кого-то неизвестного. Или, наоборот, очень даже известного нам человека. — Ответь, пожалуйста.
Но Пак мотал головой, ничего не говоря, просто тяжело дыша. Но как только я потянулась к телефону, чтобы связаться с администратором отеля и сказать, что мне необходимы средства первой помощи, рука замерла над трубкой. Холодный пот заструился по спине, меня прошибло, и я посмотрела на Чанёля большими глазами, потому что поняла одно: я никому, чёрт побери, не говорила, что сбежала и в каком отеле поселилась. Пальцы задёргались, как от нервов, я перехватила ртом воздух и сделала шаг назад.
— Как ты, блядь, меня нашёл? — прошептала я, а потом заметила, как дрогнули уголки губ Чанёля. Я сделала ещё шаг назад. — Я никому не говорила ни того, в каком я отеле, ни того, в каком я номере...
— А ещё ты до сих пор не поняла одного, моя дорогая, — раздался знакомый голос сзади, и я задрожала, чувствуя, как рука убрала мои волосы назад. — Ты так и не догадалась, кто убийца, но я не мог тебя оставить в живых после того, как ты обнаружила мои пиджаки. Сложила всё-таки два и два.
Честно, в тот момент я смогла, сквозь дрожь, почти в полубессознательном состоянии написать Исину «помоги мне», и это казалось самым настоящим подвигом. Я обернулась; на меня смотрел самый настоящий ангел, давно внушающий мне опасения, и голову замутило, затошнило, будто я оказалась в барокамере. Я додумывалась о многом: о том, кто убийца, как он их убивал и почему везде была одна и та же история. И теперь передо мной возвышался он, человек, взявший на себя роль бога, вершающего судьбы. Я поднесла ладошку к губам и прошептала:
— Так ты и есть убийца своих же девушек, Чунмён, — и была отправлена в нокаут руками Чанёля, который достаточно резво для своего состояния подскочил на ноги и, став соучастником преступления, заставил моё сознание утечь, как песок через пальцы.