Глава первая
Я долго собирался с мыслями, думал. Думал, что, наверное, в прошлой жизни был маньяком. Мысли эти меня веселили, но желание не давало покоя.
Я никогда не был злым, и мне не хотелось делать людям больно, вроде бы... И вот я решился. Мне хотелось чего-то изощренного, интересного. Зажимать девочек в углу не для меня. Хотелось видеть разные эмоции, не только боль, но и наслаждение. Я много рылся в интернете в поисках идей, раздобыл наручники и даже множество игрушек из ближайшего интим-магазина. Специально выжидал три дня, пока в смену выйдет молодая девушка всего на пару лет меня старше. Нес тогда какую-то ахинею о том, как сложно быть подростком, не таким как все. Сейчас я думаю, что она приняла меня за парня нетрадиционной ориентации и, посочувствовав, продала все, что я там набрал. Тогда я потратил почти половину денег, которые предки оставили мне на жизнь. Но оно того стоило.
Первой была Мия.
Четырнадцатилетняя девочка-неформал. Разноцветные пряди в волосах, грубые украшения и диковатый характер. Она была не такой, как все, она напоминала мне меня. Независимая и заставляющая обходить ее стороной. Она даже пару раз попадала к директору за драки. Правильно, что ж ей, нужно было терпеть издевательства гламурных тупиц? Однако, несмотря на всю ее дикость и агрессивный вид, она была очень симпатичной и милой девушкой. Миниатюрная, с темно-карими глазами. Именно такие мне нравились, которые ни под кого не прогибаются, никому не подчиняются и могут постоять за себя. Но девушка есть девушка, чувствительная и восприимчивая, как бы ни старалась казаться «колючкой».
За несколько дней до дня Святого Валентина я подкатил к ней. Не напористо и нагло, как это все делают, а аккуратно и продуманно. Многие ее не любили и считали гадким утенком, поэтому мне не пришлось долго ждать, пока какой-нибудь урод толкнет ее, заставив выронить все, что было в руках. Но какой же она гадкий утенок: идеальные черты лица, красивые глаза и хорошо сложенная фигура, спрятанная под широкими мешковатыми шмотками.
Я подошел к ней и просто помог поднять вещи. Самое банальное знакомство. Бросив фразу себе под нос о том, что эти ублюдки уже достали и, взяв ее за руку, помог подняться, передал ей все собранное барахло и улыбнулся, дав понять, что мне тоже в этой школе несладко живется. Она улыбнулась и даже смутилась, но попыталась не подать виду. Вечером того же дня я подождал, пока она освободится со своего музыкального кружка, прикинувшись, что сам только с тренировки, предложил подкинуть ее до дома. Она отказывалась, но я видел, как горели ее глаза, когда она смотрела на мой мотоцикл. Так что сопротивлялась она недолго. Мы долетели с ветерком до ее дома, и нет, я не пошел ее целовать на прощанье и провожать до двери. Я даже не слез с мотоцикла. Но, глядя в ее глаза, понял, что она уже на меня запала. Я просто махнул рукой и без лишних церемоний уехал.
В канун дня Святого Валентина мне удалось уговорить Мию прийти ко мне в гости, и даже на ночь. Родителей дома не было, впрочем, как и всегда. Они постоянно были в разъездах, то командировки, то отпуска за границей, то гастроли. Они присылали мне денег и особо не заморачивались. Мне даже иногда казалось, что у меня вообще нет родителей. Воспитывали меня друзья, в большинстве своем на три — пять лет старше. И не только воспитывали, но и периодически подгоняли мне девушек того же возраста, со словами «Чем старше, тем опытнее и круче!». Может они и были опытнее, но получал я от них только физическое удовлетворение и относился к ним совершенно равнодушно.
Я забрал Мию из дома где-то около девяти вечера, припарковавшись за углом, чтобы ее родители не видели. Им она благополучно наврала, что идет к подружке на пижамную вечеринку. «Дикая» неформалка была одета в маленькое черно-красное платьице, подчеркивающее все прелести ее фигуры. Волосы аккуратно уложены, и лишь макияж остался таким же ярким, как обычно. Девчонка была в восторге, когда я привел ее к себе в комнату. Одна из стен в ней была завешена дисками и пластинками с автографами известных музыкантов. Мой отец был продюсером, а мать певицей, так что им приходилось часто пересекаться с известными людьми. И каждый раз он привозил мне вот такие сувениры, пытаясь заменить этим родительскую заботу. Комната освещалась всего одним красным светильником, создававшим ощущение тепла и уюта. Спокойная мелодичная музыка и бутылка красного вина с разными закусками. О чем может еще мечтать девушка в таком возрасте? Я налил два бокала и протянул один Мие. Она недоверчиво посмотрела на вино, видимо, никогда раньше не пила, но решила не упускать такую возможность. Вино было легкое и вкусное, поэтому пила она его без особых усилий. А я наблюдал, делая небольшие глотки.
Мы почти не разговаривали, да и зачем портить обстановку глупой болтовней? Я допил свой бокал и подошел к ней, забрав из рук пустую посуду. Мия посмотрела на меня непонимающим взглядом. Я повалил ее на кровать и уселся сверху. Мия начала кричать и дубасить меня кулаками. Откуда столько сил у такой маленькой девчонки? Она ведь даже умудрилась разбить мне губу. «Да... как же я этого ждал...» — промелькнули мысли в голове в ответ на ее крики. Крепко схватив за запястья, я поднял ее выше и зацепил руки наручниками, уже заблаговременно висящими на изголовье кровати и аккуратно спрятанными под одеялом. Она на время заткнулась и посмотрела на меня. Да... вот оно, то чувство! Ужас в ее глазах пробирал меня до кончиков пальцев. Я не мог сдержать улыбки. Наклонился к ней и прикоснулся к ее губам своими. Но эта сучка тут же прописала мне с колена между ног. Поморщившись, я хмыкнул и полез в ящик.
Нужно было видеть ее выражение лица, когда я достал оттуда кожаные ремни. Она начала кричать еще громче, уже переходя на плач. Но это было бесполезно. В моей комнате была идеальная звукоизоляция, как и во всем доме. Мама любила приглашать своих музыкантов и закатывать «репетиции» в гостиной или еще где. А чтобы я и соседи не мешали им куролесить в пьяном угаре и спокойно спали, они позаботились о звукопроводимости в доме. Я стянул с Мии трусики, несмотря на все ее брыкания. Когда я сцеплял ее ноги ремнями, привязывая щиколотки к бедрам, вся ее гордость пропала напрочь. Обзывательства и угрозы сменились просьбами о пощаде. Такие сладкие звуки... Жалобный писк сквозь слезы... Мелкая дрожь пробегала по всему моему телу, и я упивался этим. Черные мокрые капли стекали по ее лицу на подушку, оставляя там весь ее яркий макияж. Я задрал ей платье как можно выше. Нежная кожа, маленькая аккуратная грудь, плавные изгибы тела. Я припал губами к ее груди. Мия взвыла, понимая, что никто ей не поможет. Она наивно пыталась освободить руки, набивая себе синяки от наручников на запястьях. Я впивался в ее кожу пальцами, вдыхая аромат ванильных духов, жадно кусая за соски. Меня никогда ничего так не возбуждало. Я готов был порвать ее на мелкие кусочки, прямо сейчас, прямо так, как голодный зверь. Но я не хотел делать ей больно. Это и дураку было понятно, что девчонка девственница, а значит, ее нужно немного «разогреть». Я запустил пальцы ей между ног, аккуратно проникая внутрь. Она то взвизгивала, то дергалась, то сквозь зубы постанывала. Я достал из ящика очередную «игрушку», маленькое виброяйцо и аккуратно ввел его внутрь. Ее залитые слезами глаза тут же распахнулись, и она вскрикнула, скорее не от боли, а от неожиданности. Я включил его на среднюю скорость, Мия простонала, не в силах сдержать удивление от новых ощущений и вновь попыталась освободить руки, но тщетно. Я снова принялся ласкать ее грудь губами, а рукой снаружи между ног. Как же бешено билось ее сердце, казалось вот-вот выпрыгнет из груди.
Ее трясло мелкой дрожью, плач медленно сменялся на тихие стоны. Девочка уже сдалась, и это было вполне разумно. Я поднялся к ее лицу и проник языком в приоткрытый ротик, все так же не прекращая ласкать между ног. На поцелуй она не отвечала, но и не сопротивлялась. Такая маленькая и невинная... Я продолжал ласки, наблюдая за ее выражением лица. Прерывисто дыша, она кусала губы, пытаясь сдержать стоны, извивалась. Физиология взяла верх над разумом. Внизу она была вся мокрая и горячая. Я, не отвлекаясь от процесса, стянул с себя одной рукой штаны. И не вынимая виброяйцо резким рывком вошел в нее. Мия истерически вскрикнула, а с ее глаз вновь градом полились слезы. Я крепко прижал ее к себе за выгнутую спину и тихо прошептал на ухо «потерпи, милая, скоро все пройдет». Аромат ее волос сводил меня с ума, тихие всхлипы заводили все больше. В ней было очень узко, да еще этот вибратор, однако его движения внутри нее делали ощущения непередаваемыми. Я начал двигаться, прижимая к себе девчонку. Все быстрее и быстрее, но осторожно. Я впивался пальцами в ее спину, а она тихо и жалобно постанывала. В таких условиях хватило меня ненадолго. Такого оргазма я еще ни разу не испытывал. Может, у меня был и небогатый сексуальный опыт, но было с чем сравнивать.
Я отпустил руки девушки и крепко прижал ее к себе. Ее сильно трясло. Она уткнулась носом мне в грудь, не издавала ни звука. Позже я освободил ее ноги, убрал все игрушки, укрыл одеялом, а сам ушел в кухню и вскоре вернулся со стаканом. Я подошел к кровати и протянул его девушке. Она шарахнулась от меня, как от огня.
— Это просто вода!
Я снова протянул ей стакан. Мия недоверчиво трясущейся рукой взяла и жадно припала к живительному напитку. Я же открыл окно и закурил, глядя на ночное звездное небо. Довольный и удовлетворенный. Мия даже не пыталась встать с кровати, сидела все так же, обняв коленки, и смотрела на меня щенячьими глазами. Докурив, я сел на кровать рядом с ней и погладил по волосам. Она закрыла глаза, уткнув нос в коленки.
— Давай спать, а то уже скоро утро.
Девушка, как прирученный зверек, легла, свернувшись калачиком. Я лег рядом и обнял ее со спины. Так мы и уснули. Наутро я принес ей горячий чай с печеньем. Она позавтракала, молча начала приводить себя в порядок. Я отвез ее домой, все так же припарковавшись за углом. Мия слезла с мотоцикла и пошла в сторону дома, но затем остановилась и посмотрела на меня. В ее глазах не было ни злости, ни ненависти. Я слегка улыбнулся и закрыл глаза. А Мия ушла, так и не сказав ни слова.
День Святого Валентина в тот год выпадал на пятницу, поэтому я все выходные Мию не видел. Разум проигрывал в моей голове жуткие картины. Каждую минуту я ожидал, что вот-вот в мою дверь ворвется полиция, повалит меня на пол, вдавив лицом в жесткий паркет. Мне действительно было страшно. Ведь это был не мелкий проступок типа краденой бутылки колы из ближайшего супермаркета, не разбитая витрина и даже не попытка вскрыть соседский автомобиль. Это было реальное изнасилование. Я думал, на сколько меня за это посадят, успокаивал себя мыслью, что сам еще несовершеннолетний и поэтому ко мне должны отнестись мягче. Я придумывал различные глупые отмазки, наподобие «она сама ко мне пришла...». Но ничего не произошло. Полиция так и не ворвалась в мой дом. Я боялся даже телефонного звонка. Но все было тихо. В понедельник утром приехал в школу раньше, чем обычно. Мне не спалось.
И стоило мне слезть с мотоцикла и направится в сторону здания школы, как на моем пути возник Макс. Местный хулиган. Он был на пару лет меня старше, долбанный второгодник. Он был явно не в духе, а так как все тихони уже попрятались по углам, он не нашел ничего лучше, чем докопаться до меня.
Он толкнул меня и начал ни к чему не привязанный разговор.
— Что, Дем, как день влюбленных провел?
— Уж точно лучше, чем ты! — Фыркнул я и попытался пройти дальше, но он опять меня толкнул. Злость и обида читалась на его лице. Ему хотелось спустить все это на кого-то, и я четко это видел.
— Что, тебе твоя баба не дала? — усмехнулся я, глядя ему в глаза.
Вокруг нас уже собиралась целая толпа зевак, в ожидании намечающейся драки.
Макс злобно прорычал и кинулся на меня с кулаками, но не успел он сообразить, как я сделал ему подсечку, и гордый хулиган оказался в грязи лицом.
— Ну точно не дала! — посмеялся я и перешагнул через второгодника, направившись в сторону школы. Толпа ботаников и задротов радостно ликовала. Макс вдогонку мне выкрикивал угрозы с обещаниями меня убить, а я лишь думал о Мие. Обернувшись, увидел ее в этой толпе, стоящую позади всех со своей толстой подружкой. Мия, поймав на себе мой взгляд, смущенно улыбнулась и опустила глаза.
Улыбнулась? Мне? После того, что я с ней сделал? Я не мог понять. По пути в школу я думал о том, почему она не рассказала родителям, почему не заявила в полицию? Я даже ожидал, что при нашей встрече она кинется на меня с ножом или прокрадется ночью ко мне в спальню и воткнет его в грудь. Но она улыбнулась... Что это? Стокгольмский синдром в его реальном проявлении?
Первые два урока были дико скучные. Монотонный голос препода заставлял меня засыпать, голова, придерживаемая поставленной на локоть рукой, то и дело сползала. И не я один засыпал, весь класс клевал носом. Большая перемена наконец-то настала. Все ученики вываливались во двор. Кто-то обедал, кто-то обсуждал прошедшие праздники. За одним из столиков сидела Мия со своей подружкой. Она смеялась, как ни в чем не бывало. Казалось, что она даже счастливее, чем была до всего этого. Я понял, что мне нужно в этом разобраться. Собравшись с духом, подошел к их столику и присел напротив.
— Привет, Мия.
Ее подруга тут же восторженно завизжала — человек, который только что опустил прилюдно одного из главных задир школы, снизошел до того, чтобы сидеть с ней за одним столом. Она восхищенно восхваляла мои действия. Этого хватило, чтобы понять — Мия ничего ей не рассказала. Я смотрел на милую неформалку с грустной улыбкой. Сегодня она была одета во все черное и подчеркивающее ее фигуру. Короткая юбочка и обтягивающая водолазка. Гольфы до колен. Боже, какая же она все же красивая... Мия слегка покраснела и улыбнулась.
— Привет, Демиан, как прошли выходные?
— Скучно и неинтересно — ответил я, не отрывая от нее взгляд. — А как твои?
— Мои тоже — ответила девушка, глядя на меня с некой теплотой в глазах.
Боже! Неужели она и правда в меня влюбилась? Как, как можно так относиться к человеку, который так с ней поступил? Сомнения терзали мою душу, разрывая на мелкие куски. Я подошел к ней и, погладив по голове, поцеловал в щечку, а затем ушел. Уходя, я слышал восхищенные крики ее подруги, требующей все ей рассказать. И Мия рассказала. Рассказала, что мы вместе провели вечер дня влюбленных. Что мы гуляли по пляжу под светом луны и даже выпили бутылку вина... Я не знал, что заставляло ее хранить все произошедшее в тайне, но я был уверен, что об этом никто не узнает.