Глава 5
Анна
Ветер мягко овевал террасу, принося с собой запах соли и теплой земли. Я разместилась на полотняном стуле в белой беседке, увитой цветущим жасмином. Мое длинное черное платье развевалось на ветру, я придерживала двумя пальцами бокал, наполненный белым вином. Напротив меня, на мягкой скамье, сидела Эрика, в чьей руке невольно болталась сигарета.
— Клянусь, - выдохнула подруга. — если еще хоть один мужчина попробует произвести на меня впечатление своим портфелем акций, я начну носить с собой электрошокер.
Я рассмеялась, вертя в руках бокал. — Ты так говоришь, будто раньше не мечтала о таких.
— Мне нравились их кредитки, а не их личности, - ответила Эрика.
Моя улыбка погасла, взгляд устремился в небо.
— В нашем мире, увы, нет разницы между бедными и богатыми.
На мгновение между нами повисло молчание, в котором застыл неловкий уют. Наша дружба с Эрикой проверена временем, рейдами, предательствами, разбитыми сердцами и выпивкой на крыше. Это единственное, что я считала настоящим.
Подруга затушила сигарету о хрустальный поднос и наклонилась вперед.
— Ты такая тихая в последнее время, Анни, сама на себя не похожа, тебе явно не хватает горячего секса с мужчиной, вроде Алекса.
Я наклонила голову, позволяя вину коснуться моих губ. — Ох, я тебя умоляю, перестань нести чушь. А вообще, я кое-что купила
— Новую сумочку? - Эрика удивленно осмотрела меня с ног до головы.
— А ты забавная. Новую корпорацию.
— Это еще лучше, подруга.
Я поставила бокал на стол. — Это маленькая компания, ранее занималась перевозкой контейнеров, работала с таможнями, в основном, нелегально.
Эрика выпрямилась, ее голос звучал резче.
— Ты планируешь выйти на международный уровень?
Я медленно кивнула, осматривая голубое небо.
— Пришло время "Империи" вырасти во что-то большее.
— Ты ж моя амбициозная сучка. - Эрика тихо присвистнула и некоторое время наблюдала за мной.
— А если призраки убитых последуют за тобой?
— Малышка, я похороню их снова. - голос мой стал стеклянным, и на какое-то время мы замолчали, слушая, как волны разбиваются о скалы внизу.
— Эрика?
— Да?
— Ты должна мне кое-что рассказать.
— Что же вы хотите услышать, моя королева?
— Да брось эти мерзости говорить.
— Я поняла, ты хочешь, чтобы к тебе так относился только Алекс, когда ты будешь извиваться под ним. - звонкий смех Эрики эхом разнесся по саду.
— Я тебя сейчас... - я замахнулась, грозя подруге кулаком, стараясь не выдать подбирающийся смех. — Ты должна мне рассказать, как вы познакомились с Бейтсом.
— Ах, ты про это, хорошо.
— Внимательно тебя слушаю.
— Мы встретились на открытии галереи, где он следил за порядком и все такое. Он был таким очаровашкой, полицейская форма ему так к лицу.
— Где-то я это уже слышала... - я тихо рассмеялась.
— Ну так вот, потом он пригласил меня выпить, поговорить о жизни, спрашивал, чем я занимаюсь, а я ему говорю: "Котенок, я организую выставки и иногда отмываю кровь с дорогущих статуй"
Я громко искренне рассмеялась, убирая волосы с лица за ухо.
— Он тоже смеялся, - Эрика ответила на мой смех, и ее взгляд смягчился. — По-настоящему смеялся, и я подумала, может быть, у меня с ним что-то выйдет.
Я долго рассматривала ее, затем спросила:
— Любишь его?
— Рано говорить о любви, но, мне нравится какая я рядом с ним. Такая...Настоящая. Это редкость, ты ведь знаешь.
Я потянулась за бокалом и задумчиво покрутила его в руках. — Эрика, детка, ты знаешь с кем он работает, и что это значит. - наши взгляды встретились. — И ты знаешь, что я тебя никогда не брошу, о чем бы он ни попросил тебя. - я слабо улыбнулась, в моих глазах промелькнула грусть. — Но однажды это может оказаться решением, которое ты не сможешь принять.
Мы вернулись в гостиную и устроились на полу, переплетая ноги, и пили вино, закусывая клубникой. На небе сияли звезды, и в воздухе повеяло холодком, пробирающим до костей.
— Ты когда-нибудь скучала по тому, что тебе снова шестнадцать или семнадцать? - спросила Эрика, понизив голос до шепота.
Я перевела взгляд на окно. — В те года меня не существовало, я словно была ноющей раной.
Эрика нежно коснулась моей руки. — Воспоминания об отце все еще гложут тебя?
— Нет, девочка моя, теперь я нож, оставляющий такие же раны.
Мы снова погрузились в тишину. Затем я спросила:
— Дмитрий рассказывает тебе об Алексе
Эрика игриво взглянула на меня.
— Все же он тебе нравится,
Я кинула в нее подушку, на которой сидела.
— Ладно-ладно, молчу. - Эрика свалилась на пол, разлив на себя остатки вина. — Иногда. Когда мы выпьем и сядем поговорить по душам, он говорит, что Алекс все еще мечтает о тебе, что он становится другим, когда слышит что-то про тебя.
Я прикрыла глаза, делая глубокий вздох. — Я думала, он ненавидит меня.
— Он хотел бы тебя ненавидеть еще больше, чем ты его.
— Было бы легче, если бы все было настолько просто.
Эрика взглянула на меня, самую опасную девушку, которую она когда-либо знала, и в этот момент она увидела не королеву ножей, а девушку, стоящую на пороге чего-то светлого и теплого.
Алекс
Моя машина волокла колеса по земле, как старик, упрямо погружавшийся в воспоминания. Я наблюдал в лобовое стекло, как мимо проплывают силуэты и сонный пейзаж. Накануне вечером я позвонил сестре. В ее голосе - все еще мягком, как жатый бархат, звучал сдержанный оптимизм.
— Ты ведь приедешь?
— Я уже в пути, сестренка, - отвечал я, уголки моих губ приподнялись.
Я подъехал к дому Амалии, заглушил автомобиль и вышел. Я поправил воротник своего шерстяного пальто и увидел сестренку, которая ждала меня у ворот. Ее длинные волосы ниспадали на одно плечо свободной лентой. На ней был толстый свитер со слишком длинными рукавами и увесистые ботинки. Она выглядела прекрасно. Я махнул ей рукой, она улыбнулась. Последние месяцы разлуки испарились. Дом, который я подарил Амалии, был скромным. Окна украшали голубые ставни, кружевные занавески, имелся небольшой сад, погруженный в утренний сон. Амалия посадила вдоль дорожки тюльпаны и нарциссы. А в доме пахло имбирем и корицей. Я повесили пальто у двери и прошел за сестрой на кухню.
— Будешь свой любимый чай с медом? - спросила Амалия, снимая кружки с верхней полки.
— Ты не забыла.
— Братишка, есть вещи, которые невозможно забыть.
Мы пили чай в уютной тишине, слышалось негромкое тиканье часов. Амалия выглядела намного лучше, чем когда-либо. Ее взгляд стал яснее, а плечи менее напряженными. И все же, я видел, как за каждой ее улыбкой что-то скрывается. Прошлое было тенью, которая никогда не покидала нас.
После завтрака мы отправились на прогулку по набережной. Ночной ливень обнажил участки земли и намочил булыжники у мостовой. В соседних двориках резвились дети, а старики сидели на лавочках под деревянным навесом возле церкви. Я внимательно слушал, как Амалия рассказывала мне о своей работе - о том, как многие люди стараются бороться со своими травмами.
— Я вижу каждого из них насквозь, и думаю, вспоминаю себя, переживаю. - пробормотала Амалия.
Я взглянул на нее, в глазах промелькнула боль. — Родная, ты выглядишь намного лучше в последнее время, ты большая молодец. - тихо произнес я.
Мы завернули в парк и прошли мимо небольшого озера. Амалия бросила камешек на его поверхность, наблюдая, как рябь нарушает тишину.
— Я все еще боюсь оставаться наедине со своими мыслями, думаю завести собаку.
Я нежно взял ее за руку. — Тебе больше не о чем беспокоиться, здесь ты в безопасности. А собака - хорошая идея. - ее рука крепче сжала мою ладонь.
Вернувшись домой. Амалия возилась с протекающей трубой под раковиной. Я закатал рукава и присел на корточки.
— О, Алекс, ты не обязан этого делать, - сказала Амалия.
— Я хочу помочь. - просто ответил я.
Я починил трубу, проверил электрику, подтянул петли на двери ее спальни. Я даже забрался на крышу, чтобы очистить водосточный желоб от старых листьев. Амалия наблюдала за мной и смеялась, когда я тихо ругался себе под нос.
— Я и представить не могла, что самый хладнокровный детектив города окажется на крыше моего дома со шваброй в руках.
— Я всегда умел обращаться с такими простыми вещами, - крикнул я, — Ты просто никогда этого не замечала.
— О, сэр, простите, я всегда была слишком занята росписью стен в своей спальне. - она мягко улыбнулась.
Вечером Амалия приготовила ужин, жареного цыпленка, картошку и тыквенный суп. Мы поели за маленьким деревянным столиком у окна, на котором мерцали свечи, и это было похоже на кусочек жизни, которую нам редко приходилось проживать.
Позже ужина Амалия свернулась калачиком на диване, укрывшись одеялом, а я принес старый альбом с фотографиями. На фото была наша мама, держащая маленькую Амалию на руках, отец обнимал их обеих, задолго до того, как болезнь обрушилась на него. Фотография меня юного. Амалия протянула руку и коснулась уголка фотографии.
— Я помню каким ты раньше был трусишкой, много чего боялся.
— Я не умел ничего, хотел как-то защитить вас с мамой, но не знал как, ненавидел себя за это.
— Но ты делал все возможное, Алекс, ты никогда не сдавался. - слезы навернулись на ее глаза.
Я крепко обнял ее и притянул к себе. Она положила голову на мое плечо. — Я очень горжусь тобой, сестренка.
— Я тоже безмерно горжусь тобой. Алекс, а еще ты никогда не рассказывал о своей работе.
— Я знаю, малышка, эти разговоры, они, понимаешь...Это не то, что я хотел бы приносить в твой дом.
— Но мне интересно.
Я посмотрел на залитую лунным светом комнату. — Знаешь, когда я был маленький, у меня была близкая подруга, мы с ней очень хорошо дружили, и наверное, я даже любил ее, но... Сейчас она стала одной из причин, ко которой я делаю то, что делаю.
— Это из-за меня? - она взглянула мне в глаза.
— Да, солнышко...
— Ты все еще вспоминаешь тот день?
— Каждую гребаную ночь. - я нежно сжал ладонь сестры. — Но теперь ты здесь, все хорошо, и ты стала сильнее всех, кого я когда-либо знал.
Амалия сморгнула навернувшиеся слезы. — Ты останешься на ночь?
— Конечно, милая. - я погладил ее по голове.
— Спасибо тебе за все, братишка.
— Кстати, Ами, мама не звонила тебе?
— Звонила. Спрашивала, как наши с тобой дела. Мы немного поболтали, а потом она снова пыталась убедить меня не общаться с моей подругой Далией.
Мы долго болтали с ней о маме и ее отношении к нам, если с Амалией Сара хоть как-то пыталась себя сдержать, со мной же - она толком не разговаривала. Дождь тихо стучал в окна, и на одну ночь я позабыл о многочисленных холодных телах, крови и страхе. Дом окутала спокойная атмосфера. Просто мы, просто брат и сестра, которые дорожили друг другом больше всего на свете.