Coldplay [Холодная игра]

Снова и снова

Тебе указывают, на чьей ты стороне,

Тебя вынуждают, тебя отшвыривают,

Чтобы ты осталась в стороне, пока идёт делёж.

Coldplay – All Your Friends

У Менсфилда вошло в привычку: выходя из «лендровера» и перед тем, как закрыть дверь, он клал руку на крышу, а взгляд устремлял на мрачное здание полицейского управления. Смотрел на него с минуту, и только потом решался идти дальше.

Лифт на пятый этаж угрожающе прозвенел и со страшным скрипом распахнул двери. Бурлила жизнь. Люди ходили из одного кабинета в другой, звонили телефоны, в одной из комнат со стеклянными стенами шёл инструктаж, а офицеры в форме внимательно слушали выступающего, с одного взгляда понятно – старшего по званию.

Паркер уже сидел за столом и говорил по телефону. А вот Кастильо слегка опаздывала. Мимо столов прошел суперинтендант, поприветствовал всех, затем поднялся на этаж выше. Менсфилд понял, что руководитель их отделения этот обход проделывает каждый день и каждый вечер. И вовсе не затем, чтобы вести «учёт» прогулявших, а скорее подбодрить подчиненных. Следом за ним пришел и старший инспектор Джозеф Галбрейт. Так же со всеми поздоровался и скрылся в своём кабинете.

Менсфилд прекрасно чувствовал зуд от ногтей на своей спине в то роковое утро. Особенно, когда услышал стук в дверь номера. Их было двое: высокий мужчина и низенькая женщина. Сухое приветствие инспекторов уголовной полиции. Но когда она заговорила – не осталось никакого сомнения, что эту ночь он провел с ней. Менсфилд точно помнил, что на ковре, на котором они занимались любовью, осталась серёжка. А после прихода полицейских украшение исчезло. Не случайно.

Видеть, как Кастильо проводит допросы, рассказывает о своих предположениях касательно убийства или представляет себя в роли убийцы или жертвы для него было несколько необычно. Это никак не вязалось с другой её стороной, которую она демонстрировала в номере отеля. Это воистину два совершенно разных человека. Поэтому он тогда решился на тяжелый разговор после того, как она задержала Сейди Монктон, едва не разделив перед этим с ней падение с лестницы. Человек, который может проявить силу, скрывал свою боль из-за подвёрнутой лодыжки.

— Чего вы хотите? — спросил его в тот день суперинтендант Джек Макбин, рослый шотландец за пятьдесят с лёгким акцентом и морщинами под глазами.

— Хочу быть полезным.

Ответ его не слишком убедил. Даже после разговора с комиссаром полиции Ливерпуля, приходившимся Менсфилдам давним другом.

Что удивило Аарона в кабинете суперинтенданта, так это стена с грамотами, наградами и фотографиями. На одном из снимков Джеку Макбину лет тридцать, он обнимает симпатичную женщину и двоих мальчишек лет 5-7, а его шею обвили тонкие ручки кудрявой веснушчатой девочки, которая почему-то казалась Менсфилду знакомой.

— Тогда выпишите ещё чек и разойдемся по-хорошему, ладно? — холодно ответил Макбин.

— Нет, я продиктовал вам условие, — Менсфилд привык работать с возражениями и отстаивать свою точку зрения, иначе бы он не занимал должность директора инвестиционного отдела. — Оно одно-единственное, так почему за помощь вашим коллегам, вы отказываетесь помогать мне?

— Я не удивился, если бы вы выписали чек после того, как кого-нибудь сбили или превысили скорость, но вы чисты перед нами, и нет смысла держать вас рядом. Или... причина вашего интереса к нашей работе кроется в другом? Вы маньяк?

— Что? Почему?

— У маньяков есть мания: они вызываются добровольцем на поиски своей пропавшей жертвы и тщательно следят за ходом расследования.

Говоря это, суперинтендант даже поднялся с места и обошел рабочий стол. Менсфилду стало не по себе, но отступать, значит, не оправдать риск, на который он решился.

— Хорошо, считайте меня маньяком, следите за мной, внесите в реестр «плохих парней», но дайте мне доступ к отделу Кастильо... ой!

Лицо суперинтенданта изменилось. Промелькнуло какое-то довольство.

— А-а, так вот в чем причина! Вам приглянулась наша красавица. Учтите, она у нас такая одна.

— Я не совсем об этом, — Менсфилд указал на девушку за стеклом в отделе. — Она света божьего не видит здесь в участке, к тому же не собираетесь ли вы, сэр, смотреть на то, как она до конца своей жизни горбится над отчетами и калечит себя, ловя преступников?

— А вас-то что не устраивает? Она выполняет свою работу, — нахмурился Макбин.

— Горбится или калечится? — с издёвкой уточнил Менсфилд.

— Понятно, к чему вы клоните, но не смейте разбивать ей сердце. У неё в жизни потрясений хватает. И поступив на службу, она сама сделала этот выбор, вы его должны уважать.

— Так примите и мой выбор! Я собираюсь быть подле неё. Хотя бы так.

— Хорошо, но если я услышу хоть одну жалобу от неё на вас, я аннулирую наше соглашение, — затем оглядел мужчину с ног до головы и хитро усмехнулся. — Как можно быть настолько наглым?

— Это семейная черта, — привычно бросил Аарон. Даже через стекло он почувствовал взгляд Кастильо.

— Жаль, что это не преступление.

Сегодня Кастильо выпорхнула из лифта и лёгкой походкой подошла к своему рабочему месту. Светилась от счастья. Сегодня пятница, а это означает, что она целых три дня не увидит Менсфилда. Мужчина уже занял своё место и наблюдал за инспекторами. Однако, когда она заметила его, то очень быстро изменилась. Безо всякого приветствия или ответа на дежурное «Доброе утро!» она достала листок бумаги и протянула его Менсфилду.

— Ты можешь объяснить, почему ты не рассказал о письме Фейтеры? — начала она, кивнув на распечатку.

— Каком письме? — нахмурился Менсфилд.

— Она отправила тебе по электронке письмо. Прочитай!

Кастильо ткнула пальцем в лежащую перед ним распечатку, но Менсфилд даже не взглянул.

— Почему ты нам не рассказал об этом письме? — Кастильо не могла смотреть на то, как Менсфилд игнорирует и ее, и распечатку, и не отрывается от телефона. — Хоть понимаешь, как это выглядит? Особенно сейчас, когда прошел почти месяц.

Менсфилд поднял указательный палец, продолжая копаться в своем телефоне. Затем подошёл ближе и указал на экран. Кастильо заметила, что в мобильной электронной почте в папке «спам» среди непрочитанных писем висело непрочитанное от Милли. Кастильо его открыла. Содержание сходилось с распечаткой:

Мистер Менсфилд!

У меня для вас есть очень важная информация! Она касается вашего прошлого и "Саммер стар". Пожалуйста, позвоните мне по этому номеру +44 151 XXXXXX. Это очень срочно!

С уважением,

Милли Фейтера

Он его не читал.

Письмо от бедной Фейтеры попало в спам по умолчанию. И то, что она собиралась ему рассказать, останется тайной до конца вселенной. Как и имена тех двоих ублюдков, которые искалечили душу и жизнь Кастильо. Однако как именно – неизвестно.

— Я не знал.

Менсфилд не мог поверить в то, что всё было настолько очевидно. Всё настолько просто. А сейчас, читая письмо от девушки, чьё тело с перерезанным горлом нашли в грязном переулке, в ушах стоял странный зловещий шум, вызывающий озноб. Менсфилд поднял взгляд на Кастильо.

Он правда не знал о письме.

— Тебя допросит Паркер. Снова.

Её холодный тон не прибавил уверенности. Менсфилд только кивнул. И почему он сегодня приехал? Она же сама сказала ему, что позвонит, если попадётся новое дело.

Как обычно, в допросной полумрак, на столе слабо светила лампа, а на камере, стоящей на штативе напротив Менсфилда, горела красная лампочка. Паркер рассказал о правах, задал формальные вопросы и приступил к допросу. Те же самые формулировки, и те же ответы. В конечном счёте, ничего нового не было, кроме этого злосчастного письма, из-за которого Менсфилд чувствовал себя виноватым перед убитой. Паркеру пришлось отпустить, поскольку по результатам экспертизы компьютерного отдела всё сходилось. Письма действительно отправлялись в «спам», и письмо Фейтеры пролежало там с момента отправки за несколько дней до смерти до сегодняшнего дня.

— Езжай домой, — сказала Кастильо, когда Менсфилд вышел из допросной. Вид у неё был весьма озадаченный.

— Уговор в силе? — спросил Менсфилд.

— Да, я позвоню, если найдется новое убийство, — Кастильо сказала это довольно тихим тоном, голос звучал разбито. Она вернулась за своё рабочее место и продолжила работать за компьютером, набирая текст, а Менсфилду пришлось развернуться и вернуться домой. Его самого ждала работа, пришли документы на новый проект, так что выходные он знал, чем себя занять, помимо встречи с друзьями.

Следующую неделю стояло небывалое, по меркам Менсфилда, затишье. Хоть ему и сказали, что позвонят, он не упускал возможность последить за каждодневной рутинной работой офицеров. Дело с «Сорванцом» очень быстро закрыли и оставшееся время составляли и сдавали отчёты. Дважды выезжали на места, но там справлялись и сержанты с констеблями, поскольку попадались только бытовые ссоры и «случайности». Из-за этого Менсфилд негодовал. Его основная работа шла хорошо и без его прямого участия. Дома он быстро строчил собственные отчёты, или сверял финансовую отчётность других компаний на предмет окупаемости инвестиций. Но затишье здесь давалось ему с трудом. Особенно, когда прошла целая неделя.

— Где загадочное убийство? Почему сплошные поножовщины и смерть по неосторожности? — жаловался Менсфилд.

— Переезжай в Америку: там везде убийства за наркоту и страховку, — огрызнулась Кастильо, не отрываясь от монитора. Её алая помада чуть смазалась, а она не заметила.

— Ах! Где же старое доброе убийство из-за наследства, где самый подозрительный тип чист, а убийца – тихоня-жена? — в этот раз он только наблюдал за реакцией инспектора. Та оторвалась от монитора и посмотрела на мужчину своим проникновенным и очень обжигающим взглядом.

— Полиция не виновата, что ты Агату Кристи перечитал, а от нас требуешь загадки в стиле Дэна Брауна! — с лёгким раздражением ответила она.

К столу её подошел Паркер. В руках он держал несколько папок. Приглушённым тоном инспектор сказал:

— Ро, слышала? Найт приедет через два часа. Спасайся бегством!

— А как же ты? — нахмурилась девушка.

— Я прикрою тылы. Беги!

Кастильо прямо уставилась на Менсфилда и прикрыла глаза рукой.

— Если не будет никакого убийства в течении эти двух часов, то я отпрошусь домой, — тихо сказала она.

На её счастье из своего кабинета вышел старший инспектор Джозеф Галбрейт, снял очки, прочистил горло и объявил:

— Внимание! Из-за инспектора Найта, который приедет через два часа, и его просьбе выделить людей, нам придется разделиться на две команды, одна из которых будет расследовать новое дело – убийство в частной школе «Блю Коал». Кастильо, отправляйся туда, там Лоу. Остальных прошу изучить дело по банде «Кроатоан», желательно до того, как приедет Манчестер, чтоб не выглядеть некомпетентными. Дело знать от «А» до «Я»! Вперёд!

— Твои молитвы услышаны, — улыбнулся Менсфилд, поднимаясь с места и следуя за Кастильо, которая уже надевала на ходу кожанку.

— Удачи! — долетели пожелания Паркера.

Они спустились на парковку, сели в машину Кастильо.

— «Блю Коал», — повторил Менсфилд. В эту школу ходили его братья, он и его сёстры, одна из которых только два года назад её окончила. Ему «Блю Коал» никогда не нравилась.

— Знаешь? — спросила Кастильо, не отрываясь от дороги.

— Вся семья ходила, — признался Менсфилд. — А ты? Разве не мечтала туда попасть? Там шансов больше на престижный вуз.

— Я ходила в «Мерчант Тейлор» для девочек, — ответила Кастильо и включила поворотник, чтобы перестроиться в другой ряд.

— В «Мерчант Тейлор»?!

— До 12 лет.

— А потом?

— Потом переехала в Инвернесс и поступила в обычную школу, где учился Паркер.

— Но это вверх глупости! «Мерчант Тейлор» – это же настоящий билет в Оксфорд, Кембридж или же на худой конец в Лондон. Как так вышло, что ты оказалась в такой дыре, как Инвернесс?

— Это не дыра! Просто на тот момент, это был самый лучший вариант в сложившейся ситуации.

— Знаешь, попробую применить свои дедуктивные способности. Ты сказала миссис Артруз, что тебе достаточно поймать двоих особенных убийц. Это связано со смертью твоей подруги? Если один из них – её насильник, то второй тогда кто? Не скажешь?

— Скажу, что это не «дедуктивные способности», и что это не твоё дело, — отрезала Кастильо, сворачивая в сторону частной территории с указателем «Школа Блю Коал», где на парковке уже стояли полицейские машины, а у входа, возле кованых ворот, дежурили полисмены в пёстрых жилетах с рациями.

После парковки Кастильо прямиком направилась к калитке и показала удостоверение констеблю.

— Инспектор Алва Кастильо, Ливерпульская городская полиция, отдел убийств, — отчеканила она и кивнула на Менсфилда. — Он со мной.

Её встретил мужчина в жилете, тут же представился сержантом Джонни Бичемом, вызвался проводить и стал вводить в курс дела. На фоне невысокой Кастильо, которая всячески пыталась компенсировать это каблуками, все выглядели росло и внушительно. Даже и этот сержант Бичем, который был немного ниже Менсфилда.

— Убитую опознали. Это Айви Скотт, 17 лет, выпускница. Не привлекалась. Умерла от потери крови: кто-то ударил ее ножом сначала в живот, затем по всему телу. Лицо не сильно изуродовали, поэтому один из учителей, подошедший после обнаружения, узнал её. Он так же рассказал немного, что знал: у девочки врагов не было, отличница, родители простые служащие, работают в Шифе. Уже в пути.

— Не хотела бы, чтобы им показывали такое зрелище, если даже на словах звучит не очень, — призналась Кастильо.

Менсфилд бегло оглядел трёхэтажное здание из серого камня в классическом стиле, которое покинул давно. Эти зелёные лужайки перед главным входом, на которых категорически запрещалось сидеть или попросту забрать мяч, эти старые деревья, на которые лазить нельзя. Мнесфилд не одобрял решение родителей отправить его именно в эту школу. Слишком много здесь «нельзя».

Сержант провел их за здания, мимо крыла пансиона в сторону спортивных площадок. Довольно новых и обустроенных по-современному. Возле оград дежурили полисмены, не пропуская дальше ни учеников, ни работников школы. После огороженных площадок располагалось большое зелёное поле, которое после уроков занимали учащиеся, а в теплые дни принимали солнечные ванны, и далее небольшой пролесок, в котором любили гулять в основном парочки. Вот как раз от первых деревьев пролеска пестрели оградительные желтые ленты, а возле самой дальней скамейки туда-сюда ходили криминалисты. Подойдя ближе, Менсфилд смог разглядеть лежащее на земле в грязи тело девочки в школьной форме.

Кастильо упрямо шла на каблуках, держа в руках свою красную косуху – к обеду солнце стало жарким не по-весеннему.

В специальном костюме, бахилах, перчатках и шапочке над убитой кружил Лоу. Заметив подошедших Кастильо и Менсфилда, он усмехнулся.

— Муж тебя с ребёнком бросил?

— Да, а сам ушел на новое дело с Найтом, — ответила Кастильо.

В пролеске, возле места преступления разложили деревянные доски, чтобы ненароком не затоптать следы или улики, так что инспектор смогла подойти по ним к Лоу, осторожно балансируя на каблуках. Менсфилд старался держаться к ней ближе, чтоб успеть поймать.

— Найт? — удивился Лоу и снова натянул на лицо маску, а после присел на корточки перед убитой. — Почему ты его так ненавидишь? И почему избегаешь?

— Может из-за того, что этот тип прямо сказал, что я не гожусь для этой работы и признался, что поставил самую низкую оценку на сержантском экзамене. И это после того, как я ему жизнь спасла! — с раздражением ответила Кастильо. Она остановилась почти на самом краю доски и стала с высоты осматривать участок.

— А-а, это про тот случай с ухом? — продолжал Лоу, осторожно проверяя карманы формы.

— Да, и моё ухо – это наглядное напоминание о суровой человеческой неблагодарности! — энергично закивала головой инспектор. — Рассказывай, что у тебя.

— Как я сказал сержу Бичему, умерла от потери крови. Убийца нанёс ей удар в спину, скорее всего, задета печень, затем несколько раз ударил в область шеи, — Лоу показывал на алые пятна и дыры на ткани поочерёдно. — Она захлебнулась кровью. Остальные раны нанесены уже после. Могу предположить, что время смерти с 9 до полуночи вчерашнего дня. Точнее скажу после. Но она мучилась.

— Когда приедут её родители – не показываете её тело без предварительной «коррекции», если это будет возможно, — распорядилась Кастильо, а затем обернулась к сержанту. — Кто и когда обнаружил?

— Не пришла на занятия, обнаружена дворником примерно в девять тридцать утра, — стал рассказывать Бичем. — Пока тот бежал звонить на три девятки, столкнулся с дежурным учителем и рассказал, а тот и опознал.

— Так что, на мой взгляд, — вмешался Лоу с недовольным тоном, — уже поздно ходить по доскам – всё затоптали.

— Занятия отменили, всех отправили по комнатам, — продолжал сержант. — А соседок Айви Скотт «переселили» в классную комнату на время обыска. Алва, вам слово.

Менсфилд напрягся по двум причинам. Первая: его поразило то, с какой жестокостью убили школьницу. От этого ему становилось не по себе. Особенно, когда он невольно представил тело Хейзел или Эмили в таком ужасном состоянии, что Кастильо даже не разрешила показывать родителям. Вторая: с каких пор Кастильо разрешила называть себя по имени? Её в участке никто по имени не зовёт, и никому она не разрешает. А этот сержант, что себе позволяет?

— Судя по тому, как нанесены раны, с какой жестокостью, и в каком состоянии тело, могу лишь сказать, что у нас здесь пробудившийся психопат, — ответила Кастильо. Она дрожащей рукой убрала пряди волос, которые при сильном дуновении ветра попали в рот. — Мне нужно время, место и нужно поговорить с её ближайшим окружением как можно скорее. Велика вероятность, что убийство может повториться.

Она развернулась, чтобы уйти по доскам обратно, но столкнулась с растерянным Менсфилдом, преграждающим ей путь.

— Всё в порядке? — обеспокоенно спросила она.

— Да, — неуверенно ответил Менсфилд.

— Представил кого-то на её месте?

— У меня две младшие сестры, одна два года назад отсюда выпустилась.

— Тебя утешит, если я скажу, что по статистике за всю свою жизнь ты проходишь мимо потенциального убийцы или серийного маньяка-убийцы примерно 50 раз? — спросила Кастильо.

— Ты-то с ними чаще сталкиваешься, — заметил Менсфилд и пропустил инспектора вперёд.

— Работа такая, — ответила она, стуча по деревяшкам каблуками. — Ты же работаешь в отделе инвестирования, так? Насколько знаю, там риски присутствуют. Вот у меня такая же работа, только не с бумагами, а с людьми, а они ещё более непредсказуемые.

— Что может быть хуже, чем расклад на «пессимистичный», «реалистичный» и «оптимистичный»?

— У людей есть четвертое состояние – «психичный». Это дальше «пессимистичного». Тогда дело труба.

Они спустились с досок на траву и направились назад к зданиям. Солнце обжигало, в пиджаке стало жарко. А Кастильо едва не задела косухой лицо, когда закидывала её на плечо.

— Ты уже догадалась, кто это сделал? — спросил Менсфилд.

— Для полной картины, мне нужно просто поговорить с её окружением, — ответила Кастильо. — Но много времени не займёт, если знать, что искать.

Она резко остановилась посреди спуска с небольшого холма, поэтому Менсфилд едва не сбил её с ног, когда по инерции налетел на инспектора, но вовремя ухватился за плечо, чтобы та не упала. Кастильо обернулась к нему и посмотрела прямо в глаза.

— Хочешь опробовать свои силы? — спросила она.

— Ты сама сказала, что это как с рисками на моей работе, нужно просто быть внимательным и обращать внимания на детали, — пожал плечами мужчина. — Разве не так? И я просто назову убийцу, как в прошлый раз с женой альпиниста.

— Не путай, — нахмурилась Кастильо и поставила руки на бока. — В тот раз ты просто сказал, что это она, я не заметила её ботекса и не смогла прочитать ложь, и она не убийца, а подстрекатель. Но вот если ты назовёшь хотя бы три улики и имя убийцы, то...

— То я задам тебе абсолютно любой вопрос, а ты на него предельно честно ответишь.

Между ними повисла пауза. Кастильо смотрела на него слегка растерянным от внезапного условия взглядом, а рот так и остался чуть приоткрытым из-за невысказанной фразы. Менсфилд одарил её хитрой улыбкой и лукавым прищуром.

Возле них остановился сержант, а Лоу, подойдя ближе, крикнул, громко хохоча:

— Я Паркеру позвоню и в органы опеки! Ты тут мужу со своим сыном изменяешь!

Бичем с непониманием уставился на судмедэксперта. Кастильо даже не оторвала взгляда от Менсфилда, крикнув в ответ:

— Захлопнись, Лоу! — затем обратилась к противнику: — Согласна.

И они пожали руки. Кастильо очень осторожно спускалась с холма, стараясь держаться подальше от Менсфилда.

— Джонни, — инспектор обратилась к сержанту, — ты сказал, что у Айви Скотт есть соседки по комнате.

— Да, уточнил: двоих «переселили» на время обыска, а третья сейчас в лазарете, говорят, с животом мучается, — ответил Бичем, листая заметки в блокноте на ходу.

— Я хочу их всех. Допросить.

— Они все, кроме Пейдж Гэтис несовершеннолетние. Так нельзя!

— Я просто их расспрошу. Дружеская беседа. Пусть их отправят в какую-нибудь отдельную комнату, где я могу расспросить их по очереди.

Без особой охоты сержант отправился вперёд всё организовывать. Судя по тому, как он на неё смотрел, то все признаки на лицо – Бичем очарован Кастильо, как и многие, с кем она разговаривает. А та свою очередь замедлила шаг и посмотрела на Менсфилда.

— Если хочешь выиграть, то задавай вопросы, — мягко сказала она.

— Какие? — нахмурился Менсфилд.

— «Кто это сделал?» Точнее будет, «кто мог это сделать»? Местный или «прихожанин»?

— Местный, — ответ сорвался прежде, чем мужчина успел подумать, но ответ шел сам: — Никто не мог просто так пройти на территорию. Контроль при входе довольно жёсткий, а на заборе стоит сигнализация.

— Хорошо, следующий вопрос: «Сама пришла или заставили?».

— Сама. Туда ведёт только одна протоптанная дорога. Место на холме, путь нелёгкий. Даже если бы противник превосходил по силе, он не смог бы её на такой неровной тропе удержать.

— Звучит так, будто бы проверял.

— Если честно, то да, точнее видел: туда перед выпуском один мой одноклассник тащил подружку. Визгу было много, она вырывалась, но они кубарем скатилась оттуда. Так что сама.

— И напоследок: «Причина?», — Кастильо притормозила возле огороженной площадки для волейбола.

— Как я уже сказал, мой приятель тащил туда подружку, так что она там с кем-то встречалась. К слову, строго между нами, в выпускном классе девственников нет.

— Так вот почему тебе эта школа не нравится: ты с братьями получил здесь богатый «опыт», и поэтому насчёт сестёр переживал.

— Я не говорил, что мне здесь не нравилось.

— Да, это ты не озвучивал, за тебя всё сказали твои эмоции. Когда мы ехали сюда, ты своим тоном выдал отношение к «Блю Коал», лестно отзывался о «Мерчант Тейлор», хотя и эта тоже «золотой билет», когда приехали, у тебя вид был «ну и дыра», да и признание о выпускном классе тоже не приятное.

— А когда ты... ну... вступила во взрослую жизнь?

— Как будто отвечу. Ты ещё не выиграл. Советую придумать вопрос получше, иначе только зря потратишь шанс.

Кастильо прибавила шаг по направлению к открытым дверям учебного корпуса. Менсфилд пропустил её вперёд, а затем следом поднялся на второй этаж, куда им указал полисмен. Для беседы с учениками им выделили небольшую классную комнату драм-кружка возле перехода из учебного корпуса в жилой. Окна выходили в сторону парадного входа на территорию школы. Менсфилд тут же принялся осматривать реквизит: несколько вееров, пара деревянных мечей, маски арлекина и чумного доктора из папье-маше, пенопластовый череп Йорика рядом с экзамплярами «Гамлета» и «Укрощения строптивой». Не сдержав мальчишечье любопытство, Менсфилд взял в руки череп и изрёк:

— «Увы, бедный Йорик!»

— Положи на место, — строгим тоном, не отрываясь от записной книжки, сказала Кастильо. Она занял место на одном из стульев с пюпитрами, которые ставили в круг.

В комнату постучали. Сержант привел одну из соседок убитой – худенькую с лицом хорька и волосами какого-то серого цвета.

— Это Лили Мурей, — представил её сержант и удалился. Кастильо указала на соседний стул. Девочка осторожно присела.

— Привет, я – инспектор Алва Кастильо, Ливерпульская городская полиция, — в этот раз Кастильо представилась очень мягко и с лёгкой улыбкой, а не как полисмену у калитки. Однако, что ввергло в шок Менсфилда больше, так это то, что она говорила с шотландским акцентом. — Я детектив, чтобы было понятно. Можно просто Алва. Ты у нас Лили Мурей... Я могу обращаться к тебе по имени?

— Да, — кивнула девочка.

— Хорошо, Лили. Смотри, я буду тебе задавать вопросы. Ты в праве на них не отвечать или, если тебе не нравится или не совсем понятна их формулировка, не стесняйся уточнять. Пойми, я спрашиваю тебя, потому что ты была близка с Айви Скотт, и ты можешь помочь мне узнать, что с ней случилось. Договорились?

— Да.

Кастильо задала несколько формальных вопросов, фиксируя ответы Лили в блокнот. Затем попросила рассказать хронологию вчерашнего дня.

— Мы проснулись утром. Сходили на завтрак. Такой невкусный! Отсидели уроки, на обеде успели немного погулять перед занятиями. Боже!.. — Лили шмыгнула носом. — После занятий пошли гулять. А дальше... я её больше не видела.

— А как же ужин? — спросил Менсфилд, оторвавшись от «Гамлета».

— Я не была на ужине, ходила в библиотеку: скоро экзамены, а мы последний класс, — очень тихо ответила Лили. Она продолжала мять свою форменную полиэстровую юбку, стараясь не смотреть инспектору в глаза.

— Были ли у Айви враги? Может, с кем-то накануне сильно поругалась?

— Не знаю, вроде нет. Айви очень общительная... была...

— Был ли у неё парень?

— Вроде Доменик Эшфорд. Он в команде по регби. Они только недавно стали встречаться. Насколько мне известно.

— Ты не знаешь, вела ли Айви половую жизнь?

Лили вспыхнула. Она покраснела до корней волос, а затем украдкой посмотрела на Менсфилда. Кастильо заметила это.

— Лили, если тебе неловко говорить о таком в присутствии мужчины, то я попрошу своего коллегу Аарона выйти.

Девочка ещё больше покраснела, опустила голову и приглушенно ответила:

— Нет.

— А тебе не показалось странным, что Айви не пришла ночевать?

— Я подумала, что она гуляет. С Домеником. Мадлен тоже допоздна гуляла. Обычно девочки приходили после одиннадцати часового обхода дежурного учителя, прикрывали друг друга. Боже мой! То есть, когда мы спали, она была там?

У Лили началась истерика. Она с трудом могла говорить и всячески пыталась сдержать поток слёз, но громкие всхлипы привлекли внимания школьного психолога, который стоял за дверью. Женщина в белом халате ворвалась в классную комнату, бросилась утешать Лили, а Кастильо влепила выговор за некомпетентную работу.

— Она была там! — Лили сумела выговорить целое предложение без прерывания на всхлипы. — Но-но-но-но-ноч-ч-ч-ч-чю была т-т-т-та-м-м-м!

— Лили, — Кастильо протянула ей бумажный платок и дотронулась до дрожащего плеча, — я заметила у вас в коридоре кофе-автомат, возьми там себе горячий шоколад. Он поможет успокоиться, и скорбеть с ним гораздо удобнее. И обязательно что-нибудь поешь, желательно горячее. Из-за экзаменов ты на гране нервного срыва. Так что ты нуждаешься в горячем шоколаде и сытном обеде. Поверь мне, я была в точно такой же ситуации.

Девочку увели. Сержант с недовольством привел следующую. На этот раз не «серую мышку», а настоящую звезду с латиноамериканскими корнями. Оливковая кожа, тщательно уложенные волосы, густо накрашенные ресницы и лёгкий румянец на побледневшем от новости лице. Выглядела она намного симпатичнее предшественницы. Кастильо снова представилась так же открыто и дружелюбно. В ответ девочка пробурчала:

— Здрасьте. Мадлен Суарос, — школьница плюхнулась на указанный стул и по привычке закинула ногу на ногу.

Кастильо повторила «вводное слово» про вопросы, а затем стала задавать формальные, так же всё записывая.

— Расскажи про вчерашний день. Всё, что связано с Айви.

— Мы встали, Айви торопилась, первой пошла умываться, девочки всё время жаловались, что я слишком долго в ванной сижу. Потом... как обычно пошли завтракать и на уроки по расписанию. После обеда погуляли, погрелись. Айви жаловалась на веснушки, а я ей целую лекцию прочитала, как от них избавиться! — Мадлен скрестила руки на груди и поёжилась. — Она так ненавидела эти чёртовы веснушки! Однажды лицо едва не сожгла, пытаясь их вывести. Когда уроки закончились, я пошла смотреть на тренировку по регби. Так ведь красавчики! — полные губы Мадлен задрожали, она едва сдерживала себя. — А потом в разгар тренировки Айви приходит и говорит такая, типа, пойдём маску для лица поможешь мне сделать от веснушек. Мы вернулись в комнату, я ей сделала.

— В котором часу это было? — спросила Кастильо.

— Так, — задумалась Мадлен, это помогло ей на какое-то время отвлечься, — занятия закончились в четыре, тренировка начинается в половину, маску я ей сделала быстро, положили в пять ноль пять, она её смыла ровно в шесть и сразу же ушла. Я засекала время.

— А что ты делала дальше?

— Зависала на стадионе, там пацаны бегают, а я веснушками не страдаю, так что решила чуток подзагореть. Потом поела, ну, поужинала с Айви, и мы разошлись. Я тусила на спортплощадке с Люком. Люком Эвансом. Просил, чтоб встречу с Айви устроила: он сохнет по ней. Потом, стемнело, я вернулась в комнату, сделала домашку и легла спать.

— Айви накануне с кем-нибудь ругалась? Были ли у неё враги? — задала дежурный вопрос Кастильо.

— Да, вроде с Эшфордом враждовала: она случайно слух пустила, будто бы он гей, а он на неё наехал, — ответила Мадлен и стала в открытую разглядывать Менсфилда, однако слегка размазанная туш не скрылась от глаз Кастильо.

— Доменик Эшфорд? — уточнила она.

— Да, он, — закивала головой Мадлен. — Только не знаю, они же вроде пара... парой были...

— Ты не знаешь, Айви вела половую жизнь?

— Нет, — сразу же ответила Мадлен. Её реакция от Лили отличалось твёрдостью и быстротой ответа. Присутствие взрослого мужчины совершенно не смутило школьницу.

— Айви не пришла ночевать. Тебя это не удивило? — продолжала Кастильо, на что Мадлен тяжело вздохнула.

— Такое бывало. Я тоже гуляю по территории допоздна. Адреналин знаете ли, чувство, что вот-вот поймают. Круто. А от дежурного прикрываем. Чёрт! У вас есть сигаре...

Мадлен на какой-то миг забылась. Она уставилась на инспектора с отрытым ртом, не решаясь закончить вопрос. К огромному удивлению Менсфилда, Кастильо достала из косухи серебряный портсигар и протянула одну сигарету. На удивленный взгляд мужчины, та ответила:

— Быстрее начнёт, быстрее бросит, — затем обратилась к школьнице. — Не спались.

Мадлен спрятала в карман приталенного пиджака «подарок» и тяжко вздохнула.

— Просто не верится, что Айви нет. Это как-нибудь повлияет на будущее, инспектор? Алва, да?

— Абсолютно каждая потеря оставляет в жизни свой след, — Кастильо внесла заметку в блокнот и посмотрела на девушку. — Да, напиваясь, ты будешь какое-то время вспоминать об этом. Главное не зацикливаться.

Мадлен встала, но ноги её почти не держали. Во время беседы она сильно нервничала, напрягала ноги, и вот результат. У девушки упало давление. В этот раз психолог ничего не сказала, даже не зашла.

Сержант тем временем привел последнюю соседку Пейдж Гэтис. В отличие от Лили и Мадлен, эта выглядела взрослее, зрело для своих лет. Кастильо вспомнила, что Пейдж недавно исполнилось восемнадцать. Даже держалась несколько иначе от других соседок. Она сразу же присела напротив инспектора и стала внимательно её слушать.

— Расскажи, что было с самого утра, — ласково попросила Кастильо.

— Я проснулась второй: первой проснулась Айви: Мадлен постоянно занимает ванну надолго. Оделись, привели себя в порядок, спустились на завтрак, не самый вкусный, притом остывший. Потом у нас была математика, культура речи. В классах было очень жарко. Потом мы погуляли после обеда, Мадлен с Айви говорили о косметике, а мы с Лили отмечали примеры в задачнике. Потом снова уроки до четырёх. Ещё немного погуляли. Айви ушла искать Мадлен, а я осталась сидеть на лужайке, ну, там...

— Да, мы как раз там проходили, — помог ей Менсфилд.

— Вот, — продолжила Пейдж, — я решала задачки, по которым проваливаюсь на экзаменах, до ужина, примерно до семи. В столовой я и пересеклась с Мадлен и Айви, те постоянно трындели про веснушки. Я вернулась в комнату, стала делать уроки. Примерно в восемь почувствовала себя не хорошо – живот заболел – и пошла в лазарет. Там заставили принять несколько таблеток. Я осталась одна. На ночь выпила ещё одну пригоршню и запила чаем. Я не видела Айви с ужина.

— У неё были враги? Может, поругалась с кем-то? — спросила Кастильо, оторвавшись от блокнота.

— Да, — просто ответила Пейдж, — Люк Эванс. Её навязчивый поклонник. Айви ему прямо сказала, что не собирается с ним встречаться.

— У неё был ли парень?

— Нет.

— А мы слышали про некого Эшфорда, — вмешался Менсфилд.

Пейдж уставилась на мужчину, возвышающегося над ней тенью, отбрасываемой лучами весеннего солнца, и тут же ответила:

— Она сама бегала за ним. Вряд ли это можно расценить как полноценные отношения.

Брови Менсфилда в удивлении взмыли вверх. Его поразил подобный ответ. Ему показалось, будто бы это сказала Кастильо.

— Не знаешь, Айви вела половую жизнь? — спросила та.

— Нет, не знаю, — ответила Пейдж. — А почему спрашиваете?

— Просто, слышала, что в выпускных классах нынче всё меньше девственников, — сухо произнесла Кастильо и продолжила: — Бывало ли, что кто-то не ночевал в комнате?

— Я не ночевала сегодня в комнате, — ответила Пейдж.

— Я спрашиваю в целом, — уточнила Кастильо.

— Да, бывало. Мы прикрывали друг друга.

— Хорошо, спасибо. Если у нас будут вопросы, мы к вам ещё обратимся.

Школьница спокойно встала и ушла. Менсфилд нашел ещё парочку потрёпанных экземпляров «Гамлета», в одном из которых заметил свой почерк. Что-то вроде «не тупи». В комнату снова заглянул сержант.

— Джонни, ты можешь найти ещё двух парней Доменика Эшфорда и Люка Эванса? Мне тоже нужны их показания, — а когда сержант исчез да дверью, Кастильо обратилась в пустоту перед собой: — Они все врут.

— О чём?

— О половой жизни.

— Думаешь?

— Знаю. Моя подруга два последних года в школе встречалась с парнем, поэтому, когда девочки говорят тоном Мадлен и Лили, то их «нет» значит «да», а если говорят тоном Кэтрин, то это «нет», значит «всё очень плохо», — Кастильо стала расхаживать по комнате, и Менсфилд её понимал – седушки стульев были жесткие. Она постояла возле окна. Даже открыла его, чтобы проветрить комнату, затем распустила собранные в хвост волосы, немного помотала головой.

— Устала? — обеспокоенно спросил Менсфилд, заметив, как та массирует виски.

— Всё лучше, чем мариноваться в участке с Манчестером, — призналась Кастильо и снова убрала волосы, но так, чтобы порванное левое ухо не было видно. Как раз сержант привел выпускника. Нескладного прыщавого очкарика с рыжими волосами. Он представился как Люк Эванс. Кастильо повторила всё в четвертый раз: снова представилась, объяснила роль парня и задала формальные вопросы, затем попросила рассказать про вчерашний день. Показания с Мадлен сходились. Люк признался, что говорил с ней об Айви, просил организовать встречу, а затем сказал, что видел Айви примерно в восемь часов после ужина. Парень дрожал, немного заикался, затем вспылил, бросил, что был против того, что девочка встречалась с Домеником, потому как тот встречался со всеми. Потом смолк, закусил губу, но всё так решился и спросил у Кастильо дрожащим голосом:

— Вы поймаете убийцу?

— Разумеется. А сейчас проверь свою комнату, шкафчик в раздевалке. Если что-то найдешь, что не твоё – не трогай, а позвони по этому номеру. Это сержант Джонни Бичем. Он тебя и привел сюда.

Кастильо протянула ему клочок бумаги с телефоном Бичема и похлопала по плечу. Когда тот ушел, инспектор предупредила сержанта, что возможен звонок от Люка. Тот как раз привел высокого симпатичного выпускника с роскошными светлыми волосами и смазливым личиком – Доменика Эшфорда. Тот сел на стул, развалился, откинулся на спинку и проигнорировал осуждающий взгляд Менсфилда. Кастильо повторила все заново. После формальных вопросов, она перешла к распорядку вчерашнего дня, на что выпускник ответил с ухмылкой:

— Без комментариев.

— Какие отношения связывали тебя и Айви?

— Без комментариев.

— О, вот как? Сын адвокатов? — в ответ улыбнулась Кастильо, тот с самодовольным лицом кивнул. — А тебе не рассказывали про разницу между подобной беседой, беседой в участке и беседой в камере допроса? Тогда расскажу. Смотри, беседа в камере допроса с адвокатом подразумевает, что тебя уже арестовали и выдвинули обвинения в убийстве Айви на каких-либо основаниях, и идёт её видеозапись. Беседа в участке подразумевает дачу показаний, если ты что-то знаешь об Айви и что могло стать причиной её смерти. Адвокат не обязателен. А наша беседа, повторюсь, нужна для того, чтобы отсеять тех, кто не общался с Айви и побольше узнать о ней, как о человеке, и как она провела свой последний день. Если ты откажешься от нашей беседы и уйдешь, а ты имеешь на это право, то невольно заставишь меня копать под тебя, а это потеря времени. Так что лучше расскажи, что поможет мне найти убийцу, или в какую сторону идти, чтобы понять, за кого браться следующим.

Парень задумался, почесал подбородок, затем сменил расслабленную вальяжную позу на более официальную, сел поприличнее.

— Ты видел вчера Айви после уроков? — снова спросила Кастильо.

— Да, — буркнул Доменик, — приходила поторчать на тренировку с Мадлен, но потом очень быстро ушла. Видел её в столовой и всё. Больше не видел вчера.

— Так какие у тебя с ней были отношения?

— Не знаю, — парень пожал плечами. — Мы встречались. Пару раз целовались. Она бегала за мной. А как внимания не добилась, слухи распустила, будто бы я гей. Я зол был на неё! Еще Люк просил держаться от неё подальше.

— А где вы свидания назначали? Обычно.

— В пролеске возле дальних лавочек. Это там её нашли?

— А что если я скажу, что кто-то от твоего лица мог назначить ей там встречу и убить её?

Эшфорд побледнел. Взгляд забегал.

— Она мне написала вчера. Спросила, где я. А я удивился. Это было примерно в десять. Сейчас покажу, — он полез в карман брюк за мобильным последней новомодной модели, а затем показал сообщение в соц.сети. Там действительно висело сообщение от Айви с подобным вопросом, а под ним раздраженный ответ от Доменика с разницей во времени примерно в две минуты.

· Где ты?

· А то не знаешь?! Я в общаег, чего спрашиваешь?

· Что нужно?

— Алва! — в комнату влетел сержант. — Люк в раздевалке в своём шкафчике обнаружил чужой телефон. Предположительно он Айви. Сбоку пятна крови, его пытались вытереть. И там несколько сообщений от Доменика Эшфорда.

— Да, он мне уже сказал, — сказала Кастильо и повернулась к парню. — Доменик, я сейчас сделаю кое-что очень глупое, но очень действенное в плане расследования. Сержант Бичем наденет на тебя наручники и зачитает твои права, потом он проведёт тебя по коридору и выведет из школы через главный холл к машине. Там он снимет с тебя наручники, но ты какое-то время посидишь там, а затем поднимешься с Бичемом на холм. Тебе ясно?

— Что?! — парень так вскочил со стула, что тот с громким стуком упал на пол. Не менее выразительное лицо было и у Бичема.

— Джонни, он только что сознался в том, что убил Айви Скотт и подбросил её телефон в шкафчик Люка Эванса. Забирай клиента.

Сержант сумел смерить парня с третьей попытки и надеть ему наручники, как и зачитать права. Тот голосил на весь этаж, что не виновен, что его подставили, и что родители-адвокаты засудят к чёрту участок Кастильо, на что та совершенно не обращала никакого внимания.

— Если есть вопросы, то задавай их вслух, так ты сам найдешь ответы, — сказала она, заметив растерянный взгляд Менсилда.

— Ты уже знаешь, кто убийца, — утверждал Менсфилд. — Я могу назвать имя? Пейдж Гэттис.

— Обоснуй обвинение и мои поступки, — попросила Кастильо, набирая номер телефона. — Но сначала... Лоу! Ты уже убрал тело? Хорошо. Попроси криминалистов оградить место за несколько метров от места убийства желательно рядом со скамейками. И если увидишь Бичема с матерящимся подростком, попроси его привести парня на холм примерно минут через двадцать. Спасибо, — затем снова обратилась к Менсфилду. — Так что?

— У Пейдж самое шаткое алиби, — мужчина стал размышлять вслух. — Ты не знаешь, но для удобства «скорой» лазарет сделали на первом этаже, а большинство учащихся с бурлящими гормонами идут туда добровольно, потому что можно залезть туда через окно. Это всем известно. И если кто-то действительно болеет, то друзья могут пообщаться через окошко. Они довольно низкое. У Пейдж заболел живот, и она пришла в лазарет, откуда могла с легкостью уйти и убить Айви. К тому же она как-то странно ответила про парня Айви, а у убитой по всему телу нанесли порезы. Мне кажется, это ревность. А то, что ты так велела арестовать Эшфорда, ты хочешь, чтобы она сама себя выдала, потому что влюблена в него. Действуешь по старинке.

Кастильо поднялась с места и зааплодировала. Потом дала знать, чтобы Менсфилд следовал за ней. Только в коридоре она спросила:

— Это всё?

— Я новичок в этом деле, — наиграно обиделся Менсфилд, придерживал дверь к лестницам. — А у тебя что?

— Ты прав насчет алиби и возможности Пейдж, — говорила Кастильо, спускаясь вниз. — И прав насчёт ревности, но ты не озвучил важное – это временной промежуток. Айви была на ужине с соседками в семь, Люк Эванс видел её в восемь после ужина. А затем она пропадает. Но сообщение от неё Эшфорду приходит в половину одиннадцатого. Где она была всё это время? Если одна из соседок по комнате книжный червь и сидит в библиотеке, вторая ищет внимания парней, а третья оказалась в лазарете с животом, то кому ты окажешь больше внимания? Естественно Пейдж. Все это время они сидели в лазарете, скорее всего Айви к ней забралась через окно, поэтому её больше никто не видел. Там же Пейдж могла сказать Айви, что её ждёт Эшфорд на их месте.

— А затем выследила и убила, — закончил рассказ Менсфилд, когда они выходили из здания и направились к холму. — Только зачем эта инсценировка? Пейдж ведь подкинула Люку Эвансу мобильник Айви.

— Она позаботилась об отпечатках. Однако она допустила столько ошибок! Дала столько информации! — сокрушалась Кастильо. — А я наделялась, затянется для выезда подольше. Не хочу сталкиваться с Найтом!

Возле спортивных площадок их встретили соседки Айви и Люк. Они переговаривалась между собой довольно тихо. К ним присоединилась ещё одна школьница. Они все обернулись к Кастильо. У Лили еще не прошла истерика, хотя, возможно, это был новый приступ. От Мадлен разило дешевыми сигаретами, запах от дорогой, подаренной Кастильо, в этом смоге возможно, давно исчез.

— Это Дом? — удивилась Лили и зашлась новыми рыданиями на плече у незнакомой девочки.

— Я всё расскажу на месте, — сказала Кастильо продолжая идти к холму. — Идёмте. Нужно поторопиться.

Они снова поднялись наверх, пару раз Менсфилд ловил Кастильо, когда она второпях едва не подвернула ногу. В этот раз они прошли немного левее от места убийства. Кастильо остановилась возле желтой ленты и подняла её, пропуская ребят на участок. Те послушно шли дальше. На земле кто-то успел очертить мнимое место убийства. Возможно, Лоу.

— Встаньте вкруг, — попросила Кастильо и, дождавшись, когда ребята немного разойдутся, продолжила: — Спасибо. Сейчас я объясню, что произошло. Здесь была убита и найдена Айви Скотт. Убита она была из ревности Домеником Эшфордом. Всем известно, что они любили друг друга и собирались пожениться. На телефоне и на орудие убийства – складном ноже – найдены его отпечатки пальцев.

Менсфилд поражался, как ловко сочиняла историю Кастильо, но так же заметил, как инспектор наблюдает за реакцией школьников. Особенно за Пейдж, бросающей взгляды на истинное место убийство, и пораженной именем убийцы. Наконец-то она не выдержала:

— Вы схватили не того! — закричала она. — Это был Люк! Люк!

— Что? — растерялся парень. — О чем ты?

— Ты же спрятал её телефон в свое шкафу! Это ты! — продолжала кричать Пейдж, от чего Лили забилась в истерике ещё больше, а Мадлен в шоке отошла от Люка.

— Люк, — обратилась к нему Кастильо, — ты же никому не говорил о том, что мы тебя попросили сделать? Даже друзьям?

— Я никому не сказал, — честно признался ошарашенный парень.

— Тогда откуда ты знаешь, Пейдж, что мы наши телефон Айви в шкафчике Люка? — продолжала Кастильо.

— Вы же сами сказали! — протараторила Пейдж.

— Не говорила, — вмешался Менсфилд.

— Алва сказала про телефон и нож, но она не говорила, где именно нашли, — подала голос Мадлен.

— Пейдж, — позвала её Кастильо, — почему ты смотришь направо? Твою подругу и соседку по комнате убили здесь. Здесь и нашли. С колотой раной в сердце. Очень символично – такой же удар пришелся по сердцу Доменика. А вот, кстати, и он.

Бичем как раз привел Доменика, но без наручников. Они так же прошли за жёлтую ленту и оказались в круге. Ребята чуть отступили назад. Всё, кроме Пейдж.

— Доменик уже во всем сознался, — продолжала сочинять Кастильо: — заманил её на холм, когда узнал, что она ему изменяет. А она ему изменяла, судя по тому, как вы реагировали на вопрос о половую жизнь Айви. В порыве ревности он её несколько раз толкнул, а затем ударил ножом в сердце. И у меня на столе чистосердечное...

— ЭТО СДЕЛАЛА Я! Я! ЭТУ СУЧКУ УБИЛА Я! — завопила Пейдж.

От неё тут же отошли друзья. Лили заревела громче. Бичем приготовил наручники и стал осторожно подкрадываться к девушке.

— О, мы все знаем, что Доменик тебе нравится, — продолжала «петь» Кастильо, — но не надо защищать парней. Они все самовлюблённые идиоты, которые так и норовят разбить тебе сердце...

— ДА Я ЭТОЙ СУКЕ ЛИЦО ИЗРЕЗАЛА! ВОН ТАМ! — Пейдж ткнула пальцем в сторону истинного места преступления.

— А это можно считать за чистосердечное? — полушепотом спросил Менсфилд у Кастильо.

— От самого сердца оторвала, — прокомментировала та и обратилась к Бичему. — Джонни, прошу.

— Пейдж Гэттис, вы арестованы за убийство Айвы Скотт. Вы имеете право ничего не говорить, что может поставить под удар вашу защиту... — говорил сержант, застёгивая наручники на руках школьницы.

— Почему, Пейдж? — у Мадлен сорвался голос, она обнимала рыдающую Лили. —- Почему?..

— Да потому что эта сучка не любила Дома! — кричала Пейдж, вырываясь из рук Бичема. — Она играла с ним! Вы все играли с ним! Я его люблю! Я люблю тебя, Дом!

Парень в ужасе наблюдал за происходящем. Он плохо понимал, что происходит, но слова Пейдж его отрезвили. На лице смешались чувства отвращения и шока.

— А ты, парень, хороший гарем развёл! — с улыбкой сказал Менсфилд.

— Что? — Доменик на какое-то мгновение привел в себя.

— Не прикидывайся. Мадлен нужна для статуса – она же королева школы, возможно, хороша в постели, Лили отличница – у неё списать можно, — Менсфилд посмотрел на новенькую девочку. — Ты случайно не дочь директора школы?

— Зауч, — выдавила она.

— Вот и связи нашлись, а Айви-сплетница распустила слухи, будто бы ты гей, поэтому ты решил доказать ей обратное и стал с ней встречаться.

— Враньё! — воскликнул парень, на что Менсфилд усмехнулся.

— Послушай, мальчик, думаешь, я не знаю таких, как ты? Я сам так пользовался девушками. И не только я. Никто тебе не нравится, любишь только себя. Это проверено. Вот и весь секрет.

— «Убийство, хоть и немо, говорит чудесным языком», — печально сказала Кастильо и направилась за линию к спуску с холма. Её догнал Менсфилд, когда та снова едва не споткнулась о небольшой выступ.

— Дистанция! — заявил он. — Третий пункт дистанция! Только сейчас заметил, что незаметно подобраться к жертве здесь невозможно. Она бы заметила и закричала, привлека бы какое-то внимание. Или убежала. Но они сидели рядом. Айви и Пейдж. Я выиграл? Назвал доказательства и имя.

Кастильо слабо улыбнулась. Возле спортплощадок они посмотрела на Менсфилда и сказала:

— Возвращаясь к твоему вопросу о моём вступлении во «взрослую жизнь», скажу, что в школе я была занята учебой, и подруга у меня была летящая, поэтому я её подтягивала по всем предметам.

— Это не то, что я хотел знать, но спасибо — рассмеялся Менсфилд. — Я думал, ты как-нибудь прокомментируешь мои слова Доменику.

— Этому я не была удивлена. Да и вообще, такому, как ты, я бы доверять не стала, — просто ответила Кастильо.

— Но доверяешь же.

— Вынужденная мера.

Менсфилд не смог сдержать улыбку. Он следовал за Кастильо, полицейские показали ей доказательства вины Пейдж – окровавленную одежду, которую та спряталась под матрас в лазарете. Затем, получив команду от сержанта, полисмены разъехались, а Кастильо, бросив взгляд на часы, позвонила Галбрейту и попросила отгул на остаток дня с условием, что пришлёт отчет по почте, а в понедельник уже лично проведёт допрос с Пейдж.

— Я назвал три причины и имя. Я выиграл, — напомнил Менсфилд, когда она положила трубку и завела машину.

— Давай, задавай вопрос. Надеюсь, это не про количество мужчин в моей жизни, — сдалась Кастильо, переключая скорость – рычаг издал скрип.

— Твой адрес. Домашний адрес.

— Зачем?

— А зачем спрашивать о тебе что-то, что может сказать твой дом? Твой адрес.

Без охоты Кастильо назвала свой адрес. Затем высадила Менсфилда возле отеля, где он остановился, и отправилась домой сбирать сумку для поездки на выходные в Оксфорд.

А в Оксфорде, в кабинете профессора культуры в обед от потери крови умерла женщина, приколотая к стене.

Ага́та Кри́сти (1890 – 1976) — английская писательница и драматуг. Относится к числу самых известных в мире авторов детективной прозы, известные её персонажи – Эркюль Пуаро и мисс Марпл.

Дэн Бра́ун — американский писатель, журналист, музыкант. Из-под его пера вышли такие бестселлеры, как «Ангелы и демоны», «Код да Винчи», «Утраченный символ» и «Инферно», рассказывающие о тайных обществах, символике, заговорах.

У. Шекспир «Гамлет, принц Датский» акт II сцена 2. Перевод М. Лозинского.