Красивая ложь

1:05

Гермиона лежала с левой стороны кровати и молча смотрела на тонкую полоску света, которую отбрасывала луна за окном. У номера была потрясающая небольшая терраса и панорамные окна с видом на сад, которые они с Малфоем забыли закрыть перед сном.

На самом деле шторы были меньшей из их проблем. Каким-то удивительным образом они смогли отшутиться почти от всех неловкостей, произошедших с ними за последние несколько часов в этом номере. Сначала был поход в душ по очереди, который, к счастью, прошёл практически без инцидентов, потому что стекло душевой очень удачно теряло свою прозрачность по одному нажатию на специальную кнопку. Гермиона пыталась не задумываться о том, что её голый туманный силуэт всё равно бесстыдно мелькал перед её лучшим другом, пока натирала спину мочалкой. Но когда в ванную отправился Малфой, все прочие мысли вконец исчезли из её головы.

Наблюдать, как кто-то принимает душ, оказалось довольно интимно, даже учитывая тот факт, что Драко старательно поворачивался к ней спиной. Она часто видела его голый торс на тренировках, но у неё никогда не было возможности изучить его задницу. И Мерлин, её точно писали с какого-то греческого бога. Гермиона смотрела на широкую спину и упругие ягодицы через стенку пара и мутное стекло и чувствовала, как медленно теряет остатки самообладания.

Но это были лишь цветочки, потому что, когда Драко показался в одних домашних серых штанах для сна, глаза вообще вылезли из орбит.

— Ты будешь спать так? — не удержавшись, спросила Грейнджер, пока напарник бесстыдно дефилировал перед ней полуголый.

— Я же не знал, что мы будем спать вместе, — попытался оправдаться Малфой. — Брось, мы ночевали на газоне в центре Лондона. Всё будет отлично.

«Всё будет отлично», — подумала она, надевая короткие шорты и майку на бретельках вместо своей нормальной пижамы, которую, видимо, успела вытащить из её чемодана вечно предусмотрительная Джинни.

Эта наглая парочка в лице Поттера и Уизли обязана поплатиться за каждую нервную клетку, которую Гермиона сожжёт в этой поездке.

Она не была сильна в трансфигурации одежды и других бытовых заклинаниях, и риск сменить шёлковый комплект на дырявую футболку показался ей слишком большим, чтобы хотя бы попытаться. А когда девушка увидела удивлённое лицо Малфоя, она и вовсе решила, что в целом может потерпеть ради этого зрелища.

— И у тебя ещё были претензии к моей одежде? — ядовито усмехнулся Драко.

В остальном их метания по номеру и попытки заговорить о разделении кровати так и не обрели логического завершения. Им нужно было сохранять легенду, а заниматься постоянной перестановкой мебели в номере было как минимум энергозатратно, а как максимум — просто глупо, учитывая, что они вроде бы лучшие друзья и могли бы спокойно поспать вместе.

Эта мысль была хороша в теории, но оказалась радикально провальной на практике. Во-первых, они никогда не засыпали вместе трезвые. Во-вторых, даже такой большой матрас всё равно немного прогибался под весом Малфоя и постоянно напоминал ей о его очень близком присутствии. Ну и в-третьих, уснуть, пока его грудная клетка, ничуть не накрытая одеялом, плавно вздымалась, а на прессе выгодно выделялись белые шрамы от Сектумсемпры, было в принципе невыполнимой задачей.

После недолгих размышлений Грейнджер всё же нашла достаточное количество аргументов для своего решительного действия и заботливо накрыла грудь Драко одеялом.

Это не осталось незамеченным от Малфоя, который, кажется, всегда был начеку. Мужчина тут же схватился её за запястье, разглядывая нарушительницу покоя проницательными серыми глазами.

Она опустила взгляд на свою скованную руку и снова посмотрела на Драко, виновато поджимая губу.

— Я думала, что тебе холодно, — неумело соврала Грейнджер.

— А я думаю, что ты плохо врёшь.

Песня: Best Friend — Rex Orange Country

Малфой хитро улыбнулся и освободил её, чтобы сесть более ровно, опёршись спиной о высокое мягкое изголовье.

— Это очень странно, — призналась Гермиона, когда от молчания между ними пробежал неприятный холодок по спине.

— Согласен. — Малфой включил прикроватный светильник со своей стороны и вытащил из-под себя подушку. — Как насчёт того, чтобы немного утомиться перед сном?

Она уже хотела возразить что-то против этого странного предложения, но Драко так соблазнительно облизал нижнюю губу, что подушка в её руках в итоге оказалась куда быстрее криков разума.

Через несколько секунд огромная кровать превратилась в настоящее поле битвы. Они кидались сотней маленьких декоративных подушек, из которых то и дело сыпались перья, преображая пространство вокруг в огромное белое облако. Когда их арсенал начал постепенно иссякать, они принялись колотить друг друга обычными подушками для сна с не менее кровожадным энтузиазмом.

— Да как ты смеешь! — воскликнул Малфой, когда она первая зарядила ему по лицу. — Ну всё, Грейнджер, пиши завещание.

Он накинулся на неё с непрерывными попытками избить лёгким пуховым оружием, но Гермиона по-прежнему удачно уворачивалась от каждого выверенного им удара, иногда срываясь на безумно забавный писк. Вскоре Драко взбесился от её прыти настолько, что отбросил подушку в сторону и, схватив девушку за руки, повалил на спину.

Они не заметили, как сперва вполне шуточная борьба превратилась в эффектный спарринг, который волшебники частенько практиковали в стенах Аврората. Какое-то время Малфой доминировал и крепко держал её за запястья, пока Грейнджер пыталась атаковать его ногами. После её очередного милого фырканья Драко на мгновение потерял концентрацию и рассмеялся, и Гермиона, воспользовавшись моментом, сгруппировалась, ловко переворачивая его силой мышц.

Девушка оказалась прямо на его бёдрах, взъерошенная, не на шутку раскрасневшаяся от их неожиданных физических нагрузок, и Малфой наконец поднял руки, сигнализируя о поражении.

— Твоя взяла, — проговорил мужчина немного хриплым голосом и мягко улыбнулся.

Они оба пытались отдышаться после схватки, и Гермиона совсем забыла, что какую-то секунду назад собиралась с него слезть. Вместо этого девушка упёрлась руками в его слегка влажную горячую грудь и набрала ещё немного необходимого ей воздуха.

Прислушиваясь к бешеному пульсу, Драко медленно восстанавливал циркуляцию кислорода в крови и старался думать о чём угодно, кроме оседлавшей его Грейнджер. В этой короткой маечке, нагнувшись над ним, она как будто специально пыталась продемонстрировать ему свою грудь. Малфой сцепил челюсти и принялся со всей внимательностью разглядывать белый потолок номера, на котором играл свет от одной-единственной включённой лампы, но вскоре понял, что игнорировать жар от её бёдер просто нереально.

Он был взрослым мужчиной, в самом расцвете сил, и, даже если бы они дали с Гермионой какую-то особенную клятву по поводу отсутствия между ними физической близости, не факт, что Драко бы сейчас сдержался. Воспользовавшись тем, что Грейнджер, скорее всего, прикрыла глаза от усталости и до сих пор скрывает от него лицо под длинными кудрями, он наконец-то посмотрел чуть ниже.

Это была самая большая ошибка, которую он когда-либо совершал, потому что развидеть тень от сосков на её пижаме он не сможет уже никогда в жизни.

Грейнджер резко распахнула глаза, убивая его блеском янтаря в глазах и ароматом цветочного шампуня, затем так же спешно слезла с него, перекатываясь на свою половину кровати.

У Малфоя не было никакого желания уточнять у неё о причинах такой неожиданной смены настроения.

2:30

Громкие стоны из соседнего номера разбудили их практически одновременно. Сначала Грейнджер испугалась, что это она умудрилась сорваться и выдать себя из-за очередного странного сна, но вскоре ни с чем не сравнимый высокий крик девушки повторился вновь.

— Они издеваются, — пробормотал Малфой, измученно разлепляя глаза.

— Я убью Поттера, — без всяких сомнений произнесла Грейнджер и повернула голову к Драко.

Он улыбнулся и, заметив выпавшую из общей копны волос прядь, автоматически заправил её за ухо. От мягких касаний его длинных пальцев Гермиона на секунду позволила себе расслабиться и прикрыть глаза, утопая в тёплой манящей неге. Но именно в этот момент за стеной номера снова послышались стоны, на этот раз ещё более громкие и с более короткими промежутками.

Судя по всему, их соседи активно двигались к долгожданной кульминации. Грейнджер никогда не была любительницей порно и тем более вуайеризма, но всё равно почувствовала, как от смеси откровенного взгляда Малфоя, его пальцев на щеке и характерных пошлых звуков внизу всё туже и туже затягивался неконтролируемый узел возбуждения.

— Мы убьём его вместе, — тихо поправил её Драко и, оторвавшись от её лица, потянулся за палочкой на тумбочке, чтобы наложить заглушающее.

8:20

Гермиона никогда не задумывалась, когда именно их дружба повернула в неправильное русло. Возможно, это произошло тогда, когда она впервые позвала Малфоя на свой день рождения и он поцеловал её в щеку, задержавшись губами чуть дольше, чем это было принято у друзей. Или, вероятно, всё пропало немного позже, когда Драко, раненый, лежал в Мунго и она преданно носила ему передачки, а потом обнаруживала себя на маленькой узкой больничной кушетке за совместным чтением книги. Но, скорее всего, не было какого-то конкретного момента — была лишь необъятная совокупность маленьких, но, несомненно, значительных мелочей. Будоражащие сознание намёки, машинальные касания, личные тайны друг друга и, конечно, же масса странных привычек, природу которых не дано было понять никому, кроме них двоих.

Но если бы Гермиона всё-таки искала точку невозврата всего этого, то ей бы непременно стал сегодняшний утренний стояк Драко. Сначала она подумала, что бугорок впечатляющих размеров появился на покрывале совершенно случайно, затем ещё недолгое время стыдила себя за такое откровенное вмешательство в личное пространство Малфоя, но в конечном счёте сдалась и сейчас просто в открытую на него пялилась.

Да, это точно была конечная.

***

Люк выбросил сигарету и гневно потушил её носком ботинка. Он уже несколько часов осторожно обходил особняк в поисках лазеек, но, к кому бы он ни пытался пробраться, этот кто-то точно знал толк в охране.

Трёхэтажный коттедж был окружён естественным забором высотой не менее трёх метров. Единственный промежуток, где он отсутствовал, сторожился блокпостом с грозным охранником военной выправки. За всё время на территорию въехала только одна машина: чёрный мерседес — лимузин, с тонированными окнами. Тут не было беспечных садовников и игрушечных пистолетов для отпугивания доверчивых воров, вместо этого по территории расхаживали серьёзные ребята в костюмах и с внушительными пушками.

Люк прикусил щёку изнутри и снова посмотрел в бинокль на ту часть ворот, которая ранее пропустила тот самый лимузин. Нетрудно было догадаться, что охранники открывали въезд с помощью пульта в руках: никакой будки, где можно было запереть сторожа, не наблюдалось. Фримэн достал палочку и принялся перекатывать её между пальцами. Каждый раз, стоя перед, казалось бы, невыполнимой задачей, Люк прикидывал, как именно он мог бы использовать волшебство, чтобы её решить.

На этот раз его интересовал максимально тихий вариант, но на сто процентов эффективный. Что-то подсказывало, что живым ему удастся выбраться отсюда лишь один раз, поэтому шанс выполнить всё тоже был только один. Люк сел прямо на газон и прислонился к дереву, сохраняя наблюдательную позицию. Какая-то несостыковка в этом Форт-Ноксе обязана была всплыть, и он намерен был её дождаться.

***

Магические аукционы не очень сильно отличались от магловских. Здесь тоже были напряжённые торги и масса дорогого алкоголя, но существовали и некоторые расхождения. Расплачивались богатые волшебники собственной валютой, а бокалы им подавали домовые эльфы. Но, как и на обычных аукционах, на магических тоже были победители, спустя некоторое время забиравшие свой долгожданный товар.

Та информация, которой с ними любезно поделился Поттер, прислав письмо во время на удивление спокойного завтрака, помогла сделать несколько важных выводов. Картину у Питера Камингтона вчера вечером выкупила состоятельная пара из Нью-Йорка через посредника, поэтому Драко и Гермиона решили сыграть роли этих людей, неожиданно пожелавших вернуть свой выигрыш лично.

План был простой и гениальный. Питер должен был совсем скоро прийти за деньгами, но известный аукционный дом имени Сильвио Астольфиот англ. Silvio Astolfi — итальянский волшебник, известный в Европе XVIII века гонщик на мётлах оставлял за участниками право в течение трёх дней вернуть купленный товар без указания причины. Безусловно, такое случалось крайне редко, и, естественно, ни разу в истории продавец не оставлял покупателя без пары бранных слов напоследок за такую выходку. А взбесить мошенника всегда было делом нехитрым.

Драко бережно взял Грейнджер за локоть, когда они оказались перед красивым светлым зданием в готическом стиле. Внутри их ждал холодный холл и небольшая обманка для маглов в виде заколдованной вереницы коридоров. Они легко миновали преграду и теперь спокойно поднимались по кованой винтовой лестнице к главному организатору. Малфой шёл позади, и, учитывая короткую длину бежевого сарафана, Гермиона явно обеспечила его неплохим видом.

После ещё нескольких ступенек девушка не выдержала соблазна и кинула на него любопытный взгляд через плечо, но Драко в ответ лишь плотоядно улыбнулся, как будто это она находилась в его ловушке и ему совсем не нужно было скрывать от неё свои эмоции. Грейнджер сглотнула, успокаивая внезапный трепет, зародившийся внутри, и двинулась дальше, напрочь запретив себе анализировать мурашки от неясного предвкушения, распространившегося по оголённым ногам.

— Мистер и миссис Браун! — К ним навстречу с распростёртыми руками кинулся импозантный итальянец, на вид чуть старше семидесяти.

— Доброе утро! — так же любезно поприветствовал его Малфой, на котором для маскировки красовались элегантные очки в черной оправе со слегка затемнёнными стёклами.

— Я думал, вы не смогли покинуть Нью-Йорк, ваш посредник...

— Сэм передал мне, что покупка прошла успешно, — перебил его Драко, специально козыряя перед ним информацией об имени посредника Браунов, — но моя любимая жена захотела чего-то итальянского, насыщенного историей.

Для поддержания образа — или для того, чтобы напомнить ей о её слабости, — Малфой опустил руку ниже, на поясницу девушки, а затем ещё ниже именно в тот момент, когда их собеседник со всей внимательностью сканировал своих гостей. Это сработало, и от лицезрения руки, медленно двигающейся к заднице Грейнджер, мужчина ощутимо занервничал, почувствовав себя откровенно не своей тарелке.

— Что ж, я её понимаю, — протараторил организатор. — Вернуть картину — ваше безусловное право, но есть одна проблема.

— Какая же? — тут же спросил Драко. — Я не привык отказывать себе в желаниях.

Его крепкая ладонь со всей силы сжала ягодицу девушки, и Грейнджер, инстинктивно подпрыгнув, удивлённо оглянулась на его профиль. Блондин заметил замешательство Гермионы и на секунду бросил на неё взгляд, полный томного желания, поверх своих тёмных очков.

— Я... — снова замешкался мужчина напротив. — Продавец картины не отвечает нам со вчерашнего вечера. Мы обратились к мракоборцам, потому что такое поведение неслыханно для нашего аукционного дома, но они попросту отказались его искать.

Драко недовольно сощурил взгляд, изучая лицо собеседника на предмет лжи, но, не обнаружив ничего необычного, поспешил его успокоить:

— Как найдёте его, дайте нам знать. Мы будем в Италии ещё несколько дней. — Малфой передал ему визитку с контактным номером связного в Аврорате и своими вымышленными инициалами.

— Конечно, мистер Браун.

***

Когда они отошли от здания на несколько сотен метров, Гермиона наконец-то остановилась и возмущённо посмотрела на своего напарника. Он лишь беспечно улыбнулся и, зацепив очки на рубашке, указал на скамейку в трёх шагах от них.

— Наша работа под прикрытием иногда очень удручает, — начала высказывать свои накопленные недовольства Грейнджер, но, заметив, как растрепалась от ветра его чёлка, сделала паузу, чтобы её поправить. — Почему, когда мы притворяемся обеспеченной парой, я всегда играю дурочку?

Малфой приложил к подбородку указательный палец и задумчиво постучал им по своим светло-розовым губам.

— Я не думаю, что ты играешь дурочку.

— Нет? Тогда что это было? — Гермиона многозначительно вскинула правую бровь, любуясь его секундной потерей контроля над ситуацией.

— Если под этим ты подразумеваешь мою руку на твоей заднице, то я просто пытался рассеять внимание нашего свидетеля, — напирал мужчина.

— Мы могли бы рассеять его внимание как-то иначе.

— Тебе не понравилось? — спросил Драко, опуская тембр до критического уровня.

Грейнджер поёрзала на деревянных балках скамьи, прежде чем кокетливо опустить взгляд.

— Это к делу не относится, — отмахнулась девушка. — Что мы будем делать дальше?

Малфой деловито закинул ногу на ногу и почесал затылок.

— Я думаю, исчезновение Питера — это не случайность.

— Я тоже, но почему он исчез, не забрав деньги, и при чём здесь Фримэн?

— Может быть, у Фримэна больше врагов, чем мы думали, — предположил Драко и принялся засучивать рукава на голубой хлопковой рубашке.

— Итальянская мафия?

— Вероятно, раз даже мракоборцы бессильны.

— Представим себя на их месте. Я буду Фримэном.

— Стоп, я Фримэн, — поправил её Малфой. — В твоих фантазиях я никогда не буду плешивым пузатиком за тридцать с отвратительно банальной английской фамилией.

Она закатила глаза на его критику в адрес подельника Люка и продолжила:

— Хорошо, ты Фримэн, а я Камингтон. Я помогаю тебе сбежать из тюрьмы и покупаю портключ. Нам нужны деньги, поэтому я продаю украденную картину.

— Чтобы мы могли какое-то время ни в чём себе не отказывать, — продолжил за неё Драко.

— Но ты в розыске, значит, я продаю картину без тебя.

— Пока я прячусь в укромном месте.

— Всё идёт отлично, и я продаю картину богатым магам из Штатов, — поддержала историю Грейнджер.

— Теперь я жду, пока ты принесёшь деньги.

— Но я не появляюсь. Меня похитили.

— Возможно, мафия, потому что...

— Им нужен вор! — одновременно выпалили напарники и радостно переглянулись.

Гермиона машинально облизнула сухие губы от приятного послевкусия. Построение теорий с Малфоем, безусловно, было лучшей частью их совместной работы.

— Превосходно, — отметил Драко и на мгновение отвлёкся на руку Грейнджер, которая, как обычно, начала беспечно гулять по венам на его предплечье. — Как думаешь, зачем мафии вор из Великобритании? У них же есть свои люди.

— Наверное, это что-то личное. Ведь если главарь даст пешке указание что-то украсть, об этом легко узнает любой член семьи.

— Логично. Тогда, получается, Фримэна держат на коротком поводке, пока он не украдёт для них что-то ценное.

— Его же просто убьют, когда он закончит, — подытожила Грейнджер и взглянула на Малфоя с лёгким отчаянием.

— Я думаю, у нас ещё немного времени. Питера не видели меньше суток, — остановил её упаднические речи Драко. — Гарри будет держать нас в курсе всех крупных краж в Италии. Мы найдём Люка раньше, чем это сделает мафия, и все вернутся в Лондон живые и невредимые.

— Только кто-то сядет в тюрьму, — коварно поправила девушка.

— Надеюсь, это будем не мы, — пошутил Драко и следом заработал хлёсткий удар по татуировке.

***

Фримэн поправил пиджак последний раз, перед тем как спуститься из своего импровизированного штаба на главную улицу перед домом. Машина, предположительно принадлежавшая хозяевам дома, скрылась за углом всего двадцать минут назад, а значит, до их возвращения он должен был всё успеть.

Проведя рукой по донельзя прилизанным для образа чёрным волосам, мужчина остановился на перекрёстке в ожидании прохожего, который будет максимально похож на местного.

Его поиски длились совсем недолго, потому что прямо напротив него, на противоположной стороне улицы, зелёный свет ожидала пожилая дама с корзинкой фруктов в руках. Люк проговорил про себя небольшую речь на итальянском, пока старушка неспешно двигалась к нему навстречу.

— Mi scusi, parlo molto male l'italiano. (Простите, я очень плохо говорю по-итальянски.) Ho bisogno di aiuto. (Мне нужна помощь.)

Прохожая не осталась равнодушна к мольбе Фримэна и посмотрела на него с искренним переживанием.

— Mi dica? — спросила старушка и ещё раз обвела внимательным взглядом его лицо.

— Ho bisogno di entrare in questo edificio. Mi hanno detto che qui c'è il commissariato. (Мне нужно в этот дом. Мне сказали, здесь находится полиция.)

От этой реплики глаза пожилой дамы сразу округлились, и она отвела мужчину за локоть как минимум на метр от забора, прежде чем произнести:

— Non c'è nessun commissariato. È meglio che vada via, è la casa del signor Costa. (Это не полиция. Вам лучше уйти, это дом мистера Косты.)

Когда эта фамилия сорвалась с губ незнакомки, сердце словно ушло в пятки. Люк закивал ей, чтобы как-то отблагодарить за помощь, и попытался уложить все новые факты в порядком перегруженной голове.

Очень вряд ли, что Альберто Коста решил ограбить самого себя. Значит, он прямо сейчас должен обокрасть либо его однофамильца, что вызывало много сомнений, если принимать во внимание шикарный коттедж и охрану, либо какого-то его ближайшего родственника. Это как раз таки объяснило бы сложности с похищением Питера и сжатые сроки. Альберто не хочет, чтобы о краже узнала вся семья.

Фримэн решил воспользоваться новой информацией и, как и планировал ранее, отправился прямо к главному входу в коттедж.

***

Они с Малфоем провели в итальянском министерстве бесконечные четыре часа в попытках объяснить, что именно им нужно от мракоборцев Рима, но, как и подозревал Поттер, на помощь в итоге не приходилось рассчитывать. Сотрудники хоть и пытались казаться милыми и дружелюбными, на деле же откровенно тянули время и не удостоили их ни граммом полезной информации.

Они прекрасно знали причину этого вопиющего поведения. В Италии вместо радикальных увлечений чистотой крови довольно долгое время процветали крупные мафиозные семьи. Их власть была настолько велика и беспрекословна, что все европейские коллеги давно привыкли смотреть на их деятельность сквозь пальцы. Иногда мафия шла навстречу международным расследованиям, а иногда нет. И вот когда она не помогала, становилось очевидно, кто стоит за всем этим на самом деле.

Им всё равно нужно было отчитаться перед Поттером и сообщить ему об их новой теории, прежде чем они смогут спокойно провести вечер, не думая о скандальных гангстерах.

Гарри прислал короткое сообщение, которое сквозило его неприкрытым любопытством. В каждой строчке он недвусмысленно спрашивал, как им их нынешнее жильё и готовые завтраки в постель. Этот засранец даже не забыл уточнить, не слишком ли жёсткая кровать у них в номере. Гермиона сделала вывод, что Гарри совсем потерял страх, и пообещала себе разобраться с его выходками по приезде.

Прямо сейчас Малфой тезисно записывал ему важные детали дела своим витиеватым аристократическим почерком. Даже в этом они были абсолютно разные. У Драко был такой стиль письма, как будто он всю жизнь проработал при дворце какого-нибудь короля, заполняя исключительно от руки важные грамоты и документы. Гермиона же писала быстро, сильно скошенным почерком; эту пагубную привычку она имела ещё со школьной скамьи. Ей было важно успеть записать всю информацию, а насколько разборчиво и красиво это будет в итоге, не имело значения.

— Вроде бы всё, — подозвал напарницу Малфой, которая сидела позади него на покрывале, и обернулся на неё. — Гарри должен немедленно сообщить обо всех крупных кражах в стране, поэтому нам остаётся только ждать.

— Чем пока займёмся? — лукаво уточнила девушка, закидывая ногу на ногу.

Он медленно сглотнул, наблюдая за ней. И Гермиона заметила, как аппетитно его кадык перекатывается под бледной кожей. Драко поймал её любопытный взгляд и подарил одну из своих фирменных обворожительных улыбок.

— Есть одна идея.

***

Люк подошёл к охраннику, пафосно поправляя края пиджака. У него были потрясающие умения в трансфигурации, и то, что в прошлом было скромной спортивной кофтой, выглядело сейчас ничем не хуже брендового костюма из последней коллекции итальянского дома моды.

Как и ожидалось, стоило мошеннику появиться на горизонте, как к нему навстречу моментально отправился крупный мужчина в форме и с максимально неприветливым выражением лица.

— Отойдите от ворот, — рявкнул охранник, специально приподнимая рабочую куртку для демонстрации пистолета на поясе.

— Не думаю, что это хорошая идея, сладкий, — нагло выплюнул Фримэн и пригладил рукой до жути прилизанную прическу. — Альберто Коста разрешил мне убить каждого, кто будет мешать внутреннему расследованию, так что вы... — Люк опустил глаза на бейджик мужчины и снова брезгливо взглянул на него, — Майкл, можете стать первой целью.

Для пущего эффекта Фримэн достал из внутреннего кармана волшебную палочку и медленно перекатил её в руке. Охранник гневно поджимал губы и всё ещё недоверчиво морщился.

Хоть мафия и скрывала своё отношение к волшебному миру, их люди точно были наслышаны о всех прелестях этой игрушки.

— У вас есть документы?

— Документы? — усмехнулся Люк. — Уважаемый Майкл, сегодня драгоценное рубиновое колье попытаются украсть, и, если вы не пропустите меня для его охраны, Коста лично четвертует вас и вашу семью.

Итальянец ощутимо занервничал на слове «рубин» и после недолгих раздумий нажал на пульт для открытия ворот.

— Проходите, — с неохотой буркнул охранник. — Брат мистера Косты скоро будет, и мы всё проясним.

— Я в курсе, — безразлично прокомментировал Люк. — Конечно проясним.

Фримэн направился в сторону главного входа и парадной лестницы, ни разу не позволив себе обернуться на явно подозревающего что-то неладное Майкла.

Тяжёлые ставни отворились, демонстрируя Люку пустой тёмный холл, обставленный кожаной мебелью. На стенах красовались тёмно-зелёные тканевые обои и несколько портретов семьи Коста в больших позолоченных рамах. Женщин на них, естественно, не было.

Люк фыркнул и двинулся к большим мраморным лестницам. Его интересовала лишь спальня на втором этаже, в правом крыле, и он смело ступал по красному ковру в сторону покоев хозяев поместья. В доме было тихо и пусто, но снаружи с короткой периодичностью мелькали фонари с улиц и несколько охранников с автоматами, которые бросали напряжённые взгляды на сам дом.

Фримэн проигнорировал слегка участившийся от волнения пульс и смело распахнул двери спальни. Комната оказалась большой — больше, чем на плане, — но была при этом совершенно бездарно забита мебелью. Громадный комод возле глухой стены из красного дерева напротив двери занимал несколько метров, но точно сюда не вписывался; кровать из того же материала, вмещавшая как минимум троих взрослых людей и походившая скорее на БДСМ-ложе, нежели на уютное место для сна, и, конечно же, чёрный платяной шкаф, который так и норовил закрыть собой потрясающее окно с видом на историческую улицу. Хозяева дома не поскупились бросить телячью шкуру прямо по центру спальни, что феерично завершило уродливую композицию.

Глаза Люка привычно забегали по всем скрытым поверхностям в поисках зацепок. К его несчастью, в комнате отсутствовали картины, за которые влиятельные люди обожали прятать свои навороченные сейфы. Ящики комодов тоже не были закрыты на ключ, что ещё больше насторожило Фримэна. Обладатели такого сокровища, как старинное рубиновое колье, не приняли никаких дополнительных мер предосторожности.

Не тратя лишнего времени, он дёрнулся к комоду и принялся вытаскивать из него содержимое. К ногам отправились женское шёлковое бельё, затем домашняя одежда и прочие аксессуары. Из следующего ящика Люк выкинул футболки и рубашки, но по-прежнему не обнаружил необходимого ему предмета. Он не забывал каждый раз простукивать днище, но так и не наткнулся на глухой звук.

Мужчина распахнул двери громадного шкафа и вытащил все вешалки парой ловких движений. Затем он продолжил выверенно проводить руками по всему покрытию в попытках подцепить дерево или найти лазейку. Наконец Фримэн заметил два нижних невысоких ящика и выдернул их из основания шкафа. На этот раз ему повезло: в правом оказался бархатный платок, который от резкого движения немного съехал с бережно завёрнутого в него колье.

Люк возбуждённо облизал сухие от волнения губы, пока в его руках ощущалась тяжесть фамильной драгоценности.

— Наверное, он наверху!

Крик охраны, которая ворвалась в дом, заставил Фримэна немедленно отвлечься от созерцания прекрасного, и, быстро расширив передний карман пиджака заклинанием, он бросил туда находку. Ему не первый раз приходилось сбегать из тупика, поэтому Люк подскочил к окнам и открыл старые рамы. Тёплый венецианский вечер встретил его бесполезным запахом свободы. До газона, где его уже поджидало несколько мужчин, было по меньшей мере десять метров. Выдохнув, он снова вернулся в комнату и на скорую руку закрыл входную дверь заклинанием.

Практически сразу за ручку дернули, и послышались тщетные попытки прорваться через волшебный барьер.

— Выходи немедленно! Ты труп!

Люк не обращал внимания на их угрозы и суетливо перемещался по комнате в поисках чего-то полезного. Ключ к спасению нашёл его в весьма неожиданном месте. За одной из портьер пряталась старенькая метла, и что-то подсказывало Фримэну, что у него не появится шанса проверить её пригодность.

Схватившись за эту по всем признакам откровенную рухлядь, он перекинул левую ногу и профессионально оседлал черенок. В этот момент двери спальни впустили внутрь целую толпу разгневанных охранников. Люк успел вылететь в открытое окно до первого выстрела, но практически сразу ощутил всю неуправляемость старой метлы. Судя по тому, как целенаправленно она поднимала Фримэна без его команды, лежала в спальне она исключительно для красоты и являлась скорее раритетом, чем пригодным видом транспорта.

Он не на шутку испугался за свою жизнь, когда подлетел настолько высоко, что уже видел звёзды лучше, чем в отцовский телескоп. Ему нужно было срочно придумать план Б, и Люк сделал первое, что пришло в голову. Зажав правой рукой непослушный черенок, он взмахнул палочкой, высасывая из метлы магию, и она сию же секунду колом устремилась вниз.

Крики Фримэна были слышны даже в паре кварталов отсюда, но он продолжал визжать. Когда земля приблизилась на достаточное расстояние, Люк дёрнул метлу на себя и вернул ей способность к левитации. Фримэн спрыгнул на землю и по инерции кубарем откатился в сторону. У него не было времени рассмотреть улицу и рассчитать, как далеко он находится от особняка Косты, поэтому Люк ринулся к ближайшему узкому проходу между домами.

***

Ночи в Риме были настоящим волшебством. Тёплый воздух ласкал каждый открытый участок кожи, а солнце, зайдя за горизонт, освещало улицы мягким оранжевым свечением. Грейнджер подстраивалась под неспешные шаги своего спутника и изредка кидала взгляд на длинное красное платье. Ей не хотелось случайно запнуться о его край, потому что девушка, откровенно говоря, не привыкла к таким нарядам.

На такой эксперимент её подтолкнула Джинни, которая убедила Гермиону, что у них точно появится повод что-то отметить в Италии. Неясно, чем руководствовался Малфой, забирая с собой из Лондона лаконичный, но, безусловно, элегантный синий пиджак, идеально попадающий в тон брюк, но что-то подсказывало Грейнджер, что его тоже надоумил кто-то со стороны.

Это было совсем не в их стиле — расхаживать по центральным улицам европейской столицы в вечерних нарядах и не испытывать при этом желания повернуть ночь вспять. Поэтому Гермиона ничуть не удивилась, когда Драко неожиданно остановился у неприметной маленькой забегаловки, а не у шикарного ресторана представительного типа.

— Стой здесь, — заговорщически попросил Малфой и скрылся внутри небольшого заведения.

Что бы Драко ни планировал, сделал это он сильно заранее. Грейнджер не успела должным образом изучить рукава на своём платье, когда Малфой вернулся к ней с огромной коробкой пиццы.

— Это лучшая пицца в магической Италии, — заявил мужчина и наклонил шею, указывая подбородком на картонную коробку.

— Неужели.

Гермиона подошла ближе и подцепила крышку, чтобы выпустить оттуда чудесный аромат томатов и пепперони.

— Кажется, ты не обманываешь, — с выдохом произнесла девушка и ощутила, как во рту накапливается слюна. — Где будем есть?

— Здесь, — без тени сомнения ответил Драко.

Она посмотрела вокруг, где ничего не намекало на нахождение поблизости хотя бы скамейки.

— Не смотри туда, — перебил её мысли Малфой. — Пойдём.

Мужчина не раздумывая двинулся к поребрику на другой стороне улицы, аккуратно удерживая пиццу одной рукой. Поразительно, но Драко отлично справился с невербальной магией даже в такой непростой ситуации.

После очищающего он расположил пиццу прямо на тротуаре и маняще улыбнулся Гермионе краешками губ. Возможно, сказались годы их совместных приключений, но она и не думала сомневаться, когда села прямо напротив, невзирая на своё шикарное красное платье в пол.

Они молчали несколько секунд, усевшись на краю улицы, как будто пытались без лишних слов пронзить друг друга этим мгновением неподдельной свободы и искреннего счастья. Грейнджер не знала, что испытывал Малфой, но, когда он поставил свои ноги в лакированных лоферах по бокам от её бедер, словно закрывая их в замок, она почувствовала, как под рёбрами разрываются фантомные фейерверки.

Обычно Драко не оставлял ни минуты без интересного замечания или смешной шутки, но сейчас он полностью отдался моменту и общался только тактильно и только эмоциями. Она чувствовала это: необъяснимую необходимость незаметно касаться его руки, забирая кусочек из коробки, и посылать ему румянец смущения, когда длинный расплавленный сыр приходилось ловить языком. Стоило Малфою оставить последний кусок самой вкусной на планете пиццы с пеперони нетронутым, Гермиона мгновенно осознала, что хочет с ним сделать.

Она не нашла в этом действии ничего плохого или двусмысленного, но всё равно задержала дыхание и расплылась в глупой улыбке, протягивая Драко кусочек из своих рук. Он удивился. Грейнджер увидела это по едва заметному шевелению тонких бровей, но Малфой быстро принял правила их новой игры и наклонился вперёд в попытках успешно откусить кончик пиццы без помощи рук. Он вцепился в самый край зубами, словно голодный пёс, старательно утягивая себе всё, что сможет забрать.

Гермиона заворожённо наблюдала, как линия моцареллы отправилась вслед за украденным им кусочком, и сама подалась вперёд, чтобы остановить опасное утягивание сыра. Её губы машинально цеплялись дальше, пока она не оказалась в считаных сантиметрах от его рта. Драко подался ближе и забрал остатки сыра, почти полностью скрывшегося за стеной её губ. Кожу моментально опалило его дыханием, жаром, романтикой вечера — всем тем, что давно висело над ними в воздухе. Они соприкасались чёртовыми носами под ночным небом Рима, забыв о том, как нужно дышать и кто они на самом деле.

Внезапные шаги прохожего стали громким сигналом к отступлению, но Гермиона ещё долго смотрела на лучшего друга, не скрывая своего тёмного желания.