Будешь моей девушкой? [16+]

— У меня столько вопросов, и я просто не представляю, как задать их так, чтобы не показаться сумасшедшей!

Рюджин вздохнула, на секунду прикрыв глаза. Напротив сидела нахмурившаяся Йеджи. Девушка сразу поняла что что-то не так, когда почувствовала прожигающий взгляд соседки, стоило войти в класс в среду утром.

Их отпустили пораньше на обеденный перерыв, поэтому девушки заняли столик, где всегда до этого располагались вместе с Чаном, Чанбином и Джисоном. Парней ещё не было. Рюджин поверить не могла — прошла неделя, а без неё всё закрутилось так, что приходится делать всё с бухты-барахты, когда хотелось постепенно.

Шин немного боялась этого — рассказывать Йеджи о мире, который окружал её с семи лет.

Рюджин, по правде сказать, и не думала никогда, что будет рассказывать об этом кому-то, кто нисколько не похож на неё: не имеет способностей. Нет, конечно, в новостях не умалчивают о «магии», но необычные люди предпочитают хранить всё в тайне — ещё свежи воспоминания об инквизициях и засекреченных правительственных экспериментах. Когда Йеджи стала свидетелем чего-то необычного, это определённо её напугало, но не до состояния горячки и построения теорий заговора.

Простые люди предпочитали отмахиваться от существования чего-то необычного, закрывая глаза на всё, что кажется странным, но только не Хван. Рюджин видела в ней зарождающуюся силу, поэтому для себя решила, что поделится с ней кое-чем важным. Но она не думала, что это случится так скоро. А всё Чан со своими друзьями, которые решили раньше времени раскрыть все карты. И ведь провернули это тогда, когда она не могла держать всё под контролем!

— Что конкретно тебе рассказали парни? — Шин серьёзно посмотрела на подругу.

— Ничего, кроме того, что они планируют покорить мир.

Рюджин снова вздохнула, закатив глаза к глянцевому потолку.

Йеджи сгенерировала за прошедшие дни множество вариантов развития этого диалога, пыталась написать старосте в КакаоKakao Talk — корейский мессенджер, типа Whatsapp , но каждый раз одергивала себя, потому что понимала, что парочкой сообщений дело не ограничиться.

— Ты слышала о Синдроме Восьмиклассника? — этот вопрос немного ошарашил Йеджи — она никак не ожидала его услышать.

— Ну, так в манге называют тех, кто думает, что сможет нагнуть весь мир, — неуверенно произнесла она, закусив губу, и уставилась на старосту, будто та вот-вот скажет, что её ответ неправильный.

Рюджин кивнула.

— Изначально японские учёные дали такое название феномену, характеризующему поведение пятнадцатилетних подростков, которые, как ты выразилась, готовы были нагнуть мир, — начала пояснять она, — но… М-м, со временем таких подростков стало больше, случаи их бунтарства стали выходить из-под контроля, люди начали паниковать — никто не понимал, что происходит. Пока японский учёный — Ямамото Усуивымышленная личность где-то в пятидесятых годах прошлого века не описал это «заболевание», — Рюджин очертила кавычки в воздухе, слабо усмехнувшись, — как своеобразный гормональный сбой. В честь него Синдром Восьмиклассника переименовали в Синдром Ямамотоавторский вымысел, а первое скорее стало нарицательным, чем реальным заболеванием, однако они имеют что-то общее.

Йеджи нахмурилась, ожидая пояснений, и Рюджин поспешила разложить всё по полочкам:

— Подростки очень не стабильны эмоционально, так как проходят половое созревание. Гормоны шалят, нервная система даёт сбои, и вырабатывается большое количество энергии, её же называют магией, которая требует выхода. Вся она скапливается в сером веществе головного мозга и при больших количествах начинает воздействовать на некоторые отделы. Активность мозга увеличивается, и открывается так называемый канал шестого чувства, отвечающий за сверхспособности. Спусковым крючком служит сильное эмоциональное потрясение, но в подростковом возрасте достаточно совсем немного занервничать, как ты можешь стать телепатом, экстрасенсом или кем-то другим в зависимости от способности. К двадцати одному году, когда проходит половое созревание, нервная и гуморальная системы приходят в норму, и необычные подростки становятся обычными взрослыми, которые через много лет будут называть этот период бурной молодостью.

— Хочешь сказать: гормоны плюс стресс с щепоткой нерастраченной энергии-магии равно способности? — Йеджи сощурила глаза, всматриваясь в мельчайшие эмоции на лице подруги. К сожалению, ни один мускул на лице Рюджин не дрогнул под её пристальным взглядом.

На несколько секунд между ними повисла тишина.

— Да. Или предпочитаешь думать, что в нашем мире всё берётся из воздуха? — Шин выгнула бровь и облокотилась на спинку стула, сложив руки на груди.

Теперь настал черёд Йеджи вздыхать.

— Прости, просто я всегда думала, что такие чудеса никак не связанны с физиологией. — Когда Рюджин слабо улыбнулась, Йеджи улыбнулась в ответ. — Согласись, было бы круто, если бы все детективы были телепатами, а пожарники пользовались телекинезом.

— Увы, люди не должны полагаться только на свою магию. Навыки остаются на всю жизнь, а способности — нет. Да и к двадцати одному только заканчивают институт, в лучшем случае.

У Йеджи сжалось сердце от последних слов, она подозревала, что крылось за ними, но не стала ничего уточнять у Рюджин. Не многие могут смириться с потерей черты, которая отличала от серой массы.

Раздалась обеденная мелодия и в столовую повалили ученики. Девушки дождались парней и приступили к обеду, откладывая продолжение разговора на вечер.

***

— Ты такой же, — промямлила Миён, голос вздрогнул, когда она снова взглянула на Минхо, — прекрати!

Её крик заставил парня отпрянуть, ведь до этого между ними было тридцать сантиметров. Он сам не заметил, как сократил жалкие полметра, когда пытался забраться в само её нутро. Медовые глаза блеснули, а потом этот блеск спрятался за стеной холода. На какое-то мгновение, Кан уверена, Минхо растерялся.

— Твой взгляд… Какая у тебя способность?

Парень молчал, отвернувшись от неё. Его челюсти были сильно сжаты, желваки ходили ходуном. Минхо громко выдохнул, словно на нём была огромная ноша.

— Я могу слышать мысли тех, кто слишком громко думает, — медленно произнёс он и снова посмотрел на девушку. — Если этого захочу… — Минхо осёкся. — Ты буквально вопишь: «Как много ты услышал?».

Его ухмылка была почти дьявольской, но неожиданно грустной. Миён сделала шаг назад, уставившись на стадион. Привычный весенний дождь давно прошёл, оставив на зелёном поле мелкие капли, что блестели в лучах солнца, как хрусталики. Миён была заворожена этим зрелищем и даже забыла о том, что не одна.

— Те мысли, что являются собственным голосом, — спустя какое-то время сказал Ли, — иными словами, поверхностные. Я слышу их, как если бы ты говорила вслух.

— Чертовски пугающе.

— Не так пугающе как то, что ты пыталась скрыть, правда? — Минхо уселся на подоконник, как-то по-детски наивно хлопая ресницами. Кан Миён больше не могла не смотреть на него.

— Всё равно тебе никто не поверит. Да и в чём смысл? Жил бы своей жизнью.

— С радостью последую твоему совету, но только тогда, когда моему другу не будет грозить опасность из-за твоего бывшего, — девушка вскинулась, но Минхо осадил её: — А что? Ты не знала, что у вашей «игры» были свидетели? Сбегала ты по стадиону, дорогуша, во время обеда! Каким-то образом на это не обратили внимания. Точно известно, что своим шоу ты чуть не испортила психику двум ученикам, и одна даже решила влезть в ваши разборки, чтобы уберечь тебя. Но, наверное, Йеджи не такая безмозглая, какой кажется на первый взгляд. Кто знает, как взыграет её любопытство и непомерная жажда справедливости, когда вы решите провернуть что-то подобное ещё раз? Я почти на сто процентов уверен, что в следующий раз она не остановиться, и это может ей аукнуться. Да ещё и втянет в это всех, кто окажется рядом.

Миён сглотнула. У неё ужасно заболела голова, и она опёрлась на подоконник.

— Я не могу это контролировать, — прошептала она. — Я не могу контролировать Его! Никто не может. Если найдёшь Его — держись подальше.

— И ты не скажешь мне его имя? — Минхо пытался заглянуть в глаза Миён, чтобы докопаться до её мысленных образов. Но она уверено отводила взгляд, а в её мыслях со скоростью света мелькало лишь «Он. Монстр. Холодный взгляд. Боль. Страх». Минхо это не понравилось, но последние её слова встревожили:

— Нет. Он давно запретил мне звать его по имени.

***

Йеджи с Рюджин задержались с обеда на пять минут, пока болтали с музыкальным трио. Стоило подойти к двери класса и услышать шум, они вдвоём напряглись. В классе царила суматоха. Девчонки сбились в кучку, о чем-то подозрительно шушукаясь, парни галдели словно смотрели чемпионат по любимому спорту.

Йеджи заметила, как в отдалении от всех, покачиваясь на стуле, сидел Хёнджин, со скучающим видом уставившись в окно. Минхо не оказалось в классе, что было тоже крайне подозрительно.

Йеджи одёрнула себя от этих мыслей. Скоро придёт учитель Хан и устроит разнос по поводу и без, если её одноклассники не перестанут шуметь, как ненормальные.

Она обернулась на Рюджин, которая шла позади. Староста хмурилась, осматривая класс. Ясно было, что ей тоже происходящее не нравилось.

— Эй, что случилось? — громко спросила Шин, сложив руки на груди.

Она стояла у самой двери, не намереваясь заходить дальше, будто бы надеялась спрятать своей спиной происходящее от учителей.

— Минхо поговорить наедине позвала Чон Соён, — с завистью ответил Джун.

— Небось они уже сосутся где-то за углом, — вторил друг Джуна — Чанёль.

Парни снова зашумели, в этот раз Йеджи понимала, о чем они говорят, и из-за этого хотела стукнуть себя по лицу, повторяя всемирный жест «фейспалм».

Девушки сокрушались о том, что такой завидный парень уже не свободен, спорили о том, достойна ли его Соён, но так как та была красавицей школы, да ещё и старшеклассницей, не могли долго возмущаться. Спустя минуту споров коллективно было решено, что эти двое неплохо смотрятся.

Когда класс успокоился, девушки расселись по своим местам, только от Йеджи не укрылось мрачное выражение лица Рюджин. Староста хмурилась сильнее и каждые десять секунд оборачивалась на заднюю дверь, в нервозе кусая губы.

— Ты в порядке? — Хван аккуратно коснулась её плеча, когда Шин снова смотрела на дверь.

— А? — староста вздрогнула. — Да, в порядке, просто… — она нерешительно замолчала. Йеджи смотрела на подругу спокойно и невозмутимо, что определённо подтолкнуло Шин расколоться: — Просто волнуюсь немного.

— Из-за чего?

— За Минхо… — промямлила Рю, но последний раз оглянувшись на дверь, с облегчением выдохнула.

В дверях стоял Ли. Его выражение лица было как всегда холодно, только яростный огонёк в глазах выдавал все его эмоции. Слишком резким шагом Минхо прошел к своему месту, отрицательно покачал головой на вопросительный взгляд друга и как-то слишком сильно отодвинул стул, из-за чего ножки с противным и громким скрипом проехались по полу.

— Вряд ли от Соён он услышал предложение об отношениях, — пробормотала Йеджи, наклонившись к Рюджин, как раз в тот момент, когда зашла учитель Хан.

Староста ничего не ответила, только хмыкнула иронично. А потом в середине урока на парту Йеджи легла записка: «Обсудим всё в музыкальном клубе после химии. Не смотри Минхо в глаза».

От последнего предложения, написанного Рюджин как-то криво, Хван нахмурилась. Она не первый раз замечала, что между Рюджин и Минхо какие-то чересчур прохладные отношения, словно они два солдата-шпиона разных армий, вынужденные находиться в одном помещении и предотвращать покушения друг от друга.

Было трудно не заметить, как сильно менялась венчо улыбчивая и веселая Рюджин, стоило ей встать в пару с Минхо во время лабораторных по химии, потому что учитель Сон считал, что они оба довольно хороши в химии и не должны отвлекаться на своих соседей.

На самом деле один раз Рюджин рассказала Йеджи смешной анекдот на перемене, из-за которого Хван не могла перестать смеяться, задыхаясь в тихих хихиканьях, когда смотрела в притворно невинные глаза подруги. У неё тряслись руки, и она едва-едва не вылила реактив на себя. А Хёнджин, наоборот, предпочитал даже не браться за работу, если она казалась скучной, и взваливал её на друга, предпочитая сидеть в телефоне или экспериментировать с остатками веществ, что убеждало учителя Сона в том, что лучше самому разбить класс на пары.

Парни стояли в парах с девушками, таким образом все были сосредоточены на опытах, а не на болтовне и шутках. Напарницей Хёнджина была Йеджи, поэтому настроение на таких занятиях у неё всегда было не особо солнечное, благо у них было не так много практических занятий в этом семестре, и за две совместные работы Хёнджин проникся её словами о том, что работать в команде важно, если они хотят иметь хорошие оценки.

В общем, после урока с учителем Хан, на котором всех выжали досуха, вывернув мозги наизнанку, Йеджи, как и большинство её одноклассников, была истощена морально, поэтому, взяв свой халат из шкафчика и захватив учебник с пеналом, она сразу отправилась в класс, где проходила химия.

Сегодня у них было практическое занятие, поэтому нужно было идти в специальное помещение, где и проходили лабораторные. Из-за этого у неё было время только чтобы расспросить Рюджин от том, в порядке ли она и готова ли снова стоять на химии рядом с Минхо.

По просьбе старосты Йеджи даже не смотрела в сторону Ли, а значит автоматически и в сторону его раздражающего дружка, который слишком громко смеялся с шутки Чанёля или Джуна — в такие моменты Хван не могла определить кто и что говорит.

Когда они вошли в класс, Хёнджин встал рядом и молчал, пока она подготавливала место для лабораторной, лишь подавал ей предметы, которые Йеджи просила.

Девушка была рада, что они впервые не грызутся между собой, из-за того что не могут решить, кто руководящий. Но в этот раз Хёнджину, похоже, было плевать. Или он просто больше не видел смысла в том, чтобы выводить её из себя. Но, оказывается, рано она радовалась.

— Какую книгу ты читаешь к пятнице? — спросил он, когда Йеджи расставила все пробирки и как следует закрепила лабораторный штатив.

Хван вздрогнула, потому что никак не ожидала от него такого вопроса.

— Что прости? — она посмотрела на парня, который крутил в руках спиртовку, рассматривая, как в ней переливается жидкость.

— О, наконец-то, — Хёнджин поставил спиртовку на стол и опёрся на него одной рукой, развернувшись к ней всем корпусом. — Я уже подумал, что ты ушла в астрал. Ты игнорировала все мои подколки по пути сюда.

Йеджи нахмурилась, пытаясь вспомнить, что такого он говорил в коридорах, что должно было зацепить её внимание.

— Это ты так пытаешься сказать, что хочешь моего внимания?

— Что? Нет, конечно, — усмехнулся парень совсем как лис. Йеджи от этой его ухмылки сделалось не по себе. Стало как-то жарко.

— Тогда не понимаю причину задетости твоего эго, — через силу хмыкнула она, надеясь вывести его из себя в ответ.

— Не выдумывай, — махнул рукой Хван. — Просто странно, что ты такая затихшая. Хочешь облить меня кислотой сегодня?

Йеджи закатила глаза. Конечно, Хёнджин забеспокоился, учитывая, что когда-то она кидала на него испепеляющие взгляды, а на первой совместной работе пообещала нечаянно пролить реактив, если он будет отлынивать.

— Хван, — выдохнула девушка, — тебе не кажется, что со стороны твои попытки достать меня смотрятся как нелепый флирт?

— Не-а, учитывая, что ты с самого первого дня люто меня ненавидишь, — парень улыбнулся как-то грустно. — И если уж ты так говоришь, то получается, сама флиртуешь?

— Мечтай. Ты просто меня бесишь, — Йеджи отвела взгляд, когда в класс вошёл учитель Сон.

— Взаимно, милая, — игриво прошептал Хван так, чтобы девушка услышала. Йеджи почувствовала, как улыбка прилипла к её лицу, и точно знала, что Хёнджин тоже улыбается.

…

— Так всё-таки, какую книгу ты читаешь?

Йеджи сдула часть коротеньких волос, которая выбилась из хвоста на лоб, и нахмурилась, когда пыталась на глаз отмерить определённое количество жидкости.

— Что у тебя за дурная манера говорить под руку?

— А у тебя отвечать вопросом на вопрос, — тут же ответил Хёнджин.

Девушка отставила пробирки, зло глянув на напарника. Парень невозмутимо держал пробирку над пламенем спиртовки и даже не смотрел на Йеджи.

— Оруэлла, — тихо выдохнула она, сдавшись. Иначе этот паразит от неё не отцепиться.

— Тысяча девятьсот восемьдесят четыре?

— Ага. Доволен?

— Вполне.

Йеджи довольно кивнула и вернулась к тому, чем занималась до этого. Ей нужно было разделить жидкость в пробирках равномерно, только в этот раз она решила не мучаться и взять мерный стакан.

— И? — неожиданно протянул парень под боком, когда она доливала жидкость в последнюю пробирку.

От неожиданности Йеджи долила лишнюю каплю, из-за чего пришлось брать в руки пипетку. Девушка была уверена, что у неё начал дёргаться глаз.

— Блять, ну что ещё? — прошипела она, взглянув на Хёнджина.

Парень держал уже готовый опыт: пробирку с медным осадком, и с самым ошарашенным видом смотрел на неё.

«Нет, ты точно издеваешься», — подумала Йеджи.

— Не знал, что хорошие девочки матерятся.

Девушка не знала, чего хотела больше: стукнуть себя по лбу или как следует пнуть Хёнджина, чтобы он не тянул кота за причинное место. К счастью, её руки были заняты, поэтому она легонько пнула парня под лодыжку, заставляя того задохнуться в возмущении.

— Давай, выкладывай, зачем опять меня отвлёк?

Хёнджин залился краской, и Йеджи в который раз растерялась. Второй раз за день — это уже не случайность.

— Неужели тебе не интересно, что читаю я? — наконец спросил Хван, отставляя пробирку в сторону и хватая другую — одну из тех, что она успела подготовить.

Йеджи не знала, что и сказать. Она была в ступоре какие-то несколько секунд, но этого хватило, чтобы сообразить, что с ней пытаются наладить диалог.

— Эм, — протянула она, — нет, не интересно.

Было немного стыдно, когда в глазах напарника мелькнуло разочарование, но девушка быстро взяла себя в руки. В конце концов, он сам сделал всё, чтобы между ними не возникло дружбы.

— Ну и как с тобой общаться? — буркнул Хёнджин, но она предпочла сделать вид, что не услышала.

Какое-то время они молчали в неловкости.

— Ладно, — выдохнула Йеджи, когда покончила с пробирками. — Какую книгу ты читаешь?

— Поздно, момент упущен. Ты недавно обрубила все мои попытки подружиться с тобой.

— Ничего подобного! Ты просто мне мешал.

Учитель Сон недовольно посмотрел на их стол, из-за чего им пришлось опустить глаза и замолчать, пока бдительный педагог не отвлекся на других учеников.

— Послушай, я правда случайно столкнул тебя тогда. Не понимаю, как ты можешь до сих пор дуться, я же извинился! — пробирка, которая была у Хёнджина, закипела, и парень отстранил её от пламени, наблюдая как на стенках образуется осадок.

— Я давно простила тебя за тот случай, — сказала Йеджи, щипцами забирая у него пробирку и подавая новую. — Просто, потом случилось кое-что ещё. Ладно, много чего случилось.

— Ты про ту девчонку? — в этот раз в Хёнджине не было гнева.

— Её зовут Кан Миён, она на год старше нас, — выдала Йеджи, сразу же пожалев о том, что не смогла держать язык за зубами.

Хёнджин ничего не сказал на это, он был сосредоточен на пламени, которое было едва заметно — небольшие синие всполохи. Йеджи тоже посмотрела на пламя.

— Прости, что назвала тебя трусом. На самом деле мне самой было страшно. Но то, что произошло, было взаправду.

— Знаю, но всё равно не хочу в это лезть.

— Почему?

Хёнджин вздохнул:

— Потому что она не обратилась за помощью, значит, в состоянии сама всё решить.

Йеджи удивленно уставилась на него. Вот оно что! Она пришла к этому, только когда Миён сама её попросила не лезть, а Хёнджин понял изначально. В этом между ними огромная разница. Девушка не привыкла быть в окружении шестнадцатилеток. Ей кажется, что она достаточно взрослая, чтобы решать свои проблемы, но на самом деле, она всё ещё ребёнок. И люди, которые её окружают, тоже дети.

Поражённая осознанием Йеджи надолго замолчала и больше не реагировала на попытки Хёнджина её разговорить.

Всё было не правильно, не так как она привыкла делать. Раньше бы она не бросила Миён одну на лестнице, проследила бы за ней и наваляла бы тому, кто вынудил её страдать. Но теперь Йеджи ощущала всё то бессилие, которое обрушивалось на неё, когда она разглядела в привычном мире не только чёрное и белое, но и чёртову тучу серого.

С Миён всё не так. Йеджи впервые начала думать о других, когда стала учиться в этой школе. Раньше казалось, что она совершенно одна в этом мире. Мире состоящем из школ, учеников и учебников. А теперь Хван столкнулась с другими людьми, у которых за плечами тоже есть история. Личная история со своими радостями и горем, в которую она не имеет права лезть без разрешения.

Мысли стали путаться. Краски крутились перед глазами.

Йеджи шла по коридору между двумя корпусами и не понимала, что происходит. Она не понимала себя, ту себя, которой была раньше. Йеджи не понимала, какая она сейчас. Хороший ли она человек или бездушный?

Миён нужна помощь, но она её не просит. Миён в опасности, но сама угрожает.

Чёрное и белое слилось перед глазами. Серый разных оттенков и полутонов предстал во всей красе.

«Что же мне делать?»

***

— Ну хватит, Рюджин, прекрати плакать, — молодая красивая женщина в светло бежевом деловом костюме вела за руку семилетнюю девочку, которая упорно сопротивлялась, постоянно оглядываясь назад.

— Нет, мама, подожди, — молила девочка. — Крис ещё не пришёл, мама, он обещал.

Женщина остановилась и глянула на мужа, который стоял у кассы авиабилетов.

— Послушай, милая, мы больше не можем ждать, — женщина присела напротив дочери, глаза которой были опухшими от слёз. — Ладно, подождём ещё пять минут, иначе опоздаем на самолёт, — она никогда не могла противостоять своей малышке.

— Мамочка, а можно вообще не улетать?

— Мы же уже говорили об этом, Рю, папе надо работать, мы больше не можем здесь оставаться, пора домой, в Корею, — женщина говорила ласково, поглаживая девочку по тёмным волосам.

— Но наш дом здесь, — не унималась Рюджин, и новая порция слёз брызнула из её глаз.

Мама вздохнула. Ребёнку некоторых вещей просто не объяснишь.

— Рюджин! — раздался звонкий мальчишеский голос, а в следующее мгновение девочку сжимал в объятьях мальчик её возраста.

— Крис! Ты пришёл! — Рюджин схватилась за единственного друга изо всех сил, чувствуя как её сердце разрывается на части.

— Ну что ты ревёшь как девчонка? — друг сжал её чуть крепче и отпустил. За спиной мальчика стояли его родители.

Мистер Чан пошёл прощаться с мистером Шином, а миссис Шин напоследок обняла миссис Чан. Их семьи дружили на протяжении почти семи лет, не удивительно, что их дети стали близки.

— Дурак, — просипела Рюджин. — Я и есть девчонка.

— Угу, — шмыгнул носом мальчик, его глаза блеснули слезами, но он быстро отвернулся и протёр их. — Я буду писать, — пообещал Крис, обернувшись и улыбнувшись ей ярко-ярко, сверкнув своими ямочками.

Рюджин кивнула и, еле сдерживая слёзы, улыбнулась в ответ. Она знала, что будет невыносимо сильно скучать. Больше всего она боялась, что Крис её забудет, и они никогда не смогут встретиться вновь.

Посадка на самолёт прошла как в тумане, Рюджин до сих пор не помнит, как это было. Зато она помнит, что как только они оторвались от земли, она почувствовала прожигающую боль в груди. Слёзы жгли глаза, куда сильнее, чем до посадки, девочка испытала жгучую горечь от разлуки, а в следующий миг отключилась.

В Южную Корею Рюджин приземлилась уже с новыми способностями, о чём тут же узнали родители.

Осмотры у врачей не дали значимых результатов, её заболевание должно было пройти само по себе к двадцати одному году, но из-за раннего возраста такого развития, к четырнадцати её должны были записать к психотерапевту.

В день, когда Рюджин прилетела из Австралии, она приобрела способность видеть ауры. Что конечно же нисколько не ограничивало её. Она была безобидна, поэтому девочку приняли в младшую школу.

Было сложно. Девочка не понимала половину слов, которые произносили одноклассники, она боялась сказать что-то не то, путаясь в предложениях, пока в один прекрасный день к ней не подсел веснушчатый мальчик.

— Привет, — сказал он по-английски. — Меня зовут Ли Феликс. Я заметил, что ты постоянно сидишь одна. Не против, если стану твоим другом?