Будешь моей девушкой? [16+]

— Минхо-хён говорит, что те, кто ябедничает, рано или поздно лишиться друзей, — Феликс вздёрнул свой конопатый носик, ставя руки на бока.

— Ты врёшь! — крикнул мальчик, который стоял напротив него. У него было злобное выражение лица. Рюджин не видела его таким страшным, гримаса не на шутку напугала её.

— Это ты врёшь, ябеда! Признавайся, это ты сказал учителю Чхве, что мы с Рюджин решили поиграть с игрушками на улице?

— Не называй меня ябедой! Только и можешь, что прикрываться своим тупым братцем!

— А ну повтори! Сейчас я тебе покажу, кто здесь тупой! — Феликс никогда не производил впечатление драчуна, но теперь, с занесённым кулаком, он казался самым опасным ребёнком в классе. Его аура, что так красиво переливалась на солнце, сейчас походила на огромное чёрное облако — пятно гнева.

Все замерли, ожидая, когда же он нанесёт удар, даже Ёнджун — мальчик, с которым Феликс спорил, был в шоке.

Задняя дверь класса жалобно скрипнула, когда отъехала в сторону, и за ней показался красивый темноволосый мальчик. Он удивился, когда заметил Феликса, взъерошенного, словно воробей.

— Ликси, что, по-твоему, ты делаешь? — спросил мальчик после нескольких секунд тишины.

Рюджин уставилась на незнакомца во все глаза: даже она не называла Феликса так, потому что тот считал это сокращение имени сравнением с феей, что круто только для девчонок, но удивительно, как вмиг аура друга лишилась гнева.

— Минхо! — крикнул Феликс, засияв как начищенная монета в пятьсот вон. Он кинулся на него с объятиями.

— Собирайся, папа попросил забрать тебя из школы, — Минхо взъерошил его волосы и за плечи отстранил от себя. — Смотрю, ты тот ещё хулиган, — его красноречивый взгляд был устремлен прямо на Ёнджуна, который сжался от страха.

— Вообще-то он первый начал! — Феликс, не смотря на то, что несколько мгновений назад был надут от гордости, когда обнимал своего брата, чувствовал стыд за то, что предстал перед ним в образе злодея.

Старший лишь со скепсисом приподнял левую бровь.

— Это правда! — встряла Рюджин, отходя от группы одноклассников.

Минхо посмотрел на неё, удивлённо округлив глаза и чуть-чуть приоткрыв рот. Сердце Шин замерло. Феликс, мило покраснев, представил их друг другу, и Минхо ехидно улыбнулся каким-то своим мыслям, взглядом пообещав брату всё-всё вызнать.

Рюджин, кончено же, не понимала их гляделки и чувствовала себя некомфортно от того, что не могла понять их шифр, не участвовала в этой игре.

Им с Феликсом было по одиннадцать лет, они дружили на протяжении четырех, и ни разу за время их общения Рюджин не видела Минхо. Феликс часто о нём говорил, но девочка всё понять не могла, почему они с Минхо живут в разных местах и ходят в разные школы. Она боялась спрашивать что либо у взрослых, но её детское воображение рисовало большие взрослые интриги и скандалы. Не хотелось плохо думать про отца друга, но в глубине души Рюджин его осуждала.

Как выяснилось позже, всё было как в банальных мелодрамах: Ли Канджун встречался со своей одногруппницей, ставшей мамой Минхо — Чхве Минджи, потом улетел в Австралию на стажировку, предварительно расставшись со своей девушкой, потому что они оба не верили в отношения на расстоянии; Минджи узнала о беременности уже после того, как Канджун оказался в Австралии, и даже не думала говорить ему о наличии сына. Как говорится, судьба решила иначе.

Канджун вернулся в Корею уже остепенившимся успешным мужчиной, на руках у него были трёхгодовалый Феликс и приболевшая жена Эбигейл. Случайная встреча в кафе, и Канджун узнал о том, что у него есть ещё один сын. Мужчина, конечно, был рад, но все навалившиеся тяготы, казались сплошным снежным комом. Именно Минджи поддержала его в том, чтобы закрепиться на Родине. Она не требовала ничего взамен, но было ясно, что она рада его возвращению, даже если между ними больше не было любви — были взаимоуважение и дружеская привязанность.

Эбигейл с трудом приняла Минхо с Минджи, только через год после знакомства считая мальчика частью семьи. Чхве часто оставляла Минхо вместе с Эбигейл и Феликсом, так как сама работала, даже не смотря на то, что Канджун выплачивал приличные алименты. Минджи стремилась ввысь по карьерной лестнице, пытаясь отыскать своё место в мире, чтобы самой обеспечивать себя и сына. Именно поэтому, мальчики с возрастом сблизились.

Это всё равно не означало, что Минхо жил вместе с Феликсом. С поступления в школу мальчики больше всего времени проводили там, а на выходных ходили друг другу в гости.

Рюджин была поражена такой историей, и в тайне надеялась, что между братьями Ли не встанет судьба, раскидав их по разным точкам земного шара, как её с Крисом, которого она считала не только другом, но и братом.

Она смогла стать гостем их посиделок, буквально через месяц после знакомства с Минхо. На самом деле, это больше было похоже на шумный балаган. Парни напялили на себя что-то из картона и издавали ртами звуки, похожие на взрывы. Ей было этого не понять, по крайней мере, первые полчаса она ощущала себя гостем с другой планеты и просто смотрела за ненастоящем боем линейками, словно братья Ли какие-то космические рейнджеры. Было забавно и даже интересно наблюдать за ними, и, слава всем богам, на неё не смогли напялить то картонное безобразие. Когда она приходила к Феликсу в гости они в основном играли в приставку или делали домашку. Поэтому Рюджин даже не представляла, что хранится в закромах его шкафа.

Стоит признать, после одной такой посиделки, когда Рюджин уснула прямо в процессе важного сражения, парни перестали это делать. По крайней мере, не тогда, когда гостем Феликса была ещё и Шин. С тех пор они играли в приставку втроём. Когда та надоедала, с радостью играли в настолки.

Однажды, когда им с Феликсом было по тринадцать, а Минхо четырнадцать, Рюджин сильно задержалась в гостях из-за того, что они в сотый раз проходили уровень, пытаясь замочить главного босса. Когда сумерки опустились на город, у Минхо запиликал телефон.

Девушка всегда уходила на два часа раньше, но в этот раз им с Минхо пришлось уходить вместе. Парень жил в том же направлении, поэтому вызвался её проводить, Рюджин, вспыхнув, лишь кивнула в ответ, потому что сказать что либо была не в состоянии.

В Минхо невозможно было не влюбиться: его мягкий смех и улыбка были таким источником энергии, что Рюджин каждый раз замирала.

О, да, помимо того, что Минхо был красавчиком, он был идеалом во всех её пониманиях. С самого первого дня, Рюджин поняла, что хочет быть с ним как можно ближе. Поэтому, когда они с Минхо в сумерках шли по красиво освещенным улицам, она наивно и втихую представляла, что у них пусть и короткое, но свидание. До этого они на разу не оставались наедине, поэтому сердце Рюджин билось в разы яростнее.

Стоило выйти на оживленную улицу, как в поле зрения попало что-то странное. Во-первых, не было того освещения как на улице, где стоял дом Феликса, а во-вторых, Рюджин старалась не разглядывать ауры людей, особенно после того случая, когда стала причиной ссоры родителей.

Некоторые люди, из огромной толпы, что шла навстречу, имели одинаковый блеск в ауре. Она у них как будто светилась. Рюджин неосознанно провожала их взглядом из-за чего её темп замедлился, что, конечно же, привлекло внимание Минхо. Она не могла ничего ему объяснить, так как он ничего не спрашивал, просто смотрел на неё и на людей.

— Ты ведь видишь, да? — спросил он, совсем тихо, наверное, она бы даже не услышала из-за гула вокруг.

Она судорожно вдохнула и сделала шаг к нему, чтобы сократить возможность ослышаться.

— Прости что?

— Люди, на которых ты смотришь, имеют что-то общее так ведь?

Взгляд, направленный на неё, был полон искреннего любопытства, поэтому, глубоко вздохнув, Рюджин осмелилась рассказать ему о своей способности.

— Я подозревал, что ты такая же, — улыбнулся он, опустив руку на её волосы, мягко поглаживая. — Твои глаза иногда блестят, — выдал Минхо, когда она вскинула на него испуганный взгляд. — Подозреваю, что тоже имею способности, правда магия слабовата, я очень хорошо слышу, что, признаюсь, иногда вызывает головную боль.

После его признания, не удивительно, что они стали ближе. Феликс же, наоборот, сделался жутко занятым, для встреч с ними обоими. Они стали чаще гулять, поглядывая на людей вокруг, пытаясь узнать о том, кто же они такие, но Минхо уверенно твердил, что те кто имеет солнечные блики в ауре определенно те, кто имеет способности.

Однажды, совершенно случайно, во время очередной сумеречной прогулки, Рюджин призналась ему в своих чувствах, и он ответил взаимностью. Для них обоих это было впервые, поэтому Минхо предложил ей встречаться. И Рюджин была счастлива, впервые так же сильно с тех пор, как встретила Феликса после разлуки с Чаном. Но её счастье, как и первые отношения, увы, продлились недолго. Судьба снова отобрала у неё близкого человека, закинув его на другой континент.

У Минджи появилась цель: открыть магазин в Америке. Её бизнес стал приносить доходы, финансы увеличились. Своя сеть магазинов грела душу, а потому Америка не казалась чем-то недостижимым. Минджи была уверена, что там сможет реализовать свой бренд.

Отпускать сына не хотелось, да и Минхо, как бы сильно не любил Феликса, был не в восторге от общения с мачехой и отцом. Поэтому, естественно, парень отправился вместе с матерью за новой жизнью, а Рюджин осталась неудел.

Проблема была в том, что он даже не попрощался. Просто поставил её и Феликса перед фактом. Они узнали об отъезде Минхо от Канджуна, когда самого парня уже не было в стране. Сотни сообщений Рюджин написала в надежде на неясное обещание, но ответа она не получила ни через день, ни через месяц. И это разбило бы её, если бы не Феликс.

Второй раз, он своей улыбкой возвращал её в привычное состояние. Как в день их знакомства, когда Рюджин ощутила небывалое тепло и ахнула, когда заметила, как красиво переливается аура Феликса под лучами солнца. Он был так похож на Криса, особенно когда смеялся, морща нос.

Но Феликс не был Крисом, он был гораздо теплее и ближе, чем когда-либо был Крис. Феликс оказался рядом, когда Минхо разбил ей сердце.

***

— Ого, — выдохнула Йеджи после рассказа Рюджин. — Никогда бы не подумала, что ты встречалась с этим мутным типом.

После того как Хван смогла взять себя в руки, она вошла в музыкальный класс, любезно предоставленный им на час, пока Чан и Чанбин сидели на дополнительных по литературе, а Джисон решил нагло свинтить домой. Остальные члены кружка тусовались в студии звукозаписи.

— Раньше он был не таким, — тихо произнесла староста. Казалось, её саму смущало прошлое.

— Ты сама-то веришь в то, что говоришь? — скепсиса в голосе Йеджи было столько, что им можно было заполнять огромные бочки.

— На самом деле, временами он казался загадочным, особенно учитывая, что я проводила больше времени с Феликсом, чем с ним, до того, как мы начали встречаться, — задумчиво ответила Рюджин. Девушка полулежала в кресле, свесив ноги с подлокотника. — Он — моя первая любовь, даже если я влюбилась в образ из головы. Я переросла те чувства, и теперь только рада, что у меня был подобный, пусть и кривой, опыт.

Староста улыбнулась каким-то своим мыслям. Хван подозревала, что та думает о конкретном блондине с веснушками, уж больно часто та краснела при упоминании его имени.

— В конце концов, судьба вернула тебе их, — улыбнулась Йеджи, закидывая ногу на ногу.

— Да уж, — фыркнула Шин. — Представляешь, как я удивилась, когда сначала встретила Минхо на вступительной церемонии, а потом Криса во время обеда? И если встреча с Ли была, прямо скажем, прохладной, то встреча с Крисом осчастливила.

— А как же Феликс?

Рюджин залилась румянцем и прокашлялась.

— Мы с Феликсом ходили в одну среднюю школу. И в прошлом году, как раз перед поступлением в старшую, он предложил мне быть его девушкой.

— И ты до сих пор не ответила? — Йеджи не понимала, как можно заставлять такого парня ждать.

— Я испугалась, — промямлила подруга.

— Поэтому держишься от него на расстоянии, — кивнула Хван.

— Я просто не хочу потерять его когда-нибудь! Он действительно мне нравится… На самом деле очень сильно, поэтому мне страшно навсегда потерять то, что у нас было.

Они замолчали, слушая пение птиц за окном.

— Но ведь, — голос Йеджи хрипел, — после его признания того, что было, больше нет.

Рюджин ответила громким вздохом.

— Прости, — прошептала Йеджи, приподняв брови домиком. Рюджин показалось, что сейчас подруга похожа на диснеевскую принцессу, так нереально она смотрелась в кресле напротив. — Сейчас есть ещё кое-что важное, что я хотела спросить. Но насчёт Феликса не затягивай, думаю, он заслуживает знать ответ, каким бы в итоге он ни был.

— Хорошо, обещаю, что обязательно поговорю с ним, когда мы разберёмся со всем этим, — староста развела руки в стороны, имея в виду ситуацию с Миён. — Так что ты хотела узнать?

Хван отвела взгляд от подруги на окно. Ощущения которые накатили на неё после химии до сих пор были свежи в памяти — гораздо сильнее, чем после первого разговора с Минхо.

— Мне кажется, со мной что-то не так, — выдохнула девушка, — с тех пор как я стала ходить в школу, такое чувство будто нахожусь в тумане.

— Что ты имеешь в виду? — Рюджин нахмурилась и даже села ровно, наклонившись к ней корпусом.

— Знаешь, я поступаю так, как раньше бы не поступила. Иногда приходит словно озарение, будто бы на моей голове был мешок а в мыслях вата, а при триггерах мозги прочищаются. Как если бы что-то внешнее тормозило мои мысли или заставляло меня думать таким образом, как я не привыкла.

— Хм, мне кажется это не из-за того, что кто-то хочет повлиять на твои мысли, — протянула Шин. — Где-то слышала, что так могут открываться способности. На самом деле ты чертовски близка к этому.

— Думаешь, произошедшего с Миён было недостаточно для потрясения? — Йеджи изогнула бровь и опустила до этого напряженные плечи.

— Не знаю, может скопившейся энергии было недостаточно, чтобы был большой всплеск, могу только сказать, что после того случая твоя аура начала меняться.

— А аура Хёнджина? — вдруг спросила Хван. Надо же, само вырвалось!

Шин ухмыльнулась, смешно заиграв бровями, а Йеджи зарумянилась.

— Надо же, мистер идеал тире мечта всех девчонок, растопил твоё сердце после всего, что между вами было?

— Не выдумывай, мне просто интересно.

— Ну-ну.

— Рюджин!

— Да ничего с ним не стало, — девушка снова полулежала в кресле, болтая ногами и накручивая на палец прядь волос. — Кроме тревоги в его ауре ничего не появлялось, и та поблекла на фоне злости.

Наступила пауза, пока рыжеволосая девушка пыталась сглотнуть выступившую на языке горечь. Снова что-то было не так, как если бы они все были марионетками, которых дергали за ниточки.

— Злости? — нахмурилась Йеджи.

— Ага, равномерное помутнение чёрного цвета… — Рюджин осеклась, а потом резко села и замерла, посмотрев на Хван широко распахнутыми глазами. — На самом деле, это странно. Он весь был в этом облаке, которое искрилось как чёртов фейерверк! А теперь его нет. Может, всплеск уже был, а может, дело не в Миён.

— Боже, час от часу не легче, — застонала Хван, откидываясь в кресле.

— Ты говорила, что он оказался рядом? — задумчиво протянула староста. — Вдруг он оставил Миён одну, сказав ей что-то страшное, и направился по своим делам, та сиганула с окна по какой-то причине, и тут ты. Свидетельница, которая хочет помочь. Может, это встревожило его? А потом, когда ты не отступилась — разозлило? — с каждым её словом, по спине Йеджи пробегали мурашки, а сердце сжималось в страшных тисках.

«Нет, нет, нет. Это не мог быть он!».

Воспоминания резко нахлынули на неё: Хёнджин, который испугался, когда она рассказала о Миён, был белее снега; он подошёл к окну и разозлился, ничего не увидев и подумав, что она над ним пошутила, не потому что не хотел, чтобы она видела Миён, а потому что не мог поверить в то, что можно так жестоко шутить; как Хёнджин удивился, когда Миён бежала к стадиону — это было не наигранно. Всё, что он делал и говорил, было не из желания спрятать страшную правду, нет. Ему тоже было страшно, и он решил держаться от этого подальше, когда о помощи никто не просил. Даже Йеджи не просила, просто давила.

— Нет, Рюджин, — её шершавым голосом можно было шлифовать стекло, — это не Хёнджин, по крайней мере, потому что я уверена, что Миён заставили выпрыгнуть. Этот кто-то должен был всё проконтролировать, чтобы она не сбежала.

— Откуда ты знаешь, что его способность не в контроле людей? Может, он отдал приказ на определённое время и смылся, чтобы не попасться.

— Тогда в чём смысл? — воскликнула Йеджи, пытаясь достучаться до подруги. — Если он приказал и ушёл, зачем вообще так кроваво? Как если бы он хотел причинить ей боль, сломать её, уничтожить, но струсил перед результатом? Миён в полном физическом порядке, значит, он знал о том, что она не умрёт и даже не пострадает. Это не сходится с тем, как Хёнджин испугался, подумав, что она мертва, и как он разозлился, решив что я шучу. Зачем ему приказывать ей покидать школу именно таким способом, когда есть шанс, что будет куча свидетелей? Если тот, кто сделал это с Миён, может контролировать других, я уверена, он наблюдал за ней. Он должен был видеть её боль, если уж приказал такое.

— Вдруг Минхо тоже в этом замешан? Может, он передал ему всё, или того хуже, заснял? — не унималась староста. Кажется, её не на шутку напугали возможные перспективы своих предположений.

— Рюджин, ты себя-то слышишь? Ты можешь с уверенностью сказать, что Минхо мог такое сделать?

— Нет. Он, конечно мудак, но не садист. Чёрт, я же совсем не знаю его настоящего…

— Он волновался за Хёнджина, после произошедшего, выведывал у меня, что случилось, — ободрила подругу Йеджи. — Думаю, Ли сам ищет виноватых куда яростнее, чем можно представить.

— Тогда это тупик, — вздохнула староста. — Если Миён не скажет кто это, мы не сможем доложить об этом директору или кому-то из взрослых — нам просто не поверят! В противном случае они начнут проверять всех учеников, и мистер Х узнает, что за ним началась охота. Боюсь представить, что он может с нами сделать.

— Ну, мы хотя бы можем предположить, что у него за сила. Это увеличивает наши шансы на победу, — улыбнулась Йеджи.

— Ага, на тысячную процента, — хмыкнула Рюджин. — Мы же не знаем как работает его сила.

— Всё равно мы собирались поговорить с Миён.

— Уже не надо, — раздалось от двери.

Девушки вздрогнули и резко обернулись, почувствовав знакомые нотки в чужом голосе. И правда, перед дверью в музыкальный класс стоял Минхо, его глаза горели разочарованием. Парень оторвался от косяка и подошел к ним ближе.

— Я потрясён тем, какого ты обо мне мнения, — сказал он, обращаясь к Рюджин.

— Получай, что заслужил, — пожала плечами та. — Не объяснишь, какого чёрта ты здесь забыл? Подслушивал нас?

— Просто мимо проходил. Каюсь, был соблазн, но я могу куда больше, — ухмыльнулся он, а потом развернулся и подтащил к ним стул, из тех, что стояли у стены.

— И что же именно? — поинтересовалась Йеджи. В отличие от Рюджин она не боялась того, что Минхо может навредить. Ведь он не предавал её, будучи всего лишь сыном, последовавшим за матерью — Йеджи знала, что это было оправдано, и знала, что Рюджин тоже это понимала. Хотя остальные его поступки оставались не до конца ясными.

— Читать мысли, — огорошил он, невозмутимо осматривая их ошарашенные лица.

***

— Напомни-ка мне, почему я согласился во всём этом участвовать? — прошипел Хёнджин, когда в очередной раз споткнулся о какие-то бутылки.

— Поверь мне, я уже жалею о том, что ты всё узнал, — в тон ему прошептала Йеджи, освещая дорогу фонариком.

Вокруг стояла кромешная темнота, а в слабый свет попадали цветные граффити и неприличные надписи.

— Минхо — мой лучший друг, если тебя подводит память.

— Поправочка — единственный. Ещё вопрос у кого из нас плохая память, — девушка остановилась и махнула рукой, призывая Хёнджина сделать то же самое.

Какое-то время они прислушивались к звукам, которые доносил до них гуляющий по коридорам ветерок.

— Так, а теперь в какую сторону? — Йеджи обернулась к парню, направляя фонарик на карту в его руках. Если честно, она понятия не имела, как он в короткие сроки смог достать её.

Когда Рюджин и Йеджи узнали от Минхо о том, что Миён не может сказать имени того, кто ей приказывает, они готовы были сдаться. Но Минхо предложил свою помощь, аргументируя это тем, что девушки определённо вляпаются, если будут в слепую искать опасного ученика. Так рисковать им всем было не с руки — был шанс поймать негодяя, и упускать его никто не хотел.

План был гениально прост: они пытались найти тех, кто учился с Миён в одной средней школе и с кем она могла бы встречаться. Круг подозреваемых сузился до пяти человек, но когда Минхо проверил их, они снова встали в тупик, так как ни один из парней даже не помнил Миён, да и она знала его гораздо дольше, что не заставляло её шарахаться от них первые два года учёбы. Всё началось относительно недавно, но сама девушка, не могла выдавить из себя и толики информации.

Когда Йеджи снова нашла Миён на четвертом этаже и рассказала о предпринятых мерах, та расплакалась, искренне жалея, что втянула посторонних в свои проблемы и что не может ничем им помочь. Она пыталась отговорить Йеджи и Рюджин, но у неё ничего не получилось. Крупиц, что не были запрещены ей, было недостаточно, чтобы выйти на того, кто терроризировал её в средней школе: лишь адрес заброшенного здания, где они изредка встречались, чтобы до чёртиков напугать хулиганов. Миён могла бы указать на него, но тогда бы последовало незамедлительное наказание — она уже в чужой власти, а значит, противиться не сможет.

Тогда Минхо придумал ещё один план: они с Миён притворяться парочкой, и тогда, тот кто захочет причинить ей вред, не сможет подобраться близко, потому что Минхо будет рядом всё то время, что она будет свободна и без подруг. Но тут, конечно же, заинтересовался Хёнджин. Не поставить его в известность Минхо не мог, по крайней мере, Ли рассчитывал, что его другу хватит мозгов во всё это не лезть. Вопреки тому, что от него ожидали, Хёнджин непривычно заволновался, переживая за друга, и оставить его один на один с невидимым врагом не смог.

Все эти события произошли на позапрошлой и прошлой неделях, а на этой, в утро пятницы Минхо и Миён не появились в школе. Это не на шутку испугало их всех, и Рюджин пришлось спрашивать у Феликса. Ли-младший не знал, где его брат, а когда девушка поделилась с ним всей историей, скептично поднял бровь и сказал, что Сынмин тоже не явился в школу, оговорившись тем, что заболел. И, по словам Ли, Ким учился в той же школе, что и Миён, правда, он был на год младше. Тут они схватились за голову. Потому что проверять всех не решались, ограничившись лишь теми, кто был ровесниками Кан, и это подвергло их друга опасности.

И вот теперь, разделившись по двое, они вошли в то самое заброшенное здание, о котором говорила Миён, в надежде, что не застанут Сынмина, но смогут найти пленников.

— Направо, — тихо прошептал Хёнджин, указывая на ближайшее помещение.

В этот раз они шли очень тихо, стараясь издавать как можно меньше звуков, фонарик был выключен — в конце коридора тускло виднелся свет от закрытого плёнкой отверстия окна — единственного на весь этаж оставшегося не заколоченным.

Наконец, послышался голос. Холодный и отстранённый, он вещал что-то абсолютно монотонно. Йеджи и Хёнджин затаили дыхание. Девушка кивнула, и парень быстро отправил сообщение. Затем они по стеночке стали пробираться к дверному проёму, за которым послышался смех, такой сумасшедший, что волосы на затылке вставали дыбом.

***

В жизни Ким Сынмина всегда всё было сложно: отец меняющий спутниц как перчатки, мать, которой было абсолютно на это плевать, также как и на сына, бесконечная вереница мачех, желающих с ним подружиться, чтобы подольше закрепиться в жизни его отца. Ещё сложнее стало, когда он пошёл в среднюю школу.

Правила джунглей процветали среди подростков, а Ким Сынмин был не в состоянии влиться в это изрядно прогнившее общество. Его тошнило от парней и девиц, строящих из себя непойми кого, когда всё, что есть в их жизни, — не их заслуга. Стоило сказать об этом вслух, ему тут же объявили бойкот. И начался настоящий Ад, к которому он не был готов.

Сынмин стойко сносил все тычки и обзывательства. Было обидно, было больно, но он терпел, надеясь, что вскоре обидчикам надоест. Не надоело.

Игнорирование дома, игнорирование в школе — это было похоже на ловушку с сжимающимися стенами. Поэтому в один момент, когда обнаружил все свои вещи в унитазе, Сынмин сорвался. Он занимался бейсболом с самого детского сада, поэтому битой пользовался отменно. Дождался, когда его снова вызовут на разговор за школой, взял с собой спортивную сумку, и во время очередных насмешек достал из неё биту. Никому мало не показалось. На свою беду обидчики всегда выбирали узкий проём между двумя зданиями, и в этот раз, стояли спиной к тупику, уверенные, что жертва не убежит (Сынмин никогда не убегал), поэтому сами оказались в ловушке.

Досталось всем — у Сынмина была тяжелая рука и стальные нервы. Парень игнорировал напуганные взгляды и визгливые мольбы, бил наотмашь по рукам и ногам, так чтобы повалить и причинить боль, но ничего не сломать. Ярость большими волнами хлестала из него, он вспоминал всё плохое, что когда либо было в его жизни и от этого перед глазами встала пелена. Большая боль пронзила его, в ушах стоял шум. Он выронил биту и потерял сознание, а очнулся уже в мед.пункте.

Тело ломило, голова кружилась, а напротив сидела старшеклассница и аккуратно протирала его лицо влажным полотенцем.

— Наконец очнулся, — с облегчением выдохнула она, когда заметила на себе его взгляд, — я нашла тебя за школой. Похоже тебя хотели избить, но ты потерял сознание, к счастью, тебя не сильно потрепали. Всё же лежачих не бьют.

Он решил не говорить ей всей правды. Да и вряд ли она бы поверила ему.

— Кто ты? — спросил Сынмин, когда она наконец убрала полотенце, а боль в голове немного утихла.

— Меня зовут Кан Миён, — ответила девушка, ярко улыбнувшись. Тогда парень понял, что бесповоротно влюбился. Пропал.

***

— После всего, что было, ты спелась с этим пижоном, — яростно кричал он, смотря на уже повзрослевшую Миён. Девушка была привязана к хлипкому стулу. На полу возле её ног лежал бессознательный парень, который ошивался рядом последнюю неделю, чем изрядно действовал Сынмину на нервы.

Прошло каких-то два года, а она стала ещё прекраснее, чем была.

Именно Миён предложила ему отомстить обидчикам так, чтобы они больше никогда не могли причинить кому-то вред. Когда он рассказал ей о приобретенной способности, она предложила себя в качестве подопытной и была той, кто толкнул его двигаться дальше. Миён и сама обладала даром, и жаждала узнать о нём как можно больше, чувствуя себя всесильной. Сынмин восхищался её бесстрашием и жаждой, её желанием подчинять.

О справедливости не могло быть и речи. Они не думали о последствиях, не понимали, что так поступать нельзя. Заманивали плохих парней в это чёртово здание и кошмарили их до икоты. Пока однажды, слишком вжившись в роль, Сынмин не приказал ей истязать себя до полусмерти. Это, несомненно, произвело ошеломляющий эффект, однако с тех пор Ким не мог остановиться, а Миён и не останавливала.

Их первый секс был в той же заброшке, грубый и жесткий, сразу после того, как очередные жертвы были выведены в нокаут. Миён плавилась в его руках, требовала большего, а он прижимал её к стене, грубо держа за волосы, и исполнял все её просьбы. Они были опьянены тем могуществом, что у них было. Тем великим, что они делали. И это сводило с ума.

После близости девушка стала вести себя странно, словно раздвоилась. То притянет его для поцелуя, то оттолкнёт, потребовав отпустить. А потом и вовсе исчезла, сразу после выпуска, словно сбежала.

— Я была не права, — промямлила девушка, заливаясь слезами. — Мы поступали неправильно.

— Мы сеяли справедливость! — гаркнул парень. Он стал ходить из стороны в сторону, размахивая руками. — Кто-то же должен был проучить их! Ты сама об этом говорила, или решила строить из себя невинность.

— Нет, — Миён качнула головой, — я правда хотела, чтобы ты отомстил, но и сама хотела быть отмщённой.

Сынмин остановился и посмотрел на неё. Его улыбка была настолько широкой, что казалось, он вот-вот снова засмеётся.

— То есть, ты использовала меня? — ласково протянул он. Миён снова ощутила порыв своего тела поддаться на эту ласку.

— Нет! — крикнула она. — Я бы и сама справилась, особенно после того, как узнала природу своей силы. Понимаешь, я просто хотела, чтобы ты был рядом. Ведь я любила тебя.

Сынмин молча сверлил её взглядом. Без привычного холода, который появлялся, когда он отдавал приказы, без той завораживающей силы, которая пускала по её телу мурашки. Он смотрел прямо, недоверчиво.

— Ты врёшь, — тихо сказал он. — Ты до сих пор меня любишь. Я вижу это по твоим глазам, чувствую как ты хочешь, чтобы я причинил тебе боль.

— Я изменилась, Сынмин. Неужели ты не понимаешь? — слёзы снова навернулись на её глаза, от осознания, что она причинила ему куда больший ущерб, чем он ей. Сломала его, развратила душу. — После мести я стала свободна, полюбила жизнь.

— И я стал тебе не нужен?

Миён не могла ответить. Огромный ком в горле просто не дал ей этого сделать.

— Ты не можешь быть настолько туп, — прокряхтел Минхо, пришедший в сознание.

— Заткнись! — велел Сынмин, но то ли из-за растерянности то ли из-за усталости, его приказ не подействовал на Минхо.

— Она просто струсила, — его слова хлесткими плетями били по самому больному. Миён было горько, но она поклялась себе, что смирится с этой правдой.

Минхо чему-то ухмыльнулся и попытался встать на ноги.

— В конце концов вы оба лишитесь сил к двадцати одному, как думаешь, сможете ли вы и дальше заниматься сеянием справедливости?

Сынмин напряженно наблюдал за ним, не понимая, что он несёт, однако уже приготовился снова вырубить его. Как раз в этот момент в помещение проскочили две тени.

— Надо же, какие люди! — Ким отпрянул к Миён, встав у неё за спиной с ножом в руке.

— Ты не посмеешь, — протянула Йеджи.

— Как думаешь, Миён, ты сможешь вернуться с того света, когда кровь будет хлестать из тебя, как из брандспойта? — не обращая на Хван никакого внимания, улыбнулся Сынмин. — Убирайтесь отсюда! — рявкнул он, приставляя нож к её горлу.

Парень был занят тем, что переводил взгляд с Миён на Минхо, а потом на Йеджи, только позже осознав, что упустил ещё одного человека.

Хёнджин был быстр, когда схватился за его руку и выбил оружие, повалив Кима на пол весом своего тела.

— Нет! — крикнула Миён. — Его нельзя касаться!

— Встань с меня, — раздалось из-под Хёнджина. Голос был таким стальным, что казалось, и без силы, парень бы исполнил приказ.

Йеджи, не раздумывая, подскочила к ним и зажала Сынмину рот рукой. Хёнджин посмотрел на неё округлившимися глазами.

— Дура, он и тебя теперь сможет контролировать.

— Однако, ты всё ещё не спешишь встать с него.

За окном стали мигать сирены. В ближайшем коридоре раздались шаги и голоса Рюджин и Феликса.

— Оригинально, — хмыкнул парень, едва не закатив глаза. — Если он не может говорить, то он не может нами управлять. И как до меня не дошло?

— Ты что, испугался? — улыбка Йеджи была настолько широкой, что она чувствовала как болят её щёки.

— Ты пропустила момент, когда я яростно на него набросился?

— Эй, ребята, давайте вы отложите свои… что бы это не было, на другой раз, когда мы все будем свободны, — вмешался Минхо.

…

Когда Сынмина повязали и увезли в следственный изолятор, их подробнейше допросили и пригрозили в следующий раз, за влезание на частную, пусть и заброшенную, территорию посадить в обезьянник. Миён поехала домой, на вызванном кем-то из полиции такси, а ребята решили прогуляться, чтобы адреналин перестал действовать.

— А с кляпом во рту, он очень даже ничего, — тихо протянул Феликс. Ему было труднее всех сейчас, в конце концов, Сынмин был его другом.

Шин стукнула его по плечу. Парень почувствовал, как её рука соскользнула к его ладони. Он улыбнулся.

Минхо, шедший позади, тоже улыбнулся.

Кто лучше него знал Феликса? На самом деле, он подозревал, что братишка влюблен в Рюджин, но никогда не думал, что это будет настолько серьёзно, что вытерпит несколько лет. Ли-старший молча наблюдал за ними и искренне радовался, что теперь они будут счастливы.

А позади него шли Йеджи и Хёнджин. Девушка не знала, в какой момент он взял её за руку, но совершенно точно не была против.

— Так как насчёт того, чтобы взять свои слова назад? — наклонившись, прошептал Хёнджин.

— О чём это ты?

— Я не из пугливых, теперь-то ты знаешь.

— И не из самовлюблённых? — улыбнулась девушка.

— Думаю, это можно исправить, — Хёнджин остановился, и Йеджи встала напротив него. — Учитывая то, насколько ты была крута, я просто не мог не влюбиться, — выдал он на одном дыхании.

Сердце Йеджи забилось сильнее. В животе поселились эти чёртовы бабочки.

— Знаешь, — прошептала девушка, когда он склонился над ней, — странно, что я с первого дня не могла тебя переносить. Может знала, что не смогу от тебя избавиться? А может, ты понравился мне так сильно, что я не знала, что и делать.

— Хм, думаю, ты сразу же влюбилась в меня, просто до тебя долго доходило, — поддразнил парень. — Я вот после читального клуба понял, что ты останешься в моей жизни, — он склонился ещё ниже, и его дыхание, стало щекотать губы Йеджи. Девушка прикрыла глаза, ожидая поцелуя. Но ощутила лишь, как он мазнул своими невозможными губами по её щеке.

— Беру свои слова назад, — фыркнула она, — ты всё ещё меня бесишь.

Хёнджин хрипло рассмеялся.

— Достаточно для того, чтобы ты стала моей девушкой?

КОНЕЦ