Улика 6: Проект Сиячи.
Тэхён потянулся, лениво расправляя затёкшие плечи, и машинально провёл ладонью по пустой стороне кровати. Простыня была холодной, непривычно гладкой, как будто кто-то ушёл отсюда давно. Он моргнул, распахивая глаза, и сонно посмотрел на экран телефона. Одиннадцать утра. Неудивительно, что Дженни уже не было — она всегда просыпалась раньше, особенно в те дни, когда в голове у неё роились свежие идеи.
Он нехотя поднялся, ступив босыми ногами на тёплый ковёр, и, немного раскачиваясь, направился в ванную. В отражении зеркала Тэхён выглядел уставшим: под глазами тень недосыпа, волосы растрёпаны. Он плеснул холодной водой на лицо, чувствуя, как оживает, медленно возвращаясь в реальность.
Минутами позже он уже спускался по лестнице, в футболке, небрежно накинутой поверх пижамных штанов. Из кухни доносился слабый аромат жасминового чая и что-то еле уловимо сладкое — духи Дженни, впитавшиеся в ткань её рубашки, висевшей на спинке стула.
Она сидела за кухонным столом, опустив глаза на глянцевые страницы свежего модного журнала. На обложке — лицо одной из её моделей, той самой, которую Тэхён как-то мельком видел в студии, когда приносил Дженни еду в разгар очередного ночного марафона эскизов и лекал. Судя по сосредоточенному выражению лица Дженни, она оценивает результат — придирчиво, профессионально. На безымянном пальце блестело кольцо — то самое, с которым он месяц назад, волнуясь до дрожи в пальцах, сделал ей предложение.
Они не торопились с датой. Всё откладывалось — то проекты, то перелёты, то показы. Дженни сама предложила перенести свадьбу на следующий год, и Тэхён не возражал. Для него важна была не бумага, а то, что каждое утро он просыпался рядом с ней. Ну или почти каждое.
— Доброе утро, Джен, — протянул он, наклоняясь к ней и оставляя лёгкий поцелуй на щеке. — Уже позавтракала?
Дженни, не отрывая пальцев от глянцевой страницы, перевела на него взгляд, чуть приподняв бровь.
— Да. Посмотри в холодильнике, я оставила тебе омлет.
Она указала жестом, и Тэхён, послушно кивнув, подошёл к холодильнику. Холодный воздух мягко коснулся лица, когда он открыл дверцу, и взгляд сразу упал на аккуратную белую тарелку, прикрытую плёнкой. Омлет, как она и сказала — с зеленью и помидорами.
Он поставил тарелку в микроволновку, выбрал нужный режим, и пока завтрак разогревался, запустил кофемашину. Аромат свежесваренного кофе стал быстро распространяться по комнате, как будто приглашая день начаться по-настоящему.
Последние недели выдались утомительными. Клиенты сыпали запросами, будто из рога изобилия — бесконечные справки, уточнения, правки. Иногда за них платили отдельно, и формально это было выгодно, но Тэхён понимал: деньги не спасают от головной боли и недосыпа. Почему нельзя сразу оформить заказ чётко? Почему всё время приходится догадываться, переписывать, угадывать чужие мысли?
Микроволновка издала негромкий, но чёткий сигнал. Тэхён достал тарелку, осторожно, чтобы не обжечься, и поставил её на стол напротив Дженни. Она уже листала не журнал, а держала в руках кусок ткани — тонкий, кремово-бежевый, с едва заметным рисунком. Пальцы её нежно скользили по фактуре, будто она уже в уме строила выкройку, прикидывала, как ткань ляжет по телу модели.
Он сел напротив и с лёгкой улыбкой наблюдал за ней — за сосредоточенностью, за тем, как на солнце поблёскивает кольцо на её пальце, как чуть хмурятся брови, когда что-то в ткани её не устраивает. Дженни была в своём мире, полном моды, линий, текстур и света софитов. И он, Тэхён, был рядом, в своём ритме, но с ней. Для него это было главное.
— Ты знал, что уже вышли результаты экспертизы? — вдруг произнесла Дженни, отложив ткань и задвинув её за спинку стула. Её голос прозвучал почти рассеянно, словно речь шла о погоде, но в глазах промелькнуло беспокойство. — Джису вчера рассказывала.
Тэхён поднял взгляд, приостанавливая движение руки с вилкой, на которой покоился кусочек омлета.
— Да? — удивлённо приподнял он брови. — Хён пока ничего не говорил. И что там? Какие результаты?
— Что Юнги отравили, — тихо сказала она, как будто сама не до конца верила в произнесённое. — Джису говорила, это какой-то очень опасный яд. Как же его...— Она нахмурилась, на миг оторвав взгляд от Тэхёна и задумчиво прижала палец к губам. — На «К» вроде…Каним? Нет, не так… Ку… Ко… Кониум! Точно. Вроде так он называется.
Имя яда прозвучало глухо, будто удар гвоздём по стеклу. Кониум. Тэхён вскинул брови выше, почувствовав, как где-то в глубине памяти шевельнулась тревожная нить. Он уже слышал это название — когда-то, от кого-то. Не на курсах ли химии? Или в каком-то документальном фильме, мельком по телевизору, который играл фоном? Слово было пугающе знакомым, вязким, как тень.
— Значит, это точно убийство, — произнёс он глухо, и вилка в его руке замерла на полпути ко рту. Омлет остывал, но Тэхён не замечал. — А ведь, правительство утверждало, что это самоубийство.
Он посмотрел на Дженни с тревогой, и она лишь молча кивнула.
— Именно. Джису сказала, что они сначала тоже сомневались, но потом провели повторную проверку. И вот — яд. Причём редкий, и, как она выразилась, “не из тех, что можно просто так достать”.
— Значит, кто-то хотел, чтобы это выглядело как суицид, — тихо подытожил Тэхён, опуская вилку обратно в тарелку. — Кто-то очень осторожный.
Тишину кухни внезапно разорвал звонок телефона, пронзительный и резкий, как капля дождя, ударившая по стеклу в безветренный день. Тэхён отвлёкся от своих мыслей, взглянув на экран — имя, засветившееся на дисплее, вызвало у него непроизвольную улыбку. Джин-хён.
На губах Тэхёна появилась та самая, ставшая почти легендарной среди их друзей, квадратная улыбка. Он вспомнил шутливую фразу, которую Джин однажды произнёс, глядя на его лицо: «Вспомнишь лучик — вот тебе и солнце». Или, если быть честным, её менее цензурную версию.
— И тебе доброе утро, хён, — ответил Тэхён, поднеся телефон к уху. Из трубки послышалось лёгкое шуршание — Джин явно был где-то в пути.
— И тебе, Тэ. Ты сейчас сильно занят? — голос старшего звучал спокойно, но под поверхностью слышалась напряжённость.
— Ну… разве что с Дженни, — протянул Тэхён с притворной гордостью, бросив на невесту игривый взгляд. — Но, думаю, для тебя найду минутку.
Дженни сдержанно улыбнулась, покачав головой, а из трубки донёсся короткий смешок — сухой, чуть ироничный, но с тем знакомым оттенком, в котором слышался намёк: перестань ерничать, дело серьёзное.
— У меня к тебе дело. И, боюсь, потребуется кое-что из твоих талантов.
Тэхён мигом стал серьёзнее. Он знал этот тон. Это не дружеская болтовня и не очередная шутка старшего. Это — работа. Или то, что Джин считал «работой» в своих вечных расследованиях.
— Конечно, хён, — отозвался он спокойно, но с внутренним напряжением. — Помогу, чем смогу.
Он снова поднёс вилку ко рту, откусив остывший кусочек омлета, но вкус теперь ощущался тусклым. Мысли закрутились в голове, одна за другой, как винтики сложной головоломки. Если Джин звонит утром, значит, это нечто важное. Возможно, касающееся дела Юнги. Возможно — куда глубже.
***
Лиса грациозно вошла в здание, высокие стеклянные двери беззвучно разошлись перед ней, впуская в мир света, шелеста дорогих тканей и запаха дорогого парфюма. Её кремовое платье мягко струилось по мраморному полу, ловя на себе блики люстр. Волосы были уложены в элегантную причёску, безупречно подчёркивающую линию шеи и высокий лоб — ни одной выбившейся пряди, ни малейшего изъяна.
На входе её остановил охранник в чёрном костюме, но одного взгляда на пригласительный билет оказалось достаточно — он кивнул с коротким уважением и уступил дорогу. Здесь не было случайных гостей. Это закрытое мероприятие было тщательно спланировано, и всё, вплоть до списка гостей, было отточено до последней детали. Это был бал имиджей, выставка влияния — ироничная игра среди чэболей, где неудачно подобранный галстук мог стоить репутации, а неосторожное высказывание — утечки в прессу.
Получить приглашение на это событие было удачей. Не из тех, что падают с неба, а из тех, что выстраиваются месяцами ненавязчивой работы — нужные слова, вовремя опубликованные заметки, пара инсайдов, переданных в нужные руки. Её появление здесь значило не только признание, но и обязанность: если она здесь — значит, будет история, будут заголовки. А иначе — зачем звать журналистку?
Мероприятие организовывал холдинг «Ким», а лицо компании, её генеральный директор — Ким Джунмён, известный в деловых кругах как Сухо, уже был замечен в зале. Он всегда держался сдержанно, утончённо, с той дипломатической холодностью, которая была привычна тем, кто привык ходить по грани между властью и деньгами. Лиса не могла назвать их близкими — скорее, партнёры по необходимости. Она брала у него интервью, писала статьи, иногда обменивались взглядами на званых вечерах, но за этой натянутой вежливостью не было ничего личного. Не то, что с его младшим братом.
Ким Чонин — вице-гендиректор, известный публике под именем Кай — был совсем другим. Его шарм был почти небрежен, он умел расположить к себе собеседника без особых усилий. Его приветливость не казалась наигранной, он знал цену слову и взгляду, и, пожалуй, именно он чаще, чем брат, мелькал в её мыслях, когда она думала о корпорации Ким. С ним было легко говорить — об искусстве, о моде, даже о политиках, — и он никогда не давал поводов думать, что общение с ней было ему в тягость.
Она медленно прошла по просторному вестибюлю, вглядываясь в лица. Из колонного зала доносился тихий джаз, кто-то в стороне уже поднимал бокал шампанского. Лиса улыбнулась краешком губ. В этом мире не было места случайностям — даже лёгкость здесь была постановкой. Она сделала шаг вперёд, прямо в центр света, и её кремовое платье, казалось, затмило всё остальное.
— О боже, мисс Манобан, — раздался насмешливо-дружелюбный голос с легкой примесью притворного удивления, окрашенного шелковистой издёвкой.
С бокалом шампанского в руке, сквозь роскошную толпу гостей, к Лисе, что стояла рядом с Каем, приблизился Сухо. Он был, как всегда, безупречен: тёмно-синий костюм сидел на нём с отточенной элегантностью, волосы аккуратно зачёсаны назад, а на губах играла притягательная, чуть хищная улыбка. Его походка была размеренной, властной — такой, какая бывает у людей, уверенных в себе и в том, что весь вечер вращается вокруг них.
— Скандальная журналистка Сеула, верно? Пришли расшатать нервы моим гостям? — его смех прозвучал легко, почти обворожительно, но в глубине чувствовалась осторожная насмешка.
Лиса, приподняв уголки губ, слегка кивнула, отыгрывая с невинной грацией:
— Верно подметили, — её голос был мягким, с налётом лукавства. — Собираю материалы для какой-нибудь интересной статьи.
Разумеется, это была ложь — её интерес к мероприятию имел совсем другую природу. Но Сухо об этом знать не обязательно. По крайней мере, пока.
Сухо, со свойственным ему легким жестом, хлопнул Кая по плечу и чуть наклонился к брату, бросив короткий взгляд в сторону.
— Я покину тебя на некоторое время, — проговорил Кай. Он вежливо склонил голову в прощании и вместе с Сухо скрылся за колоннами бального зала.
Лиса провожала их взглядом, наблюдая, как двое мужчин растворяются в блеске люстр и шелесте вечерних разговоров.
На мгновение она осталась одна, стоя у шведского стола, где сладости были разложены с искусством ювелиров: макароны цвета розового золота, ягоды в сахарной глазури, карамелизированные орешки, торты, словно вырезанные из мрамора.
Именно в этот момент рядом с ней появился мужчина. Он двигался бесшумно, с естественной лёгкостью и неуловимым шармом. На нём был тёмно-серый костюм, идеально сидящий по фигуре. Его лицо было открытым и располагающим: правильные черты, аккуратный прямой нос, выразительные скулы, а на щеках — ямочки, сделанные самой улыбкой. В обеих руках он держал по бокалу белого шампанского.
— Не против компании, мисс? — спросил он, поднимая на неё взгляд. В его голосе звучала мягкая вкрадчивость, а интонация была почти заговорщической.
Лиса вновь улыбнулась, оценивая собеседника. Его присутствие не вызывало тревоги — напротив, было в нём что-то по-настоящему приятное.
Она кивнула, легко взяла протянутый бокал.
— Вы ведь Лалиса Манобан? Та самая журналистка, о которой говорят все медиарынки столицы? — его голос оказался ещё более бархатным, чем она ожидала. Почти неуловимая нотка уважения скользнула в интонации.
— Это я, — ответила она с лёгким кивком.
— Возможно, вы меня не знаете, — продолжил он с лёгкой улыбкой, — я только начинаю свою карьеру. Работаю под крылом MJN Media, в отделе новостей.
— Правда? Поздравляю, — искренне отозвалась Лиса, и тепло её интонации было неподдельным. Она протянула руку, слегка прикасаясь к его ладони. — Могу ли я узнать ваше имя?
— Ах, как неловко, — рассмеялся он, немного смутившись, и отвёл взгляд. — Совсем забыл представиться. Я Чон Юно. Рад знакомству. Перед вами как-то все мысли вылетели из головы.
— Взаимно, Чон Юно, — ответила она с лёгким смехом, и бокалы едва заметно соприкоснулись в хрустальном звонке.
Она сделала маленький глоток — освежающий, чуть терпкий вкус шампанского коснулся её губ. В воздухе витала тонкая игра притворных улыбок, вопросов между строк и тех невидимых нитей, что связывают одних и разрывают других в подобных залах.
И пока вечер продолжал разворачиваться за пределами их краткой беседы, Лиса уже знала — с этим Юно ей ещё предстоит интересный разговор.
— В нашем времени так много всего происходит, — протянул Юно, откинувшись чуть назад и лениво обводя взглядом толпу. В его руке тонкий бокал с шампанским сиял золотом, а сам он говорил с той замедленной плавностью, что рождается, когда алкоголь чуть тяжелит язык.
— Вот, например, всего месяц назад — громкий арест политика. А теперь, совсем недавно, смерть профессора... — его голос угас на полуслове, и в лёгкой тени ресниц мелькнула грусть, непривычная для обычно уверенного и ироничного Юно. — Скажите, вы слышали что-нибудь об этом деле?
— К сожалению, пока нет, — тихо произнесла Лиса, нахмурившись. Она поднесла бокал к губам, скрывая за его краем выражение лица, не желая преждевременно выдавать свои мысли. Юно склонился чуть ближе, и в тот же миг шум зала будто отступил, позволив его голосу зазвучать тише, почти доверительно:
— А вот я слышал кое-какие любопытные слухи, — его голос стал ниже, тише, но отчётливее, обволакивая паузами. — Поговаривают, будто бы за неделю до своей смерти профессор Мин Юнги встречался с Сухо. — Он сделал короткую паузу, следя за реакцией собеседницы, а затем, с лёгким оттенком иронии, добавил: — Однако подобные статьи исчезают так же быстро, как и появляются. Кто-то очень старательно стирает следы.
Лёгкий блеск в его взгляде выдал, что сказанное им было не просто праздной болтовнёй. Лиса молча сделала глоток шампанского, но вкус показался ей неожиданно горьким. Она отвела взгляд в сторону, будто случайно задержав его на блестящих платьях дам и спинах мужчин в идеально скроенных костюмах, но в голове её уже разрастался вихрь мыслей.
Сухо и Юнги…? — фраза звучала навязчивым эхом. Это невозможно было проигнорировать. Уважаемый профессор, посвятивший жизнь медицине, и генеральный директор корпорации... Какая связка могла существовать между ними? Что могло свести их вместе — и всего за несколько дней до трагедии? Совпадение? Нет. В её мире совпадений не существовало.
Корпорация «Ким» давно имела репутацию структуры, любящей инвестировать в биотехнологии и фармацевтику. Лиса вспомнила обрывочные слухи о закрытых тендерах, о внезапно свернутых научных разработках. Неужели Юнги оказался вовлечён в один из таких проектов?
Она провела пальцем по ножке бокала, не отрывая взгляда от золотистой жидкости. Или речь не о науке? Сухо славился умением добиваться нужных ему результатов любыми методами. Возможно, профессор нашёл что-то, что угрожало интересам корпорации? Какая-то деталь, которую Сухо не мог позволить выплыть наружу?
В груди неприятно защемило. Лиса слишком хорошо знала цену «исчезающих статей». Это означало, что за кулисами действительно происходила борьба, и кто-то с властью прикрывал чужие шаги.
Она взглянула на Юно. Его полуприкрытые глаза будто изучали её реакцию, и в них таился вопрос: насколько далеко ты готова пойти, чтобы узнать больше?
***
Тэхён быстро стучал по клавишам, экран перед ним вспыхивал меняющимися окнами, фрагментами восстановленной информации. Джин стоял позади, чуть склонившись вперёд, его глаза внимательно следили за каждым движением друга. В комнате стояла тишина, нарушаемая лишь ровным гудением системного блока и сухим щёлканьем клавиатуры.
В их распоряжении не было ордера. По всем правилам они переступали черту, однако времени ждать официального разрешения не оставалось. Слишком многое указывало на то, что ответ кроется именно здесь — в почте Юнги и его переписках.
— Есть, — наконец выдохнул Тэхён, откинувшись на спинку кресла и обернувшись к напарнику. — Сложно было. Кто-то очень тщательно подчистил архивы. Но я нашёл резервные копии, они хранились в облаке и на системных зеркалах. Пришлось комбинировать.
Джин кивнул и одобрительно усмехнулся. Ему нравилось, как уверенно и ловко действовал Тэхён,.
Парень снова развернулся к монитору, поводя мышью по экрану, открывая одно письмо за другим. Большинство писем были рутинными: отчёты о работе, уведомления от банка, счета за услуги. Скучные, однообразные строчки, никак не относящиеся к делу.
— Постой… — вдруг нахмурился Джин. Его взгляд зацепился за неприметное письмо среди десятков.
Тэхён кликнул. Перед ними открылось сообщение, в котором говорилось о некоем проекте под названием «Сиячи». Более того, к письму был приложен перевод значительной суммы, что явно превышала рядовые пожертвования.
— «Сиячи»?.. — Джин пробормотал почти себе под нос, его губы сжались в тонкую линию. — У Юнги был проект с таким названием?
— Может, черновой, что-то не реализованное? — осторожно предположил Тэхён, скользнув взглядом по строкам.
— С таким финансированием? — Джин покачал головой, в его голосе зазвучала недоверчивая жёсткость.
Он всмотрелся в текст письма, словно надеясь вычитать в нём скрытый смысл. Название «Сиячи» цепляло глаз, будто в нём был зашифрован ключ. Но что оно означало? Имя? Символ? Или лишь красивая ширма?
— Может, это имя? Что-то абстрактное? — Тэхён пожал плечами. — Или символ. Что-то вроде «логики» и «ценности»… трудно сказать, — произнёс Тэхён, но в его голосе не звучало уверенности. — А финансист... он явно не бедняк. Такое чувство, будто это — человек уровня владельца корпорации.
Джин пожал плечами. Письмо было слишком подозрительным, чтобы просто отмахнуться. Сумма, проект без огласки, отсутствие упоминаний в СМИ — всё это не складывалось в обычную картину. Любой инвестор с подобными вложениями уже бы поднял шум, требуя объяснений.
— Но смотри, хён, кто отправитель, — тихо позвал Тэхён. Его палец застыл у экрана, указывая на профиль отправителя.
На экране высветился профиль с лаконичным именем — «SH».
Джин скользнул взглядом, но поначалу не придал этому значения. Однако Тэхён не отводил глаз от букв.
— Думаю, это не просто ник. Вряд ли кто-то случайно поставил такие инициалы именно в контексте этого проекта. Слишком уж совпадает. Скорее всего, «SН» связано с настоящим именем владельца аккаунта.
— Ты сможешь проверить, кому он принадлежит? — голос Джина стал ниже, настойчивее. Он опёрся руками о подлокотники кресла, нависая над Тэхёном.
Тэхён чуть двинулся ближе к экрану, в его глазах загорелся азарт.
— Попробую проверить. Если этот адрес хоть раз использовался для авторизации где-то ещё — в соцсетях, в мессенджерах, на платёжных сервисах — я смогу выйти на телефон или на другое привязанное имя. Возможно, даже на IP.
Его пальцы вновь заскользили по клавишам, открывая новую панель. На этот раз это была не почта, а интерфейс поиска по базам утечек данных. Несколько команд — и на экране мелькнули фрагменты адресов, обрывки номеров, следы логинов, оставленные пользователем «SH» в разных системах.
Джин склонился ниже, почти касаясь плеча Тэхёна, наблюдая, как на мониторе постепенно складывалась мозаика. Каждый найденный фрагмент приближал их к ответу — кто же стоял за этим загадочным проектом «Сиячи» и почему о нём не знали даже ближайшие коллеги Юнги.