Золотое прошлое

Томас вглядывался в небо за окном. Будучи вне себя от ярости, в свете недавних событий, он старался подавить в себе эту кипящую магму чувств и сосредоточиться. Поддавшись ненужной панике потеряешь осторожность и бдительность. На это и рассчитывал некий незнакомец. Последнее, что может понадобиться Уайту — плясать под чужую дудку, вот уж фигушки.

В его собственной квартире был полный порядок и никаких записок нет. Конечно, незваный гость разгромил дом соседей, но ведь главной жертвой всё равно оставался писатель. Ловушка предназначалась ему, как и небольшой спектакль.

Томас размышлял о том, чем можно заняться и отойти от недавних событий. Продолжить писать? Нет. Ни вдохновения, ни желания. Отправиться на прогулку? И это не самая лучшая идея, если вспомнить последнюю из них. Хотя...

Писатель что-то неразборчиво фыркнул, накидывая лёгкую куртку и вставляя ключ в замочную скважину. Появилась одна довольно любопытная идея. Уайт не знал, что из такой попытки может выйти, но попробовать стоит. С этими мыслями он закрыл за собой дверь и направился воплощать задумку в жизнь.

***

Дэнис Санчес, ужасно уставший и в полусонном состоянии, вернулся в отделение и, подойдя к своему рабочему месту, уселся за стол. Целый день он провёл на ногах, с учётом двух бессонных ночей. Допросы, мизерные попытки продолжить как уже имеющиеся дела, так и новые, а также отчёты по всему этому. В данный момент он мог думать только об отдыхе. Стоило прикрыть глаза, как начинались сонные глюки: вот он, летящей походкой заходит в свой дом, не останавливаясь, аки балерина порхает через всю гостиную прямо в спальню и грациозно ложиться на по-королевски мягкую пирину с огромными пуховыми подушками, и всё это действо сопровождают ватные барашки, что так убаюкивающе блеют свою счётную колыбельную. Но и тут ему не удалось погрузиться в царство Барашка... то есть, Морфея:

— Вижу, тяжёлым выдался денёк?

Детектив, как ошпаренный подскочил, чуть было не повалившись вместе со стулом прямо на пол. С трудом ему удалось сохранить равновесие.

— Кто здесь?! — встревоженно произнёс хриплым голосом Дэнис.

Санчес нащупал провод с кнопкой от настольной лампы и включил свет. За столом напротив восседал знакомый писатель.

— Что Вы здесь делаете?! С ума сошли!

— Разве что слегка, — усмехнулся Томас, пожимая плечами.

И нет, его идея не заключалась в том, чтобы напугать несчастного детектива до полусмерти.

— Как Вы сюда пробрались?!

Писатель наигранно выставил руки, как бы прося Санчеса успокоиться. И, видя дружеский жест, тот с облегчением вздохнул, а Том подошёл к нему.

— Я всё могу объяснить, только не надо нервничать, хорошо? — по-доброму улыбнулся писатель и похлопал мужчину по плечу.

— Что опять случилось?

— Ничего. Решил заглянуть и проведать...

— Для этого есть часы приёма!

— Перейдём на «ты». «Вы» уже раздражает, — слегка ужесточил тон Уайт, склонив голову набок.

— То есть, просто хотел проведать?

— О, вот так намного лучше, и да, если это можно так назвать, — усмехнулся Том, делая шаг назад от Санчеса. Тот всё ещё не до конца пришёл в себя.

— Впрочем, неважно, — откашлялся детектив и вновь уселся на стул. — Я очень устал и хотел остаток ночи провести во сне, а никак не в компании... — не успел договорить Дэнис, как вдруг его глаза самопроизвольно стали закрываться, даже силой воли он не мог противостоять этому.

Том, облизнув губы, улыбнулся: «Коротенькое заклинание и проблема решена. Дадим друг другу некоторое время на раздумья».

В голове писателя пронеслась мысль: «Правильно ли я делаю? Может, лучше вовсе бросить эту затею и уйти? Дэнис решит, что это всего лишь сон», — ответы на свои вопросы писатель не знал, как и итог того сумасшествия, которое он сам и затеял.

***

Дэнис с большим трудом разлепил тяжёлые веки. Медленно придя в себя, он обнаружил освещённое лучами солнца помещение, тут же подумав: «Так это был сон?!», — но, увидев Томаса Уайта за одним из столов, спокойно читающего что-то, мужчина еле сдержался чтобы не закричать от возмущения на всё отделение:

— Уайт!

— О, кто проснулся, — усмехнулся добродушно писатель и отложил книгу, которой пытался себя развлечь.

— У меня куча работы, — глубоко вздохнул Санчес, указывая на папки, горой лежавшие на столе. — У меня совершенно нет времени!

— О, друг мой, я прекрасно это понимаю, — Уайт подошёл и присел напротив собеседника. Сейчас он играл добродушие и полное понимание.

— Что Вы здесь делаете?

— Мы же договорись на «ты», разве так не проще? — наигранно прищурился писатель, руками зачесывая выбившиеся пряди своих волос.

— Пожалуйста, мне правда надо работать.

— Я знаю, поэтому я здесь, — Том расплылся в улыбке.

— О, боже... — Дэнис возвёл глаза к потолку, задумавшись, чем он мог заслужить такое.

Санчесу правда нравились книги Уайта. Он находил их очень захватывающими, но ведь реальность гораздо сложнее! Писать детективы — не признак того, что ты в действительности можешь расследовать преступления. Да и вообще, этому сумасшедшему что, заняться больше нечем?

— Я прочёл парочку дел и, думаю, смогу пригодиться.

— Что? — удивлению Санчеса не было предела.

— Что? — Уайт же, похоже, искренне не понимал причины такого возмущения.

— Вы... ты хоть представляешь, что предлагаешь? Я не могу допустить гражданского до дела!

— Ой, да брось, кто узнает? Я никому не скажу, слово скаута, — лукаво улыбнулся брюнет.

— Нет, и точка. Это не по уставу, а если нас всё же поймают, меня могут уволить, вот уж чего мне точно не надо!

— Давай мыслить здраво. У тебя на столе этих папок, как таджиков на русской стройке, и я уверен, что около 80% этих дел, а то и больше, я бы решил за несколько минут, в то время как ты уже сколько с ними маешься? Месяц? Два?

От такого заявления Санчес аж воздухом поперхнулся. Видимо, на небе, когда перед рождением всем раздавали хоть какие-то элементарные понятия приличия, этот вот чокнутый британец стоял в очереди за наглостью и самоуверенностью.

Денис, сжав челюсть до зубовного скрипа, заставил себя не заводить на весь кабинет «Да что ты себе позволяешь?!» и сразу начал со следующей мысли:

— Откуда такая уверенность в своей гениальности? Ты можешь хоть в материнской утробе сидеть с печатной машинкой и писать детективы, но это не делает тебя...

— Спорим?

— А?!

— Я предлагаю спор. Я помогаю решить одно из этих дел и если я сделаю это по крайней мере до сегодняшнего вечера, то ты берёшь меня в свои неофициальные напарники, если нет — я уйду, как страшный сон и больше не буду любить твой мозг.

В кабинете повисла тишина. Денис думал, да так усердно, что Тому казалось, как он слышит судорожные метания нейронов в его сером веществе.

— Ладно, я дам шанс, — пообещал строго Дэнис, включая рабочий компьютер. — С чего ты вообще взял, что тебе это нужно?

— Не знаю, думаю, будет весело, — Том улыбнулся, подмигнув детективу.

— В этом нет никакого веселья, Уайт.

— Даже в самой трудной ситуации можно получать удовольствие, друг мой.

— Только не тогда, когда ты обследуешь труп перед убитыми горем родственниками, — хмыкнул детектив, продолжая стоять на своём.

В это время компьютер успел загрузиться и Дэнис чуть развернул экран монитора, чтобы Томасу было удобнее смотреть.

— По плану, на мне висит это дельце. Убийство женщины тридцати пяти лет и её пятилетней дочери. Обнаружили их соседи. У них была собака, которая жутко выла, оставшись без еды и воды. Этим и привлекла внимание, — нахмурившись проговорил Санчес, с сомнениями поглядывая на писателя. Тот в свою очередь чуть улыбнулся. Вот нельзя было сказать, что этот человек хоть немного печётся о пострадавших или сочувствует. На его лице отражалась заинтересованность, но уж точно не из жалости или желания предотвратить подобное.

— Если это был убийца, то странно, что он прикончил мать с ребенком, а собаку не тронул. Разве она не пыталась защитить хозяйку?

— Собака породы йоркширский терьер... Боюсь, это вряд ли. Это же всего-то маленькая декоративная собачка, — тут улыбки и детектив не сумел сдержать. Уайт же задумчиво покосился на мужчину.

— А в чём тогда смысл заводить таких собак? — Дэнис пожал плечами, уже записывая в блокнот адрес, куда им следует сейчас отправиться.

— Это в трёх кварталах от нас, так что вперёд.

Добрались до места назначения без-пяти-минут-напарники, как был уверен Уайт, без промедлений. На удивление, сегодня не было ни заторов, ни переполненных нью йоркцами улиц. Всё быстро и оперативно. Дом вблизи центра города, недавно отремонтированный, что можно было заметить сразу. И уже с ужасной репутацией.

— Надо опросить соседей, которые всё обнаружили. Но они в панике, поэтому надо соблюдать терпение и не давить.

Дэнис решил по-быстрому ввести писателя в курс дела. Да, детектив прекрасно знал то, как всё происходило в романах Уайта. Там всё завораживало, держало напряг, что всё ощущалось буквально рядом, веяло прохладным ветерком, однако в жизни всё не совсем так. Это очень тяжёлое и неинтересное занятие, особенно если свидетели неразговорчивы и озлоблены. И если Томас начнёт поступать так же, как описывал подобное в книгах, то есть риск закончить всю эту затею не лучшим образом.

— Я прошу тебя только слушать, договорились? Если будут вопросы или подсказки, ты говоришь и спрашиваешь меня.

— Без проблем, — кивнув, писатель первый начал двигаться в сторону нужного дома. — Но ничего не обещаю!

— Боже, чем я так провинился перед тобой?

Когда мужчины позвонили в дверной звонок, им сразу же открыли и любезно пропустили в дом. Супруги не особо радовались, но от их показаний зависит как продвижение в расследовании, так и поимка убийцы.

— Здравствуйте, я детектив Дэнис Санчес, а это мой стажёр, — на лице детектива не дрогнул ни один мускул. Писатель же еле слышно фыркнул и кивнул.

Хозяева дома гостеприимно угостили Санчеса и Уайта чаем, заодно рассказывая всё, что они знают и видели. На самом деле, в их рассказе на первый взгляд не было никаких предпосылок. Всё как обычно, мать и дочь, живут самой обыденной жизнью, но вдруг, как сквозь землю провалились. Не выходят на вечернюю прогулку, в доме слышен звук только подвывающей собаки.

— А у неё был супруг? Раз уж есть дочь, — решил спросить Дэнис на счёт первого подозреваемого.

— Был, но не пробыли они в счастливом браке и двух лет, как тот угодил в аварию. Не спасли, — вздохнула женщина, отпивая чай из своей кружки. Глядя на неё, можно было легко сказать, что она измучена. Грязные спутанные волосы, тёмные круги под глазами, помятая одежда. Её мужа можно описать аналогично, добавляя пьянство, ведь от него сильно несло перегаром.

— Значит, версия с мужем отпадает, — сказал Дэнис. Писатель, выслушав основной рассказ, отправился осматривать чужой дом. Вот только есть ли в этом смысл? Дом пострадавших напротив, а не этот.

— Хорошо, большое вам спасибо, знаю, как это тяжело, но ваши показания очень помогут, — попрощавшись со свидетелями, детектив и писатель направились к дому пострадавших.

— Зачем ты осматривал их дом? — решился всё-таки поинтересоваться Санчес.

— Они ведут себя подозрительно, вот и решил пройтись, посмотреть, — без особого интереса ответил Том.

— И в чём же это проявляется? Люди испытывают страх оказаться на месте убитых.

— Я не об этом, — хмыкнул писатель, проходя на опечатанную территорию первым. — Они что-то не договаривают. Понаблюдал бы за их жестами и переглядываниями, а не чаи распивал. Бояться они чего-то другого.

— Ты такой умный? Намекаешь на то, что я, проработав детективом почти десять лет не знаю всех тонкостей в исполнении? Ты же ни дня не работал, только писал! И писал не то, что есть на самом деле, а то, что люди хотят прочитать! В жизни так не бывает.

— Мои книги — способ заработать и, разумеется, я использовал всё, чтобы они стали востребованы.

— И даже не попытаешься оправдаться? — на это писатель лишь шутливо пожал плечами и вошёл внутрь дома пострадавших. Санчес следовал за ним, как-то позабыв, что они на задании. Томас так спокойно говорил о своих произведениях, как о вещах, способных приносить лишь прибыль. Но детектив был более высокого мнения о книгах Уайта.

В помещении уже не было трупов, всё облазили и обыскали до них, а в их распоряжении только фотографии и сама комната, где произошло убийство. На фотографиях была кухня, в центре которой бездыханно лежало тело матери, прижимавшую к себе такое же безжизненное тельце дочери. У Тома возникло несколько вопросов. Двое погибли от ножевого ранения и потери крови. Эксперты определили, что девочка умерла раньше. Можно было бы предположить, что женщина прижала к себе умирающую дочь, после чего и ей нанесли удар, но судя по позе, в которой их обнаружили, этого произойти никак не могло. Очень глубокая и страшная рана красовалась на животе матери. Убийце было бы жутко неудобно так резать свою жертву.

Том присел на корточки, осматривая огромную и уже высохшую лужу крови. Тут-то и лежали несчастные. Заодно он поглядывал на то, чем занимался Дэнис. А тот занимался поисками улик, вдруг предыдущие эксперты что-нибудь упустили.

— Самое интересное, что ни окна, ни двери не были взломаны. Никаких отпечатков или доказательств пребывания здесь постороннего найдено не было.

— Неудивительно, — вдруг усмехнулся писатель. Черты лица детектива преобразились в мгновение ока. — Никакого убийцы здесь не было, кроме мамочки.

— Что?

— Она убила свою дочь, а потом и себя от горя. В доме много алкоголя, она пила, запах такой, что я ещё при входе учуял. В приступе могла напасть на своё чадо, а осознав это и себя прикончить.

— А эта версия имеет право на существование, — кивнул Санчес, записывая всё в блокнот.

— Драгоценности какие-нибудь были здесь обнаружены?

— Украшения и деньги? Нет, — хмыкнул детектив. — И как раз на это мы опирались при расследовании. Убийца избавился от свидетелей и забрал драгоценности.

— Воры — соседи напротив, — расплылся в улыбке писатель, показывая запечатлённые на фото украшения. На нём была изображена счастливая парочка с ребёнком на руках. Том нашёл её на одной из тумбочек. — Они даже не прятали их, сложили в шкатулку на обозрения всем и каждому, вот дураки.

— А и правда... — раскрыл от удивления рот Дэнис.

Вот теперь всё складывается идеально. Чтобы там ни было, ранее пострадавшая женщина сама убила свою дочь, а потом и себя. Любопытные соседи заметили все странности гораздо раньше, чем рассказали, пробрались в дом, обчистили его, и только потом вызвали копов.

— Я же говорил, что пригожусь, — усмехнулся Уайт, направляясь к выходу с гордо расправленными плечами.

— Должен признать, был о тебе худшего мнения, — с облегчением вздохнул детектив. Одно из висящих дел, наконец, раскрыто.

— О, ты ещё изменишь своё представление обо мне. Напарник.