°Глава 7°
Шрам ожидаемо напрягается, когда до него полностью доходит смысл того, о чем просит Даня.
«Достать винтовку».
Дочь Ворона, девушка с больным сердцем, жизнь которой делилась на больницы и учёбу. Вылечилась, окончила университет, устроилась на работу, наладила жизнь. Она должна была быть как можно дальше от бизнеса и бандитских разборок отца, от крови, проливающейся по его приказу, от жестокости и неестественных смертей. И всё было именно так, пока она жила в Израиле и наслаждалась покоем, иногда узнавая у Джокера последние новости Воронцовского окружения. Косвенное отношение, да, но всё же не прямое.
Когда она сообщила, что возвращается, Шрам был невообразимо счастлив и в то же время обеспокоен: вольётся в Охтинскую среду и обязательно запачкается тем, что творится рядом со всеми ними. Будь жива её мать — можно было бы хоть немного избежать этого.
Сейчас же Даня превосходит все его ожидания по своему вторжению в привычную для него среду обитания. Даже как-то слишком.
— Передумал? — усмехается она, смотря на Шрама краем глаза.
— Сделаю всё, что смогу, — он вздыхает и убирает листок во внутренний карман куртки. — Только зачем тебе винтовка? Если тебе кто-то угрожает или что-то такое — скажи кому угодно, мы за тебя любого порешаем.
— Спасибо, Вит, но с этим я должна разобраться сама. Тем более, — Даня останавливается у ворот и сигналит, — если мой враг угрожает моей семье.
Нахмурившись, Виталя разворачивается к ней всем корпусом.
— Я чего-то не знаю?
Ворота с шумом открывают, и Воронова, махнув рукой охране, заезжает на территорию загородного участка. С террасы им машет рукой Джокер — его лоб по-прежнему украшает белая полоска бинта. Глаза Шрама моментально округляются.
— О, так он ничего не сказал, — Даня хмыкает. — Надо же, какого скрытного ребёнка я воспитала. Даже другу не пожалуется.
— Какого?..
— Ударили по голове и попытались отравить, — коротко поясняет Воронова и останавливается.
— Я достану тебе винтовку, — бросает Виталя и вылетает из машины раньше, чем Даня успевает её заглушить.
Он испытывает такую злость, что готов хоть танк ей подогнать, лишь бы довела своё дело до конца. Шрам и сам бы разобрался с тем, кто посмел поднять на Сашу руку, только никаких имён Даня ему не назовёт — можно даже не пытаться что-то у неё выяснить. А уж Джокер с Вороном вообще вряд ли в курсе: что происходит и кто за этим стоит. Вениамин Сергеевич, конечно, напряг всех, до кого дотянулся, но без его дочери шансы у всех невелики.
Шрам быстро поднимается по ступенькам и садится на соседний с Сашей стул. Перед ним дымится огромная пивная кружка с чаем — пол литра поместится, не меньше. Пару секунд Виталя на неё удивлённо таращится, но тут же отмирает, резко мотнув головой.
— Ты почему ничего не сказал?!
— Да ладно, мелочи жизни. — Джокер жмурится и вдруг начинает как-то подозрительно улыбаться. — Как доехали? Чай будешь? Погода хорошая, да?
Виталя понимает, что смотрит на него как на поехавшего, и что Саша тоже это подмечает и улыбается ещё шире. Он отворачивается, провожает взглядом Даню, держащую в руках сумку и стаканчик с кофе, и только потом возвращает всё своё внимание Джокеру.
«Тему решил сменить, да? Хорошо».
— Так это ты специально её за мной послал, да? Нет, не буду. Отличная погода.
— Как ты догадался? Ну как хочешь. Солнечно, как на курорте.
И с видом истинного аристократа делает глоток. Виталя облегчённо вздыхает.
— Сильно прилетело?
— А по мне как будто не видно. — Джокер пожимает плечами и ухмыляется. И Шрам даже не сразу понимает, что он имеет ввиду: повязку на голове или показную весёлость.
***
Когда Дарина поднимается по лестнице в свою комнату, с улицы доносится тихий смех и сразу вызывает у неё улыбку. Сущий пустяк, но благодаря нему кажется, что всё в порядке. Саша от произошедшего отмахивается, как от чего-то незначительного, предпочитает никому не рассказывать и пока что держаться подальше от дел отчима — Ворон с ним в этом полностью солидарен. О нападение пока известно лишь тем, кто был в тот момент дома, врачам и теперь ещё Шраму.
Вениамин Сергеевич уже просмотрел записи с камер, расположенных по углам участка и на подходах к дому: ничего. Нет, конечно, нападавший засветился на двух из них, только в нём не было ничего, за что можно зацепиться. Дарина даже на секунду засомневалась, что знает этого человека. Возможно, Он прилетел не один, а с тем, кто выполнит всю грязную работу. И именно этот кто-то попал на запись. Как бы там ни было, цель Дарины остаётся прежней.
Обсудить и договориться не выйдет, Он не станет ничего слушать.
Отчасти Вороновой даже немного жаль, что всё зашло так далеко. Финал предопределён, ничего хорошего ожидать не приходится. Но она не видит другого выхода, кроме как пойти на преступление, которое раньше было частью её работы.
Устранение угрозы. Её так научили.
Дарина раскладывает вещи по ящикам и спускается к мужчинам.
— А ты чай будешь? — интересуется Джокер и вдруг смотрит на неё с подозрением.
Воронова уже успевает решить, что как-то выдала свои мрачные мысли — Шрам бы Саше ничего не сказал, она в этом уверена, — но тут он широко улыбается, и все непрошенные думы вылетают прочь из головы.
— Надо же, — она усмехается и садится напротив Вита, — на чай перешёл. Того гляди и пить перестанешь.
И под наигранно возмущённым взглядом отпивает из его кружки. Чёрный, крепкий, уже немного остывший, с лёгкой кислинкой лимона. Неплохо, но Дарина предпочитает ягоды.
— Не, не моё.
— Твоё спрятано под семью замками. Я пытался до него добраться, но на второй минуте мне это надоело.
— Дорогой, я дам тебе запасной комплект ключей.
Вит хмыкает.
— Вы бы хоть лица попроще сделали, а-то я верить начну.
Он кажется расслабленным, словно не было разговора в машине. Возможно, при виде бодрого Саши ему стало легче, и мысль о винтовках ушла на второй план. Разумеется, он ничего не забыл, просто выдохнул и сосредоточился на хорошем. Дарину это полностью устраивает — не хватало ещё перед Джокером спались своё душевное равновесие и в итоге всё рассказать. Потому что не любит тайны, не любит чего-то не знать. И даже в таком не совсем здоровом состоянии способен из любого душу вытрясти.
Дарина пожимает плечами.
— Так он и правда под замком. Под одним, конечно, но да.
— Ага, — Джокер закатывает глаза и расплывается в кресле, — под амбарным.
— Под кодовым, — поправляет Воронова, краем глаза поглядывая на Вита.
«Верит или всё же нет?»
Их с Сашей шутки про замки пошли ещё из далёкой юности, когда он вместе со своей мамой переехали в загородный дом Ворона. Ему только исполнилось десять, Дарине же было двенадцать. Саша исследовал второй этаж и наткнулся на её комнату, запертую изнутри на щеколду. Одержимый любопытством, он попытался туда прорваться, но выдохся на второй минуте. Когда же отошёл от двери, Дарина открыла сама.
— Ты чего это за семью замками спряталась? — по-детски возмутился Саша.
— Вообще-то всего лишь за одним, — вздохнула Дарина.
— Амбарным?
— Кодовым.
С тех пор почему-то, когда речь заходила о замках, они почти дословно воспроизводили тот свой самый первый разговор. Возможно, как напоминание о том, что это стало первым шагом к крепкой дружбе и семейной любви.
Переводя взгляд с Дарины на Джокера и обратно, Вит тяжело вздыхает.
— Нет, ну вы точно родственники.
Переглянувшись, «родственники» смеются и дуэтом произносят:
— А ты сомневался?