°Глава 6°
На следующий день Дарина всё же решает выбраться в город. Съёмная квартира встречает её тишиной и прохладой, а соседи по площадке, с которыми за две недели она успела сдружиться, — приветливыми улыбками. Вещи, которые ей могут понадобиться в ближайшее время, лежат в одном месте: на самой верхней полке шкафа, достающего до потолка. Потолки в квартире высокие, и даже при своих ста семидесяти двух Дарине приходится встать на стул, чтобы дотянуться. Быстро побросав всё в сумку, она спускается к машине и отправляет вещи в багажник. В этот момент из кармана джинс вырывается классическая мелодия вперемешку с элементами рока и очень юным голосом исполнительницы песни на английском. Дарина, устроившись на водительском, отвечает:
— Да, дорогой?
— Тебя куда в такую рань унесло? — интересуется Джокер, чем-то гремя.
Воронова удивлённо смотрит на часы — вроде не такая уж и рань.
— Почти десять.
— Я и говорю.
Она улыбается и заводит машину.
— Да так, вещи кое-какие забрать. Я вам из Израиля и Турции привезла пару безделушек, а вручить как-то времени не было. Ну и ещё всякие мелочи по необходимости. Неизвестно, сколько я ещё у отца жить буду.
— Отлично, — его голос звучит очень довольно. — Слушай, не сочти за наглость: просьба к тебе есть.
— Только не проси привезти тебе проститутку, — шутит Воронова, на что Джокер наигранно возмущается сразу после короткого смешка.
— Не называй Шрама проституткой! Хотя бы в его присутствии. Просто он мне тут нужен, а ехать на такси... — он подозрительно мнётся, и Дарина ловит себя на мысли, что что-то здесь не так. — Ну короче, привезёшь?
Вздохнув, она хмыкает.
— Доставлю в целости и сохранности.
— Спасибо! Адрес места встречи сейчас сброшу.
Разговор заканчивается, и Дарина паркуется у ближайшего заведения, ожидая сигнала от брата. Вчерашнее происшествие ненадолго отходит на второй план, она позволяет себе немного расслабиться и погрузиться в мирную повседневность. Совсем чуть-чуть. Потому что ни забыть, ни отпустить не получится — это только начало. И, если Он попытается добить Сашу, то точно переключится на другого. Отца.
Дарина выдыхает. У неё есть только Джокер и Ворон, и никого из них она не готова терять. И трогать их она больше никому не позволит.
На телефон приходит смска, и Воронова трогается с места, поспешно вспоминая — в какую ей сейчас сторону. Проходит восемь минут, прежде чем автомобиль останавливается у кофейни с лакомым названием «Круассан». Место незнакомое, она прежде никогда здесь не бывала — возможно, заведение открылось совсем недавно. Внутри уютно, тепло и очень ароматно. За прилавком милая девушка со светлыми вьющимися волосами, на бейджике выгравировано красивое имя «Мишель».
«Интересно, — думает Дарина, — её и правда так зовут?»
— Добро пожаловать, — улыбается Мишель, когда Воронова подходит ближе. — Что будете заказывать?
Она на самом деле даже не планировала ничего брать — завтрака хватило с лихвой, — но приветливость сотрудницы кофейни просто обязывала что-нибудь выбрать.
— Здравствуйте. По-Венски средний с собой, пожалуйста.
— Хорошо, минуту.
Дарина отходит в сторону и отворачивается, бросая взгляд на дверь и вид за окном. Шрама пока не наблюдается, и она вздыхает. Неизвестно, сколько ещё ждать придется. Звенит колокольчик, и в помещение уверенной походкой заходит мужчина в полицейской форме. Лицо у него очень знакомое, что не удивительно: Ворон давно имеет очень тесные связи с правоохранительными органами, некоторые их представители даже захаживали к нему в дом — тогда Дарина и могла его видеть. Только вот имя напрочь вылетело из головы, всё же столько лет была вдали от отцовских дел.
— Виктор Андреевич, — напряжённо обращается к нему Мишель, в миг перестав улыбаться, а у Вороновой раздается воображаемый щелчок в черепной коробке.
«Тельцов! Ну разумеется!»
— Коньячку плесни, — бросает он без каких-либо вступительных речей и с хлопком роняет папку на прилавок, не обращая внимания ни на Воронову, ни на других посетителей. Сняв фуражку, сдувает невидимые пылинки.
Виктор Андреевич рассматривает витрину, а Дарина без стеснения с усмешкой разглядывает его. Надо же, с Вороном он такой вежливый, осторожный — по крайней мере так было раньше, когда она ещё на постоянной основе жила в России, — а тут весь из себя. Не иначе крутым и важным себя чувствует.
Мишель оборачивается, держа в руках стаканчик, и протягивает его Дарине.
— Пожалуйста. — На её губы возвращается улыбка, но уже не такая искренняя. Скорее даже натянутая, чуть поджатая и вымученная.
— Спасибо.
Воронова достаёт кошелёк, чтобы расплатиться, но тут неожиданно встревает недовольный Тельцов.
— Гражданочка, мы тут вообще-то дела делаем, — высокомерно произносит он, глядя на Дарину сверху вниз.
— Да делайте на здоровье, Виктор Андреевич, — пожав плечами, она прикладывает карту к терминалу, — хоть обделайтесь. — И копирует одну из обожаемых эмоций брата: широко улыбается, задерживаясь на пару секунд, и включает режим раздражения.
Тельцов злобно раздувает ноздри.
— Следите за языком, я представитель власти! И кстати, — он щурится, — что-то я вас не припомню. Ну-ка документы покажите.
— А вы, полагаю, пристаёте к молодым девушкам лишь исходя из данных вашего барахлящего внутреннего накопителя? — в открытую бросает ему вызов Воронова, оставаясь при этом абсолютно спокойной. Краем глаза подмечает удивление и восхищение Мишель, не встревающей в разговор.
Виктор Андреевич же закипает только сильнее, что доставляет Дарине странное удовольствие — она будто выбрала его в качестве объекта для сброса накопившегося за последние несколько дней негатива. По крупицам становится легче.
— Да ты...
Снова звенит колокольчик.
— Извини, опоздал немного.
К ним подлетает Шрам и на глазах шокированных Тельцова и Мишель обнимает Воронову.
— Нормально, — отвечает она, — всего-то пара минут.
— А, — Виктор Андреевич ухмыляется, — так эта гражданка — баба твоя. Ну так...
— Витюша, я тебе сейчас нос сломаю, — перебивает Вит, угрожающе поднимая руку. — С Дариной Вениаминовной ты должен быть предельно вежлив.
Пока Тельцов ловит ртом воздух, резко сменяя гнев на презрительное для Вороновой пресмыкательство, они выходят из кофейни и едут в загородный дом Ворона, где их уже битый час дожидается Саша.
Они обсуждают инцидент и смеются, а Дарина частью сознания пытается решить для себя: стоит говорить это сейчас или всё же сделать всё самой?
После того, как она узнала, кто стоит за нападением на Джокера, приготовилась рискнуть и пойти на крайние меры. Станет ли заниматься делом полиция? Нет, потому что не заявляли. Решит ли проблему сам Ворон? Может, только лично он почти ни при чём. А вот Дарина...
Всё дело в ней. Всё из-за неё. Глупый вывод, сделанный человеком, потерявшим самых близких, привёл к тому, что теперь родным Вороновой угрожает смертельная опасность. И Он не остановится, пока не восторжествует Его справедливость. Пока они не отправятся на тот свет вслед за его детьми. Пора Дарина не останется одна.
То, что она хочет сделать, в какой-то степени неправильно. Она уподобится Ему, совершит такую же ошибку. Но так у Него не останется ни единого шанса завершить начатое.
— Дань, всё нормально? — Шрам хмурится, когда она теряет нить разговора и перестает обращать на него внимание, ведя машину практически на автомате.
— Вит, у меня к тебе просьба.
— Что угодно.
— Это очень серьёзно. И об этом никто не должен знать. Лучше хорошенько подумай.
— Я уже сказал, — без запинки отвечает он, — для тебя что угодно.
Чуть притормозив, она достаёт из кармашка сумки свёрнутый листок и передаёт его Виту.
— Мне нужно что-то из этого. Хотя бы узнать, где достать.
Шрам шуршит бумагой, какое-то время молчит: то ли вчитывается, то ли думает, что это какое-то безумие. Дарина не видит его взгляда, но слышит ровное дыхание. Он готов? Или...
— Барретт Эм восемнадцать два, Корд, Орсис Тэ пять тысяч. Это что?
Тяжело вздохнув, Дарина сворачивает к дому.
— Названия снайперских винтовок.