6 часть.
Феликс медленно поднял голову, его отражение в зеркале исказилось в холодной, почти жестокой усмешке. Тихий, беззвучный смешок вырвался из его груди.
— Что смешного? — голос Хёнджина прозвучал резко, но в нём читалось любопытство.
— Ты же знаешь, кто я такой, — Феликс повернулся к нему, его глаза сверкали ледяным блеском. — Решил соблазнить, чтобы я не раскрыл твоё убийство учителя математики? Довольно примитивно, даже для тебя.
Хёнджин резко отступил на шаг, его губы растянулись в кривой, неестественной улыбке.
— А ты хорошо соображаешь, — признал он, скрестив руки на груди. — Тебя сложно подловить.
— Конечно, — Феликс поправил воротник рубашки. — А теперь мне нужно идти.
— Постой, — Хёнджин сделал шаг вперёд, блокируя выход. — А ты ничего не хочешь узнать насчёт убийства? Я вроде как кое-что знаю.
— Слово «вроде» звучит как-то неубедительно, — парировал Феликс, но замедлил шаг.
— Я знаю, что весь класс к этому причастен, — прошептал Хёнджин, понизив голос. — Но меня заставили молчать.
— Значит, ты тоже убийца, — заключил Феликс, его пальцы непроизвольно сжались.
— Не убийца, — покачал головой Хёнджин. — Но я могу всё рассказать.
— Значит, ты знаешь, кто убийца? — в голосе Феликса прозвучала едва уловимая надежда.
— Я не знаю точно, но знаю, что их много, — тень пробежала по его лицу. — Это была групповая работа.
— Ты мне ничем не поможешь. Как ты можешь помочь? — Феликс изучающе смотрел на него.
— Доверься мне, — в голосе Хёнджина прозвучала неожиданная искренность.
— Я не буду тебе доверять, — резко ответил Феликс.
— Почему?
— Ты главный подозреваемый, и тебя нашли на месте преступления, — слова Феликса прозвучали как приговор.
— Я расскажу, как всё было на самом деле, — Хёнджин посмотрел ему прямо в глаза. — Ты должен это услышать.
Феликс замер на мгновение, оценивая ситуацию. Риск был огромен, но возможность получить информацию перевешивала.
— Хорошо, — Феликс кивнул. — Рассказывай.
— Прямо здесь? — Хёнджин оглянулся на грязные стены туалета.
— Нет, — Феликс достал телефон. — Пошли в фургон.
Они вышли из школы. За углом их уже ждал неприметный чёрный фургон. Дверь открылась, и в проёме показались лица Дженни и Лисы — напряжённые, готовые к действию.
— Заходите, — коротко кивнула Дженни, отступая внутрь. — У нас мало времени.
Хёнджин на мгновение задержался на пороге, его взгляд скользнул по оборудованию внутри — мониторы, наушники, записывающая аппаратура. Лёгкая улыбка тронула его губы.
**********
Феликс, не сводя с Хёнджина ледяного взгляда, занял позицию напротив, откинувшись на скрипящем сиденье. Между ними висела густая, почти осязаемая тишина, нарушаемая лишь натужным рокотом двигателя и шелестом шин по асфальту.
— Поехали, Дженни, — бросил Феликс, не отрывая глаз от объекта своего допроса. Его голос был низким, лишенным всяких эмоций, словно стальной шарик, катящийся по кафелю.
Хёнджин, напротив, казался расслабленным. Он развалился на сиденье, его пальцы лениво барабанили по колену. Уголок его губ дрогнул в едва уловимой, загадочной улыбке.
— Ты такой интересный, Феликс, — произнес Хёнджин наконец, нарушая тишину. Его голос был мягким, почти ласковым, что резко контрастировало с обстановкой.
— В каком смысле? — отрезал Феликс, даже не моргнув.
— Такой… ледяной. Непроницаемый. Словно крепость без ворот. Ты никогда и никому не открываешься, да? — Хёнджин усмехнулся, его взгляд скользнул по лицу Феликса, изучая каждую микрореакцию. Он, казалось, наслаждался этой игрой.
Но самоуверенная улыбка Хёнджина медленно сползла с лица, когда его взгляд случайно упал на зеркало заднего вида. Там, в узком отражении, он поймал взгляд. Она не смотрела на дорогу. Она смотрела на него.
Хёнджин попытался сохранить маску безразличия, но было поздно. Но она уже всё увидела.
— Ты же подозреваемый, Хёнджин, — её голос прозвучал тихо, но с такой металлической твердостью, что слова повисли в воздухе.
Он попытался взять инициативу, сделать вид, что всё под контролем: — Да, я знаю. Я и хочу…
— Можешь не продолжать, — она перебила его с такой стремительной резкостью, что он физически отпрянул. Её голос сорвался на низкий, опасный рык. — Останови, Дженни. Фургон. Я выйду.
— Что? Почему? — Дженни на мгновение оторвала взгляд от дороги.
Но Лиса уже не просила. Её терпение лопнуло. Она рванулась вперед, схватившись за подголовник кресла водителя.
— Ты что, не слышишь?! — крик Лисы разрезал салон, острый и истеричный, лишенный всякого прежнего самообладания. В нём была животная паника, внезапное и непреодолимое желание бежать. — Останови сейчас же!
Дженни остановила фургон. В салоне воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием Лисы.
— Почему? Что случилось? — Голос Дженни прозвучал сдавленно, она до последнего пыталась сохранить контроль, крепче вцепившись в руль.
Лиса рванула за прочь, она распахнула тяжёлую дверь и выпрыгнула наружу, даже не оглянувшись назад. Дверь захлопнулась.
Феликс не шелохнулся. Он наблюдал за этой внезапной бурей со стороны, его лицо было бесстрастной маской, но глаза, холодные и аналитические, считывали каждую деталь: резкость движений Лисы, дрожь в её плечах, прежде чем она выскочила, тот самый неестественный блеск в её взгляде, мелькнувший в зеркале. Он не задавал вопросов. Он собирал данные.
А Хёнджин... Он словно впал в ступор. Все эти игривые улыбки и двусмысленные взгляды испарились в один миг. Он сидел, вжавшись в сиденье, и не сводил глаз с той двери где только сто вышла Лиса. Его молчание было оглушительным. Он не смотрел на Феликса, не пытался больше играть или оправдываться. Он просто смотрел как Лиса уходит.
****************
Тяжёлая бронированная дверь офиса бесшумно захлопнулась. Воздух внутри был стерильным и прохладным.
Троица вошла внутрь. Феликс, не снимая чёрной кожаной перчатки, провёл рукой по сенсорной панели, активируя режим полной звукоизоляции. На стенах зажглись мягкие синие индикаторы. Дженни молча прошла к к столу, её движения были резкими, выдавленными — она всё ещё была на взводе после сцены в фургоне.
Они сели за длинный стол, на стол для переговоров. Феликс — во главе, приняв позу следователя. Дженни — напротив Хёнджина, её взгляд был тяжёлым и недоверчивым. Сам Хёнджин казался съёжившимся, маленьким в огромном кожаном кресле.
Тишина затягивалась, становясь невыносимой. Её прервал Феликс. Его голос прозвучал негромко, но с такой стальной плотностью, что заставил Хёнджина вздрогнуть.
— Говори, Хёнджин. Как всё было. С самого начала.
Хёнджин поднял на него взгляд, полный немой мольбы. Он облизнул пересохшие губы, и когда заговорил, его голос был хриплым шёпотом, едва слышным в огромной комнате.
— Простите. — он замолчал, сглотнув ком в горле. — Вы точно мне обещаете? Это всё, что я скажу это останется между нами? Полная тайна?
Феликс не стал его торопить.
— Да, — это было не обещание, а констатация факта. Звук падающего лезвия. — Говори. Всё, как было. Каждую деталь. Прямо сейчас.
Хёнджин сделал глубокий, дрожащий вдох, словно готовясь нырнуть в ледяную воду. Его пальцы сплелись в тугой узел на столе, костяшки побелели. Когда он заговорил, его голос был низким, сдавленным, будто каждое слово давалось ему с огромным трудом и болью.
— В тот день я был в западном крыле библиотеки, в кабинке для индивидуальных занятий. Готовился к экзамену. Было тихо... Слишком тихо.
Хёнджин замолчал, сглотнув ком в горле.
— Потом я услышал это. Не крик даже. Сначала — приглушённый грохот, будто упал шкаф. Потом — чей-то сдавленный, оборванный вопль. И затем... тихий, прерывистый смех. Мне стало холодно. Я побежал на звук.
— Я заглянул в кабинет математики... Дверь была приоткрыта. И я увидел учителя Ким он был на полу. А вокруг него. фигуры. Все в чёрном, в этих ужасных, безликих масках-балаклавах. И они методично наносили удары. Не в ярости. Холодно. Чётко.
— Они заметили меня сразу. Все замерли. Я думал, сейчас кинутся, но нет. Они просто смотрели на меня сквозь эти прорези для глаз. Молча. Потом одна из них отделилась от группы. Женщина. Она стояла чуть в стороне, у шкафа с моделями, прислонившись к нему, будто наблюдала за спектаклем. Она была без маски.
Дженни замерла, не дыша. Феликс не шелохнулся.
— Она обернулась на скрип двери, — продолжил Хёнджин, его речь стала быстрой, торопливой, как будто он пытался выплюнуть воспоминание, пока оно его не сожрало.
— Она улыбнулась мне. Широкая, спокойная, безумная улыбка. Она медленно подошла ко мне. От неё пахло дорогими духами и медью. Она наклонилась ко мне так близко, что я чувствовал её дыхание на своём лице, и прошептала
— Она сказала, что если я хотя бы пискну, она не просто убьёт меня. Она найдёт моих родителей, мою младшую сестру. Всех, кого я когда-либо знал. Она описала как это будет выглядеть. Сказала, что наши тела разберут на органы, а то, что останется, растворят в кислоте так, что даже зубы не найдут. И что она будет смеяться, читая сводки пропавших без вести. Все ученики в масках я их лиц не видел, но её лицо...
Феликс, не меняя выражения лица, медленно наклонился вперёд. Его тень накрыла Хёнджина. Воздух в комнате стал густым и тяжёлым, как сироп.
— Кто? — голос Феликса прозвучал тихо, но грубо — Назови имя, Хёнджин. Кто она?
Слова Хёнджина повисли в воздухе нелепой, чудовищной галлюцинацией. Казалось, время в стерильной комнате на секунду остановилось, застыв в немом шоке.
— Это женщина. Она сегодня вышла из вашего фургона.
Тишину, густую и тягучую, как смола, разорвал резкий, почти истеричный смех Дженни. Он прозвучал фальшиво и нервно.
— Ты сам-то понимаешь, что несешь?! — её голос сорвался на крик. Она резко вскочила, с такой силой ударив ладонями по столу, что задрожали стаканы. Её лицо, обычно собранное и холодное, исказилось гримасой ярости и неверия.
— Лиса? Наша Лиса? Ты хочешь сказать, что это ОНА стояла над телом и угрожала тебе расправой? Да ты совсем съехал с катушек, мальчишка! Она бы тебя на месте прикончила, если бы увидела свидетеля, а не улыбалась бы, как психопатка! - кричала Дженни.
— Я видел её, — повторил Хёнджин, и в его голосе вдруг прозвучала пугающая, непоколебимая уверенность. — Я видел её лицо. Эти глаза. Эта улыбка. Я никогда её не забуду. Это была она.
Их взгляды встретились над столом — Феликса и Дженни. В нём — немой, шокирующий вопрос. В её — яростное, отрицающее всё на свете: «Не может этого быть!». Это был взгляд людей, у которых только что рухнула опора всего мироздания, и они застыли на краю образовавшейся бездны, не в силах сделать ни шаг назад, ни вперёд, не веря ни единому услышанному слову, но и не находя в себе сил сразу его отвергнуть. Воздух затрепетал от напряжения, в котором смешались шок, предательство и леденящий душу страх.
--
1579 слов.