Глава 12
Вечером в доме Честерфилдов было не протолкнуться. Громкая музыка, запах пунша и пива наполнили дом мгновенно.
Эдит появилась там, одетая в полностью чёрный костюм, на котором в некоторых местах были вырезы. Светлые волосы были высоко зачёсанны, а под глазами красовался готичный макияж.
Никто не обращал внимания на учительницу. Никто не понял, что с ними в одной комнате была учитель. Эдит натянула на лицо весёлую улыбку и взяла в руки пластиковый стаканчик с вишнёвым пуншем, пахнущим пивом. Прошлась по залу, осматриваясь.
На выключенной люстре висела гирлянда из чёрных, вырезанных из картона, фигурок летучих мышей. Оттуда же свисал небольшой диско шар, отбрасывающий блестящие пятна на паркетный пол. На стенах, полках и на фуршетном столе грузно восседали маленькие черепа, скелеты и тыковки с ужасно жуткой гримасой. На каждой двери висело по венку, сплетённых из осенних листьев и каких-то красных ягод, название которых Эдит не знала. Ну или просто не смогла понять, в такой-то толкучке.
Почти из каждого угла играла странная жуткая музыка, от которой по спине Эдит побежали мурашки. Но именно эта музыка заставляла, словно гипнотизируя, двигаться в такт вместе со всеми.
Где-то среди толпы мелькнула светлая макушка Оскара. Двигаясь вместе с другими, Эдит старалась выцепить из толпы юношу, чтобы поговорить с глазу на глаз.
Но Оскар постоянно скрывался то в одной компании, то в другой. И это было странно, учитывая его замкнутость и отчуждённость. Конечно, изредка из шумной толпы долетали обидные слова по типу "Хлюпик" или "Придурок вшивый". Но, на удивление, Оскар не обращал на это никакого внимания. Только видно было, как вжались его плечи и как сгорбилась его спина после этих слов.
Эдит нашла его на кухне, где было не так много народу. В основном все веселились либо в гостиной, либо на заднем дворе. Либо же, пьяные и смешные, ходили по домам, требуя конфет как маленькие дети.
Слегка коснувшись холодной руки парня, Эдит привлекла его внимание.
— М-мисс Купер? Это вы?
— Ага. Не бойся, я хочу всего лишь поговорить. Ты не против?
— Нет, но что вы тут делаете? Я думал, учителям сюда нельзя.
— Мне просто пришло приглашение. От кого я понятия не имею. Не знаешь, но тут есть место, где можно тихо поговорить?
Оскар задумчиво осмотрелся, а затем направился на второй этаж. Эдит пошла за ним, ступая на скрипучие ступеньки.
Наверху было также. Громкая музыка, шумная толпа. Отличием было лишь то, что некоторые комнаты были закрыты.
Оскар провёл Эдит в тихую скромную спальню, где на стенах были развешаны плакаты с Битлз.
Оскар показал рукой на заправленную светло-голубую кровать, куда собственно и приземлилась Эдит. Она рассмотрела Оскара, перед тем, как начать разговор. Он выглядел как обычно, за исключением тёмной одежды. Никакого гримма и эпатажной причёски. Глаза его бегали из стороны в сторону, не сосредотачиваясь на определенном предмете.
— Ты же знал Клэр?
— Угу... Она встречалась с моим братом.
Эдит подмечала про себя каждую деталь. Особенно мимику. Сейчас выражение лица Оскара не выражало никакого интереса, лишь сплошное равнодушие.
— Вы общались?
— Нет...
«Хм-м... Не лжёт. Либо очень хорошо скрывается. Нужно как-то аккуратно подвести к его походу в церковь»— подумала Эдит и закинула ногу на ногу.
— У тебя в комнате я не вижу икон, а у тебя крестика. Обычно коренные англичане довольно верующие.
— Вы правы. Я не верю в Бога.
«Что же ты делал в церкви? Странно. Всё чудесатее и чудесатее»— размышляла про себя Эдит, продолжая анализировать Оскара.
— К чему был этот вопрос?
— Любопытствую.
— Понятно. Но, если вам уж так интересно, то никто из моих близких не верит в Бога.
— Почему?
— На эту тему можно много спорить и размышлять. Но я же вижу, что вы хотите задать другой вопрос.
— Хм... Да. Ты не помнишь, что делал в прошлое воскресенье?
— Сидел дома. У меня нет близких друзей и даже знакомых, поэтому я читал. Если вы хотите убедиться, то спросите моего отца. Он в тот день готовился к командировке. Это всё? Больше не нужно отвечать на вопросы?
— Есть один, последний. Ты не помнишь, чем в прошлое воскресенье занимался твой брат?
— Его не было дома. Он пришёл очень поздно, почти что утром. Не знаю, чем он занимался. Эдди мне не отчитывается.
— Понятно. Спасибо, Оскар.
Эдит улыбнулась и вышла из комнаты, а затем из дома. Всё, что она хотела узнать, она узнала.
Ночная улица встретила её свежим дыханием поздней осени. С неба накрапывал лёгкий дождик, ветер, идущий с севера, изредка задувал за шиворот морозную волну.
Эдит шла по улице, изредка рассматривая украшенные к празднику домики. Дети, переодетые в различные устрашающие костюмы ходили от дома к дому, прижимая к себе корзинки или ведёрки, наполненные до верху конфетами.
Дорога до дома обещала быть долгой. Поэтому учитель решила зайти к Бобби и выпить чашку крепкого кофе, и заодно поболтать.
Внутри закусочной сидело несколько поздних посетителей. Кто-то уплетал картошку фри, погруженный в разговор со своим собеседником. А кто-то сидел в абсолютном одиночестве, держа в руках бутылку или рюмку.
Эдит ловко уселась на барный стул, слегка крутанулась и улыбнулась хозяину. Сегодня Бобби выглядел добрее, чем в остальные дни.
— Привет, Бобби. Можно мне эспрессо?
— Угу. А ты чего такая нарядная? Тоже ходишь конфеты сдираешь что ли?
— Нет-нет, просто была на вечеринке.
— Пф, да там одни фрики недоделанные.
Эдит промолчала, не желая спорить со стариком. Бобби поставил перед девушкой ароматную чашку эспрессо, а рядом маленький оранжевый кекс.
— В честь Хэллуина. Тыквенный.
— За счёт заведения?
— Угу, конечно. Но тебе, так и быть, за счёт заведения. Знала бы ты, сколько с меня ободрал этот фермер, пф!
В закусочную зашёл Берт. Возможно, это было непреднамеренно, но, увидев сидящую в довольно необычном костюме Эдит, он не стал уходить. Взяв чёрный чай и тыквенный пирог, Альберт сел за самый отдалённый столик, время от времени поглядывая на Эдит.
Внезапно в закусочную почти что влетел мужчина. По запыхавшемуся лицу и частому дыханию было понятно, что он очень быстро бежал. Или очень долго.
— Там это... Кхм... Пожар!