Глава 6. Моя милая Лавиния
— Что ж, — изрёк, опустившись за стол и сделав первый глоток кофе, Лаэрт. — Теперь можно и поработать. Мисс Фэй, не будете ли так добры прочесть письмо?
Руби придвинула гостевой стул и села напротив. Письмо уже в ожидании покоилось на краю стола. Словно памятуя о вчерашнем, Лаэрт по-прежнему избегал к нему прикасаться, и Руби рискнула окликнуть:
— Господин Лаэрт...
— Я знаю, что вы хотите спросить, мисс Фэй. Давайте поговорим об этом позже, иначе потратим на праздные беседы ещё часов десять.
За умение переводить тему Лаэрт заслуживал медали. «Ладно, ладно, — не сдержала ухмылки Руби. — Храни свои тайны, нарисованный мальчик. От законов жанра всё равно не убежишь и однажды как миленький всё мне расскажешь».
Перед тем, как приступить к чтению, Руби тоже глотнула кофе. Он отличался от домашнего, но всё равно был вкусным, чуть терпким, с лёгкими нотами орехов и шоколада. Быть может, в его приготовлении использовались зёрна из захваченного Танийской империей Эридана.
— Кажется, теперь ваша башенка из кружек будет расти быстрее, — заметила Руби.
Лаэрт дёрнул уголком губ.
— О, Мин придёт в восторг.
— Вы хотели сказать, убьёт нас обоих.
— И сделает это с восторгом.
Хихикнув, Руби отставила кружку в сторону и наконец развернула письмо. Судя по всему, его писал человек, обученный грамоте, но не премудростям каллиграфии. Руби слабо представляла, чтобы хоть одному аристократу позволили вырасти с таким ужасным почерком. Каждая буква яростно вгрызалась в бумагу — автор письма сочился неприкрытой злобой, которая выплёскивалась на бумагу вместе с торопливыми, написанными на эмоциях фразами.
Руби подняла глаза на Лаэрта. Не мог же он почувствовать всё это сквозь конверт?
Ох, надо было перед запуском игры заглянуть в настройки управления, сложить хотя бы общее представление о способностях главного героя... Но Руби слишком торопилась сбежать от реальности — а вселенная слишком любезно откликнулась на её зов.
На губах Лаэрта уже заиграла улыбка, и Руби, спешно уткнувшись обратно в письмо, приступила к чтению.
Моя милая Лавиния,
Твой рассказ очень меня встревожил. Даже не так — я в ярости. Как они смеют обращаться с Ренеей подобным образом? Даже если они не уважают её как императрицу, что насчёт банального сочувствия? Ренее, очевидно, нужна помощь. Но они просто не дают помогать ей. Она снова пленница в собственном дворце. Разница только в том, что теперь это почти не скрывают.
Я всю ночь думал, что делать. Понимаю, это рискованно, но мы нужны Ренее. Сейчас даже больше, чем раньше. Я до сих пор считаю её своим другом и не могу спать спокойно, зная, как сильно она страдает.
Разумеется, официальные встречи будут бесполезны. Ренея постоянно под наблюдением, откровенно с ней не поговоришь. Нужно выловить её, когда она останется наедине. Что насчёт её воскресных визитов в Собор Небесного Ансамбля? Традиции не позволяют прислуге присутствовать во время некоторых церемоний и молитв. Это наш шанс: даже императорская семья не смеет пренебрегать святым долгом перед богами.
У тебя есть связи в столице. Попробуй выяснить, во сколько Ренея прибывает в храм и что именно она там делает. С её распорядком на руках мы сможем выгадать момент и встретиться с ней лично. Я уверен, вместе мы добьёмся для Ренеи справедливости.
Твой вечный друг
— Имя не подписано, — заключила, отложив письмо на стол, Руби.
— Разумеется, — вздохнул Лаэрт. — Как было бы славно, если бы подозреваемые оставляли на уликах свои подписи. Ну? Что скажете?
Руби сложила руки на груди, задумчиво побарабанила пальцем по локтю. Будучи заядлым геймером, она давно преисполнилась в искусстве предугадывать сюжет по запискам.
— Письмо написал любовник леди Лавинии.
Лаэрт вскинул бровь.
— Ладно вам, это же очевидно. Автор письма называет леди Лавинию «милой», обращается к ней на ты и подписывается как «твой вечный друг». Он бы ещё сердечко в конце пририсовал!
Лаэрт усмехнулся и, уперев локти в стол, сцепил руки в замок.
— Допустим. Что насчёт его личности?
— Человека ведут благие намерения и сильные эмоции, — ещё раз взглянув на вдавленные в бумагу строки, ответила Руби. — Опасное сочетание.
Лаэрт кивнул.
— Думаю, он не аристократ, — продолжила Руби. — Или же... В Танийской империи могут даровать титул не по крови, а, скажем, за какие-нибудь выдающиеся достижения?
— Да. Нечастая, но всё же существующая практика.
— Значит, он вполне мог стать каким-нибудь бароном, но ещё не научился им быть. Слишком неряшливый почерк и простая речь. Скажем, вы, человек, привыкший вращаться в высшем обществе, говорите гораздо более вычурно.
С губ Лаэрта сорвался смешок.
— Приму к сведению.
— Это не претензия! — покраснела Руби. — Это факт, который лежит между прислугой и светским обществом огромной пропастью. Чтобы преодолеть её, нужно время. Поэтому, даже если наш ловелас — ой, простите, автор письма — и получил титул, это произошло недавно.
Лаэрт бросил взгляд на письмо, снова кивнул.
— Хорошо. Что насчёт содержимого?
— Ну... — Руби погладила подбородок. — Затравочка на государственную измену. Автор письма, кажется, искренне ненавидит императорскую семью — всех, кроме императрицы Ренеи. И в каких только обстоятельствах они могли познакомиться?
Откинувшись на спинку стула, Лаэрт взялся за ручку, задумчиво постучал ей по столу.
— В самом деле, интересный вопрос.
— А что скажете вы? — спросила Руби.
Очередная усмешка — и очередная колкость:
— Что вы выразительно читаете.
Руби хмыкнула, но тут же опустила глаза. Читать лорные тексты с выражением она научилась благодаря старшему брату. Когда они впервые сели вместе проходить игру, название которой уже давно стёрлось из памяти, десятилетняя Руби оттарабанила записку так быстро, что и сама не поняла в ней ни слова. Иан тоже. Ругаться он не стал — наоборот, мягко рассмеялся и спросил: «Куда ты так торопишься? Финал никуда не убежит. Тогда почему бы не насладиться процессом? Вот, послушай...»
Руби никому не верила так, как Иану. Поэтому решила дать запискам шанс. Поначалу они с Ианом зачитывали их по очереди. Но чем дальше уводила игра, тем сильнее Руби захватывал сюжет и тем чаще она справлялась с текстами сама. К финалу она обнаружила, что без них игра стала бы совершенно другой — не такой глубокой и волнующей.
Так она научилась любить истории — не только играть в них.
— Спасибо, — подняв глаза на Лаэрта, сказала Руби.
Тот ответил привычной улыбкой.
— Что касается автора письма... Ваше предположение насчёт титула звучит занимательно, но я всё же вынужден не согласиться. Полагаю, мы имеем дело с человеком рабочим, далёким от аристократии.
— Почему вы так уверены? — поинтересовалась Руби.
Лаэрт постучал ручкой по письму.
— Взгляните на бумагу. Она слишком тонкая и к тому же имеет сероватый оттенок. Даже барон, недавно получивший титул, не стал бы писать на бумаге столь низкого качества. Скажем так, ему бы вообще не стали такой предоставлять.
Руби ещё раз притянула письмо к себе, подняла его повыше. На свету стало отчётливо видно, что бумага и впрямь была дешёвой — из подобной иногда делали книги недобросовестные издатели.
— Ладно. Значит, ловелас у нас не титулованный, — подытожила Руби. — А что скажете про всю эту историю с императрицей? Вы-то лучше меня разбираетесь в политических хитросплетениях. Ловелас говорит правду? Императрица страдает?
Лаэрт ответил не сразу. Опустив взгляд, он некоторое время отрешённо царапал ногтем край глазной повязки.
— Трудно сказать. Императрица Ренея... сложный человек, мисс Фэй. И отношения, которые связывают её с императором, тоже весьма сложны. Но, насколько мне известно, император Джоэль ни в чём ей не отказывает, поэтому пока у меня нет идей, что же такого рассказала нашему ловеласу леди Лавиния.
Заслышав, как он перенял прозвище для автора письма, Руби не сдержала ухмылки.
— А почему вы считаете Ренею сложным человеком?
— Потому что с ней сложно, — насмешливо отозвался Лаэрт. — Императрица... как бы выразиться помягче... эмоционально нестабильна. Перепады настроения случаются с ней даже во время светских приёмов и порой сопровождаются разными... сценами. Поэтому многие приходят туда за свежими сплетнями.
Руби постучала пальцем по краю стола. Если «Реверанс смерти» прописан хотя бы мало-мальски качественно, у императрицы Ренеи наверняка есть причины для такого поведения. А где мотивация, там и ключевые для сюжета тайны.
— Люди редко становятся такими на пустом месте, господин Лаэрт.
Он кивнул.
— Соглашусь. Двенадцать лет назад, когда я впервые встретил императрицу, она казалась гораздо мягче, хотя уже тогда порой теряла самообладание. Возможно, ловелас прав. Возможно, здесь кроется нечто большее, и во дворце ей действительно что-то угрожает. Тем более что Ренея — эриданка, и здесь у неё много недоброжелателей.
Глаза Руби расширились. Императрица — уроженка юга? Той самой страны, война с которой длилась шестнадцать лет? Наверное, Джоэль взял Ренею в жёны ещё до того, как отношения между королевствами рухнули. Наверное, это был брак, который должен был гарантировать мир, но что-то пошло не так — и между Эриданом и Танией разгорелись огни жестокого противостояния.
— Но если это так, — Руби подалась вперёд, — не лучше ли нам поговорить с Ренеей, выявить источник опасности?
Взгляд Лаэрта стал твёрдым, почти стальным.
— Ни в коем случае. Пока что мы не должны рассказывать о содержимом письма ни одной живой душе.
— Но...
— Мисс Фэй, — оборвал Лаэрт. — Мы знаем, что леди Лавиния получила это письмо — а через некоторое, достаточно непродолжительное время погибла. Чего мы пока не знаем, так это характера связи между этими событиями. Действуя необдуманно, мы рискуем спугнуть убийцу или насторожить скрытые стороны конфликта.
Руби сложила руки на груди, но спорить не стала. Лаэрт был прав. Кто знает, а вдруг императрица тоже замешана в каких-то тёмных делах? Преступление явно было запутанным, ведь иначе убийство леди Лавинии не привело бы к началу «Реверанса смерти».
— И особенно, — с нажимом продолжил Лаэрт, — мы не должны рассказывать о письме императору.
Руби перевела на него взгляд.
— Потому что он тоже может быть замешан? Если ловеласу с леди Лавинией удалось выяснить какой-нибудь жуткий секрет, связанный с Ренеей, император мог устранить их, чтобы защитить своё положение.
— Это тоже, да, — с неожиданной усталостью ответил Лаэрт. — Хотя в это мне верится с трудом: если бы Джоэль хотел похоронить свои секреты, он не стал бы делать это с помощью убийства посреди бела дня. Ограничимся пока тем, что я ему служу. Если он сочтёт, что расследование ставит под угрозу императорскую семью или всю Танию, он имеет полное право остановить его — а у меня не будет иного выбора, кроме как подчиниться.
«Но нам ни в коем случае нельзя останавливать расследование, — прикусила губу Руби. — Иначе я никогда не найду убийцу Фэй!»
— Можете на меня положиться. Я не стану болтать.
— Я знаю, мисс Фэй, — слабо улыбнулся Лаэрт. — Не волнуйтесь, мы установим истину и без разговора с императрицей. Просто пойдём к ней обходным путём. Сейчас нам с вами нужно понять, произошла ли встреча, о которой писал ловелас.
— Точно, — склонилась над письмом Руби. — Воскресный визит в Собор Небесного Ансамбля. А что такое Небесный Ансамбль?
Лаэрт обхватил чашку с кофе, сделал пару глотков.
— Тема вашего сегодняшнего урока с миссис Блейз. — Поскольку брови Руби уже поползли наверх, Лаэрт рассмеялся и пояснил: — Так мы называем пантеон богов, которые правят миром. Им поклоняются на всём материке. Пожалуй, вера — то немногое, в чём танийцы согласны с эриданцами.
— «Милость Нетара», — припомнила Руби. — Вы любите повторять эту фразу. Нетар — тоже один из богов?
— Он верховный бог Ансамбля.
Прокручивая в голове разные идеи, Руби побарабанила себя пальцами по подбородку. Она всё ещё предательски мало знала о мире «Реверанса смерти» — но при правильном подходе этот недостаток можно было превратить в достоинство.
— Давайте воспользуемся мной как предлогом.
— Давайте, — согласился Лаэрт. — Для чего именно?
— Посетить собор.
Не отрывая от Руби заинтересованного взгляда, Лаэрт опять приложился к кофе. Руби тоже решила не отставать — и продолжила только после нескольких глотков.
— Нам ведь важно, чтобы никто не узнал о возможной причастности императрицы. Поэтому мы не можем просто прийти в собор и спросить: «Ой, а у вас тут случаем Ренея не встречалась с подозрительной парочкой?»
В глазу Лаэрта вспыхнул старый знакомый — огонёк азарта.
— Вы хотите воспользоваться вашей амнезией.
— Именно. Служанки в особняке леди Лавинии уже знают о ней — а с учётом того, сколько слухов сейчас будет бродить обо мне из-за этой истории с ножом, новости быстро дойдут и до столицы.
Лаэрт усмехнулся.
— И что же вы планируете делать дальше?
— Амнезия даёт мне право задать вопросы, которые из ваших уст звучали бы подозрительно, — объяснила Руби. — Никто не удивится, если девчонка, забывшая всю свою жизнь, захочет больше узнать о вере, о церемониях... или о том, имеет ли она, заблудившаяся смертная, шанс однажды помолиться бок о бок с императрицей.
Лаэрт отставил кружку на край стола, заложив тем самым фундамент будущей башни.
— Это рискованно. Но может сработать. Есть только одна проблема: ваша репутация.
Он склонил голову набок, чуть прищурился в пустоту: разум быстро рисовал перед ним развилки будущего, и Лаэрт анализировал их, пытаясь отыскать лучшую дорогу.
— Сейчас люди полагают, что вы придумали эту амнезию, дабы избежать неудобных вопросов. В их глазах вы не жертва, а подозреваемая. Поэтому само ваше появление в соборе может вызвать настороженность. Особенно если там знают о тайной встрече леди Лавинии с Ренеей.
Откинувшись на спинку стула, Руби зарылась пальцами в волосы.
— Чёрт. Вы правы. Мне нужно стать жертвой. Чтобы вместо настороженности вызывать жалость. Чтобы никому даже в голову не пришло счесть меня врагом. Но как? Прошлое уже не изменить.
«А вот будь у этой игры сохранения, я могла бы вернуться в начало и разыграть вообще другой сценарий!»
— Возможно, у меня есть решение, — медленно проговорил Лаэрт. — Но вам оно не понравится. Скажите, мисс Фэй... — Он взглянул на неё, чуть усмехнулся, кажется, отыскав наконец желанный путь. — Как у вас с актёрским талантом?
* * *
Остаток дня, как и сулила Джо, все были страшно заняты. Страшная занятость не обошла стороной даже Руби.
Обсудив план действий на завтрашних похоронах, они с Лаэртом попытались собрать воедино всё, что знали о Фэй. Увы, основной зацепкой к прошлому по-прежнему оставался талисман с лазуритом. Пока что эта улика вела в тупик: такие талисманы можно было найти по всему континенту и даже за его пределами.
Руби это тревожило. Без зацепок о Фэй она не могла открыть двери в Юнити — а значит, не могла получить доступ к важным для расследования воспоминаниям.
— Не появилась же я в особняке из ниоткуда! — уперев руки в бока, рассуждала она — и нервно мерила шагами кабинет.
Лаэрт наблюдал за ней с завидным спокойствием.
— Одна из пожилых служанок рассказала, что вы попали к леди Лавинии ещё девочкой, после войны, но за всё это время ни с кем не делились своим прошлым. Возможно, о нём знала леди Лавиния, но дневников она не вела, а письма в её тайнике датируются только последними месяцами.
— Но мы ведь всё равно можем прочесть их? — спросила Руби, немыслимым образом смешав в голосе отчаяние и надежду. — Так, на всякий случай.
Лаэрт вздохнул.
— На всякий случай, конечно, можем. Я как раз прихватил их с собой. Но ожиданий лучше не завышайте.
Едва Руби забрала письма, в кабинете объявился Мин. Он пришёл принести Лаэрту ещё кофе — и сразу же нарвался на поручение. Похоже, он не расследовал дела, но помогал в сборе информации и организации рабочих моментов, потому что Лаэрт сказал:
— Мне нужно, чтобы ты выяснил как можно больше о прошлом леди Лавинии. Насколько мне известно, она получила титул не по крови — нужно узнать, когда и почему.
Завидев, что на краю стола с утра пораньше составлено уже две кружки, Мин задёргал хвостом, но ругаться пока не стал.
— Будет сделано, босс. Что-то ещё?
— Свяжись с мадам Вейлой, согласуй визит. Я планирую подойти около шести.
— О, — оживился Мин. — Мы закрываем её дело?
— Да, и поскольку злоумышленник — её муж, беседа будет щекотливой, — Лаэрт взялся за чашку с кофе, постучал пальцем по краю. — Не пугай её раньше времени. Мы обсудим план действий, и, если она будет следовать инструкциям, всё закончится благополучно.
Заслышав в его тоне напряжённые ноты, Руби бросила сверлить взглядом стопку писем и даже ненадолго забыла об их угнетающем количестве. Брови против воли поползли к переносице.
— Я могу чем-то помочь?
— Сосредоточьтесь на ваших занятиях с миссис Блейз, — отозвался Лаэрт, и по его отстранённой улыбке Руби поняла, что завершение дела предстоит сложное.
Они с Мином обменялись быстрыми взглядами. Похоже, оба подумали об одном и том же, поскольку Мин осторожно начал:
— Лаэрт...
— Брось, Мин. Будешь переживать всякий раз, когда я выхожу на дело, никаких нервов не хватит.
Мин скрестил руки на груди, но спорить не стал. Знал, что это бесполезно. Пробурчав что-то про дурные привычки и своенравных детективов, он предложил вместе сходить в обеденную, где Кло давным-давно ждала всех на завтрак.
Завтракали жители поместья в разное время, так что Руби увиделась только с самой Кло. Сегодня обошлось без поддельных пауков: Кло ограничилась зубастыми рожицами из соуса и жареными сосисками, похожими на осьминожек. Пока Мин с Лаэртом обсуждали дела, Руби погрузилась в чтение писем и даже не заметила, как опустела тарелка.
После завтрака все разошлись. Лаэрт отправился в кабинет, разбираться со старыми расследованиями. Мин собирался в столицу, к мадам Вейле.
— Долго отсюда ехать? — поинтересовалась Руби.
— Мгновенно, если позвать Лириса, — ответил Мин. — Он у нас главный по порталам. Хочешь, заглянем к нему вместе? Заодно покажу тебе лазарет — любимое место Лаэрта.
Руби вздёрнула брови.
— Прямо-таки любимое?
— Нет, конечно, — фыркнул Мин. — Затащить его туда — то ещё испытание! Но оказывается он там частенько. Если сегодня вечером его опять придётся латать, честное слово, я сам что-нибудь ему прострелю.
Руби бросила взгляд в коридор, где недавно скрылся Лаэрт.
— Я и подумать не могла, что он такой... неугомонный.
— Ты даже не представляешь, — страдальчески вздохнул Мин. — Однажды я не вынесу этого и уйду в бессрочный отпуск!
— Тогда он потонет под кружками кофе, — хихикнула Руби.
Мин усмехнулся.
— Да. Это правда. Без меня он вообще забудет о необходимости спать, есть и хотя бы иногда выходить на свежий воздух — не только ради того, чтобы покурить.
Руби не сдержала улыбки: Мин ворчал на Лаэрта так, как может ворчать только самый надёжный, самый преданный друг. Было очевидно: Лаэрт не сможет двигаться дальше без Мина. Но не потому, что он не представлял себя без секретаря или не мог сам позаботиться о башенке кружек в своём кабинете.
Мин был нужен ему, потому что их связывали крепкие, ценные узы.
Лазарет оказался просторным: при желании сюда можно было уложить всех обитателей поместья. Как рассказывал Мин, однажды такое действительно случилось. В тот год в столице буйствовала эпидемия, которая не обошла стороной и Лаэрта, вынужденного лично общаться с клиентами. В конце концов слегли все, кроме стойкого Лириса. Он боролся с болезнью до тех пор, пока не поставил на ноги каждого, даже слабую здоровьем Кло — а потом свалился с лихорадкой и не меньше недели провёл в постели.
— Кажется, господин Лирис — добрая душа, — заметила Руби.
— А по нему и не скажешь, да? — ухмыльнулся Мин.
— Сплетничаете? — раздался голос у них за спинами.
Руби и Мин одновременно подскочили. Руби от неожиданности выронила пачку писем, а Мин виновато прижал уши к голове.
— Л-Лирис! Ты когда подошёл?
Покраснев до корней волос, Руби принялась торопливо собирать письма. Те, как назло, разлетелись по полу так, словно собирались его захватить. Один конверт и вовсе ухитрился забиться под кровать.
— Я всегда тут был, — невозмутимо отозвался Лирис.
Опустившись на колени, он подобрал одно из писем, скользнул взглядом по имени отправителя. По этому жесту Руби сразу поняла, что Лирис ей не доверяет. Мин и Джо относились к ней настороженно — но как угрозу не воспринимали. А вот Лирис явно не спускал с неё бдительного взора, пусть и прятал истинные чувства за вежливой речью и галантными жестами.
Он был не менее проницателен, чем Лаэрт. И, возможно, столь же опасен. Руби нуждалась в таких союзниках, ведь в помощниках главного героя всегда кроется тайная сила сюжета, но найти к Лирису правильный подход не могла. С Лаэртом достаточно было быть искренней. Он ценил это — и, пускай держал сердце на замке, всё же подпускал к нему чуть ближе. А вот Лириса было таким не удовлетворить. Он ждал от Руби чего-то... Она не знала, чего.
И потому понимала, что за его доверие придётся сражаться.
Протянув письмо Руби, Лирис задержал долгий взгляд на её запястье. Сначала Руби решила, что он рассматривает талисман, но вдруг осознала, что глаза Лириса прикованы к другой руке. Дождавшись, когда он отвернётся, она украдкой опустила голову — и впервые заметила, что левую руку опоясывает шрам рваной формы. Он был старым и потому давно побелел, но всё равно легонько выступал над кожей.
И как она не обратила внимания раньше? Наверное, просто не присматривалась: в реальности ничего подобного у неё не было. Шрам принадлежал Фэй. Как если бы что-то стягивало ей запястье — а она рывком высвободилась, и на память об этом теперь осталась только выцветшая метка.
— Занимательные истории ты рассказываешь мисс Фэй, — сказал между тем Лирис. — Не забыл упомянуть, как в горячке называл Джо красавицей и предлагал всю неделю делать бисквитное печенье?
Мин густо залился краской и, пытаясь спрятаться от смущения, полез под кровать, доставать сбежавшее письмо.
— Не было ничего подобного!
— Ну да. Печенья точно потом не было.
— Ты умеешь делать печенье? — удивилась Руби.
— Да, — ответил Мин.
— Нет, — ответил Лирис. — Он скорее взорвёт кухню.
Мин, выбравшись из-под кровати, всучил Руби письмо и пронзил Лириса взглядом, в котором отчётливо читалось: «Я бы убил тебя прямо сейчас, но мне нужен от тебя портал».
Лирис, вздохнув, скрестил руки на груди.
— В Этернум?
— Ага, — Мин поднялся, первым делом отряхнул хвост, а потом уже штаны. — Лаэрт закрывает дело мадам Вейлы.
Вместо ответа Лирис опустил глаза. Похоже, он тоже беспокоился. Руби понятия не имела, чем так опасно дело мадам Вейлы и что же натворил её муж, но, кажется, ни Мин, ни Лирис делиться подробностями не хотели. Они пока не считали Руби за свою. Для них она была просто... гостьей, с которой следовало обращаться вежливо — но не более того.
Тихо вздохнув, Руби последовала за Мином и Лирисом в холл. Пускай она и ощущала себя чужачкой, в реальной жизни на порталы не посмотришь. Как и на настоящее колдовство.
Руби не знала, чего она ждала. Величественного заклинания. Взмаха волшебной палочкой. Того, что Лирис достанет посох и, ударив им в пол в лучшем духе Гэндальфа, крикнет: «Ты не пройдёшь! Пройдёт только Мин, а ты иди отмывай свою репутацию». На худой конец, танцев с бубном и молитв Небесному Ансамблю.
Но Лирис не любил шоу. Миновав лестницу, он подошёл к зеркалу в серебряной раме. Руби заметила его ещё утром, по дороге в сад. Зеркало было большим, больше даже самого Лириса, который обгонял ростом остальных жителей поместья, и упиралось в пол.
— Это портал? — поинтересовалась Руби.
— Пока ещё нет, — приглушённо, как если бы они вдруг оказались свидетелями великого таинства, ответил Мин.
Лирис постучал по раме. На этом великое таинство закончилось. Будто откликнувшись на его зов, зеркало легонько загудело — а затем его гладь вдруг покрылась множеством мелких трещин, сквозь которые хлынул фиолетовый свет. Отражение Лириса преломлялось, искажалось, обретая немыслимые формы, пока в конце концов в центре зеркала не распахнулась сияющая воронка, к которой охотно потянулись письма в руках Руби. Она вовремя успела прижать их к себе.
— Ну всё, — обрадовался Мин. — Спасибочки. Мне после мадам Вейлы нужно заглянуть ещё в пару мест, так что встретимся на ужине.
— Не пропадай, — отозвался Лирис. — Портал я закрою, чтобы вечером хватило сил поддерживать его для Лаэрта. О, и не ходи...
— Да, да, — отмахнулся Мин. — Не надо каждый раз напоминать, я же не маленький. Бывайте!
Отсалютовав, он шагнул прямо в фиолетовую воронку — и исчез так легко, словно зеркало было просто дверью в тёмную комнату. И никаких тебе спецэффектов. Разве что мерцание из трещин на пару секунд стало ярче, да в воздухе разлился перезвон, какой возникает от удара по стеклу.
Руби бросила взгляд на Лириса. Тот снова стукнул по раме, на сей раз с другой стороны, дождался, когда воронка превратится в точку и исчезнет, а затем, развернувшись, быстрым шагом направился прочь.
— Вынужден вас покинуть, мисс Фэй. Мне надо поговорить с Лаэртом.
Руби покачала головой: даже взять штурмом Звезду Смерти было проще, чем вывести Лириса на откровенный разговор. Но делать было нечего, так что она, в последний раз взглянув ему в спину, отправилась наверх, читать письма леди Лавинии.
Это оказалось на редкость скучным занятием. Руби не знала, по какому принципу Лаэрт отобрал нужный конверт, но он был прав, когда оставил без внимания остальные. Читать эту ерунду было совершенно невозможно. Леди Лавиния вела светские переписки с «подругами» (судя по манере их письма, с такими подругами и враги не нужны), обсуждала вопросы содержания особняка и новые коллекции платьев. Уже через полчаса Руби начала неудержимо зевать, а через час и вовсе задремала, уткнувшись носом в подробное описание «превосходных лент для волос».
Её разбудил грохот распахнувшейся двери.
— Фэй, вставай, на работу пора! — провозгласила Джо.
Руби подскочила, принялась тереть заспанные глаза, в которые, казалось, щедро насыпали песка.
— Что? Кто? Лаэрт?
— Занятия у миссис Блейз, — ухмыльнулась Джо.
Руби подхватилась и, второпях сменив помятое после сна платье, отправилась в гостиную. Именно там, согласно указаниям Джо, её ждала миссис Блейз.
От урока мозги закипели даже сильнее, чем от унылых писем. Миссис Блейз объясняла доходчиво — но двигалась от темы к теме быстро, не оставляя ни шанса повитать в облаках.
— Нужно как можно скорее заполнить ваши пробелы в знаниях, иначе вы рискуете ненароком оскорбить кого-нибудь или навлечь на себя гнев богов, — говорила она. — Скажем, вы смело можете поднести зёрна Минкару, богу странствий. Но для Антареса, бога войны, это будет уже оскорблением — и сулит раздор.
Завидев на лице Руби кислое выражение, она добавила:
— Сейчас вы можете не понимать этого, но ритуалы и правила играют в Танийской империи очень важную роль. С их помощью люди контролируют свою жизнь через дисциплину, а не только слепую веру в божественную милость.
Так Руби узнала о том, что в Небесный Ансамбль входит двенадцать богов. Кто-то повелевал морскими просторами, кто-то оберегал леса и саму жизнь, кто-то странствовал по небу в запряжённой воронами колеснице, а кто-то хранил всю музыку мира. Во главе пантеона стоял бог Нетар, которого считали создателем людей и потому называли богом человечества.
Время от времени боги удостаивали взором смертных — и даровали им фрагмент своей великой силы. Именно к богам восходила вся магия в мире. Скажем, Лирис получил свои способности благодаря благословению богини Виндемиатрикс, покровительницы ночи и тайн.
— Говорят, в ту ночь, когда Лирис был избран, случился большой звездопад, — рассказывала миссис Блейз. — Хотя некоторые считают, что так богиня оплакивала конец войны между Эриданом и Танией. А Лирис стоял под этими плачущими небесами, и вокруг него неконтролируемо растекалась сила, способная исцелить даже самые серьёзные раны. Я слышала, он тогда спас стольких людей, что император без раздумий пригласил его работать во дворце.
— Как же тогда Лирис оказался здесь? — поинтересовалась Руби.
Миссис Блейз улыбнулась.
— Он отказался. Никто из нас до сих пор не знает, почему.
Когда Руби начало казаться, что от обилия информации у неё лопнет голова, миссис Блейз сжалилась и предложила сходить на обед. Лаэрт не пришёл. Никто из обитателей поместья этому не удивился. Кло собрала поднос еды, а Руби вызвалась его отнести: она хотела хотя бы ненадолго сбежать из-под требовательного взора миссис Блейз, которая на протяжении урока не переставала сыпать вопросами и небольшими заданиями «для разминки ума».
В кабинете Руби первым делом заметила в руках Лаэрта пистолет. Перехватив её обеспокоенный взгляд, Лаэрт спрятал его в ящик и непринуждённо улыбнулся.
— Спасибо, мисс Фэй. Что-то я не уследил за временем.
Руби поставила поднос на журнальный столик. Она не верила ни бодрому тону Лаэрта, ни спокойному выражению в его глазу.
— Вы уверены, что вам не нужна помощь?
— Вы просили не рисковать собой ради вас. Я не уверен, что смогу защитить вас должным образом, поэтому не рискую.
— Я же имела в виду совсем не это! — упёрла руки в бока Руби.
Лаэрт весело прищурился.
— Не волнуйтесь. Дело пустяковое.
— Тогда почему вы берёте с собой пистолет?
Его брови на мгновение дрогнули, словно лицо хотело принять хмурое выражение, но под бдительным контролем осталось непроницаемым.
— Потому что любовь бывает зла. Увидимся за ужином, мисс Фэй.
Но Лаэрт не пришёл и на ужин. По словам Лириса, он не вернулся от мадам Вейлы: портал в холле до сих пор источал слабый свет и ждал хозяина поместья домой.
— Может, пойти за ним? — прикусила губу Джо.
— И что же ты сделаешь? — покачал головой Мин. — Метёлкой преступнику по голове дашь? Сиди дома. Не хватало ещё, чтобы и с тобой что-нибудь случилось.
— А чего это ты мне указываешь? — гневно встрепенулась Джо.
Разумеется, между ними сразу завязался спор. Лирис со вздохом приложил ладонь ко лбу. Кло в тревоге покусывала кончик волос. Миссис Блейз опять принялась складывать из салфеток фигуры. Как рассказывал в саду Лаэрт, она всегда делала это, когда пыталась справиться с эмоциями.
— Не паникуйте раньше времени, — посоветовала она. — Вы же знаете, как это бывает. Лаэрт мог задержаться, чтобы успокоить мадам Вейлу или поговорить со стражей.
Стараясь не идти на поводу у страхов, после ужина обитатели поместья занялись повседневными делами. Джо вызвалась помочь Кло помыть посуду. Лирис отправился наводить порядок в лазарете, а Мин — готовиться к похоронам леди Лавинии. Миссис Блейз напоследок похвалила Руби за усидчивость и удалилась в свою комнату.
А Руби не хотелось никуда идти. В спальне её ждала разве что очередная порция писем леди Лавинии — после целого дня занятий их чтение стало бы пыткой. Устроившись на нижней ступеньке лестницы, Руби прислонилась спиной к перилам и стала наблюдать за порталом.
Этот фрагмент можно читать под музыку: Jordan Critz — A Ripple in Time. Ставьте на повтор
Наверное, нужно было настоять и не отпускать Лаэрта одного. А вдруг сюжетная броня дала сбой? А вдруг случилось что-то непоправимое, и всё потому, что она изменила сценарий, воспользовалась главным героем как инструментом, спасательным кругом, который рисковала утянуть с собой на дно? В голове беспрестанно крутились слова Фэй под Вуалью.
Что произойдёт с сюжетом, если ты скомкаешь и выбросишь начало?
Не потому ли мир пытался бороться с действиями попаданцев? Чтобы сохранить сюжет. Чтобы сохранить главного героя живым.
Снедаемая этими мыслями, Руби притянула колени к груди, положила на них подбородок. Перед глазами время от времени вспыхивал образ Иана. Любимый старший брат...
Всё, что выпало на его долю, случилось по её недосмотру.
По её вине.
«Возвращайся давай, — думала Руби, пока в сердце волнами накатывали друг на друга тревога и раздражение. — Даже не вздумай умирать во время побочного задания, которое вообще не имеет отношения к основному сюжету. Как прикажешь мне, вчерашней служанке, в одиночку искать убийцу леди Лавинии? Как прикажешь выживать здесь без тебя, как...»
Руки против воли сжались в кулаки.
Я думаю, мисс Фэй, что вы очень сильный человек.
Руби зажмурилась.
А затем, подстёгнутая внезапным порывом, вскочила и, перемахнув через перила, бросилась к зеркалу. Может, она не получала благословения богов и не знала, как управляться с оружием.
Но она не хотела, чтобы её бездействие привело к очередной катастрофе.
Облачившись в эту решимость, как в броню, Руби не заметила, как с той стороны на зеркало упала тень — и потому на полной скорости влетела в вышедшего из портала человека. Им, разумеется, оказался Лаэрт. Подхватив Руби, он по инерции сделал пару шагов назад, но устоял, удержав их обоих от падения навстречу фиолетовой воронке.
— Мисс Фэй?
— Вы живы, — с облегчением выдохнула Руби.
— Жив, конечно, — с тихим смешком отозвался Лаэрт, придав ей устойчивое положение. — Я же говорил, что волноваться не о чем.
Руби сердито отпихнула его от себя.
— Вы сказали это до того, как пропали на несколько часов. И часто вы так делаете? Ничего удивительного, что жители поместья постоянно так о вас переживают! Это безответственно, господин Лаэрт. И очень глупо. Вы наняли меня помощницей только для того, чтобы я с выражением зачитывала вам письма?
С губ Лаэрта сорвался выдох, а лицо вытянулось от растерянности: он не ожидал, что его будут отчитывать, как мальчишку.
— Конечно, нет.
Руби фыркнула. Она и сама не могла сказать, что так сильно её разозлило. Извечная самонадеянность главных героев или их необъяснимое стремление нести своё бремя в гордом молчании? Или, может, эта дурацкая улыбка, эта лживая маска непоколебимости, за которой таился обычный человек? Смертный человек?
Подступив ближе к Лаэрту, Руби сказала:
— Нравится вам это или нет, теперь мы работаем вместе. Потрудитесь хотя бы держать в курсе, какие опасности могут вас ждать.
— Мисс Фэй, — словно проводя между ними черту, Лаэрт поднял затянутую в перчатку руку, дал понять, что не хочет сильнее сокращать дистанцию. — У меня нет никакого желания брать хоть кого-то из вас на подобные дела. Себя я защитить могу. Но вы — другой разговор. Бойцов среди вас нет. Разве что Лирис залечит до смерти. Поэтому я не хочу рисковать. Просто... не прощу себя, если кто-то из вас пострадает.
Руби скрестила руки на груди.
— А что, думаете, нам будет легко простить себя, если в этих ваших попытках уберечь нас пострадаете вы? Или полагаете, что вы один переживаете и хотите защитить других?
Лаэрт не нашёлся с ответом.
— Я знаю, что не боец, — тряхнула головой Руби. — Я не ворвусь на поле боя с пистолетом и не уложу преступника одной левой. Но могу помочь по-другому, если вы только позволите. Если только не будете молчать. Пожалуйста, не молчите.
Она хотела высказать всё, что думала о невыносимой привычке людей замалчивать свои проблемы, но тут заметила, что рукав над локтем Лаэрта пропитан кровью. Дальнейшие действия были продиктованы сиюминутным порывом: шагнув вперёд, Руби заключила Лаэрта в объятия. Он вздрогнул, но вырываться не стал. Лишь медленно положил ладонь ей на спину — так, будто не был уверен в этом жесте до конца.
— Что произошло? — тихо спросила Руби.
— Как я и говорил. Любовь бывает зла. Иногда она развязывает войны, иногда — подталкивает людей на глупые поступки... А иногда один человек считает, что имеет право обладать другим. И охотится за ним, как за ценной добычей, не стесняясь в выборе оружия и средств.
Руби вжала голову в плечи.
— Мадам Вейла цела?
— Отделалась лёгким испугом.
— А её муж?
— Благодаря нашему с мадам Вейлой плану его поймали с поличным. Так что теперь он наконец получит по заслугам.
По-прежнему не выпуская Лаэрта, Руби кивнула.
— Всё хорошо, мисс Фэй, — сказал он, смущённый её реакцией. — Это просто царапина.
— Я сейчас вас укушу, — пригрозила Руби. — Вы что, совсем меня не слушали? Чтоб немедленно пошли к Лирису и попросили его о помощи!
Лаэрт тихо рассмеялся.
— Хорошо, хорошо. Только не кусайтесь, мисс Фэй. И, пожалуйста, не расстраивайтесь так.
— Я и не расстроена.
— Да? Ну, как скажете, — привычная насмешка в его голосе смешалась с теплом. — Как бы то ни было, в следующий раз я постараюсь вас предупредить. И ещё, если хотите, могу научить вас стрелять.
Не веря своим ушам, Руби наконец отстранилась, заглянула ему в лицо, и Лаэрт торопливо добавил:
— Не для того, чтобы вы врывались на поле боя с пистолетом. Просто на всякий случай. Чтобы вы могли за себя постоять.
— Лаэрт Алердайн, — серьёзно сказала Руби, — вы определённо знаете, как сделать девушку счастливой. Конечно, я хочу, чтобы вы научили меня стрелять!
Он улыбнулся и, больше ни слова не говоря, направился в сторону лазарета. Руби зашагала следом. Хотела убедиться, что он действительно пошёл к Лирису, а не свернул по пути. Кто же знает этих главных героев. Вечно за ними нужен глаз да глаз.
Перед тем, как Лаэрт скрылся за дверью, Руби окликнула:
— Господин Лаэрт!
Он обернулся, вопросительно вскинув брови.
— Вы сказали, что иногда любовь развязывает войны. Война между Эриданом и Танией... случилась из-за любви?
Лаэрт положил ладонь на дверь, опустил взгляд.
— Король Джоэль напал на Эридан, чтобы спасти свою возлюбленную, принцессу Ренею. Что касается того, какие чувства его вели... — Он чуть усмехнулся. — Не могу сказать. Не уверен, что это называется любовью.
— Почему? — удивилась Руби.
— Потому что любовь наполняет. А всё, что разрушает и опустошает... Это не любовь. Это просто её тени на стене. Иногда очень правдоподобные. Поэтому люди легко ими обманываются. — С этими словами Лаэрт толкнул дверь и сказал: — Спасибо, что дождались меня, мисс Фэй. И что вернули с небес на землю.
Руби улыбнулась.
— Будем считать это частью моей работы.
— Тогда мне стоит повысить вам зарплату, — отозвался Лаэрт.
— За ваше упрямство? Определённо. Спокойной ночи, господин Лаэрт.
Он тоже наконец улыбнулся по-настоящему.
— Спокойной ночи, мисс Фэй. Выспитесь хорошенько. Завтра нас ждёт сложный день.