Глава16
Прежде чем нанести на ресницы тушь, Дженни яростно потёрла глаза. Сколько бы тонального крема и пудры она не использовала, тёмные круги — ужасные и беспощадные — не спешили исчезать.
Женщина со вздохом крепко вцепилась в края раковины. Смотревшие с поверхности зеркала глаза, казалось, принадлежали незнакомке, и Дженни не уставала поражаться этому. Незнакомке, настолько же противоречивой в своём поведении, насколько и внешне на неё похожей.
Она всё время там, прячется в самых тёмных уголках души, терпеливо выжидает любой маломальской возможности вырваться из заточения. Она оказывает очень сильное влияние и постоянно нашёптывает, что Дженни до скончания времён обречена на одиночество. Может быть, ей нужно придумать имя, чтобы перестала быть незнакомкой. Может быть, тогда будет проще всё это выносить?..
Безымянная незнакомка не одобрила повторяющийся кошмар Дженни. В последний раз сон почти ничем не отличался от предыдущего, за исключением того, что в нём не было Дэниеля. Она исполнила мрачный танец смерти с Лисой, прежде чем всё вокруг окрасилось красным.
Нашёптывания не оставляли ни на мгновение. От недосыпа ужасно болела голова, но ничто не могло сравниться с мучительной болью, которой отдавалось сердце при каждом ударе.
Как Дженни посмела отпустить Дэниеля? Заменить кем-то другим?
Нельзя было допускать этого. Нельзя было забывать его или заменять другими.
Пальцы ослабили хватку. Руки безвольно упали вниз.
Она не забудет. Она не заменит.
***
Лиса набила рот картошкой фри, лишь бы не пришлось принимать участие в разговоре. К счастью, картошка у Бабули Гён получалась отменная, и такое поведение ни у кого не вызывало вопросов.
Розе, Айрин и Феликс продолжали увлечённо обсуждать рабочие дела.
— Скорее всего, они попытаются заключить сделку, — буднично заметил Ли. — Твоя клиентка может сколотить небольшое состояние, если ты, Рози, разыграешь правильные карты.
— Не думаю, что её цель — сколотить состояние, — Розе покачала головой. — Мисс Чжон на протяжении многих лет ежедневно страдала от унижений и жестокого обращения. Она жаждет справедливости.
— Которой всегда непросто добиться, — резонно заметила Айрин. — Парень белый и при деньгах. Ещё и судья вам достался из республиканцев. Его не посадят. Все мы это понимаем.
— Может, и нет, но мы с мисс Чжон ничего не подпишем. Мы не станем молчанием подвергать опасности других женщин.
— Надеюсь, вы сможете поднять достаточно шумихи, чтобы разрушить любые политические ожидания этого ублюдка, — с резкостью в голосе произнёс Феликс.
— Мы постараемся, это я вам обещаю.
Айрин вздохнула, не спеша потягивая через соломинку «колу».
— Какой всё-таки дерьмовый мир, если даже самых выдающихся наших женщин принижают всякие ослы, в то время как они всего лишь пытаются выполнять свою работу. Для этих сукиных сыновей нет ничего святого.
— Не используй высказывание женоненавистника, чтобы оскорбить женоненавистника, — процедила Лиса сквозь зубы.
— Твоя правда. Извините, — кивнула Айрин. — Я просто хочу сказать, что это всё чертовски неправильно. Должно быть хоть что-то, что мы могли бы сделать.
— Знаю, это ужасно. Но мы же что-то делаем, нет? Мы боремся. По крайней мере, пытаемся, — уголки губ Чеён опустились, и Феликс неловко погладил её по спине.
Лиса хотела запихать в рот ещё картошки, но она закончилась. Тогда следователь отпила из своего стакана, зажала между зубами два кусочка льда и крепче сцепила челюсти.
***
— Конфетка, — позвала она хриплым голосом, который использовала, когда они оставались одни, и Лиса сразу напряглась. На плечи легли тёплые ладони, слегка сжали их, вынуждая выпрямиться в кресле. — Почему ты всё ещё здесь?
— Заканчиваю с отчётами, которые ты просила, — Манобан попыталась встать, но руки удержали её на месте. — Завтра с самого утра они должны лежать у тебя на столе.
— О, не грузи этим свою очаровательную головку, — пальцы Мал надавили сильнее, когда она принялась нежно массировать ей плечи.
— Ты... Ты говорила... Срочно...
— Вообще-то, нет, — Лиса почувствовала, что босс наклонилась. Влажное горячее дыхание обожгло ей ухо. — Но я рада, что ты здесь. Я хотела поговорить с тобой.
От проникновенной интонации Мал где-то в глубине её живота зародилась дрожь, из-за которой по коже разбежались мурашки. И женщина почувствовала это.
Лиса почти физически ощутила, как она улыбается, поэтому спешно вскочила со своего места.
— О чём? В смысле... хм... Я что-то не так сделала?
Теперь они стояли лицом к лицу. Поразительные голубые глаза скользили вверх-вниз, беззастенчиво разглядывая её тело. В комнате больше никого не было, и Лиса почувствовала себя загнанным зверьком.
— Давай поговорим о твоём будущем здесь. Ты очень талантливая девочка. Я слышала, ты скоро выпускаешься.
— Это правда, мадам.
— Я так понимаю, ты бы хотела продолжать строить карьеру в этой компании.
— Да, — прошептала Лиса, стараясь скрыть волнение. Да, она бы хотела. Она нуждалась в этом. Бэм больше не должен вкалывать в две смены. Она сама не может протирать столики по выходным. Ей нужна работа. Нужна лучшая жизнь. Она усердно трудилась для достижения своих целей. — Да, хотела бы.
— Думаю, я смогу замолвить за тебя словечко, — губы Мал растянулись в улыбке Чеширского кота, её голубые глаза блестели в тусклом свете. Женщина приблизилась на шаг, и Лиса, невольно отступив, упёрлась спиной о край рабочего стола.
— Пр... Правда? Было бы здорово, Мал. Я никогда не смогу отблагодарить тебя, я...
— Шшш... — Мал приложила палец к её губам. Улыбка стала ещё шире. — Ты сможешь отблагодарить меня, конфетка, конечно, сможешь. Просто позволь мне рассказать, как это сделать, — и она подалась вперёд.
***
— Лиса? Земля вызывает Манобан! Ты с нами?
Следователь несколько раз растерянно моргнула.
— Прости... Что?
— Бабушка спрашивает, будешь ли ты мороженое, — Айрин глазами указала на стоявшую возле их столика пожилую женщину.
— Ах да... Нет, спасибо, — она вымученно улыбнулась. При мысли о сладком в животе всё сжалось в комок.
— Нет? Ты заболела, или что? — Феликс вопросительно вздёрнул бровь.
— Ты неважно выглядишь, — подхватила взволнованная Розе.
— Всё хорошо.
— Тогда принеси ей клубничное мороженое, бабуля, а не то она потом слопает моё, — подытожила Айрин.
Ухмыльнувшись, миссис Бае направилась на кухню.
— Ты чего сегодня такая тихая, Манобан?
— Вот-вот. Почему не вступила в наш клуб «все мужики дерьмо»? Феликс с нами сегодня даже спорить не пытается.
— Я сегодня играю за клуб «все люди дерьмо», — заметив, как губы Феликса растягиваются в усмешке, Лиса поспешно добавила: — Но мужики всё равно хуже всех.
Ли скорчил обиженную физиономию. Чеён и Айрин тихо рассмеялись, и Лиса, чтобы не вызывать в свой адрес новых вопросов, заставила себя улыбнуться. К счастью мороженое принесли довольно быстро, и она снова смогла заняться едой.
Что и говорить, вероятность того, что мужики намного хуже, очень велика. Может, именно по этой причине в тот раз у неё ушло столько времени, чтобы понять и принять происходящее.
Лалиса работала на женщину, ставшую для неё образчиком успеха и жестокости. Она искренне восхищалась начальницей, но с каждым днём всё явственнее ощущала себя беспомощным насекомым, которое медленным движением размазывают по стене. Никогда ещё Лиса не чувствовала себя такой одинокой и беспомощной, как в те дни, и ни с кем не могла поделиться переживаниями. Даже с Бэмом. Названный брат сказал бы ей валить из фирмы на все четыре стороны, а она не могла... Они достаточно настрадались, и Манобан хотела построить карьеру, а не горбатиться на очередной дерьмовой работёнке. На ней висели тонны студенческих кредитов, а Мал считалась невероятно влиятельной фигурой в этой сфере...
Лиса пыталась убедить себя, что она всё выдумывает и преувеличивает, из обычной неприязни к методам начальницы. Но каждый последующий день, преисполненный унижений и оскорблений, становился новым испытанием на прочность. С тем же успехом можно было бороться против пчелиного роя. Стоило уклониться от одного укуса, и за ним следовали десятки других, которые жалили намного болезненнее.
Следователь покачала головой, пытаясь отмахнуться от воспоминаний, от чувств, но внутри всё ныло и болело, как если бы её проткнули насквозь. А в следующее мгновение её разум заполнился образами Дженни.
Глаза, губы, грудь, нагота прекрасного тела. Её вкус, смех, поцелуи, стоны блаженства. Каждая деталь её облика. Каждая плоская шуточка, шёпотом озвученная в извилистых коридорах, и искрящееся напряжение, возникающее между ними всякий раз, когда им доводилось вместе ехать в лифте. Их первый раз в офисе...
Всё это казалось таким правильным, таким настоящим, что Лисе стало страшно. Вдруг что-то пойдёт не так?
— Мне пора, — выпалила она и так резко вскочила, что опрокинула стул.
— В чём дело, Лиса? — ошеломлённо спросила Чеён.
— Мне нужно кое-что сделать. Я... Увидимся в офисе, — она вытащила из кармана несколько смятых долларов, оставила на столике. Затем схватила пальто и поспешила прочь из закусочной, оставив поражённых друзей в недоумении.
Лиса не могла больше ждать. Она старалась не думать об этом, ведь они с Дженни условились даже не заговаривать об отношениях, но всё всплыло само, и отмахнуться не получалось. Ей нужно срочно увидеть Ким, убедиться, что между ними нечто большее, чем... чем... Что? Следователь сама толком не понимала, но это лишь вопрос времени. Их связывает не только похоть. Она чувствовала это и не сомневалась, что Дженни тоже поймёт.
Им придётся поговорить.
***
Дженни была не настолько глупа, чтобы думать, будто головная боль исчезнет, как только она переступит порог офиса. Организм отказывался понимать, что впереди ждёт множество дел, требующих от неё полной концентрации. И всё-таки она попыталась взять себя в руки, хотя и не преуспела, потому что ближе к обеду голова буквально раскалывалась от боли.
— Что?! — рявкнула Дженни в телефонную трубку, отметив про себя, что на дисплее высветился внутренний номер её секретаря. Адвокат не хотела показаться резкой, но честно?.. Она даже не старалась быть вежливой.
— Мисс Ким, я... К вам посетитель... — девушка, прекрасно понимающая, что начальница не в настроении, слегка заикалась. — Он говорит, что вы его ждёте.
Дженни посмотрела сквозь стеклянную стену, отделявшую небольшой конференц-зал от приёмной. Рядом со столом секретаря, спрятав руки за спину, стоял Сухо. Женщина мысленно застонала, не в силах подобрать слова, чтобы передать свою неготовность разбираться в этом.
Между тем мужчина перехватил её взгляд и помахал рукой. Дженни не сдержала вздох.
— Пропусти, — сказала она сухо.
***
— Дженни, — Сухо улыбнулся и тихо закрыл за собой дверь.
— Сухо... — она поднялась из-за стола, стараясь, чтобы её голос звучал не слишком раздражённо. — О, спасибо, — приняла букет, который мужчина жестом фокусника выудил из-за спины.
Дженни едва взглянула на розы, прежде чем положить их на стол.
— Попрошу Сыльги принести ещё одну вазу, — она улыбнулась, многозначительно посмотрела на свежие цветы, которые являлись неотъемлемой деталью интерьера.
Сухо с лёгким разочарованием проследил за её взглядом.
— Надо было остановиться на шоколадке, да?
Дженни подарила ему ещё одну очаровательную улыбку.
— Ерунда, — она с трудом сдержалась, чтобы не сказать, что он вообще не должен был её беспокоить.
— В знак извинения, — мужчина вскинул руки. — За вторжение без предупреждения.
— Почему же? — она изогнула бровь. — Сыльги сказала, я тебя ждала.
— Сожалею, — на лице Сухо появилась смущённая улыбка. — Что-то мне подсказывало, что по-другому через Сыльги не пробиться.
Дженни фыркнула. Чистая правда. Большую часть времени Сыльги прекрасно отваживала нежелательных визитёров. Исключением была Лалиса Манобан. Когда ей не терпелось что-нибудь сообщить, она могла уделать секретаря в два счёта.
— Ей ничего не стоит вызвать охрану, — подтвердила Дженни, занимая место во главе стола и жестом предлагая ему занять кресло напротив.
Усевшись, Сухо задумчиво погладил подбородок.
— Я действительно должен извиниться перед тобой.
Дженни ответила молчаливым взглядом. Как она не старалась, не могла понять, за что он может просить прощения.
— Я не хотел врываться на вечеринку твоего сына, — мужчина усмехнулся и поморщился одновременно.
— Ты не врывался. По крайней мере, умышленно.
Сухо добродушно рассмеялся.
— Я должен был с большим подозрением отнестись к тому обстоятельству, что получаю приглашение не напрямую от женщины, устраивающей детский праздник, — признал он.
— Ты не виноват. Джису бывает очень убедительной, — заверила Дженни, проглотив с десяток менее лестных эпитетов, прекрасно характеризующих лучшую подругу.
— Наверное, я просто обрадовался возможности снова тебя увидеть. Мы здорово провели время, — Сухо пожал плечами. Его губы тронула мягкая улыбка.
Дженни пришлось задействовать всё своё самообладание, чтобы подавить рвущийся наружу вздох. Сухо на самом деле замечательный. Но между ними никогда и ничего не будет. Она даже не до конца уверена, что время, о котором он говорит, действительно было.
— Да уж, провели, — пробормотала Дженни.
— Позволишь пригласить тебя на ланч? — Сухо просиял, не замечая её интонации. Для политика у него неважное «покерное лицо».
Адвокат нацепила извиняющуюся, донельзя фальшивую улыбку.
— Боюсь, я не смогу, Сухо. У меня много работы.
— Может быть, в другой раз? Можем как-нибудь поужинать вместе? — настаивал он.
Дженни глубоко вздохнула. Неужели она недостаточно ясно намекает?
— Я не считаю это возможным, Сухо. Мне очень жаль, — сказала она с терпением, которым на самом деле не обладала. В черепной коробке умпа-лумпа продолжали играть на барабанах, и Дженни просто физически было необходимо побыть одной какое-то время.
— Ооо... — кажется, Сухо всё понял и даже немного растерялся. — Если ты... Ладно, у тебя есть мой номер.
— Да, — адвокат кивнула.
Когда за мужчиной закрылась дверь, она ещё раз глубоко вздохнула и откинулась на спинку кресла. Чёртов день казался бесконечным, а ведь сейчас только время ланча.
***
Небольшая прогулка от закусочной до офиса помогла Лисе немного успокоиться. Разумеется, она ведёт себя иррационально. Глупо. Нельзя просто взять и ворваться в кабинет Дженни с требованием провести разбор полётов. Такое поведение только отпугнёт Ким и выставит её полной идиоткой.
Нет, нужно действовать по-другому — пригласить адвоката выпить. Потом поговорить о будущем, и обязательно обыденным тоном, ведь что-то подсказывало, что оно у них будет одно на двоих. Общее. Этот план казался Лисе очень даже милым.
Сегодня она даже подождёт, пока Сыльги доложит о её визите. Дженни обязательно оценит.
Но потом случилось непредвиденное. Лиса как раз выходила из лифта, когда её попросили придержать двери. Она не узнала голос и действовала на голом инстинкте. Придержав створки рукой, оглянулась и увидела добродушную физиономию улыбчивого мужчины, одетого в серый жилет поверх розовой рубашки.
— Спасибо, — поблагодарил он, протискиваясь мимо неё в кабину.
Лалиса застыла, не в силах пошевелиться, и мужчина, не дождавшись от неё никаких действий, вопросительно приподнял бровь.
— Вы поедете вниз?
Следователь наконец-то убрала руку, но пока двери лифта закрывались, они с мужчиной продолжали буравить друг друга взглядами. Потом он исчез. А вместе с ним и всё её самообладание.
У Лисы всегда была хорошая память на лица, а эта физиономия успела примелькаться. Она не спрашивала у Дженни, что парень забыл на дне рождении Чана. Не посчитала важным, ведь, в конце концов, почти весь вечер они с адвокатом украдкой обменивались взглядами, понятными лишь им одним, и многозначительными улыбками. Лиса знала, что они вместе, и всё остальное не имело никакого значения. И теперь парень заявляется сюда? Хотя ей и не хотелось этого признавать, его появление здесь — явный перебор.
А ответ, оказывается, всё это время лежал на поверхности: Дженни явно оставляет возможности открытыми. Когда люди довольны тем, что имеют, они просто действуют. Они, чёрт бы их побрал, рискуют.
Неужели всё это время она ошибалась? Когда после занятий сексом Дженни лежала в её объятиях, мурлыча в шею всякие глупости, как будто это было самым естественным поступком в мире. Когда смеялась над шутками и заставляла почувствовать себя самым смешным человеком во всей вселенной. Когда рассказывала о Чане с такой интонацией, будто хотела разделить его удивительность с ней... Неужели это всё для Дженни хрень собачья? Обычный перепихон?
С другой стороны, почему она вообще удивляется? Они изначально очень разные, даже не верится, что вселенная могла свести их вместе. Дженни родилась, что называется, с золотой ложкой во рту. Непреклонная, властная, образованная, из полноценной семьи и богатая. Лалиса пришла в этот мир из ниоткуда, не имела ничего и была никем. Всё что от неё требовалось — доводить до оргазмов, и она доводила. Дженни хотела того же, что с таким трудом пыталась получить Мал. Но на этот раз... Она отдалась.
Нет, блять. Нет.
Лиса отказывалась сожалеть. Отказывалась испытывать отвращение к чему-то, что казалось естественным и правильным. Нужно просто спросить. Плевать на гаденькие мыслишки, что ответ давно известен, и его осталось принять. Она должна спросить.
***
Дженни закрыла глаза, глубоко вздохнула и сжала пальцами переносицу. Боль была такой силы, что появлялось ощущение, будто голова сейчас взорвётся. Ей срочно нужен аспирин.
Не успела она открыть глаза, как в тишине конференц-зала раздался громкий и резкий голос:
— Ты встречаешься с этим мужиком?!
Дженни несколько раз растерянно моргнула. Затем посмотрела на застывшую возле двери Лису, чем-то очень и очень недовольную.
— Мисс Манобан, не забывайтесь, следите за своим тоном, — сухо парировала она. — И дверь закройте.
По какой-то причине ответ разозлил младшего следователя ещё сильнее, но просьбу она выполнила.
— Он принёс тебе цветы, — Лиса бросила острый взгляд на лежавший на столе букет.
— Да.
— И я ещё должна следить за своим тоном и закрывать двери? — в её голосе сквозила явная обида.
В голове Дженни будто грохотали барабаны.
— Не вижу никакой связи между этими вещами, мисс Манобан.
— Почему ты меня так называешь?
— Потому что именно так вас зовут!
— Ты не так меня называешь, когда кончаешь и хочешь, чтобы я вставила тебе пожёстче, правда?
— Лиса!
— Вот! — следователь одобрительно кивнула. — Вот сейчас было похоже.
Дженни поднялась из-за стола.
— Что происходит? Могу я узнать, почему ты считаешь, что можешь врываться ко мне в офис и разговаривать со мной в подобном тоне?
— Ой, простите, мисс Ким, должна ли я записаться на встречу?
— Лиса, я не в настроении... — в голосе Дженни появились опасные нотки, но Манобан даже бровью не повела.
— Ты с ним встречаешься? Он приходил на день рождения Чана, а теперь заявился сюда. Не думаю, что вы дружите, ты никогда раньше не упоминала о нём. Итак... Какого чёрта происходит?
Дженни не понравилась её интонация. Совсем. В голове будто что-то взорвалось, и весь мир окрасился красным. В сознании яркими вспышками пронеслись обрывки ночного кошмара.
Лиса снова бьётся в агонии в её руках, и вокруг так много крови. В тишине раздаётся выстрел. Лиса бежит в сторону здания, а сквозь пальцы тонкими струйками просачивается кровь Дэниеля. И ей так больно, что горло перехватывает спазм, лишая возможности дышать.
— Чёрт возьми, Дженни, просто ответь!
— А если и да?! — выкрикнула она резко и в то же время обиженно. — Раньше мы никогда не говорили об исключительных правах друг на друга, а теперь говорим? Если на то пошло, не похоже, чтобы мы вообще состояли в отношениях. Я могла бы встречаться с ним или с кем-то другим. Тебе не позволяется заявляться в мой офис и разговаривать со мной подобным образом!
— Мне не позволяется? Не позволяется? О, прошу прощения. Мне, блять, наверное, надо бы проявлять немного больше уважения к своей начальнице?
— Было бы нелишне, мисс Манобан, разве нет? А теперь, с вашего позволения, мне нужно работать. Если у вас нет срочных важных вопросов...
— Ты серьёзно?
— Да, я серьёзно, — и когда Лиса не сдвинулась с места, Дженни добавила: — Я понимаю, мы с тобой хорошо провели время, как два взрослых человека, наслаждающихся обществом друг друга. Но я уже говорила тебе, всё это должно оставаться за пределами офиса. И потом, мы условились никогда не затевать подобные разговоры. Или нет?
— Значит, разговаривать ты со мной не хочешь? Я не слишком хороша для этого дела?
Лиса была вне себя от ярости. Дженни никогда раньше не видела её такой. Да, иногда следователь проявляла нетерпение, даже злость, но ярость? Ни разу. Она всегда оставалась спокойной. Именно по этой причине они сработались. По крайней мере, Дженни так казалось до этого момента.
На самом деле совершенно очевидно, что они ни черта не сработались. Вот о чём был тот кошмар, вот почему Лиса умирала у неё на руках. Дженни не смогла удержать в узде свои чувства, ввязалась в то, чего вообще не должно было существовать. И что дальше? Лиса захотела вызвать ответные обязательства? Но она не может... Она не станет.
Дженни зажмурилась. Голова болела нестерпимо. Если бы Лиса помолчала хоть минуточку, возможно, боль бы уменьшилась. Но следователь рвала и метала, мешая сосредоточиться, а перед внутренним взором опять истекал кровью Дэниель, тускнели глаза Лисы... Дженни снова всё потеряла.
— Я не хочу сейчас говорить, мисс Манобан. Уходите.
— Дженни...
— Уходи...
Лиса оказалась достаточно разъярена для того, чтобы тихо закрыть за собой дверь, как если бы Дженни её ни капельки не волновала.
***
Лиса глотала болезненные воспоминания вместе с обжигающим виски. Вот поэтому она не ввязывается в отношения, а романтическим интересам предпочитает упаковку пива. Надо было бежать... Всё лучше, чем то дерьмо, которое творилось у неё на душе теперь.
Лиса просто не создана для подобных разочарований, и из-за этого ей ещё больнее. Ей хотелось рассчитывать на доверие Дженни и самой доверять, посещать дни рождения её ребёнка, состоять в отношениях, не ограничивающихся нагретой постелью... А ведь она должна была это предвидеть.
Лиса бы соврала, если бы сказала, что сожалеет о том, что спит с Дженни. Химия между ними была настолько ошеломляющей, что ей пришлось пойти на этот эксперимент... но переходить на следующий уровень? Что ж, сама виновата. Если бы не открыла свой поганый рот, если бы не искала никаких подтверждений...
Усмехнувшись в стакан, следователь одним глотком приговорила остатки виски, прихватила зубами продолговатый кусочек льда и разгрызла. Тупой холод странным образом успокаивал. А потом попросила бармена повторить.
Манобан не знала, как ей быть дальше. Притвориться, что ничего не было? Она не хотела, чтобы Дженни поняла, что её слова очень сильно повлияли на неё, но, чёрт возьми, оставалась ещё гордость. Уязвлённая, но она действительно была, и Лиса ни за что на свете не позволила бы Дженни увидеть себя сломленной.
— Лиса?
Следователь вскинула голову и наткнулась на знакомый взгляд. С их последней встречи прошло немало времени. Но как Лиса не могла забыть тот день, когда Дженни постучалась в дверь квартиры, чтобы обсудить первое серьёзное дело, и застала её в одной майке и нижнем белье, с маячившей за спиной подругой и тоже практически в неглиже?
— Миён, — она изогнула бровь. — Что ты забыла на тёмной стороне города?
Девушка улыбнулась.
— Тёмная сторона? Лиса, это... Сеул.
Манобан молча уставилась в свой стакан и пожала плечами.
Ага, значит, она недалеко ушла от офиса и, оглядываясь назад, просто чудо какое-то, что не налетела на кого-нибудь из коллег.
— Ты в дерьмище, — равнодушно подытожила Миён.
С губ Лисы невольно сорвался горький смешок.
— Ну, спасибо тебе.
— Прости, — поспешно извинилась девушка. — Сейчас явно не подходящее время. Мне лучше уйти.
— Нет, — Манобан со вздохом пропустила непослушные локоны сквозь пальцы. — Нет, пожалуйста. Останься.
Миён нерешительно отодвинула соседний стул.
— У меня был дерьмовый день, — призналась Лиса, когда девушка села. — Но я рада тебя видеть, — и это чистая правда. До того, как всё завертелось, Миён была её подругой, и вместо того, чтобы терзаться мрачными размышлениями, она могла бы развлечься.
— И у меня, — Миён вздохнула. — На самом деле я пришла сюда, чтобы не встретить никого из знакомых.
— Ты не слишком в этом преуспела, м? — она ухмыльнулась.
— Я не про тебя.
— Правда?
— Ты не любишь доставать тупыми расспросами.
Лиса снова кивнула. И это тоже чистая правда. Ей всегда становилось неуютно, когда окружающие начинали открывать ей душу.
Боже, как же она облажалась.
— Это всё мои проблемы с близостью, — пробормотала она. Слишком капризно, чтобы выглядело, будто это её действительно волнует.
Миён звонко рассмеялась, не заметив в её словах ничего особенного.
— У тебя всё прекрасно с близостью.
С ней флиртовали, но Лисе было ровным счётом наплевать. В конце концов, они с Дженни никогда не говорили об исключительных правах друг на друга, ведь так? Адвокат ясно дала это понять, даже встречалась с мистером Милые Жилетики. Может быть, ей тоже нужно предпринять какие-то действия на стороне?
— Эй, приятель! — она окликнула бармена. — Подгони красивой леди вкусный напиток.
***
Чан выглядывал через приоткрытую пластиковую дверцу и улыбался.
— Давай, милый, пора спать, — позвала Дженни и протянула сыну руки.
— Я не могу выйти, если ты не скажешь пароль, — твердил своё мальчишка. — Откуда мне знать, что ты не враг, мам?
— Я твоя мама. Уже одно это должно что-то значить, — улыбнулась Дженни.
Чан сузил глаза.
— Ты могла замаскироваться! — с этими словами он захлопнул дверцу.
— Хорошо-хорошо... — вздохнула Дженни. Затем села прямо на пол и пробормотала. — Три летучие мыши, два печенья, один герой.
Чан с громким хихиканьем вывалился из своего убежища прямо ей в руки. Подхватив сына, Дженни улыбнулась и поднялась на ноги. С каждым днём ребёнок набирает в весе, и не за горами тот день, когда она не сможет носить его на руках. Но это — потом, а пока что Дженни отнесла Чана в детскую и осторожно уложила в кровать.
Все выходные и всю прошедшую ночь мальчишка провёл в тенте, в своём тайном убежище. Пароли менялись ежедневно и приятно поражали своей сложностью. Дженни не всегда произносила их правильно с первого раза, но сегодня ей повезло.
Они оба устали, так что подготовка ко сну не заняла много времени. Дженни бережно подоткнула одеяло, всего лишь несколько минут постояла чуть в стороне, тихо рассказывая старую сказку, и веки Чана сонно смежились.
— Он заснул, — сообщила она, входя на кухню.
— Быстро, — Джису едва взглянула на неё.
— Аминь, — в два шага преодолев разделявшее их расстояние, Дженни выхватила у подруги бутылку вина. Джи — тяжёлый случай, когда дело доходит до откупоривания бутылок, а у неё в этом деле было куда больше практики, чем хотелось бы признавать. — Достань бокалы, дорогая, — попросила она.
— Ты выглядишь уставшей... — заметила Джису, когда Дженни наполнила бокалы вином, и они устроились за кухонным столом. Излюбленный способ сообщить, что выглядит она хреново. — Ты в порядке?
— Да... Просто был длинный день, вот и всё, — адвокат одним глотком осушила половину бокала, наслаждаясь насыщенным вкусом прохладной жидкости.
— А как ты? Уверена, что не хочешь пожить у меня несколько дней? Тебе необязательно оставаться одной в этом доме.
— Ай, всё прекрасно. Я привыкла быть одна, почти не замечаю, — Джи помолчала. — Разве не странно? Присутствие Чимина в доме было почти незаметно. Как ни крути, я была одна.
— По-моему, немного грустно... — медленно проговорила Дженни, пытаясь напомнить себе, что быть одной вовсе не значит быть одинокой. Джису, например, никогда не была одинока. Это участь Дженни. — Но если это помогает тебе быстрее справляться, я рада.
— Ну, я не могу справляться ещё быстрее... — нараспев протянула подруга.
Дженни с любопытством приподняла бровь.
— И как прикажешь это понимать, Джису?
— Я кое-кого встретила, — женщина фыркнула от смеха. — Его зовут Бохён, 32 года, недавно разведён.
— Допустим... А я могу получить о нём больше информации, чем написано в профиле на «OKCupid»?
Джису выразительно закатила глаза.
— Всё было не так. Мы познакомились не в интернете и ни где-то там ещё. Он купил пентхаус, и поскольку работает хирургом... Я упоминала об этом? Так вот. У Бохёна нет времени обставлять дом, поэтому он нанял меня, — Дженни наполнила бокалы, ожидая продолжения. — Мы договорились встретиться на месте, чтобы я могла осмотреться и обсудить его идеи, пожелания... Не знаю, что на меня нашло. Честное слово! Мы познакомились, а следующее, что я помню, как мы обнажённые лежим на надувном матрасе.
— Боже, — рассмеялась Дженни, чуть не подавившись вином. — Действительно быстро. Тебя можно поздравить, Джису.
Женщина рассмеялась, вдруг залившись лёгким румянцем.
— Просто невероятно. Я не вляпывалась ни во что такое со времён колледжа! Я до сих пор вижу мир в розовом цвете. Знаешь, так забавно... — из её груди вырвался счастливый вздох. — Потом он пригласил меня на свидание, это мне показалось ужасно милым, и завтра вечером мы вместе ужинаем.
Глаза Джису блеснули озорством, и Дженни не сдержала улыбку. Подруга заслужила передышку. При других обстоятельствах она бы посоветовала ей быть осторожной, не бросаться с головой в новый омут, но совершенно ясно, что все советы влетят в одно ухо, а вылетят в другое, и женщина промолчала. Она просто будет рядом на тот случай, если этот Бохён, хирург, внезапно растеряет всю свою привлекательность. И этого достаточно.
— Так, теперь твоя очередь, — торжественно объявила Джи и пригубила вино. На вопросительный взгляд Дженни она пояснила: — Расскажи мне о том, с кем ты встречаешься.
— И что заставляет тебя думать, будто я с кем-то встречаюсь? — осторожно поинтересовалась адвокат. Весь день она старательно гнала от себя все мысли о Лисе, и вот... женщина снова врывается в её сознание, заполняя воспоминаниями о себе.
— Ой, ладно тебе! Это ведь не тайна, правда? Сухо безусловно лучший вариант из подогнанных мной. И даже несмотря на это, он единственный, кому ты не дала ни малейшего шанса. Господи, ты переспала с Тэхваном, а он был высокомерным и посредственным художником с фальшивым французским акцентом. Мои выводы просты. Я надеялась, что ты сама расскажешь мне, но прошло несколько недель, Дженни. Я умираю!
Ещё вчера Дженни бы в ответ на стенания подруги закатила бы глаза, совсем не удивлённая тем фактом, что та вообще заметила. Она всегда подмечала больше, чем позволялось. Они бы посмеялись, поделились грязными подробностями, посплетничали о своих партнёрах... Но сегодня не лучший день. Вместо этого Дженни молча прикончила второй бокал под внимательным взглядом Джису.
— Ты права. Я кое с кем встречалась, — через мгновение признала она.
— Это я знаю. Я хочу имя.
— Не вижу необходимости. Так или иначе, очевидно, всё кончено.
— Кончено? — Джису уставилась на неё. — Поэтому ты так ужасно выглядишь? Тебя... тебя, правда, задевает?
— Нет, конечно, нет, — отмахнулась Дженни. — Это была дурость.
— Дженни. Имя.
— Мисс Манобан, — выдохнула она. — Я встречалась с Лалисой.
Мгновение Джису выглядела озадаченной, но Дженни прекрасно понимала, что в первые секунды имя ничего не скажет подруге, и решила просто подождать. Вскоре в её глазах промелькнуло узнавание.
— Лалиса Манобан? Младший следователь? — Джису вздёрнула бровь. Дженни только кивнула. — О, хорошо. В этом есть смысл...
— Правда? — нахмурилась Дженни.
— О да! Я так и думала, что это кто-то с твоей работы. То есть, это же единственное место, где ты проводишь большую часть своего времени. И вдруг приходит эта новая девочка, без конца тебя расстраивает, а потом заявляется на вечеринку твоего сына, словно к себе домой. Мне следовало догадаться.
— Она не заявилась...
— Ой, молчала бы! — Джи пренебрежительно отмахнулась. — Ты не должна защищать её от меня. Я вообще думаю, это хорошо... — она запнулась. — Теперь, когда я знаю... о вас. По-моему, хорошо, если она с ноги входит в твой круг общения, словно сама является его частью. Явный признак, что она может быть таковой.
— Сомневаюсь, — прошептала Дженни. — Как я и сказала, всё закончено. Если честно, оно вообще не должно было начинаться. Я вела себя недопустимо и... — И не была к ней готова.
— И почему у меня такое ощущение, что ты прокручиваешь в голове всевозможные отмазки? — предположила Джису, не сводя с неё пристального взгляда.
— Вовсе нет.
Она ведь не прокручивает, правда? Дженни просто не готова ни к чему, что хочет от неё Лиса. Она не может. Подсознание предупреждало её самым болезненным способом из всех возможных, смешивая Манобан и Дэниеля в один огромный шар, сотканный из страха и сожалений. Рана из-за потери Дэниеля — любви всей её жизни — всё ещё кровоточила. Его нельзя заменить. Именно об этой утрате безустанно напоминает ночной кошмар...
— Боже мой, — ошеломлённо прошептала Дженни. — Боже, какая я тупая.
— Что-то новенькое, — изящные брови Джису поползли вверх.
Подруга откинулась на спинку кресла, явно ожидая продолжения, но Дженни не до объяснений. Мозг лихорадочно пытался навести порядок во всём этом хаосе, найти немного логики, в существовании которой она сама не была уверена.
А ответ всё это время находился на поверхности. Достаточно вспомнить, как Лиса поцеловала её на дне рождения Чана, а потом они несколько часов провели в постели — разговаривали и занимались любовью. Женщины не могли разговаривать об отношениях, но они такие разные, а вокруг них — целые миры, заслуживающие того, чтобы обсудить друг с другом. И они пытались.
Лиса раскрывала её. Этого отрицать нельзя. Она делала это с первых дней, вытягивая из неё столько эмоций, и теперь совершенно ясно — Дженни очень давно не чувствовала себя настолько живой.
Правда в том, что она боялась потерять её, как потеряла Дэниеля. Боялась остаться одна — одинокой — если Лиса уйдёт. Изойдёт кровью у Дженни на руках, или с ней случится что-то менее ужасное, например, она устанет от её «шипастого» характера. Был миллион вещей, которые могли пойти не так, и адвокат прекрасно это знала.
Вот к чему ей снится чёртов кошмар, вот почему Лиса снова и снова ускользает сквозь пальцы. Дженни слишком напугана.
Слишком влюблена.
— Су, — она посмотрела на притихшую подругу, прожигающую в ней взглядом дыру. — Присмотришь немного за Чаном?
***
Дженни глубоко вздохнула и нажала кнопку звонка. Был почти час ночи, и они с Лисой увидятся меньше чем через семь часов, но Ким не могла так долго ждать, чтобы признаться, какой сегодня была идиоткой. Да и как-то это менее унизительно, чем посылать сообщение. Может быть, простого «извини» будет достаточно?
Остаётся надеяться.
Адвокат потопталась на месте и снова нажала кнопку. Лисы нет дома? Она спит? Женщина вздохнула, всерьёз задумавшись о том, что сегодня они не увидятся.
А если она придёт утром и принесёт пончики? Дженни мысленно усмехнулась, представив, как Лиса в ответ на это отпускает глупые шуточки о копах.
Она уже собиралась развернуться и уйти, когда дверь наконец распахнулась, и на пороге возникла уставшая Манобан в майке и пижамных шортах. Дженни машинально улыбнулась, но прежде чем успела хоть что-то сказать, её взгляд скользнул Лисе за плечо. Посреди гостиной стояла смутно знакомая светловолосая девушка.
Какое-то время Дженни молча смотрела на неё, пока не заметила, как по кукольному личику промелькнула тень узнавания.
— Что за дежа вю? — неловко пробормотала девица, когда пауза затянулась, и стало понятно, что Лиса так и будет торчать на пороге, как перепуганный олень, застигнутый врасплох светом автомобильных фар.