Обмани меня

Пожалуй, никогда не следует выражать свои чувства словами. © Оскар Уайльд Когда ты выражаешь их словами, кто-то обязательно поймёт их неправильно. Твои мысли будут исковерканы чужим разумом и использованы против тебя. Поэтому я всегда иду напрямик к эмоциям, не слушая той болтовни, какой меня пытаются накрыть.

***

— Где этот Шастун?!Голос мужчины пронёсся по кабинету тяжёлой дымкой, заставляя сидящего в нём Серёжу подпрыгнуть на своём месте, настолько это было неожиданно.— Не приходил ещё, — ответил Матвиенко, испуганно смотря на Арсения, который был явно не в самом лучшем расположении духа.— Опять опаздывает, — прорычал мужчина, скидывая пальто на стул.Попов стал нарезать круги по комнате, кусая пальцы и тяжело дыша. Спустя три минуты Матвиенко устал следить за этой истеричкой, быстро снующей по комнате. Мужчина глубоко сомневался в том, что такая нервозность была вызвана отсутствием Шастуна. Скорее, его присутствием.— Арс, что... — начал было Серёжа. Но Арсений поднял руку, останавливая друга. Глаза мужчины загорелись, рот приоткрылся... Ну всё, сейчас будет...— Слышишь? Ангелина хихикает?Матвиенко прислушался, наклоняясь вперёд.— Ну, Ангелина, вроде. Арс, переставай загадками говорить! Я же не твой Шерлок Холмс! — проговорил мужчина, хмуря брови.Попова передёрнуло, когда он услышал последнюю фразу. Не смешно совсем. Шутки он, блин, шутить вздумал.— Шастун заигрывает. Зайдёт сейчас.Арсений отошёл от двери и присел на край стола, скрещивая руки на груди. Попов попытался придать себе более устрашающий вид, приподнимая подбородок и хмуря брови. Вот такой он серьёзный перец. Все видели, да? Этот сукин сын сейчас за всё ответит. Серёжа, видимо, почувствовал приближающуюся опасность, поэтому поспешил зарыться в кучу бумаг, лежавших на столе. Шастун опять накосячил, а терпеть гнев Попова приходится ему. Это что за несправедливость такая?Через мгновение дверь в кабинет открылась, а внутрь вошёл улыбающийся во все свои тридцать два Антон. Улыбка пропала с его лица, стоило ему посмотреть на своего напарника. Вид у него был, как бы мягче выразиться, строгий. Может быть, даже недовольный. Или совсем капельку злой. Словом, Шастуну явно не поздоровится.— Доброе утро? — проговорил юноша, снимая с тонкой шеи серый шарф.Он проговорил это с такой вопросительной интонацией, что Матвиенко, сидящему в своей куче бумаг, хотелось засмеяться. Но при виде Арса это желание куда-то испарилось. Какой злой дядя.— Для кого-то оно будет ой каким недобрым, Шастун, — выдал Арсений, не спуская взгляда с парня.Антон впал в ступор. Что-то случилось? Он в этом виноват? Он что-то натворил? А если натворил, то что? Ему нужно бежать? Или надежды на спасение уже нет?Все эти мысли пронеслись в голове Антона за долю секунды. Эту секунду он пялился на оперуполномоченного с таким испуганным видом, что Арсений подумал было сжалиться над парнишкой. Но фраза, брошенная Антоном через мгновение, отбила это желание.— Арсений Сергеевич, вы опять ставите на одну планку работу и личную жизнь?И опять эта ухмылка. Господи-пожалуйста-перестань. Перестань так ухмыляться. Иначе он просто не выдержит. Не выдержит и сорвётся.— Мой кулак так давно чешется, Шастун, — проговорил мужчина сквозь стиснутые зубы, смотря прямо на парня.— О стену почешите, — выплюнул Антон с таким самодовольным видом, что захотелось и в самом деле поставить мальчишку на место. Кем он себя возомнил вообще? Приехал из своего Воронежа и пытается показать всем, какой он невъебенно крутой? С Поповым такое не прокатит. Может не стараться. — Ближе к делу, Арсений Сергеевич, — бросил Шастун, садясь за свой стол и закидывая ногу на ногу, оставляя мужчину пялиться в пустое пространство перед ним.— Какого чёрта ты рассказал Добровольскому о том, что мы собираемся лезть в дом? — прорычал следователь, поворачиваясь прямо к Антону.— Вы собираетесь лезть в дом? — изумлённо проговорил Матвиенко.— Он рассказал Добровольскому?! — раздался голос Маши, вошедшей в кабинет.— Почему ты никогда не стучишь? — задал вопрос разозлённый Попов.— Ты реально сдал нас? — Маша подошла к столу Антона, игнорируя заданный ей вопрос.— Маш, Настя пришла уже? — громко спросил Матвиенко.— Да, она с семи утра тут сидит.— Передай ей документы о тех жильцах, пожалуйста, — Серёжа встал, протягивая девушке стопку бумаг.— Я ничего никому не говорил, если вы хотите знать, — проговорил Антон, пялясь в одну точку перед собой.В комнате повисло молчание. Каждый устремил взгляд на парня.— Может, тогда ты мне скажешь, кто это сделал, если не ты? — мужчина проговорил это так тихо и так ядовито, что у Антона затряслись руки.— Я, блин, не знаю, кто сдал вас. Я этого не делал.Он смотрел прямо на оперуполномоченного. Прямо и не мигая. Арсению казалось, будто тот смотрел сквозь него, прожигая череп оперуполномоченного насквозь, заглядывая в самые укромные уголки того, которые он так давно и долго прячет. Что-то шевельнулось внутри Попова, заставляя дотронуться до плеча парня и тихо проговорить:— Антон... Я хочу услышать от тебя ту самую правду, которую ты так восхваляешь.Парень резко скинул руку оперуполномоченного, смотря прямо на него взглядом, которым только пытать. Пытать и убивать.Не смотри на меня так. Мне тяжело.— Я сказал вам всё, что хотел. Не смейте обвинять меня в таких вещах. Я... Я не потерплю, — на последней фразе голос Шастуна стал тише. Взгляд остекленел, а губы задрожали. Попов с тревогой посмотрел на Антона, нервно сглатывая ком, образовавшийся в его горле. Да что что там ком. Чёртов кирпич.И только сейчас. Только сейчас он заметил такие явные синяки под глазами парня. Сколько тот спал вообще?Мужчина внимательно оглядывал Антона, стараясь не показывать своего интереса. Глаза парня блестели. В прямом смысле, блять, блестели. Такой пугающий блеск, что у следователя побежали мурашки по всему, по чему они только могут побежать.— Я ненавижу, когда на меня пялятся, — процедил парень, буравя пол глазами.Ты в нём скоро дыру прожжёшь, чудак.Фраза Антона словно отрезвила Арсения, до этого находившегося в каком-то странном состоянии, охватывавшем его с головы до ног. Он завис, смотря на парня, и не спешил отрывать от того взгляд даже после этой фразы. Сейчас его терзали смутные сомнения, он чувствовал, что что-то не так. Что-то до такой степени не так, что только мысль о том, что парнишка уже успел во что-то влипнуть, заставляла Попова тихо скулить, ощущая такую явную дрожь внутри него.Что же ты делаешь.Тишину, наступившую после слов Антона, не смел прерывать никто. Наверное, они боялись. Боялись реакции этих двоих, между которыми так чисто и ярко виднелось напряжение, что хотелось закрыть их в одном помещении на денёк, чтобы они решили все проблемы, возникшие между ними.А проблем, на самом деле, и не было. Они сами их придумали. Сами окунулись в этот омут. Сами. Никто их туда не тянул.Вот теперь мучайтесь.Первой это давящее молчание решилась нарушить Маша, неловко переминающаяся с ноги на ногу.— Я верю ему, — прошептала она, смотря куда-то на бровь Антона, не решаясь посмотреть прямо в глаза. Шастун то ли улыбнулся, то ли ухмыльнулся — разобрать было нельзя из-за положения парня, всё ещё смотрящего в пол.— В любом случае наш план отменяется, — фыркнул Арсений, садясь на своё рабочее место и пытаясь наконец разбавить эту жуткую атмосферу, царившую в этом злосчастном тринадцатом кабинете.Маша, отошедшая к двери, обернулась, буравя Арсения глазами. А Матвиенко, меньше всех понимавший, что тут происходит, решился ещё раз задать интересующий его вопрос:— Вы, блин, в дом собирались лезть?— Ай, Серёг, уже никуда не лезем, забей член, — махнул рукой Попов, ища на столе ручку.— Разве то, что Паша узнал, может нам помешать? — задала вопрос Маша, держась за ручку двери.Арсений, продолжавший искать на столе эту чёртову ручку, которая не могла отсюда взять и испариться, не сразу ответил на вопрос.— Если Паша узнает, что мы его ослушались, нас лишат дела, а потом и работы. Так что никакого риска, Машенька, — пробормотал он.— Он не узнает, — подал голос до этого молчавший Антон.Послышался хруст. Арсений нашёл ручку. Теперь ему нужна новая.— Что? — поднял брови оперуполномоченный, устремив взгляд прямо на эксперта в области лжи.Признаться честно, за пару дней, что этот парнишка здесь, не было ни дня, когда он не удивлял Попова.Удивлял? Пф-ф-ф. Вводил в ступор. Шокировал. Изумлял...— Мужчина, в дом которого вы хотели лезть, не живёт дома и появится там совсем не скоро, — выкинул Антон, снова принимая тот самый скучающий вид....Заставлял ахуевать.Да что за талант у тебя, мать твою?!— С чего ты взял? — задал вопрос Попов, пытаясь не показывать своё удивление.Шастун глубоко вздохнул, окидывая всех, кто находился в комнате, взглядом а-ля «это же очевиднее очевидного, друзья» и принялся рассказывать. Голос его звучал пафосно, скучающе и самоуверенно, заставляя Попова морщиться от неприязни, которую он испытывал к этому человеку. Да, он талантлив. Но его манера общения, его поведение, весь он в общем — всё это заставляло Арсения плеваться внутри себя. Кровью плеваться. Так яро и злостно, что у того запершило в горле от своих мыслей.Шастун видел это. Более того, он специально выдавливал из себя всю эту пафосность и грязь, которой внутри юноши, уж поверьте, было достаточно, чтобы разозлить Попова, заставить того приподнимать верхнюю губу (что, несомненно, являлось признаком отвращения). У него это получалось просто превосходно. Вот с этим у него никаких проблем. Но это стоило ему огромнейших усилий. После этой ночи у него совсем не осталось сил на что-то. Но он выдавливал. Вот такая вот плохая девочка у нас Антон Шастун. Пожертвует своим состоянием, чтобы сделать кому-то плохо. Как сказали бы Настя и Маша: «Мудень».— Если бы вы были внимательнее, то заметили бы чемодан, полный одежды. Это уже признак того, что он останется там на достаточное количество времени.— А если он перенёс вещи девушки обратно в её дом? — быстро бросил Арсений, стараясь подловить мальчишку. Пусть знает.На что он просто приподнимает бровь, смотря на опера с усмешкой.— С мужскими трусами?Маша захохотала, закрывая лицо бумагами.— Извините, — не успокаивалась она.Девушка открыла дверь, не переставая смеяться, и произнесла, пытаясь говорить спокойно и членораздельно:— Если вы что-то решите, то мы наверху.Дверь закрылась, оставляя троих мужчин наедине. Слушать тишину.Тишиной нужно восхищаться. Тишина — это спокойствие. Она есть нежность, ласкающая твой слух, твоё сердце, когда это сделать больше некому. Сейчас эта тишина была напряжённой. Напряжённой, но не больной. Это утешало. Это давало надежду на то, что когда-то всё станет лучше, чем сейчас.Или не станет. Кто его знает?Арсений поднял глаза, смотря на Антона. Смотрел он куда-то выше его головы, но парень чувствовал взгляд на себе всем своим телом. Дрожащим и пылающим телом.— То есть мы идём? — задал вопрос Шастун, поправляя многочисленные браслеты на руках.— Мы? — изумился следователь, смотря прямо на парня.Он пытался скрыть улыбку, но получалось это, мягко говоря, плохо. Да и не нужно было. Морщинки около глаз Попова выдавали его целиком. Он был рад.— Вы собираетесь лезть в чужой дом, — медленно сказал Матвиенко, переводя взгляд с одного на другого.— Серёг... Ну давай не будем, а? — умоляющим голосом попросил оперуполномоченный, поворачиваясь к другу.Матвиенко округлил глаза, смешно открывая маленький рот, и глубоко вздохнул.— Давайте данные этого несчастного. Пробью его адрес вам, — выдохнул мужчина.Антон и Арсений переглянулись. И впервые улыбнулись друг другу. Искренне. Не наигранно. Это уже большой шаг для обоих.

***

— Позов, я говорил тебе, чтобы ты глаз с него не спускал! Говорил или нет? Отвечай, блять!Дима отодвинул от уха телефон, боясь, что этот крик просто оглушит его. Крик мужчины, безумно беспокоившегося за своего подопечного. Мужчины, боявшегося за жизнь этого мальчишки больше, чем за свою. Он не умел проявлять любовь правильно. Обычно он делал это деньгами. Ну, или подарками. Шастун вырос на его глазах. Он сделал его жизнь такой. Он — тот, кто помог парню подняться с колен. С самого низа. Помог выбраться из этой пропасти.— Илья Андреевич... — попытался Позов, но ему не дали договорить.Ну да, давайте. Так я вас легко успокою, если вы не будете давать мне и слово вставить. Спасибо огромнейшее такое.— Я отправил вас туда для того, чтобы отвлечь его от наркотиков! Я даже всех дилеров нашёл, чтобы не дать ему хоть где-то закупиться! И что я узнаю в итоге? Что я узнаю, Дима?! — Макаров был зол. Нет, не так. Он был в ярости. В жуткой и всепоглощающей.— Что? — спросил Позов, выдыхая с характерным шумом. Ему не нравился этот разговор. Он не меньше Ильи хотел помочь Антону. Он бы жизнь за него отдал. Но нельзя помочь тому, кто не позволяет другим сделать это. Он не подпускает к себе помощь. Насильно его не спасут. Он должен довериться.— Да то, что этот Антон Андреевич, будь он неладен, нашёл морфий! Морфий, Дима! Почему до меня дошли сведения об этом, а ты, живущий с ним в одной квартире, ни черта не заметил? Почему ты не следишь за ним?— Да потому что я не могу бегать за ним хвостом! — сорвался Дима.В трубке повисло молчание. Это молчание означало, что Позову нужно готовиться. Сейчас будет взрыв.Но Илья ответил ему тихо и спокойно, что очень удивило врача.— Ты будешь бегать за ним хвостом. Будешь следовать по пятам, если понадобится. Я не переживу, если с ним что-то случится. И если что-то произойдёт, то отвечать за это будешь ты. Я тебе глотку перережу.Позов не ответил.Он не испугался. Ни капельки.Он не допустил этого раньше, не допустит и сейчас.Он сам себе глотку перережет, если позволит Антону умереть.

***

На землю аккуратно, словно в движениях вальса, опускался снег. Снежные хлопья кружили в воздухе, образуя белую дымку, застилавшую всё вокруг. Сказка.Сказка, да. Но...Середина апреля, какого хуя?Антон сидел на переднем сиденье рядом с Поповым и пялился в окно на ближайший супермаркет. На заднем сиденье щебетали Маша и Настя, активно споря друг с другом. Он не вникал в суть разговора, потому что ему было всё равно. Это никак не касалось его.И, надеюсь, никогда не коснётся.Шастун засмотрелся в окно. А ведь он всё ещё не осмотрел город. Проезжался только до отделения, до квартиры, до места аренды машины и до дилера, продававшего ему морфий.Но город он так и не осмотрел.— Серьёзно? — раздался высокий голос сзади.Настя наклонилась к передним сиденьям и уставилась на Антона.Так, он сказал это вслух? Когда он успел? А если сказал, то как много?— Ты правда нигде не бывал тут? — изумилась девушка, дёргая Антона за рукав.То, что она не спросила про морфий, — уже успех. Значит, эти слова не успели выскочить из его рта.— Мы проведём для тебя экскурсию завтра! — оживилась Маша, оттягивая подругу назад.Настя плюхнулась на своё место и грозно посмотрела на девушку. Через секунду её взгляд озарила неслыханная нежность, так ясно ощутимая каждым, кто находился в салоне. Антон обернулся к девушкам, чтобы отмазаться от этой незапланированной экскурсии. В то же мгновение девушки резко отвернулись друг от друга, словно школьная парочка, которую застукала директриса за поцелуями в школьном туалете. Шастун отчего-то покраснел и попытался выжать из себя хоть какую-то ничтожную фразу, чтобы замять этот до жути неловкий момент, но из его рта вылетали только какие-то обрывки от слов, больше похожие на звуки, которые издаёт умирающая коза, а не на слова.— Шастун, не вертись, блин, у нас сверхсекретная операция, — процедил Арсений, с силой хлопая парня по плечу.Мужчина следил за парковкой, ожидая увидеть на ней подъезжающих к ним Нурлана и Славу, которые любезно согласились помочь им в их нелёгкой миссии. Все были взволнованы, это чувствовал каждый. Кожей, взглядом, сердцем. Чем только они не чувствовали. Каждого заводило то, что эта миссия проводится вопреки запретам начальства. Это подливало масла в уже донельзя бушевавший огонь внутри каждого, заставляя дрожать от волнения. Никто не переживал о том, что их в любой момент могут попереть с работы. Это лишь будоражило сознание, заставляя хотеть воспротивиться запретам ещё больше. Это же так весело, правда? Чёртовы бунтари, обожающие приключения, дышащие ими, словно воздухом. Кристально чистым и приятным.— Вот они, — прошептала Маша, полностью погружаясь в секретность миссии. Она была одета во всё чёрное, даже серёжки чёрные нацепила, о чём не забыла упомянуть её подруга, хохоча над её внешним видом. На усмешки девушка не отвечала, лишь улыбалась.Улыбка, кстати, — отличная защита от всего. От усмешек, оскорблений. Попробуй улыбнуться своему противнику. Улыбнись, и он сразу проиграет, позорно удаляясь со сцены, оставляя тебя наслаждаться восхищением со стороны остальных.Антон прочистил горло, смотря прямо на подъезжающую машину, и проговорил:— Я пойду покурю.— Ты куришь?! — одновременно вскрикнули девушки, выглядывая из-за сидений и устремляя взгляды, полные изумления, на Антона.Настя шлёпнула Машу по голове с таким серьёзным видом, что Арсений, следящий за ними через зеркало, захохотал в кулак, еле сдерживаясь от того, чтобы не засмеяться вслух.— Эй, ты чего?! — завизжала девушка, хватаясь за макушку.— Мы одновременно спросили Антона, — фыркнула девушка, закидывая руку на сидение позади Маши.— Так ты куришь? — младшая вернула всё своё внимание к Шастуну.— Курю, — Антон пожал плечами.Он не любил такую яркую реакцию на его привычку. А ещё я героинозависимый. Как вам такая новость? А? А ещё я вот морфием увлёкся в последнее время. Ну что, вас изумило то, что я курю?Парень открыл было дверь, но кто-то схватил его за капюшон куртки и потащил назад.Кто-то.Ты же прекрасно знаешь, кто. Вот только зачем? Что ему нужно опять? Поиздеваться? Насолить? Да пожалуйста! Пожалуйста! Только дайте мне хотя бы покурить, блять. Хоть какой-то перерыв от ваших унижений. Пятиминутный такой, маленький перерыв. Можно?Не можно.— Куда? — пропел Попов, смотря прямо на приближающуюся к ним машину.— Курить, — проговорил Антон, почти не раскрывая рта. Он стал было думать, что Попов не понял, что он только что сказал. Точно не разобрал. Или не услышал. Он вообще слушает его хоть когда-нибудь? Хотя бы один чёртов раз?— Чтобы ты мне потом весь салон своим куревом провонял? Нет уж, — сказал мужчина, стараясь звучать строже.Антон перевёл всё внимание на Попова, пытаясь считать его эмоции.Издевается, падла. Такое нельзя скрыть. Ни по капле. Ни за раз.Идите вы к чёрту, Арсений Сергеевич. Катитесь к чёрту. Ваше отношение ко мне оставляет желать лучшего. Я вам кролик подопытный, что ли? Кто дал вам право так открыто издеваться надо мной?Тем временем к стоящей около входа в торговый центр машине подъехала вторая, в которой Антон смог заметить двух парней. Тех самых, каких он видел в его самый первый день в этом злосчастном Калининграде. Отвратительный город. В апреле снег идёт. По улицам ходят маньяки, отрезающие людям головы. Арсений вот в нём живёт.Антон улыбнулся своим мыслям, отмечая, насколько они глупы, и не понимая, как они вообще попадают в его голову.— Все готовы? — спросил Арсений, сам заметно нервничая.Девушки ответили громким и уверенным «да!», что заставило Антона съёжиться, недовольно бормоча. Он же не был готов. Совсем.Можно подумать, что он знал, на что идёт. Не знал. Ни черта он не знал. Он думал, что это забавно. Действительно, почему бы не побегать за орудующим в Калининграде маньяком, отрезающим бошки? Тебе же уже двадцать два года! Почему ты всё ещё не поймал маньяка?! Вот остальные в твоём возрасте...Антон мотнул головой, отгоняя эти безумные мысли. Его черти вновь решили потревожить хозяина, устраивая вечеринку века в его голове.Не сейчас, чертята. Вы не вовремя.Парень стал массировать виски, лишь бы прийти в себя. Найти себя в себе. Ведь это так важно — найти себя, да? Ведь правда? Или это лишь мысли наивного мальчика, смотрящего на мир через розовые очки?Всё это сейчас было до такой степени не нужно и не важно, но Шастун пытался отвлечь себя от мыслей, пожирающих его с того самого момента, как он сел в эту машину.Ты сам виноват.Обе машины двинулись в одну сторону.А если двинулись, то обратного пути уже нет.Нет, и даже не надейся на то, что ты сможешь сбежать.Трус.

***

«Фаза заманивания»В некоторых случаях убийца просто нападает без предупреждения: расправляется со своей жертвой на улице или вламывается в дом и убивает всех, кто попадает под руку. Но зачастую маньяки получают особое удовольствие от самого процесса заманивания жертвы, внушая доверчивому человеку чувство безопасности и заставляя расслабиться.Какие глупые и наивные девочки. Им так легко внушить чувство доверия, они так легко расслабляются, смотря на тебя.Такие г л у п ы е.И н а и в н ы е.До жути. До зуда в позвонках.Доверься мне. А после умри.Жуткой и красивой смертью, милая.

***

Нурлан свистнул, оглядывая здание.— Нам придётся лезть в него? — прошептал он, сглатывая.Арсений кивнул, а Настя выдала тихое «пиздец». Это слово как никогда передавало состояние каждого, кто был втянут в это дело. Безудержная игривость больше ни в ком не бушевала, как раньше. Ну, разве что, в Маше. Она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и закусывала губу. Девушка всем своим видом показывала, что хочет скорее войти в этот огромнейший дом и наконец начать работу. Насте же хотелось её поскорее закончить и смыться подальше отсюда. В глубине души она надеялась, что из-за стены выскочит Добровольский с перекошенным от злости лицом, а они скажут, что просто дом красивый и вообще, они полюбоваться сюда пришли. А потом хэппи энд, и все жили долго и счастливо. Но этому не суждено было сбыться, потому что Нурлан уже подошёл к двери, вытаскивая из кармана ключ.«У них ещё и ключи есть», — пронеслось в голове у Шастуна.Антон открыл рот, пытаясь выдавить из себя хоть что-то похожее на человеческую речь, но из его рта снова вываливались какие-то странные звуки, на которые Нурлан отреагировал красиво и ярко: он выронил ключ из рук, заматерился, нагнулся за ним, ударился лбом о дверь, снова заматерился, встал и улыбнулся.Пока Сабуров открывал дверь, каждый пытался скрыть свою нервозность. Шастун закатил глаза, отмечая, что менты у нас — самые трусливые трусы из всех самых трусливых трусов. Ну, Маша ещё неплохо держится.Послышался скрип отворяющейся двери, Антон подумал о том, что стоило всё-таки постучать, чтобы знать наверняка, что дом пустой. Видимо, никто больше не парился на этот счёт, так что и Шастун отогнал эти мысли прочь.Перед тем, как зайти в дом, Арсений остановил всех и стал распоряжаться.— Настя, ты идёшь с Нурланом, — девушка открыла рот, пытаясь что-то сказать и показывая на Машу, но Арсений поднял руку, останавливая её. — Вы вдвоём с Машей — это бомба замедленного действия. Или даже не замедленного. Член один, на заданиях вам вместе быть нельзя. Маша, хватай Славу, и осматривайте комнаты второго этажа.Девушки переглянулись, словно говоря: «Пожалуйста, аккуратнее». И Антон заметил это. Он поговорит с ними об этом. Когда-нибудь. Наедине.— Нурлан и Настя, вы идёте в подвал. Не корчись так, Насть!И до Антона дошло. Наконец-то, блять, дошло. Ведь больше никого не осталось, а это значит только то, что...— Шастун, мы осматриваем первый этаж.Сохрани, Господь, этот чудесный дом.— Я вас очень прошу не оставлять за собой никаких следов. Парни, вы должны всё зачистить. И оставайтесь на связи.Под связью он имел общий чат в вайбере. У копов отличные способы связи, знаете ли.Перед тем, как всем разойтись по своим точкам, Антон схватил Настю за куртку, наклонился к ней и прошептал:— Я надеюсь, ваше предложение насчёт экскурсии в силе?Ответом этому была улыбка, означавшая, несомненно, «да, в силе».Тихо, словно мыши, они двигались по первому этажу, осматривая каждую мелочь и заглядывая в каждый уголок комнаты в надежде найти что-то, что укажет им на убийцу.Ладно, небольшое преувеличение, да. Шастун топал как слон, заставляя Арсения, двигавшегося точно пантера, шипеть на парня, заставляя идти тише. Зачем? В доме ведь всё равно никого нет.Антон попытался идти на носках, но это закончилось несколько неудачно. Настолько неудачно, что он свалился, пытаясь схватиться за диван, но схватился (по счастливой, конечно же, случайности) за оперуполномоченного. Повалив его за собой, Антон запыхтел. Он больно ушиб локоть. Теперь сидел вот, потирал ушибленное место. Арсений ничего не сказал, что безумно удивило Шастуна. Мужчина внимательно смотрел на окно, которое образовалось прямо перед ними. Так они и сидели. За диваном. В чужом доме. Один локоть потирал, а второй в окно пялился.— Хорошо сидим, — выдал Антон.Арсений вытащил из кармана телефон, поджимая губы. Так, а вот поджатые губы — плохой знак. Мужчина начал быстро печатать, не обращая никакого внимания на Шастуна. Парень попытался встать, но рука оперуполномоченного быстро вернула его назад, а сам он даже не отрывался от устройства. Телефон Антона издал громкий «плямб». Парень вытащил его, разблокировал и пробежал глазами по диалогу.Настя: Брлбрл, проверка связи.Слава: Мы начали обыск.Маша: Тут такая кровать мягкая-я-я, ребя-я-ята.Слава: Кто поставил меня с этой сумасшедшей?Нурлан: Я бы на твоём месте молчал.Слава: Удиви меня.Нурлан: Настя только что открыла бутылку вина, которое стоит тут, по всей видимости, с 1989 года. Знаешь, что она сказала?Слава: Что?Нурлан: «Для храбрости».Слава: Крепись, братишка.Арс: Быстро все попрятались, во дворе кто-то ходит.Антон широко открыл глаза и устремил свой взгляд прямо на Попова.— Вы могли бы мне сказать об этом, может быть? — яростно зашептал парень.Арсений замотал головой, закрывая рот парня. «Будь тише», — одними губами.А быть тише ему следовало, потому что в следующую секунду в холле послышалась возня, а сердце Антона стало отбивать такой бешеный ритм, что любой ударник позавидовал бы ему. Послышались быстрые шаги. Видимо, шаги были где-то рядом, судя по испуганному взгляду Попова. Он был напуган, но всё равно мотал головой, показывая Антону, что паниковать не нужно. Главное сидеть тихо, как...«плямб»...мыши.Арсений затаил дыхание, широко раскрыв глаза. Шастун закрыл рот рукой, стараясь не дышать.Вот же сука.— Кто здесь? — послышался испуганный голос.Антон закрыл динамик пальцем. Он не отрывал взгляда от Арсения, ища в них указания, поддержку. Нет, он чувствовал, что всё будет через жопу, но чтобы их запалили через десять минут после начала... Это да. Это мощно. Так только в России могут.— Тут кто-то есть? — голос женский. Женщина уже, видимо, пожилая.«плямб».Звук прозвучал более приглушённо, чем в первый раз, но Антон не сомневался, что его услышали. Вот же ситуация! Арсений напрягся, поворачиваясь к Антону и буравя того взглядом а-ля «что же с тобой не так». Шастун прислушался. Шаги медленно удалялись от них в сторону второго этажа. Парень торопливо разблокировал телефон и, не читая новых сообщений, принялся строчить своё.Антон: МАША И СЛАВА, ИДУТ НА ВАШ ЭТАЖ!Только он отправил это сообщение, окно перед ними открылось, а на улице стояли запыхавшиеся и грязные Маша и Слава. Те сквозь зубы шептали о том, чтобы те скорее выбирались, времени мало. Ну, Маша ещё добавила, чтобы они вели себя тише, а не как обезумевшие слоны.Арсений подтолкнул парня к окну, стараясь помочь тому перебраться через это маленькое отверстие, явно не рассчитанное на долговязое тело юноши. Длинные ноги парня еле пролезали в него, так что пришлось тащить его наружу, чтобы тот смог выбраться. Арсений же, словно ниндзя, выпрыгнул из окна и неслышно закрыл его. Все четверо рванули, оставляя злосчастный дом позади. Задыхаясь, Шастун попытался спросить у Славы:— Как вы выбрались?— Шастун, я работаю в органах уже четыре с хвостиком года, — засмеялся Комиссаренко, тяжело дыша. — С таким опытом работы...— Не слушай его, — фыркнула Маша, — там лестница была.Слава цокнул языком, смотря на девушку с напущенной злостью. Добежав до парковки, на которой они оставили свои автомобили, Антон остановился, пытаясь отдышаться. И тут к нему пришло озарение:— Нурлан и Настя...Позади послышался смех. Все обернулись, смотря прямо перед собой. Неся шесть стаканчиков с кофе, к ним навстречу шли Нурлан и Настя. Живые и здоровые. Маша выдохнула, вытирая с щеки траву.— Ну, зато весело было.

***

— Так, что мы имеем?Арсений расхаживал по мед.кабинету в белом халате, что так сильно ему шёл, но Антон, естественно, об этом не скажет. Ещё чего? Не дождётся.— Ни черта мы не имеем, Арс, — усмехнулся Слава.Антон водил пальцем по ушибленному локтю. Он, конечно, не хочет говорить, что он говорил. Но он же говорил. Арсений вздохнул, смотря на свои ноги. Картину завершали его поджатые губы. И тихое сопение Насти и Маши, спавших друг на друге.Слава ударил себя по лбу, глаза у него загорелись, а на лице появилось выражение, словно до него наконец-то, блять, дошло.— Когда мы были наверху, — начал он, — мы нашли комнату, где, видимо, жила она и её хахаль.Арсений навострил уши, надеясь услышать что-то действительно ценное и важное. Он был настолько разочарован их проваленной по всем фронтам миссией, что любая новость могла бы вернуть его к жизни.— Маша, между прочим, заметила это первая.Изо рта девушки вылетело что-то среднее между хрюком и свистом, и та немного повернулась, задевая локтём Настю. Картина перед парнями предстала наимилейшая. Открытый рот Насти завершал сей шедевр, прибавляя ему ещё более забавный вид.— Так вот, — продолжил Слава, переводя всё своё внимание на парней. — Девушка, видимо, работала официанткой в кафе, судя по её многочисленным бейджикам на столе. Я не уверен, но, вроде как, кафе французское.Последняя фраза заставила Арсения задрожать от волнения. Неужели они продвигаются? Неужели они стали ближе? На один единственный шаг, но ближе. Господи, пожалуйста, помоги мне.— В ежедневнике были отмечены даты, когда девушка вступала в смену.Слава понизил голос и осмотрелся, проверяя комнату на наличие посторонних.— Когда была убита девушка?Мильковский, сидевший за столом и рывшийся в куче разбросанных на этом столе бумаг, громко и чётко произнёс, нарушая тайную атмосферу разговора:— Смерть произошла второго числа, через день после пропажи девушки, в четыре с копейками утра.— Прям как немцы, — фыркнул Нурлан, хмуря свои тёмные брови.— Первого апреля она вступила на дежурство, — выдохнул Слава, протягивая Арсению телефон с фотографией ежедневника.Мужчина внимательно посмотрел на фотографию, изучая таблицу, нарисованную в тетради. Действительно, смена девушки начиналась первого апреля.— У вас что? — спросил оперуполномоченный, отдавая телефон Славе и переводя взгляд на Нурлана, который уже клевал носом.— Мы? А... Ну, Настя вино хорошее нашла. Вон, наслаждается лежит.Все улыбнулись, снова обращая внимание на спящих девушек.— Ничего?— Ничего, — кивнул Нурлан, шумно вздыхая.— Нам стоит наведаться в это кафе, — решил Попов, зевая и сонно потирая глаза.— Э-э, нет! — хлопнул его по плечу Сабуров. — Ты сейчас едешь домой и отсыпаешься.— И ты тоже, — зло зыркнул на Антона Дима, поправляя очки.Шастун закатил глаза. От одного уехал, так теперь и этот со своим материнским инстинктом. Сам разберусь, что мне делать. Не маленький. «Но домой всё-таки стоит наведаться», — подумал Антон, смотря на Настю, бормотавшую что-то во сне.— Блять, Арсений! — выдала она, не открывая глаз.По кабинету пронёсся общий хохот, заставляя расплыться в тёплой улыбке и Антона.

***

Снова чёртов морфий.

***

Пять процентов ничем не помешают.

***

После героина морфий — точно детское шампанское.

***

Морфий не так плох, каким показался с самого начала. Стоит лишь привыкнуть.

***

Я не спал всю ночь, несмотря на хвалёный усыпляющий эффект морфия. Я не смог сомкнуть глаза ни на секунду. Дима видел это. Он всё видел. Но ничего не сказал. Совсем ничего. Его взгляда было достаточно. Взгляда, полного презрения.Лучше бы кричал.

***

Мне больно. У меня ужасно сводит живот.

***

Я уснул на десять минут, а потом снова проснулся.Больше не закрою глаза. Во сне мне больнее.Спасибо © Арсений