Глава 20. Дарк
Я знаю, что поступил неправильно по отношению к Фанни.
После того, как мы съездили на озеро, я вернул ее домой в целости и сохранности после полудня. Днем я занимался бытовыми делами, не забывая проверять камеры видеонаблюдения со склада. Я старался не думать о том, что произошло между нами, но будь я проклят, если скажу, что мне это не понравилось. Это было горячо и необходимо.
Фанни была мягкой и податливой. Ее вкус сохранился на моем языке, и я ожидал, чтобы повторить это либо забыть. Я загнал ее в рамки тяжелого выбора не просто так. Совместное времяпровождение должно быть подкреплено чем-то, что будет происходит между нами, иначе это практически пустая трата времени, которая позже обернется проблемой.
Конечно, меня порадовал тот факт, что она была невинна. Это подарило мне некую надежду, что все восемь лет, которые она любила меня, ждала, что я наконец-то проникнусь к ней симпатией и возьму то, что она сохранила. Это по-собственнически и неправильно, будто я эгоистичный мудак, но, если она примет решение, что между нами больше, чем дружба, это будет значит, что она принадлежит только мне.
Поездка к озеру помогла немного развеяться, и это было сделано не зря. Мы купались и наслаждались легкими разговорами (после тяжелого), но я видел, что Фанни старательно осмысляла то, что я ей сказал. Я чувствовал небольшое облегчение, пока не пришел к ним домой.
Вечером мы собрались на ужин, и я был чертовски холоден, показывая ей, что не буду давить и просить дать мне решение прямо здесь и сейчас. Она кокетничала абсолютно со всеми, время от времени бросая на меня горячие взгляды. Я знаю, что Тир заметил это, потому что потом спросил, все ли хорошо между нами, и мне пришлось соврать ему и сказать, что мы до сих пор на стадии решения, что будем делать с нашей дружбой. После моих слов он слегка поник, и я впервые увидел в нем сострадающего человека, который хотел помочь, но не знал как. Он понимал, что лучше не встревать, но не мог оставаться в стороне, потому что она его сестра.
После того как ужин закончился, я вернулся домой и долго думал о том, что сказал Фанни на озере. Я не жалел о том, что поставил ее перед выбором. Как по мне, это было справедливо. Я человек, который берет все, либо ничего. Мне не нужны пятьдесят на пятьдесят или сорок на шестьдесят. Я забираю все и отдаю в таком же размере.
Это правило мне вбил отец. Однажды он сказал мне, что, если я выберу для себя женщину, я должен ставить ее выше всего остального. Вернее, я должен ставить ее на одно место с клубом, как бы это двояко не звучало. Вообще, по нашему кодексу, нет ничего дороже, чем братья по мотоклубу, но женщина, которую я выбираю для себя, должна быть приоритетом, ведь ты ее забираешь из семьи, и она готова подарить тебе уют, тепло и детей. Ты должен стать для нее крепостью, в которой она будет наводить порядок.
На пустых кисок, вроде клубных лапочек, нельзя так растрачиваться. Они всего лишь хотят согреть твою постель, быть удовольствием и той, кто скрасит твое одиночество. Если ты выбрал женщину и видишь с ней будущее (или, как минимум, совместную жизнь), тебе лучше позаботиться о ней должным образом, иначе она найдет того, кто это сделает за тебя.
Я знаю, что глупо ставить Фанни на первое место, потому что она никогда от туда не слезала, но все же на призовом месте стоят Сыны, и я верен своему долгу и чести. Я верен мотоклубу, верен братьям.
Я знаю, что со временем у меня появятся дополнительные обязанности, включая заботу о ней, но будет ли это тем, чем я действительно хочу? На данный момент я уверен, что хотел бы видеть ее в своем доме в своей футболе и без трусиков, а также я бы хотел, чтобы она была со мной в ином статусе.
Моя женщина.
Моя жена.
Я так долго сторонился этого, потому что боялся обрести кого-то, кто будет мне дорог, потому что в свое время отец лишился мамы. Это был несчастный случай, но сейчас у нас слишком много врагов, чтобы обзаводиться женой, которая часто будет одна. Я знаю, что Фанни может оставаться с Брендой, Ариэллой и братьями (как правило, кто-то точно остается дома для защиты), но мне будет неспокойно от мысли, что нас разделяют километры, и я не смогу ничего сделать.
Отец был бессилен, когда ужас накрыл нас. Мне было пять, я был мелюзгой, не способной ничего сделать. Я был ребенком. Мама была беременная, и ей было крайне тяжело последние дни. Папа был в разъездах, потому что он был членом клуба, и ему нужно было уехать в Белвед в Рождество. Он был верен своим братьям.
После того, как мама умерла, я видел, как угасал отец. Я рос и крепчал, а он иссыхал, словно река. Его глаза перестали светиться, желание жить отпадало, потому что мама была его смыслом и мотиватором.
После произошедшего я не хотел никого видеть рядом с собой. Я понимал, что доля вины будем лежать на мне из-за того, что я буду в отъезде. И смогу ли я справиться с этим? Смогу ли пережить то, что пришлось пережить отцу?
Я не знаю. Правда, не знаю. Признаюсь, что мне немного страшно испытать нечто подобное повторно. У всех есть свои страхи, и мой заключается в том, что я боюсь оказаться неспособным защитить то, что дорого мне.
Я знаю, что чувствую к Фанни, и мне придется переступить через себя, чтобы сделать ее счастливой.
Понимаю, что наши отношения уже переступили допустимую черту, и я точно уверен, что мне нравится она вся, и я полагаю, что это чувство плавно перетекает в другую стадию.
Влюбленность.
Я никогда не влюблялся, пытался сторониться этих чувств, чтобы не испытывать сердечную тяжесть от неразделенной или болезненной любви, но я точно знал, что нечто подобное существует, и, чтобы это испытать, нужно встретить своего человека.
Была ли Фанни моим человеком?
С уверенностью могу сказать, что да.
Кажется, между нами всегда существовала эта особенная связь, которая не давала нам обоим покоя.
И я решаю принять это, как должное, чтобы перестать сопротивляться и делать то, что причиняет всем боль. Лучше переступить через себя, усилить свои способности защиты, но быть счастливыми, чем страдать из-за того, что она ускользнула из моих рук из-за моей же глупости.
Я знаю, что будет сложно, потому что женщины сами по себе сложный механизм, но это то, что будет радовать меня, потому что со мной наконец-то будет рядом человек, которого я желал.
Странно думать, что еще недавно, около пяти лет назад, она была ребенком, на которого мне нельзя было обращать внимание по общему правилу. Она была дочь Вилли, моего Президента, и она была вне зоны доступа. Она была под запретом. Сейчас же я был уверен практически на сто процентов, что наша совместная жизнь была неизбежна.
Я не верил в судьбу, но что это тогда, если не она?
Не знаю.
***
Я второй раз проверяю систему видеонаблюдения на новом складе. Написанные шифры практически идеальны. Мне потребовалось чуть больше суток, чтобы убедиться в том, что внедренная система также прочна, как и в Дэнвелле.
Тир разгуливает по Гоблину — двухэтажному клабхаусу белведского чартера Сынов. Первый этаж отведен для паба, а второй принадлежит мотоклубу, и туда воспрещен вход иным лицам. Как правило, в этом месте не бывает обычных людей. Они стараются ходить в другой, расположенный в другом конце Белведа.
Тир слоняется вокруг меня, как мать-наседка. Его сильно волнует, сможет ли он съездить за Хлоей, и если да, то ему нужно уже выдвигаться. Вилли не хочет его отпускать, пока отношения с мексикашками достигают вершины напряжения, но Тир может сделать по-своему, потому что он долбанная задница.
Он делает еще один круг вокруг стола, и Рик прыскает от смеха.
— Прижми свой зад.
— Похоже, у него глисты, — едко подмечаю, когда он вновь наворачивает круг, не выпуская из рук телефон.
— Заткнитесь, — рычит он, а потом с раздраженным выдохом усаживается в кресло.
— Не превращайся в киску, — тянет Рик, прикуривая сигарету. — Вилли не видит, как ты насилуешь свой гребаный телефон в ожидании сообщения.
— О, я не нуждаюсь в твоих отцовских нравоучениях, Рик, — огрызается Тир. — Хлоя хочет приехать самостоятельно, и мне чертовски сильно не нравится эта идея.
— Малыш Тир обзавелся старушкой? — хохочет Рик.
Тир стонет, и я едва сдерживаю улыбку, потому что он сегодня похож на девчонку в период тех самых дней, когда еще-один-шаг-и-я-отрежу-тебе-яйца-козел.
— Дарки, ты скоро закончишь? Я больше не вынесу его.
— Терпение, пожалуйста, — говорю я, продолжая тыкать пальцами по лэптопу.
Что ж. С момента поездки на озеро прошло ровно три дня. Сегодня уже вечер среды, и с вечера воскресенья я ничего не знаю о Фанни. Она писала мне в понедельник, спрашивала, хорошо ли я добрался до Белведа. Мы немного початились, но после я перестал отвечать, так как был занят установкой системой сигнализации по всему периметру, а также расстановкой камер видеонаблюдения на всех возможных съездах, ведущих к складу.
Мне нужна была хорошая концентрация, чтобы сделать все правильно и не обрести проблем в виде злющего Вилли и сварливого Рика, поэтому я держал телефон в зоне доступа, но игнорировал все приходящие уведомления, которые не были связаны с работой.
Честно признаться, я чертовски скучал. Кажется, что я не видел ее несколько недель или даже месяцев, иначе как объяснить, что внутри меня разгорается пустота, а желание увидеть ее почти равносильно физиологическим потребностям?
Это дурной знак, и я понял это сразу, но смирился с тем, что подобные ощущения будут возникать довольно-таки часто.
Я не спешу давать знать о себе, так как понимаю, что ей нужно немного времени. Мы с Тиром вернемся только завтра вечером, когда я буду стопроцентно убежден в том, что склад замурован трехфакторной системой защиты. Ни одна мышь не сможет попасть в наш маленький тайник.
Откидываясь на прохудившуюся спинку кресла, я смотрю в экран лэптопа, в котором продолжается проверка шифров. Тир напряженно поглядывает на свой мобильник, а Рик встает и уходит из коморки.
В этот момент мой телефон издает вибрацию в кармане джинсов.
Гребаный ад.
Я достаю его и вижу, что Фанни прислала сообщения. Едва сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться. Мне нравится знать, что она думает обо мне и не стесняется писать в любое время. Надеюсь, что это останется неизменным.
Фанни: Привет, Дарки! Как проводишь время? Надеюсь, ты вернешься в скором времени, потому что я готова дать тебе ответ относительно того, о чем мы разговаривали на озере.
Ее сообщение заставляет меня немного напрячься, потому что я думал, что она будет думать достаточно долго, чтобы я смог свыкнуться с мыслью, что сделал это необдуманно и сгоряча. Черт, я действительно хотел, чтобы она была со мной, но я хотел немного подождать, чтобы она привыкла к тому, что теперь я не избегаю ее, а даже наоборот — стараюсь видеть так часто, как только получается.
Я: Привет, детка. Как я могу проводить время на работе? Скучно. Твой брат сегодня превратился в истеричную стерву, и я едва переношу его. Я вернусь завтра вечером. Возможно, будет достаточно поздно, чтобы говорить на серьезные темы.
Фанни: Тир сильно волнуется, что Хлоя решит поехать без него. У нее немного сдвигается поездка из-за родителей, и ее это ужасно раздражает. Они оба действуют мне на нервы, чертовы идиоты. :( Он звонил мне около часа назад, и я поняла, что он в полном раздрае. Поделом ему. Я до сих пор считаю, что Хлоя слишком хороша для него. Если ты вернешься поздно, то, наверное, устанешь с дороги, поэтому можно встретиться на следующий день. Как тебе будет удобно.
Меня еще больше напрягает ее «как тебе будет удобно». Черт, да я мог бы прямо сейчас сорваться и приехать к ней, чтобы узнать, что она там решила. Теперь эта мысль не даст мне покоя.
Гребаные. Небеса.
Фанни: Но я бы хотела, чтобы ты заехал ко мне сразу же, как приедешь из Белведа. Не уверена, что этот разговор нужно оттягивать.
Я: Я напишу тебе, как буду подъезжать к Дэнвеллу.
Фанни: Было бы неплохо, чтобы я сориентировалась по времени.
Я: Не переживай. У тебя хватит времени одеться.
Фанни: Ха-ха-ха. Я всегда одета. Почти.
Я: Почти?
Фанни: Ага. Последние две ночи я сплю только в трусиках, потому что дома безумно жарко.
Я: Звучит хорошо. Тебе лучше спать одетой, если это не моя постель.
Дистанционный флирт или флирт по чату — это не что-то новенькое, но всегда вызывает интерес.
Фанни: Да, но такой флирт в данный момент неуместен. Наши взаимоотношения зависла между чем-то и чем-то. Ты дал мне пищу для осмысления, и я старательно думала обо всем, что произошло между нами, включая те восемь лет, так что... Дождись разговора.
Я: Детка, твои слова держат меня в напряжении.
Фанни: Ха-ха-за. Так и должно быть, Дарки.
— Эй, чувак, заканчивай чатиться с моей сестрой! — раздражается Тир, и я, не поднимая глаз, отвечаю:
— Пошел ты.
— Дарк!
Я: Детка, мне пора идти. Напишу завтра.
Фанни: Хорошо, детка. Хохо.
Детка. Она назвала меня деткой в переписке? Что за ерунда?!
— Хочется вмазать по твоей улыбающейся физиономии, — признается Тир.
— Пошел ты, — дублирую и убираю телефон, запоздало понимая, что все это время я тупо улыбался в экран телефона. Черт, меня слишком легко подловить на общении с ней.
Тир цокает и закатывает глаза.
— Ох, абзац. Хлоя трахает мой мозг, хотя не дает трахнуть свою сладкую киску. Я надеюсь, что она не будет делать так, как я сделаю ее своей старухой.
— Знаешь, все девушки склонны трахать мозг, но не раздвигать ноги, так что тебе лучше отвязаться от нее или принять такой, какая она есть. Прекрати насиловать телефон, козел. Хлоя занята и ответит позже. Наверное. Ты как курица с яйцом, только дебил с телефоном. Давай, завязывай, ты должен будешь помочь мне.
— Да-да.
— Сука при течке.
— Пошел ты.
Мы улыбаемся друг другу, как два полоумных. Наш юмор странный и для многих непонятный, местами даже очень грубый, но сквозь строчки и слова можно увидеть, что мы не просто лучшие друзья, а братья, связанные жизнями.