зелень. часть 2
Лань Цзинъи выглянул наружу через дверную щель, а затем тут же прикрыл её своим телом.
- Их т-т-так много!
- Говори чётко: сколько именно? - спросил Цзян Чэн.
- Не знаю! Вся улица кишит ими, так что, должно быть, за сотню, и новые продолжают прибывать! Не думаю, что бумажные манекены смогут их сдержать!
Услышав слова юноши Сяо Синчэнь покрепче ухватился за меч, поднялся и собрался уйти, похоже, помышляя напоследок сделать всё, что в его силах. Однако щеки его вдруг налились пунцовым цветом, а сам он пошатнулся и рухнул на землю.
- Посиди и отдыхай! Скоро всё разрешится, - с этими словами Цзян Чэн порезал указательный палец правой руки о меч Лань Цзинъи и пара красных капель упала на пол.
- Ты опять собираешься использовать Призыв Нарисованных Глаз? По два зрачка на каждого манекена… Сколько крови тебе понадобится? Хочешь, я дам тебе немного своей? - спросил Лань Цзинъи, пусть и всё тело его подрагивало от страха, но в глазах горела решимость. Остальные юноши поддержали его и тотчас же закатали рукава.
- Успокойтесь, дети. Я, конечно, очень тронут вашей решимостью, но ответьте мне лучше, вот на что: у вас есть пустые талисманы?
Ученики были еще очень юны и уровень их мастерства не позволял им писать руны на ходу, поэтому все талисманы, имевшиеся при них, уже содержали тексты заклинаний.
Лань Сычжуй покачал головой.
- Хорошо, не страшно, заполненные тоже подойдут.
Лань Сычжуй вытащил из мешочка Цянькунь целую стопку прямоугольных полосок бумаги, но Цзян Чэн взял лишь один бегло осмотрел его и, сложив вместе указательный и средний пальцы, вывел новые руны поверх старых. Цзян Чэн, слегка взмахнув кистью, отправил талисман в полет и тот сам по себе воспламенился. Затем мужчина вытянул вперед левую руку, поймав опадающий пепел, сжал её в кулак и склонил голову. Через несколько мгновений он разжал и аккуратно сдул черную пыль на толпу бумажных манекенов, прошептав: «Огонь неспособен выжечь дотла, как ветром весенним повеет, так вновь возродится трава»
Пепел закружился по комнате. Огромный мужчина, возвышавшийся впереди всех, внезапно поднял саблю и перебросил её через плечо. Бумажная красавица в изысканных одеждах с волосами, собранными в высокий пучок, вальяжно вытянула вперёд правую руку и слегка подвигала тонкими, изящными пальчиками. У её ног стояли два ребёнка: мальчик шаловливо дёргал девочку за косу, а та дразнилась. Все двадцать или тридцать манекенов принялись поворачивать свои туловища в разные стороны, будто разминая суставы.
- Все, задержите дыхание! Сейчас же! - командным голосом крил Цзян Чэн. Он посторонился, освобождая дорогу бумажным манекенам. Деревянная дверь вновь распахнулась сама по себе. Гнилостный запах порошка, содержащего трупный яд, просочился в комнату и ученики тотчас же прикрыли лица рукавами. Мужик с громким гиканьем выскочил на улицу, а все остальные куклы устремились за ним.
Едва за манекенами захлопнулась дверь, как Цзян Чэн спросил:
- Я надеюсь, никто же не вдохнул отравы?
Все тут же замотали головами. Тогда Цзян Чэн помог поднять Сяо Синчэня на ноги, намереваясь найти тому место для отдыха, однако никакой лежанки в доме не оказалось и мужчине пришлось устроиться прямо на холодном, пыльном полу. По-прежнему сжимая в руке Шуан Хуа, Сяо Синчэнь, наконец, очнулся от предобморочного состояния, пару раз кашлянул и слабым голосом заговорил:
- Вы только что использовали… Призыв Нарисованных Глаз?
- Да, - ответил ему Цзян Чэн, в голосе его так и слышалась, какая-то то ли нервозность, то ли испуг, и прокашлявшись, он продолжил, - Нахватался от брата кое-каких знаний.
- Вы молодцы. Чтобы разобраться с ходячими мертвецами, лучшего метода было не сыскать, - с улыбкой сказал Сяо Синчэнь, - Однако этот путь может легко привести к тому, что Ваши собственные приспешники, духи и демоны обратятся против Вас. Даже его основоположник, Старший Старейшина Илина , не избежал подобной участи… Позвольте посоветовать Вам соблюдать осторожность и прибегать к подобным методам только в случае крайней необходимости. В мирное время всё же лучше следовать правильному Пути…
«Да, вот только никто и не приходит к "неправильному" Пути из-за благой жизни, даже тот самый Старший Старейшина Илина»
Дослушав смирно речь Сяо Синчэня, Цзян Чэн взял последнюю миску с клейким рисом и протянул мужчине.
- Эта каша может немного облегчить Вашу участь, но может оказаться и вовсе бесполезной. К тому же, на вкус она так себе… Хочешь рискнуть? Если же ты не хочешь жить, то тогда просто забудь, что я сказал.
- Конечно же, я хочу жить. Если есть возможность спастись, то нет причин пренебрегать ею, - произнёс с улыбкой Сяо Синчэнь, однако едва каша достигла языка его, уголки его рта непроизвольно задергались и он крепко сжал губы, всеми силами стараясь не выплюнуть угощение. Через некоторое время мужчина сглотнул и учтиво поблагодарил.
- Вы слышали? Слышали, что он сказал? А вы только и знали, что жаловаться и плеваться, наслаждаясь моим кушаньем! - повернувшись к юношам, снова начал отчитывать их Цзян Чэн.
- Знаете, я тут немного подумал… Все же, если бы мне пришлось есть Вашу кашу каждый день, то я предпочел бы смерть, - сказал Сяо Синчэнь, с натянутой улыбкой.
Лань Цзинъи разразился громким хохотом, ничуть не пытаясь сдерживаться, и даже Лань Сычжуй тихонько прыснул со смеху. Цзян Чэн молча обернулся, и Лань Сычжуй поспешно принял серьезный вид, толкнув своего соклановика под бок. Если бы взглядом можно было бы убивать, то остался бы тут в живых один Цзян Чэн. Тут раздался полный восторга голос Оуяна Цзычженя, который всё это время только и делал, что наблюдал на куклами:
- Все кончено. Все трупы уничтожены. Мы победили!
- Осторожно, не открывайте двери. Боюсь, могут прийти еще… - произнёс Сяо Синчэнь, отложив миску в сторону.
- Не убирайте свою миску. Знаете ли, не особо-то и вежливо убирать миску, недоев еду до конца! - с этими словами Цзян Чэн подошёл к деревянной двери и заглянул в щель. Группа бумажных манекенов не спеша обходила улицу и, если среди кусков трупов, находился тот, что до сих пор шевелился, они свирепо втаптывали его в грязь, пока от тела не оставалась лишь бесформенная масса плоти смешанной с пылью. Помимо этого, на улице стояла тишина. Новых ходячих мертвецов пока не наблюдалось. Но стоило Цзян Чэну немного расслабиться, как до его слуха донесся еле заметный шум, исходящий откуда-то сверху.
Шум звучал почти неуловимо для человеческого уха и напоминал стремительные шаги по крыше, однако движения идущего были до ужаса легки, поэтому едва различались. слепым, также почувствовал волнения и предостерег:
- Сверху! - крикнул Сяо Синчэнь, будучи слепым, слух у него был особо остр.
- Врассыпную! - крикнул уже Цзян Чэн. В следующую секунду часть потолка комнаты рухнула вниз, образовав огромную дыру. Разбитая черепица упала на пол, но к счастью, большинство учеников успели разбежаться в стороны, поэтому никто не пострадал. Через мгновение из бреши в кровле появилась чёрная фигура и спрыгнула на пол.
Перед ними стоял высокий и статный мужчина с абсолютно прямой спиной, одетый в чёрное ханьфу. За его плечами виднелась метёлка из конского хвоста, а в руке покоился длинный меч. Лицо незнакомца было благородно и изящно, со слегка вздернутым вверх подбородком, выдающим в нём нелюдимого и гордого человека. Однако зрачки в его глазах отсутствовали.
Едва все только успели понять, что это был лютый мертвец, как тут же заклинатель обнажил клинок и перешёл в наступление. Он нацелился на ближестоящего, но, к счастью, юноша успел заблокировать атаку. Мощь, вложенная трупом в удар, оказалась столь велика, что рука его на несколько мгновений онемела. Тем временем, лютый мертвец в чёрном не медлил ни секунды и, двигаясь ловко и плавно, вновь стремительно и безжалостно атаковал, на этот раз намереваясь отрубить ему руку, однако Сяо Синчэнь успел отразить удар Шуан Хуа, а после, скорее всего из-за порошка вновь попавшего в кровь, упал и остался лежать без движения.
- Да что это за чудовище такое! Он вообще жив или мертв?! Никогда раньше я не видел…- затараторил перепуганный Лань Цзинъи, - Такого быстрого мертвеца, столь искусно владеющего мечом!
Но тут же юноша замолчал на полуслове, потому что припомнил, что он все-таки уже видел подобное существо. Призрачный Генерал был таким же!
Тут же Цзян Чэн нахмурился, но вдруг он заметил, как чужой меч пролетел подобно ветру на него, но Ванъинь быстро увернулся от лезвия. Он ногтем раскорябал начавшую заживать рану на пальце, а после приложил его и другой ещё один между губ, и послышался громкий свист. В ту же секунду бумажные манекены вскочили на крышу и один за другим через брешь в потолке попрыгали на пол.
Почуяв неладное, лютый мертвец легко замахнулся мечом и рассек двух ближайших кукол вдоль на четыре равные части, а другой рукой достал из-за спины метелку из конского хвоста. Её мягкие, белые волоски в мгновение ока словно превратились в стальные шипы, сокрушали всё на своём пути, и если бы она коснулась человека, то тот немедленно превратился бы в кровавое решето.
- Все стойте на своих местах. Будьте паиньками и прижмитесь к углам! - приказал всем Цзян Чэн, а после он, со свистом, продолжил управлять бумажными куклами. Когда мертвец сражался с одним, второй подскакивал с другой стороны. Когда он уничтожал куклу перед собой, её собратья уже поджидали за спиной заклинателя — справиться со всеми одновременно было никак не возможно. Издав особо громкий свест, внезапно с потолка рухнул кукла-мужчина и приземлился на мертвеца, своей ногой вдавив его плечо в пол. Вслед за ним с крыши спрыгнули ещё трое таких же мужичков и по очереди бросились на заклинателя.
Цзян Чэн убрал руку от рта, с уголка губ быстро потекла тонкой струйкой тёмно-красная кровь, а после положил её на грудь. Весь его рот был наполнен собственной кровью, он чувствовал как подкрадывается тошнота, но старался стерпеть её, перед юными ещё заклинателями, для который сейчас единственной надеждой на спасение был он, Цзян Чэн совсем не хотел показывать слабость. Был бы он, пусть и младшим, но Старейшиной Илина, если бы не справился с такими пустяками? Потому быстро достал из собственного мешочка Цянькунь платок и вытер всю кровь.
Покончив с этим делом, Цзян Чэн подошёл к лютому мертвецу и увидел, что часть облачения на его спине была разорвана. Тогда он разгладил ткань, заметив возле левой лопатки трупа узкую рану и приказал:
- Переверните его.
Четыре мужичка подчинились и положили заклинателя лицом вверх, облегчив Цзян Чэну тщательный осмотр мертвеца. На левой стороне груди заклинателя, подле сердца, обнаружилась точно такая же узкая рана похоже, что этого человека закололи мечом.
Лютый мертвец сопротивлялся изо всех сил: низкий рык вырывался из его горла, а с уголков губ тонкой струйкой текла кровь. Цзян Чэн ущипнул заклинателя за щёки, силой заставив его открыть рот, оказывается у этого мертвеца тоже язык вырван с корнем.
После тщательного изучения трупа Цзян Чэн вынес вывод, что этот мертвец весьма походил на Вэнь Нина, когда тем управляли при помощи черных гвоздей. С этими мыслями он ощупал виски заклинателя и, действительно, наткнулся на два металлических выступа. Цзян Чэн не зная, что за труп разлёгся перед ним и какого он нрава, решил не вытаскивать пока гвозди, а сперва допросить заклинателя. Однако тут возникали некие трудности: у мертвеца отсутствовал язык и даже если он придет в себя, то всё равно не сможет отвечать на вопросы.
Не видя никакого другого выхода, Цзян Чэн прокашлявшись, не поворачиваясь к ученикам, спросил:
- Кто-нибудь из вас изучал «Расспрос»?
- Да. Я изучал, - вызвался Лань Сычжуй.
- Гуцинь с тобой?
Лань Сычжуй ответил утвердительно и, не медля, извлёк из своего мешочка Цянькунь гуцинь, всё ещё сиявший свежим лаковым деревом.
Цзян Чэн вытер, снова потёкшую от разговоров, кровь и всё же повернул голову, дабы посмотреть на инструменты, а увидев, что тот совсем ещё новый, очень удивился и в недоумении посмотрел на Сычжуй. Тому стало неловко от такого взгляда, потому он начал тараторить:
- Учитель Мо, не беспокойтесь, Ханьгуань-цзюнь сказать, что мой гуцинь хороший. Дух, что я призову, да, сумеет уклониться от ответа, но зато ему не удастся солгать. Проще говоря, если он захочет говорить, то все его слова будут чистой правдой.
Заметив, что его слов Цзян Чэн нахмурился, Сычжуй уже начал сильно беспокоиться, как тут он отвернулся и произнёс:
- Начинай. Для начала узнай, кто он такой.
Лань Сычжуй положил гуцинь перед заклинателем, затем сел на землю, прикрыл глаза и исполнил первую фразу. Через несколько мгновений струны гуциня затрепетали сами по себе, а Лань Сычжуй широко раскрыл глаза.
- Ну, что там? - спросил Лань Цзинъи.
- Сун Лань!
Все, как один, повернули головы в сторону Сяо Синчэня, лежавшего на полу без сознания.
- Интересно, а он знает, что это - его самый близкий друг ?
- Скорее всего, нет. Он слепой, а Сун Лань – немой, к тому же, ставший лютым мертвецом, лишённым рассудка… Для него же лучше, если он не знает, - предположил Оуян Цзычжень.
- Кто его убил? - задал второй свой вопрос Цзян Чэн.
Лань Сычжуй сосредоточенно сыграл следующее предложение. На этот раз молчание продолжалось в три раза дольше, чем в предыдущий. Когда присутствующие уже решили, что душа Сун Ланя не желала давать ответа, струны вдруг гуциня вздрогнули тремя горестными нотами.
- Не может быть! - взволнованно вскрикнул Лань Сычжуй
- Что он сказал?
- Он сказал… Сяо Синчэнь, - откликнулся Лань Сычжуй, сам не веря тому, что он только что услышал.
- Ты что-то напутал! - крикнул Лань Цзинъи.
- "Кто ты такой» и «Кто тебя убил» — самые простые и распространенные фразы «Расспроса». Когда человек приступает к его изучению, эти предложения учатся в первую и во вторую очередь, и в итоге он тренируется в их исполнении не менее тысячи раз. К тому же, я только что ещё раз повторил их, я уверен, что сыграл ноты верно. - возразил Сычжуй.
- Ты либо неправильно сыграл «Расспрос», либо ошибся в переводе с циня.
- Если воспроизвести эту мелодию неточно никак нельзя, то исказить его ответ совсем уж невозможно. Духи весьма редко называют три иероглифа «Сяо», «Син», «Чэнь». Я мог бы истолковать превратно иное имя, но только не то, что он сказал.
- Сун Лань отправился на поиски пропавшего Сяо Синчэня, однако тот его убил… Зачем ему убивать своего хорошего друга? Он отнюдь не похож на подобного человека!
- Сычжуй, кто им управляет? - задал третий вопрос Цзян Чэн.
Лань Сычжуй, напрягшись всем телом, не осмелился даже дышать, воспроизводя вопрос Цзян Ваньиня. Глаза всех присутствующих, не моргая, уставились на струны гуциня ожидая ответа Сун Ланя.
Лань Сычжуй негромко отчеканил каждое слово:
- Тот. Что. За. Вами.
Толпа резко обернулась назад. Сяо Синчэнь, ещё несколько минут назад лежавший на земле без чувств, уже присел, одной рукой подпирая подбородок. Слегка ухмыльнувшись, он поднял левую руку, одетую в черную перчатку, и щёлкнул пальцами.
В ту же секунду лютый мертвец неожиданно скинул всех четырёх мужиков, удерживавших его на месте. Тут же вскочил на ноги и вновь вооружившись мечом и метелкой, вразнобой искромсал всех бумажных манекенов, плавно закруживших в воздухе и уже через мгновение прижал меч к шее Цзян Чэна, угрожающе направив на учеников метелку из конского хвоста.
Ученики уже прижали ладони к рукоятям своих мечей, но Цзян Чэн боковым зрением уловив их движение рук, спешно проговорил:
- А ну стоять! Не двигаться! Не усугубляйте ситуацию. В искусстве владения клинком, вы, даже все вместе взятые, не составите никакой конкуренции этому… Сун Ланю.
Уровень духовных сил в этом теле был ничтожно мал и меча у Цзян Чэна под рукой также не оказалось. Более того, позади них стоял Сяо Синчэнь и пока оставалось неясным, каковы его намерения, и являлся он неприятелем или всё-таки союзником.
- Когда взрослые ведут беседы, детишкам лучше выйти вон, - произнёс Сяо Синчэнь и сделал знак Сун Ланю. Тот, беспрекословно повинуясь, погнал учеников наружу.
- Пока идите на улицу, вы всё равно не сможете здесь ничем помочь. Порошок, содержащий трупный яд, уже должен осесть. Когда выйдете – не носитесь кругами и не поднимайте пыль. Дышите медленно, - сказал спокойный голосом Цзян Чэн, вытирая уголки губ. Лань Сычжуй же замешкался у выхода, словно желая что-то сказать. Цзян Чэн, заметив это, обернулся к нему:
- Сычжуй, ты здесь самый благоразумный. Пожалуйста, немного направляй их. Сможешь?
Лань Сычжуй кивнул, а после Цзян Чэн добавил:
- Главное не бойся, всё будет хорошо.
- Я не боюсь.
- И в самом деле?- с ухмылкой спросил Цзян Чэн.
- В самом деле, учитель Мо, - с улыбкой ответил Лань Сычжуй.
- И прекращай меня знать учителем, оставь это лучше для брата моего, он заорёт от счастья, если услышит это.
Однако Лань Сычжуй на это ничего не ответил, лишь улыбнулся в ответ и молча вышел вслед за остальными.
Сяо Синчэнь откуда-то извлёк склянку с красным эликсиром и опрокинул её содержимое себе в рот.
- Надо же, как трогательно.
Едва он проглотил жидкость, нездоровый красный оттенок немедленно спал с его лица. Цзян Чэн на это недовольно закатил глаза и просил:
- И для чего весь этот куньцюйодна из старейших из дошедших до наших дней разновидностей китайской оперы. ?
- Я с нетерпением ожидал встречи со Старейшинами Илина. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, - Цзян Чэн никак не отозвался на его слова, сохраняя невозмутимое выражение лица, - Полагаю, ты ещё никому не рассказал, кто ты в действительности такой, ведь так? Поэтому я тоже решил не раскрывать твоей тайны и приказал всем выйти на улицу, чтобы мы могли поболтать с глазу на глаз. Что скажешь? Разве я не заботливый?
- Все ходячие мертвецы города И подчиняются тебе?
- Ну разумеется. Я понял, что с тобой и твоим братом что-то неладно, едва вы ступили за городскую черту и ты свистнул, пытаясь прогнать трупов. В итоге я решил самолично заняться тобой и устроить небольшую проверку. И предчувствия не обманули меня: тот, кто справился с превосходящими силами противника, воспользовавшись Призывом Нарисованных Глаз – заклятием тёмного Пути, мог оказаться лишь Магистром и никем иным.
- И тогда ты решил взять в заложники детей, да?! - спросил Цзян Чэн, пока в его голосе читался нескрываемый гнев, - Так уж и быть, хорошо, что ты от меня хочешь?
- Учитель, я прошу лишь об услуге. О крохотном одолжении, - Сяо Синчэнь достал мешочек-ловушку для духов и положил на стол, - Прошу.
- Что же у вас за привычка, называть всех подряд учителями, - с негодованием проговорил себе под нос Цзян Чэн, а после положил руку на мешок и ощупал его, словно пульс, - Кому принадлежит эта душа? Она разбита вдребезги. Жизнь едва-едва теплится в ней.
- Будь её так просто собрать, стал бы я обращаться к тебе?
Недолго помолчав, Цзян Чэн произнёс:
- Нет. Я не буду этого делать!
- Я ничего не понимаю в подобных делах и они меня не касаются. Тебе придётся помочь мне, даже не желая того. Учитель, неужели ты уже запамятовал, что твои детки с надеждой глядят на тебя и ждут, пока ты спасёшь их? - голос Сяо Синчэня звучал дружелюбно, почти сердечно, но в глубине его таились нотки угрозы, словно он мог назвать тебя братом и учителем, а в следующую секунду поменяться в лице и наброситься с намерением убить.
- Сюэ Ян, лучше ответь мне на вот что: зачем ты нарядился заклинателем, вместо того чтобы предстать в своём истинном обличии?
На мгновение замерев, «Сяо Синчэнь» поднял руку и потянул за повязку вокруг глаз. Лоскуты белой ткани слой за слоем опали вниз, явив Цзян Чэну пару ярких, сияющих глаз, а самое главное целых и невредимых.
- Ай-яй-яй, ты меня раскрыл, - произнёс Сюэ Ян, отбросив лоскуты в сторону, - Я притворился им, потому что так гораздо проще входить ко всем в доверие.
- Я бы похвалил тебя за неплохую актёрскую игру, но разве ты достоин их?
- Возможно, однако я всё же скажу: Ваша игра, я бы сказал, весьма и весьма великолепна. А мне ещё учиться и учиться. Однако хватит с нас пустой болтовни. Учитель Цзян, тебе всё-таки придется выручить меня.
- Ты восстановил Тигринную печать, так, зачем тебе моё пособничество в восстановлении души?
- Потому что это не одно и то же. Начало всему положили именно вы. Не сотвори ты и учитель Вэй первоначальную печать, и я никогда не смог бы воспроизвести её копию. Без сомнения, ты превосходишь меня. И вот поэтому, если я не в состоянии что-то осуществить, то на это наверняка способен ты.
Цзян Чэн всё же выплюнул всю накопившуюся кровь, смещавшуюся уже со слюной, и вытерев рот рукавом, произнёс:
- Я уже сказал: нет! Страдания этого человека при жизни достигли наивысшей точки, и, в конце концов, он покончил жизнь самоубийством, поэтому теперь не желает возвращаться в этот мир. А если душа отказывается продолжать своё существование, то восстановить её практически невозможно. К тому же, мне кажется, что осколки собрали против её воли, поэтому стоит открыть мешочек-ловушку для духов, и она тут же рассеется!
Но стоило Сюэ Яну открыть рот, снова в желании препятствовать ему, как фигура в чёрном одеянии стремительно ворвалась в дом.
Цзян Чэн и Сюэ Ян одновременно отошли на шаг назад, последний при этом поспешно схватил мешочек-ловушку для духов. Сун Лань, легко опершись рукой на стол, подпрыгнул и приземлился на столешницу. Восстановив равновесие, он тот час же обернулся на дверь. Прожилки крови ползли по его щекам. Вэнь Нин, волоча за собой железные цепи, чёрным вихрем в окружении белого тумана внесся внутрь.
Вэнь Нин поднял правую руку и размахнулся цепью. Сун Лань встретил атаку метелкой и оба оружия крепко переплелись друг с другом. Призрачный Генерал, пятясь на улицу потянул на себя цепь, а за ней и Сун Ланя, не желавшего отпускать её. Ученики уже успели спрятаться в другой лавке по соседству с прежней и теперь, вытянув шеи, пристально наблюдали за ходом битвы.
- Угадай, кто выиграет? - спросил у Цзян Чэна Сюэ Ян.
- Вэнь Нин, тут нечего гадать.
- Такая досада, я вбил в его голову столько гвоздей, но он всё равно не желал повиноваться. Всё-таки твари, слишком преданные своему хозяину, доставляют сплошные неудобства.
- Вэнь Нин - не тварь.
- Ты не замечаешь некую двусмысленность в своих словах?
При слове «некую» он неожиданно обнажил меч и бросился в атаку, но Цзян Чэн ловко отскочил в сторону.
- Нет, мне искренне наплевать, как ты будешь его называть, но если хочешь благосклонности моего брата, то такая речь убьёт в нем весь его интерес к тебе. И вообще, ты всегда нападаешь на людей исподтишка?
- Ну естественно, я ведь бессовестный пакостник! Я думал тебе это уже известно. К тому же, я не собираюсь тебя убивать, брат твой, всё время кружащийся с Ханьгуань-цзюнем, мне не нужен, я обездвижу тебя и заберу с собой, чтобы ты мог без суеты и спешки восстановить для меня душу.
- Я уже отказал тебе, сколько можно настаивать? - спросил возмущенно Цзян Чэн.
- Не будь таким категоричным. Если ты не сообразишь, что делать, то мы с тобой всегда можем сесть и попытаться найти решение вместе.
И вновь не закончив предложение, Сюэ Ян ринулся вперед. Цзян Чэн уклонялся и изворачивался, однако Сюэ Ян всё наступал и наступал и выпады его становились всё стремительнее и опаснее и, в конце концов, Цзян Чэн не удержался от восклицания:
- Ты и впрямь пользуешься тем, что в этом теле у меня недостаточно духовных сил?
- Да!
- Вот уж точно, лучше вызвать гнев благородного человека, чем уличного хулигана, - Цзян Чэн очень удивился, увидев человека более бесстыжего, чем его брат, а после усмехнулся своим мыслям, но быстро поняв, что такая беготня ему наскучивает, напрямую выдаёт, - Ну всё, хватит скакать тут, это успело уже мне изрядно наскучит успело за всю мою жизнь. Найди-ка себе кого-то по силам.
- Кого? Этого Ханьгуан-цзюня? Я послал за ним больше трёх сотен мертвецов. Так что он... - со смехой выдаёт Сюэ Ян, но не успел он договорить, как с "небес" спустилась одна фигура в белоснежном одеянии, а другая в чёрном и льдисто-голубой вихрь Бичэня нацелился прямо на Сюэ Яна.
Он мгновенно парировал, отправив Шуан Хуа отразить атаку Бичэня: прославленные мечи столкнулись в воздухе и вернулись в руки к своим владельцам.
Лань Ванцзи, слегка поклонившись Цзян Чэну в знак приветствия, вступил в бой с Сюэ Яном. Менее чем пару секунд назад тот гонял Цзян Чэна кругами по всей комнате, но сейчас его самого прижал к стенке Лань Ванцзи, наносящий удар за ударом. Понимая, что дело принимало дурной оборот, Сюэ Ян закатил глаза и ухмыльнулся, неожиданно перебросив Шуан Хуа в левую руку, а правую запустив в рукав. Он вынул из рукава цянькунь ещё один меч и без малейшей заминки, с лёгкостью перешёл к фехтованию парным оружием.
Новый меч, что он извлек из-за пазухи, отливал весьма угрюмым сиянием, а при взмахах словно оставлял за собой невесомую чёрную дымку, резко находившуюся с серебряным излучением Шуан Хуа. Сюэ Ян с одинаковой ловкостью орудовал мечами, непринуждённо и стремительно двигая обеими руками, и вскоре вернул себе преимущество в бою.
- Цзян Цзай? - спросил Лань Ванцзи.
- Ого! Хань Гуан Цзюнь знает этот меч? Какая честь для меня, - удивился Сюэ Ян.
«Цзян Цзай» был собственным мечом Сюэ Яна, и подобное зловещее название идеально подходило как владельцу, так и самому оружию, несущему с собой лишь кровопролитие и смертоубийство.
- Уходите. Вам нет нужды здесь находиться, - сказал Лань Ванцзи.
Цзян Чэн только собрался спокойно пойти к выходу, как тут же его к нему подбежали и приобняли за плечи, прижимая к себе.
- О, диди! Я так скучал по тебе! Ты прости, что бросил тебя здесь одного, но я не могу по другому, - сказал Вэй Усянь, поглаживая Цзян Чэна по плечу, словно реально извинялся за предоставленные неудобства, но им двоим и так было понятно, что это было притворство.
Цзян Чэн лишь закатил на это глаза, а после они вместе пошли на улицу. Там Вэнь Нин, не выражая никаких эмоций, вцепился Сун Ланю в горло, поднял в воздух и впечатал в стену, оставив в ней вмятину в форме человеческой фигуры. В ответ Сун Лань с таким же бесстрастным лицом, схватил Вэнь Нина за запястья и перебросил через себя на землю. Оба лютых мертвеца, не прекращая, обрушивали друг на друга удары, ничего при этом не ощущая. Ни один из них не страшился ни боли, ни травм и даже потеря одной-двух конечностей не составила бы для них трудности и лишь полное уничтожение их тел остановило бы битву.
- Думаю и здесь в нас нет необходимости, - сказал Вэй Усянь.
Вдруг они увидели напротив тускло освещённую лавку, а подле нее Лань Цзинъи, отчаянно подзывавшего его рукой.
- Ага! Вот там-то точно мы нужны, идём!
Едва они ушли, сияние Бичэня засияло ярче, и Шуан Хуа легко выскользнул из ладони Сюэ Яна, оказавшись в воздухе, а Лань Ванцзи ловко воспользовался моментом и подхватил его. Увидев, что Шуан Хуа угодил в чужие руки, Сюэ Ян размахнулся Цзян Цзаем, намереваясь отсечь Лань Ванцзи левую руку, которой тот поймал меч. Но его атака провалилась. Холодная ярость промелькнула в глазах Сюэ Яна, и он глухо произнёс:
- Верни мне меч.
- Ты его не достоин, - ответил Лань Ванцзи.
Сюэ Ян ядовито усмехнулся в ответ.
Тем временем братья добрался до учеников. Юноши облепили их со всех сторон и он спросил:
- Все в порядке?
- Да! Мы сделали, как нам и сказал второй господин Мо, не бегали и дышали медленно.
- То-то же. А если кто-то не будет слушаться... - сказал Цзян Чэн, как только можно, стараюсь сделать голос невиннее, - Геге, ты же можешь приготовить им своей любимой каши?
Вэй Усянь, услышав это, удивлённо отскочил от Цзян Чэна и спросил:
- Ты их пугал моей кашей? Диди, твои нелестные комментарии о моей готовке, очень ранят мою душу... Но ладно, приготовлю.
Несколько юношей, с страхом слушавших их, притворились, что их сейчас стошнит. Внезапно со всех сторон послышался прерывистый и гулкий топот, а в конце улицы возникли первые шатающиеся тени. Лань Ванцзи также услышал этот звук и, взмахнув рукавом, достал свой гуцинь.
Он с грохотом положил инструмент на стол, перебросил Бичэнь в левую руку и продолжил с прежним мастерством сражаться с Сюэ Яном. Одновременно с этим, Лань Ванцзи, даже не повернув головы, занёс правую руку над гуцинем и быстро перебрал струны.
Аккорд этот, чистый и звонкий, отраженным эхом, пронесся по всей улице и вернулся странным, но уже знакомым звуком лопающихся голов мертвецов. Лань Ванцзи, не останавливаясь ни на секунду, одной рукой вёл бой с Сюэ Яном, а другую держал над гуцинем, время от времени мимоходом оглядывая улицу и невозмутимо играя несколько нот. Он действовал обеими руками разом, но, тем не менее, каким-то непостижимым образом казался по-прежнему уверенным и спокойным.
Жуткая, но в то же время завораживающая ночь близилась к завершению – вдалеке поднималась заря. Однако новость эта несла мало хорошего: в дневном свете демонический туман станет гуще, а значит, им вновь не удастся ступить и шагу!
Будь их лишь трое, дело представлялось бы в разы проще. Но, кроме мужчин, в городе также находились юноши, и если, в конце концов, они окажутся окружённым большой толпой живых мертвецов, то вряд ли им удастся сбежать. Пока они лихорадочно соображали, как же им поступить, с улицы вдруг вновь послышался мерный и гулкий стук бамбукового шеста о землю.
Призрак слепой девушки с вырванным языком вернулся!
Не колеблясь ни секунды, Цзян Чэн приказал:
- Вперёд!
- Куда?- на удивление всех спросил Вэй Усянь.
- За звуком бамбукового шеста.
- Ты действительно хочешь, чтобы мы пошли за призраком? Кто знает, куда она нас приведет!- спросил ошарашенный Лань Цзинъи.
- Именно так. Я хочу, чтобы вы отправились за призраком. Этот стук неотступно шел за вами по пятам, с тех самых пор, как вы попали в город, ведь так? Вы пытались пробраться к его центру, но она вывела вас к воротам, где вы и наткнулись на нас. Девушка хотела прогнать вас прочь и тем самым спасти!
- О, Диди, ты такой молодец! Неужто детям в учителя забиться хочешь, м?
Цзян Чэн со злостью посмотрел на Вжй Усяня, но, не найдя, что приличного ответить, лишь закатил глаза и пробубнил:
- да что же вы заладила со своим "учитель", "учитель".
Призрак издавал пронзительно-резкий, то появляющийся, то исчезающий стук бамбукового шеста, тем самым пугая людей, попадавших за городскую черту.
Стук бамбукового шеста о землю повторился вновь, словно девушка ожидала и поторапливала их. Рискни ученики последовать за ней — и они могли бы угодить в ловушку; останься юноши на месте — и ходячие мертвецы добрались бы до них и извергли бы потоки порошка, содержащего трупный яд – неизвестно, где они находились в большей опасности. Взвесив все «за» и «против», ученики твердо решили прислушаться к Цзян Чэну и пойти на звук. И в самом деле, едва люди двинулись с места, стук также заскользил по дороге. Временами им удавалось различить в тумане худую, расплывчатую тень, а временами – совсем ничего.
Через некоторое время Лань Цзинъи спросил на ходу:
- Мы что, просто так сбежим?
- Ханьгуан-цзюнь, мы ушли вперёд. Всё остальное за тобой! - прикинул Вэй Усянь.
Струны гуциня затрепетали, будто кто-то сказал «мгм», и Вэй Усянь прыснул со смеху. Лань Цзинъи заметил:
- И это всё? Больше ничего не скажешь?
- А что ещё я должен был сказать?»
- Ну, например, вы вдвоем говорите: «Я волнуюсь за тебя, поэтому останусь здесь!», «Уходи!», «Нет, я остаюсь! Если я и уйду, то только с тобой!». Разве не так все должно быть? - ответил Лань Цзинъи, а рядом с Вэй Усянем послышался одобрительных ухмылка.
- Кто научил тебя этому? С чего ты вообще взял, что подобные разговоры должны иметь место? И ладно, если бы я сказал нечто эдакое, но можешь ли ты хотя бы представить, чтобы твой Ханьгуан-цзюнь произносил такие фразы?
Ученики Ордена Гу Су Лань хором ответили:
- Нет…
- Вот то-то и оно. Пустая трата времени. Ваш Ханьгуан-цзюнь чрезвычайно надёжный человек и я твердо убеждён, что он непременно сможет со всем разобраться. Именно поэтому сейчас я займусь своими собственными делами и буду ждать, пока он меня не найдет или же сам отправлюсь на поиски.