перерождение
Увесистый пинок заставил Вэй Усяня открыть глаза.
Над самым его ухом прогрохотало: <Прекращайте притворяться мёртвыми! >
Пинок отбросил его и чье-то ещё тело назад, и он больно ударился головой об пол. Борясь с приступом тошноты, Вэй Усянь подумал: <А ты невероятно смел, раз позволяешь себе бить меня, Старейшину Илина>.
Он много лет не слышал даже обычного человеческого голоса, не говоря уже о таком громком и пронзительном визге. Голова его кружилась, а в ушах жужжащим эхом отдавались слова: <Задумайся вот о чём! На чьей земле ты и твой братец живёте?! Чей рис вы едите?! Чьи деньги вы тратите?! Так что такого, если я возьму себе пару вещичек твоего брата?! Все равно они принадлежат мне! >
Звуки этого крякающего голоса юноши перемешались с глухим металлическим стуком обшаривания сундуков и ударами предметов о пол. Постепенно взгляд Вэй Усяня прояснился.
Перед его взором возник тускло освещенный потолок, на фоне которого возвышалась перекошенная фигура юноши нездорового вида. Он быстро с жаром говорил, забрызгивая Вэй Усяня слюной: <Как ты смеешь рассказывать всё матери и отцу? Думаешь, хоть одна живая душа в этом доме послушает тебя? Думаешь, я тебя испугался?! >
Несколько мужчин, видимо слуг, подошли к юноше: <Молодой господин, по вашему приказу все разгромлено>.
Молодой господин удивился: <Как вы управились так быстро? >
<В этой лачуге не так много вещей> — ответили ему.
Юноша, вполне удовлетворённый этим, начал размахивать руками и тыкать в Вэй Усяня пальцем: <Сначала ты осмелился наябедничать на меня родителям, а теперь валяешься на земле, притворяясь мертвым! Ради чего? Как будто бы кто-то захочет его тряпьё! Что ж посмотрим, как ты теперь донесешь на меня за разгром твоей лачуги! Вы оба такие гордые только потому, что несколько лет совершенствовали тело и дух? Надеюсь, вам понравилось быть вышвырнутыми обратно, словно шелудивые псы? >
Вэй Усянь на это лишь устало подумал: <И вовсе я не притворяюсь мертвым. Я ведь и вправду был мертв несколько лет>.
<Кто это? >
<Где я? >
<Неужели я настолько опустился, что захватил чужое тело? >
Еще раз злобно пнув два тела напоследок, юноша с видом напыщенного индюка вышел из лачуги, громко хлопнув дверью. <Смотрите в оба и в этом месяце больше не выпускайте их на улицу! Не хватало еще им опять своенравничать! > — громко приказал он.
Шаги стихли, и воцарилась тишина. Вэй Усянь подумал, что неплохо было бы встать, но ноги отказались держать, и ему пришлось опуститься обратно на пол. Перевернувшись на бок, он устраивался поудобнее и только сейчас заметил незнакомого ему человека, лежащего рядом. До этого у него было ощущение кого-то рядом, но из-за одного кричащего индюка, он не придавал этому должного внимания. Вот только человек перед ним всё ещё не проснулся, и Вэй Ин решает продолжить игнорировать его, всё равно он чувствовал жуткую усталость и бессилие, так что если бы на него напали, он бы не стал даже сопротивляться.
Отвернувшись от тела рядом, Вэй Усянь болезненным взглядом уставился на диковинную обстановку и кучи хлама на полу. Чуть в стороне он заметил бронзовое зеркало, вероятно, упавшее во время погрома. Вэй Усяня дотянулся до него рукой и взглянул в свое новое, мёртвенно-бледное лицо со щеками, ассиметрично вымазанными чем-то красным. Добавить бы сюда еще высунутый кроваво-алый язык, и вышел бы отличный призрак висельника.
Он отшвырнул зеркало в сторону и яростно потер лицо рукой, с облегчением обнаружив осыпающуюся белую пудру. Что ж, к счастью, его новое тело не было таким с рождения — то были причуды его прежнего владельца. Без сомнения, это был мужчина, но, тем не менее, мужчина с макияжем, причем очень неумелым.
Просто невероятно! От удивления Вэй Усянь смог, наконец, сесть и заметить под собой и человеком рядом круглое магическое поле. Оно было алым по цвету и довольно неровным, явно нарисованным от руки и кровью, все еще влажной и испускающей характерный запах. Поле покрывали кривые рисунки заклинания, которое кое-где смазалось телами юношей, но от этого оно не перестало казаться зловещими.
И все же Вэй Усянь был одним из Старейшин Илина и насмотрелся таких жутких магических полей вдоволь. Выходит, он не захватывал ничье тело — оно ему было предложено. Тут, его взгляд снова зацепился за тело рядом.
А вдруг он был не единственный, кому пожертвовали тело?
Приглядевшись к спокойно-спящему лицу, к счастью, без макияжа, Вэй Усянь осознал, этот человек был копией человека в зеркале. < Так выходит. Это два брата, к тому же, видимо, близнецы. >
Подумав об этом, Вэй Усянь ненароком вспомнил своего брата и заметно приуныл. Он до сих пор отчётливо помнил, как держал тело Цзян Чэна в своих руках и как по ним стекала его кровь. Сердце невольно сжалось, и юноша прикусил губу.
< Если бы я только тогда… Если бы я был сильнее, если был бы куда лучшим братом!..>
И тут от самокопания Вэй Усяня отвлекает шорох, который издался очень близко с ним.
Поняв, что всё это время он смотрел куда-то в пустоту, Вэй Ин повернул голову к юноше, но оказалось, что тот просто перевернулся и не особо хотел просыпаться. Тяжело выдохнув, Вэй Усянь решил снова осмотреть поле. За тысячи и тысячи лет было всего три или четыре достоверных и задокументированных случая. И желанием всех без исключения было одно — месть. Вэй Усянь отказывался это принимать.
Во-первых, с каких это пор он оказался "злым духом исключительной ярости и мощи"?
Слава о нем, конечно, шла дурная, и умер Вэй Ин ужасной смертью, но все же он никогда не преследовал живых и не искал возмездия. Старейшина Илина мог поклясться, что был самым безобидным блуждающим призраком за всю историю.
Но главная проблема была в том, что как только злой дух попадал в тело заклинателя, контракт считался заключенным автоматически. Тот был обязан выполнить желание призывающего во что бы то ни стало, иначе проклятие вступит в силу: он будет окончательно уничтожен без возможности перерождения.
Вэй Усянь поднял руки и убедился, что оба его запястья были несколько раз порезаны крест-накрест. Затем он развязал пояс, распахнул свое черное одеяние и обнажил грудь и живот, сплошь покрытые рваными ранами, нанесёнными чем-то острым. И хотя кровотечение уже остановилось, Вэй Усянь знал, что это были не обычные порезы. Если он не исполнит желание заклинателя, раны не затянутся. Более того, с течением времени они откроются, начнут гнить и чернеть, пока срок контракта не истечёт, а его душа и тело не будут разорваны навсегда.
Вэй Усянь удрученно думал про себя, периодически вздыхая: <И как такое могло со мной случиться? >.
Наконец, он смог встать, облокотившись о стену. В углу стояла бамбуковая корзина для мусора, но из-за недавнего погрома, весь мусор из неё вывалился и теперь был разбросан по полу. Вэй Усянь пошарил глазами по комнате и подобрал смятый лист бумаги. Он расправил его и, к своему удивлению, обнаружил, что на нём было что-то написано. Тогда Вэй Ин торопливо собрал оставшиеся листы.
Похоже, его догадка на счёт человека, лежащего рядом, оказалась верной: почерк в письме, периодически, менялся на другой, от более менее ровного и аккуратного до "ЧЕМ ЭТО, О ПРЕСВЯТЫЕ НЕБОЖИТЕЛИ, ПИСАЛИ? ЛЕВОЙ НОГОЙ И С ЗАВЯЗАННЫМИ ГЛАЗАМИ?! "
Вэй Усянь бы нагло солгал, если бы сказал, что его почерк отличался красотой и изяществом, но его хотя бы можно было прочитать, сильно не напрягаясь, а от этой писанины у него начинала кружиться голова! Так ещё юноши изливали свои эмоции на бумаге в минуты сильного отчаяния - некоторые предложения были бессвязны и совсем не имели смысла, а от пляшущих букв за версту веяло беспокойством и напряжением.
Выстроив несколько предположений, Вэй Усянь смог более-менее докопаться до сути. Оказалось, людей, призвавших его и кого бы там не было, звали Мо Сюаньюй и Мо Сюаньюн, а это поселение называлось деревня Мо, и выяснилось, что оба брата были сыновьями, не безызвестного своим ветренным характером, главы Ордена Ланьлин Цзинь — Цзинь Гуаньшаня.
Дочитав письма до конца, он узнал не только это, но и то, что они, желая отомстить, пожертвовали свои тела двум Старейшинам Илина. Мо Сюаньюй, старший брат, призвал Вэй Усянь, а младший, Мо Сюаньюн, - Цзян Ваньиня. Вот только неожиданная информация на этом не закончилась: оба брата были обрезанными рукавами. Причём, Мо Сюаньюй оказался достаточно смел и открыто приставал к кому-то из Ордена Цзинь, а его близнеца, который был более стеснительным, просто ложно обвинили в части дел, дабы выгнать их обоих из клана.
< Какого… >
И тут, Вэй Усянь снова услышал рядом с собой шорохи и посмотрел на тело, лежащее рядом, в котором находилась душа его брата. Вот только, в отличии от предыдущего раза, юноша нахмурил брови и начал понемногу хлопать глазами, явно мучаясь от боли, как и Вэй Усянь до этого.