23 глава
Pov Jeongkook
Укладываю Дженифер на кровать и наблюдаю за подрагивающими тёмными ресницами.
Наплакалась и крепко уснула. Как маленький ребёнок. Хотя она и есть малышка. Хлопот с ней много. И с нервами можно смело попрощаться в любую секунду.
Пристально смотрю на неё, и в груди гадливый червячок шевелится. Нет, не сомнения, а вины.
Потому что сказал слова, которые сдержать не смог.
Я ведь обманул её уже. И продолжаю это делать.
Она ведь до сих пор не знает, что теперь мы – женаты. И вряд ли узнает об этом в ближайшее время.
Я уж точно постараюсь.
Пока нужно разобраться с тем дерьмом, что сейчас крутится вокруг этой миниатюрной и хрупкой девушки, которая и так хрустальна настолько, что, кажется, коснёшься её – она рассыплется в пыль.
Особенно, когда роняет кристально чистые слёзы.
Устало выдыхаю и надеюсь как можно быстрее с этим всем покончить. Парк в прошлом – уже радует. Запомнит этот урок навсегда. И уже через несколько часов будет далеко отсюда. Если нет – я обещаю, что он уйдёт как можно глубже. И дальше. На дно.
Повезло, что Минни, та моделька, так вовремя зашла в комнату. Теперь к нам с Субином не придерёшься.
Когда тот вызывался помочь, только услышав об этом, не был удивлён.
У нас всегда так. Если разборка, мы решаем её вдвоём.
Поэтому не могу поверить в то, что всё-таки он мог пытаться упрятать меня за решётку.
Но его поведение настораживает.
Он сказал, что приехал по работе и к девушке. Но я узнал, что он ни разу не возвращался на одно и то же место хотя бы дважды. Он спит со многими, и каждый день они разные. Ни одна не повторяется. От блондинок до брюнеток.
Поэтому он от меня что-то утаивает. Всё же обманул.
И те билеты об этом ясно говорят.
Тяжело идти против брата. Но останавливаться уже слишком поздно. Он всё уже знает, но продолжает делать вид, что ничего не замечает. И я делаю то же самое.
Как два дурака, ей-богу.
Но всё же я кое-что узнал через Минхо. Пришлось немного загрузить его работой, пока «развлекаюсь» здесь с Дженифер.
Поэтому и сомневаюсь.
Суби прилетал в Корею больше года назад. По делам компании. Они с Кимом не дружили от слова «вообще». Много конфликтовали, ссорились, постоянно задирали друг друга, и он мог знать Дженифер именно оттуда.
Возможно, он мог затеять всю эту игру. Я не удивлюсь, если оргию, в которой участвовали родители Дженни, спланировал именно он. Нет, я буду в шоке от того, что брат сделал это, но это в его ужасном стиле.
А потом он решил поиграться, придя в тот клуб и заставив Дженни танцевать перед ним, исполнив маленькую месть.
Это и объясняет тот факт, почему, когда я пришёл в «Сферу» и назвал свою фамилию, меня отвели именно к ней в зал. Нас запросто могли перепутать. Ведь при входе в клуб спрашивали имена и фамилии. Наша фамилия в Корее редкая, и поэтому я называл только её.
Поэтому вполне могла произойти чудовищная ошибка.
Только наша внешность не даёт мне покоя. Мы с Субином похожи, но не настолько.
Но в то же время осознаю: и в том тёмно-красном освещении нас могли перепутать.
Да чёрт его знает.
Это всего лишь догадки.
Я не верю, что Субин мог так поступить.
И как действовать дальше, пока не имею никакого понятия. У Джен сдают нервы. А мне надоедает недоговаривать и смотреть на брата, что от меня что-то скрывает.
Но всё же Дженни – на первом месте. И её нервы.
А это плохо. Она сказала правду: ребёнок может пострадать. Девушка пока не заикается об аборте и вряд ли теперь его сделает. Ходить не может. Не доберётся самостоятельно до врача. А я не позволю. И помогать не стану.
Но из-за этого стресса всё может сказаться на малыше.
А я беспокоюсь.
Именно поэтому откидываюсь на кровати рядом с Дженни и собираюсь записать её на приём к врачу. Пусть проверится. Да и ногу проверить надо, обработать.
Какая же она у меня…
Любит приключения на свой зад искать.
И пока она ровно сопит в подушку, поджимая под себя ноги, захожу в интернет. Случайно кликаю на новостную ленту, вместо контактов, где хранится номер проверенной клиники.
И замираю.
Когда взгляд цепляется за громкий и слишком яркий синий заголовок.
«Стриптизёрша, проститутка, или модель?»
Эта фраза слишком напрягает. Ассоциация у меня с последним словом одна.
И не зря.
Замечаю фотографию Дженни, где она выбегает из-за ширмы, летя в спасительное убежище. Скрыться от чужих порочных глаз.
Полуголая, закрытая одним крошечным куском ткани. С искусанными пухлыми губами и сверкающими от слёз глазами.
Сжимаю телефон в руках. Кожа начинает гореть, как будто её прижигают кочергой.
Потому что это нереально.
Я думал это – её глупые страхи. Паранойя.
Но сейчас, когда вижу те всплывающие провокационные фото, понимаю, что нет.
Листаю полностью статью. Улавливаю много всего, но стараюсь найти что-то про Кима и его жену, но ничего. Только Дженни.
Слили только её, но не родителей.
Блять, если это Парк… В этот раз прострелю ему голову. Сам. И похуй мне будет на тюрьму и заточение.
Раз он не понимает просто так.
Но не думаю, что это он. Смелости не хватит. Особенно, после того, как мы его запугали.
И вариант остаётся один.
Тот, который отвергаю всё это время.
И я самолично убью гада. И плевать мне, что он – мой брат.
Он сделал моей жене больно. Делал всё это время. И меня пытался усадить за решётку, хоть и до сих пор не верю в это. Трудно. Тяжело.
Но я это так просто не оставлю.
Встаю аккуратно с кровати, чтобы не разбудить Дженни. Ей нельзя это видеть. Вообще. Она сейчас и так переживает из-за того, что может потерять карьеру. И в Милан не поедет. А сейчас ещё и это.
Совсем поникнет и расстроится.
На всякий случай забираю её телефон с собой. Вырубаю интернет по всей квартире, если вдруг она включит ноутбук.
И, не переодеваясь, накидываю на плечи куртку. Хватаюсь за ключи и надеюсь, что я ошибаюсь.
Мне не хочется разбирательств с родным братом. Но если это сделал он…
Я заставлю его пожалеть об этом.
* * *
Настойчиво барабаню ладонью о дверь Субина, стараясь держать себя и свою силу в руках. Буря гнева внутри груди не утихает, с каждой секундой поднимаясь всё больше и больше.
Пытался успокоиться по пути, но в итоге взбесился ещё больше.
– Субин, блять, открывай! – срываюсь и продолжаю бить по двери. Плевать мне на остальных постояльцев отеля, которые давно спят поздней ночью.
И пофиг, что девчонке, пропустившей меня в это время, может достаться.
У нас, блять, семейные разборки намечаются!
И везёт людям, что спят, потому что ещё чуть-чуть, и я бы стал херачить по дереву ещё сильнее.
Но двери открываются, и мой кулак пролетает мимо, разжимаясь, прямиком к вороту рубашки.
Делаю резкий шаг вперёд, агрессивно наступая, и грубо хватаюсь за ткань, желая как можно скорее с особым пристрастием убить брата.
Нельзя делать поспешных решений и выводов – такому меня научила жизнь. Но когда дело касается Дженифер, не могу держать себя в руках!
– Ты какого хрена творишь, Чонгук? – по хриплому и обескураженному голосу и беспощадному запаху алкоголя в моё лицо, могу официально заявить, что Субин – пьянь.
Он редко пьёт. Но метко. А в последнее время слишком много. Это уже второй случай за последние дни.
Решил выпить за свою победу, что унизил Дженни? Растоптал её, как человека? Как модель? Сделал из неё проститутку?
Но я сам не понимаю, что творю.
Во всех ситуациях, без исключения, я стараюсь держать контроль. Выяснять всё с чистыми мозгами.
Но не сейчас. Когда грубо припечатываю пьяного в хлам брата к стене. Он вполне мог ошибиться и вспылить, и сделать то, чего Джен так боялась, в таком-то состоянии.
– А теперь давай поговорим, братец, – твержу ему безумно в лицо. Бешено хочу ударить. Пройтись железным кулаком по этой равнодушной физиономии. Семейное у нас это. Глаза говорят, мускулы на лице не дёргаются. – Мне надоела вся эта ложь.
Крепкие ладони обхватывают мои запястья, сжимают и отстраняют от себя. Не получается, поскольку Субин пьян.
Но сам отпускаю его.
Понимаю, что веду себя, как дикарь!
Это неправильно!
Пытаюсь успокоиться. Разворачиваюсь, разыскивая, что можно разбить. Вытащить наружу то безумие, что сидит внутри. Того демона, который не может разобраться в ситуации и уже хочет убивать.
Но останавливаюсь, когда голос брата проникает в уши и остро режет. Как скальпелем по плоти без наркоза.
– Хватит, – ему не нравится это всё так же, как и мне. – Ты ведь прекрасно обо всём уже знаешь.
В том то и дело, что нет.
Ощущаю себя на месте Дженни. Что она чувствует в такие моменты, когда я не рассказываю ей горькую правду.
– Ждёшь лишь только подтверждения.
Опять поворачиваюсь к нему, гневно испепеляя раздражительным взглядом.
– А оно есть? – цежу сквозь зубы.
– Другой вопрос, – выкидывает, будто вмиг трезвея. – Оно тебе нужно? Как ты всегда говоришь? Я не лгу. А скрываю правду.
Вот, блять, гад. Моими же словами.
– Вот и здесь так же. Что ты хочешь от меня услышать? – прищуривается, атакует ответно. Взглядом.
Стоим друг напротив друга, и оба настроены враждебно. Хотя по Генри этого и не скажешь.
– Я уже всё давно понял, Чонгук. Ты хоть и умеешь копать под людей, но идти против брата, знающего все твои приёмчики – бесполезно. Спасибо за это Дженни с её трюком с телефоном.
Зря я ей его всё-таки тогда дал. Не знаю, чем думал в тот момент.
– Ты зачем приехал? – спрашиваю в лоб. Про статью пока не спрашиваю.
– Я ведь говорил, – следует с нажимом. – По делам компании.
– Не лги, – злюсь ещё сильнее. Ещё чуть-чуть и лопнет моё терпение. – Ты к девушке приехал. Какой? Кто она? Дженни?
Когда Субин не отрицает мои слова, автоматически всё становится правдой.
– Зачем? – продолжаю расспрос. – Она. Тебе? И на кой чёрт ты пытался упрятать меня за решётку?!
– Да потому что ты думать не умеешь! – не выдерживает в ответ. Вена лбу пульсирует, обозначая одно – не только я дошёл до грани. – Ради бабы вляпался в говно! Ты прекрасно знал, кто стоит за Судом! И пока ты развлекаешься со своей моделькой, я всё за тобой подчищаю! И ты должен быть мне благодарен! За жизненный урок! За сближение с девчонкой! Поэтому, Чонгук, не тебе меня судить!
Вечно сдержанный брат сейчас кричит мне в лицо. Жестикулирует рукой, пока капилляры в глазах едва не лопаются.
Стойко выношу все эти «поучительные» слова.
И когда его крик прекращается, зло произношу, немного, но успокаиваясь:
– За что я должен сказать тебе «спасибо»? – желаю его убить. – За то, что ты мою жену шантажировать решил? Заставлял танцевать голой. Что потом? Намеревался нас рассорить, послав подставного адвоката. И уверен – ещё и приставал к ней. Ах… Закалить меня решил на трудности. И фотки её слил поэтому. Субин, я – не маленький пацан, только вышедший со школы. Если ты не в курсе.
Крепкая ладонь ударяет по груди. Отталкивает. Пячусь назад. На какой-то шаг.
– Не неси чуши, – агрессивно выпаливает. По глазам вижу – до взрыва ядерной бомбы остаётся слишком мало. – Я сделал всё, лишь бы ты, наконец, осознал, что нужно думать головой, а не членом. Ты хоть и вырос, но порой так тупишь, что раздражает. Нравится мне Дженни!
Желаю, чтобы он сказал продолжение: «как человек», но нет. Этого не следует.
– Как девушка, – теперь понятны половина его действий. И почему тогда он сказал соврать Лине на допросе. – Я готов был удерживать её рядом с собой. Потому что так хочу. Достаточно тебе? Ты знаешь, я – сволочь. Но ничего не сливал.
Я знаю. У нас всегда были хорошие взаимоотношения.
– Я могу играть. Могу использовать всё против человека, но последнее, что я буду делать – позорить девушку, которую хочу заполучить. И тебе лучше поблагодарить меня снова. Что я вообще уступил девчонку тебе. Я ведь встретил её первый. А ты знаешь, я всегда добиваюсь того, чего хочу…
Эта ухмылка, как и его слова, бесят.
Впервые в жизни готов выплюнуть ему в лицо – Лина ему не достанется.
– И да, Чонгук. Джен же не в курсе, что ты женил её на себе без её известия, – огорошивает какой раз за день. Впервые он играет так грязно. – Малышка сильно расстроится, когда узнает…
Кулак сам поднимается в воздух, рассекая его. Несётся стремительно к челюсти брата, чтобы как можно сильнее ударить. Горит. Накаляется. Но не достигает цели.
Субин успевает сделать шаг назад.
Это ожидаемо. Он всю свою юность и осознанную жизнь занимался спортом и имеет отменную реакцию.
– Ты думаешь, я настолько чудовище, что выложу фотки Дженни в сеть? Кима и его жены – да. Но её… Нет. Хочешь, избавлюсь от них при тебе? Но что это изменит? Ты всё равно будешь идти на безрассудства ради девчонки. Потеряешь мозг. Продолжишь думать членом, а не головой…
Я не дослушиваю.
– Ты уже это сделал, – выплёвываю, как яд. Я разочарован. Так сильно, что впервые в жизни хочу избить собственного брата.
– Что? – на его лице чистое удивление. Брови сводятся вместе, морщинки, что до этого были не видны, отчётливо появляются вокруг глаз. Опять играет. Но я не верю.
– Я ничего не делал.
– Ты опять пытаешься обмануть меня? – усмехаюсь, представляя, с какого ракурса прилетит ему больнее. И место. Но терплю.
Нельзя.
Если сейчас начнётся драка, кто-то из нас потом явно не сможет говорить. Субин отправится со сломанной челюстью в больницу. Поэтому выпытываю всё сейчас.
– А теперь, – брат резко делает шаг вперёд. Стремительно, словно атакует. Мы одного роста, одного телосложения, поэтому не напугает. – Забудь о своей модельке и слушай сюда. Внимательно. Переключи мозги с члена на голову. И следи за моими губами.
Зубы скрипят от того, как он со мной разговаривает. Я похож на мелкого пацана? У нас разница два года.
– Я. – Начинает резко, чуть не выплёвывая. – Ничего. Никуда. Не выкладывал. И не имею ни малейшего понятия, о чём ты.
– Да ладно? – вскидываю брови. – А откуда же тогда сейчас на всю сеть трещит новость о том, что Дженни – стриптизёрша? Её за проститутку считают!
– Да я без понятия!
Опять лжёт. Уверен. Хоть по лицу и не скажешь. Но я уже перестаю ему верить.
– У тебя единственного были её фотографии, –выплёвываю сквозь зубы. Он по-прежнему считает меня младшим и неразумным братом? – И они есть. Тебя так задела её беременность, и ты вспылил. Из-за того, что она досталась мне, я прав? Решил отомстить ей. Жизнь подпортить.
Глаза Субина вмиг становятся темнее. Заволакивает, словно тучами. Взгляд – резче, тяжелее.
Он неожиданно обходит меня, приближается к комоду. Тому самому, на котором однажды увидел билеты. Те, что и перевесили на судьбоносных весах при принятии мной решения.
Не свожу с него изучающего взгляда.
Открывает ящик, переворачивает его вверх дном.
А потом поднимает голову, смотря на меня с некой досадой. Не понимаю его. Перестал это делать ещё, когда брат вернулся в Корею.
– Нет их.
– Кого? – вопрос максимально тупой, но уточняю.
– Фото нет, – произносит уже твёрже.
– Ты привёз их с собой? – негодую, чувствуя, как в груди растекается настоящая магма. Затекает в каждый уголок. – Нахрена?!
Нет, я понимаю почему. Но из-за гнева слово само вырывается наружу.
Есть одно негласное правило. Если хочешь что-то спрятать, и чтобы это не увидел никто другой – нужно держать эту вещь всегда возле себя. То же самое с моим телефоном. Там слишком много информации, которая может уничтожить не одну семью, не одну корпорацию. В этой ситуации то же самое.
– И они пропали? – не дожидаюсь ответа. – На что ты намекаешь?
– Ой, блять, Чонгук, не начинай, – морщится, хватаясь за голову. – Без понятия. Но из-за твоего крика моей башке конец. Знаешь, как тяжело воспринимать информацию после пьянки? Ещё и после ночного забега с одной опытной шатенкой… Мм, до сих пор слюни текут.
– Ты издеваешься?! – нет, я его сейчас серьёзно ударю. – Мою жену сейчас вся Корея за проститутку считает! Скоро это и за границу попадёт! Она и так на нервяках с этой беременностью и ногой! Думай, блять, куда они могли пропасть и кто их мог слить, если это сделал не ты!
Я хорошо знаю своего брата. Наверное. Уже сомневаюсь. Но отчего-то не уверен, что он обманывает. Но червячок сомнения всё равно пляшет на душе.
Он ненавидит лгать, как и я, но! Он делал это. Прямо мне в лицо. Из-за чего не до конца доверяю ему.
– Чего думать? – скучающе опирается о тумбу и опять морщится. Побухал он вчера знатно. Из-за чего? Брат второй день такой. Даже когда я к Парку пошёл, Субин недалеко оказался. И тоже в дрова.
Неужели всё из-за Джен? И известия о беременности?
Насколько они близки?
По разговорам Дженни … Они виделись неделю. Она танцевала для него, пока тот пожирал её глазами.
Влюбился так же, как и я? Вряд ли. Если так, то мы в настоящей комедии.
– А я-то думаю, чего меня так развезло. Выпил же совсем ничего…
– Ну! – гаркаю на него. Сколько можно тянуть?!
Субин смотрит на меня раздражённым взглядом. Так и говоря: «Не догадываешься?».
– Девушка здесь одна была, – информирует, вальяжно разминая шею. – Как видишь, сейчас её тут нет. Догадываюсь кое о чём. Споила, соблазнила, дала себя трахнуть. Выжала, кстати, все соки. Я шевельнуться не мог. И всё, уснул. Значит, воровка. Нашла и слила. Никто не застрахован.
– Ты ведь знаешь, – отвечаю твёрдо. Сжимаю злостно кулаки. – Я в совпадения не верю.
– Это уже не мои проблемы.
– Это уже твои проблемы! – кричу на него. Взмахиваю рукой, случайно роняю рукой зонт на вешалке. – Ты бухаешь, а потом приводишь всяких баб к себе в номер, зная, что у тебя в тумбочке лежат фотографии людей, жизнь которых может разрушиться за одну секунду. Поэтому, Субин … Это теперь твои проблемы. Я на время увезу жену отдыхать к нашим родителям. А ты будешь разбираться со всем этим говном. И только попробуй что-то сделать не так и ещё хуже.
Закипаю, как чайник. Пар едва из ушей вылетает.
– Я предупредил, Субин. Ты находишь эту бабу, с которой трахался, и выясняешь, кто она. А потом чистишь весь инет. И мне плевать, как ты это будешь делать. Связи есть? Деньги есть? Вот и делай.
Сказав эти слова, разворачиваюсь и иду на выход. Только бы не разгромить пол – квартиры. Я еле-еле держу себя в руках, думая о том, как моя рука проходится по лицу брата. Но не могу.
А он молчит.
Сопит себе под нос, и ни капли не осознаёт, что натворил. Хотя нет. Думаю, он прекрасно всё понимает.
Pov Jennie
Потягиваюсь на кровати, утыкаюсь во что-то твёрдое ногой. Приоткрываю глаза, лицезрея перед собой причину всех моих проблем, недосыпов, бабочек в животе.
Улыбаюсь и расслабляюсь в тишине, слушая вибрирующий и приятный голос моего любимого, но противного человека:
– Доброе утро.
– Доброе, – переворачиваюсь набок, упираюсь на руку и смотрю соблазнительному искусителю в глаза. Вот какого хрена майку опять снял? Я же не железная. Господи, что за человек… Развратил. – А где мой завтрак?
И разбаловал.
Бубню обиженно. Вчера был!
Чонгук улыбается. Откидывает голову назад и шепчет своими греховно – похотливыми губами, от которых фантазия пускается в пляс.
– Сегодня, завтракать ты будешь не дома, – отвечает мне, озадачивая. – А на борту самолёта. У нас есть час, чтобы собраться. Поэтому… Вставай, спящая красавица. Мы летим в Америку.
– Чего?.. – это все слова, что есть у меня в голове и на языке, когда слышу эту новость.
– Какая Америка? – я всё ещё не могу отойти от шока. – Ты сейчас шутишь? Почему так внезапно? А как мне быть? У меня ведь нога. Потом ещё и…
Я останавливаюсь, быстро моргаю и боязливо продолжаю:
– Родители твои.
Я ещё не готова.
Да, у нас скоро будет ребёнок. Наверное. Но!
Знакомство с родителями…
Хотя, Чонгук то уже знакомился с моими. И та встреча была не из приятных. Худшая из худших.
После этого я опять блевала. Благо, сейчас я немного по-другому отношусь к еде. Не ем всё подряд, нет. Но… Позволяю себе немного больше. Потому что гормоны требуют. Хочется, и всё. А я слабохарактерная. Силы воли никакой.
– И что, что там мои родители? – он, правда, не понимает, в чём дело?
Семейка у него странная, скажу честно.
Один Субин только чего стоит.
Вдруг у него мать и отец такие же? Всё дело ведь в воспитании. И два брата по их характерам…
Хотя…
Боже, Дженни, о чём ты думаешь?
Видишь плохое уже везде. Может, там абсолютно нормальные и хорошие люди.
– Мне страшно, – честно отвечаю. – Вдруг я им не понравлюсь.
– Пф, – прыскает. – Куда ты денешься.
– А как же… – всё ещё в смятении. – Работа? Твоя, моя. И моя проблема.
Киваю на ногу. Не будет же Чонгук меня везде на руках таскать.
Мне, конечно, нравится, но я не настолько эгоистка. Тем более, я сейчас толстею и толстею… Вес уже под пятьдесят четыре килограмма. Я ведь наверняка тяжёлая. Ещё потом и ему спину лечить будем…
И опять Чонгук глухо смеётся. Не заражает теплотой, как раньше. Как будто издевается.
– Ты не поверишь, Дженни, но о работе ты пока можешь забыть. Я созванивался с Ханом, он сказал, что отменил все ближайшие на месяц съёмки, чтобы ты немного восстановилась. Поэтому, как бы это грубо не звучало… Я оставил тебя без работы. А что до моей… Я – сам себе босс. Хочу уехать – могу себе позволить. Поэтому, мотылёк, не надейся. Ты мне отказать не можешь.
И опять эта улыбка, сводящая с ума.
Как тут можно отказаться?!
– Я куплю тебе костыли или коляску.
Фу!
А где романтика? Где фраза: «Я буду носить тебя на руках, пока ты будешь спать у меня на плече?». Хотя бы ради приличия!
А потом я, смущённая, отказалась бы.
Всё идёт не по плану.
– Даже не знаю, – мямлю, слегка обижаясь. Наигранно, конечно. – Но почему бы и нет?
На самом деле, я сама хочу этого.
Твержу, что мне нужен отдых. Но…
Я желаю побыть одной. Вот, может, у меня получится это сделать. Если у родителей Чонгука большой дом, найду себе место и спрячусь там.
Ладно, мне надо расслабиться.
Никакого Парка, никакого Субин (я надеюсь!). И всё.
– Я думал, ты для приличия поломаешься, – улыбаюсь на его слова и обвиваю за плечи.
– Плохо ты меня знаешь, Чон, – сама говорю это, и не верю. Ведь знаю правду. Читает меня, как открытую книгу. – Ну, а раз мы с тобой едем на неопределённое время в отпуск, ты обязан мне помочь.
Буквально мурлычу. Пододвигаюсь, прикасаюсь губами к шее. Мягко целую и следую к уху. Дразню.
Чонгук дёргается. Тянется своей рукой к моей ноге. И я сразу понимаю, что тот хочет сделать.
И я бы с радостью первым делом с утра получила яркий секс, но вместо этого…
– Поможешь мне собрать сумки? – выдыхаю.
– Что? – сжимает пальцами бедро, замерев.
– Ты сам сказал, у нас осталось меньше часа, – бубню, пытаясь вернуть его с небес на землю. – Времени нет! Я сама всё не успею сделать.
На мои слова Чонгук разочарованно вздыхает. Убирает свою ладонь с моего тела и стремительно встаёт с места.
– Маленькая манипуляторша,– кидает серьёзно, и я не могу сдержать широкой улыбки. Хочу поспорить, кто из нас ещё манипулятор, но молчу. – Ну ничего… Как только мы окажемся на борту самолёта… Поблажек не жди. У нас с тобой будет много времени…
От его слов всё тело покрывается мурашками. А между ног приятно тянет от той мысли, что в самолёте у меня ни разу ничего и не было…
Надо исправлять…