21 глава
Pov Jeongkook
– Вы Хан? – подхожу к агенту Дженни и пытаюсь держать себя в руках. Сломать бы сейчас кому-нибудь ногу взамен на пострадавшую Ким.
Вместо того, чтобы сейчас нести эту проблемную заразу на руках и выслушивать в свою сторону кучу вопросов по поводу Субина, вынужден стоять здесь. Хотя, не знаю, что лучше.
Вынос мозга, который мне конкретно надоел, или разговаривать с мужиком, что косо смотрит на мою жену.
Видел я, какими взглядами он засматривается на Дженифер. Её хоть в мешок одень, чумазой сделай, она опять к себе всё внимание привлекать начнёт.
Чёрт, она ж в пиджаке одном. Без верхней одежды. А уже осень на дворе. Ещё и простудится… Опять проблемы.
Ни дня без них.
– Вы что-то хотели? – он поднимает взгляд с пола и смотрит на меня. Выглядит, как примерный семьянин, а на деле… Ладно, в чужое бельё лезть не буду.
Главное, чтобы не лез в трусы Ким.
– Отчёт полиции. Он уже готов? – спрашиваю в своей манере. Не церемонясь. Холодно.
– Я понимаю, что вы, как жених, обязаны знать обо всём произошедшем, но… – он мне сейчас отказывает? – Не могу вам ничем помочь. Я, к сожалению, тоже не в курсе расследования. Лучше вам сходить к ним самим.
Красиво отшивает.
Но ладно. Киваю, иду к следаку, что приехал на дело. Нужно было идти к нему сразу. Потому что, как только тот видит несколько крупных купюр, все выдаёт как на духу. Показывает изображения, что они распечатали с камер.
– Имя уже узнали? – уточняю.
– Пока нет, но вот его примерный силуэт. Лицо смазано немного. Может, вы его знаете, – всматриваюсь в фотографию.
Всеми силами надеюсь увидеть там не брата.
Жаль это принимать, но всё же суб5 что-то скрывает. Это может быть что угодно, а не именно его отношение к Дженни. И меня это напрягает. Я привык знать всё. А здесь… Он от меня что-то утаивает. Причём ведёт себя, как всегда.
И если Дженни полностью открыта для меня, как и все окружающие, то собственный брат… Знает обо всех моих связях, приёмах, с помощью которых нахожу ответы на все мои вопросы.
И от этого бешусь. Потому что не могу обойти его.
И он это прекрасно знает.
Решил действовать по другому, но Джен, любительница обломать, вчера решила помешать. Пришлось с ней поссориться только из-за того, чтобы остаться в баре с Субином, но… Зря. Ничего нового я так и не узнал.
Зато… расслабился. Надрался, как скотина. Но всё же кое-что выяснил.
Поэтому сейчас надеюсь, что этот силуэт на фотографии – не Субин.
Интересно, не пригласи я его сегодня, исход событий был бы другим?
Не знаю.
Но, когда всматриваюсь в человека на чёрно-белой бумаге, сжимаю от злости кулаки. Зубы скрипят с такой силой, что, кажется, слышно за километры.
Делаю шаг назад, стараясь не разозлиться ещё сильнее. Боюсь, натворю дел ещё больше.
Но не могу остановиться. Широкими шагами иду на выход, желая как можно быстрее разобраться с этим делом. И кое-кого убить.
Душа требует. Кричит. И я не собираюсь останавливаться.
Pov Jennie
– Где Субин? – Чонгук садится в автомобиль, и первым делом интересуется о брате.
Смотрю в окно и закусываю от досады губу. Знать бы ещё. Он как о моей беременности услышал – завис. На минутку, не больше. Лицо никак не изменилось, ничего не произошло. Ни какого-либо удара о панель или слова.
Просто взял, открыл дверь и покинул салон автомобиля, оставляя меня одну.
А я и опешила.
Не знала, что и сделать, кроме как открыть окно и спросить, куда он идёт. Зачем? Интересно стало. Я ожидала чего угодно, но не это. Ничего не добилась, но хотя бы попыталась.
Дико хотела увидеть его физиономию, но не удалось.
Но его реакция показалась мне странной. Очень.
– Ушёл, – оповещаю его.
Нависает гнетущая тишина. Чонгук о чём-то раздумывает, голоса не подаёт.
И всё же спустя несколько минут вставляет ключ в зажигание и произносит:
– Так, ладно. Разберёмся, как только отвезу тебя домой.
Я всего лишь киваю. Нет ни настроения, ни тем более, энтузиазма спорить или противиться.
Пусть валит к чертям собачьим. Далеко и надолго. Может, вообще от меня отстанет.
Молчу, но когда трогаемся с места, вспоминаю о том, что со мной случилось. Вот так Субин влияет на меня. Всё из головы вылетает.
– Полиция что-нибудь сказала? – поворачиваю голову в сторону Чонгука, наблюдая за тем, как он напряжённо сжимает руль вечно холодными пальцами. Но нет, не всегда.
Я заметила, что когда Чонгук волнуется, они у него тёплые-тёплые. И в этот раз, когда он нёс меня на руках, они были у него такие же.
– Нет, ничего, – от его слов хочу разочарованно вздохнуть.
Что же, видимо, мой кошмар ещё не закончился. Даже не знаю, что и делать дальше. Выход у меня один – лежать амёбой дома. Толстеть, смотреть телевизор и быть пленницей в четырёх стенах.
Без Чонгука я вряд ли на что-то способна. Даже пройтись до кухни. Только если не костыли или вприпрыжку.
Машу головой в разные стороны. Не хочу об этом думать. Не хочу. И так проблем хватает. Никакого Милана, взявшийся из ниоткуда ребёнок, Субин … Всё так вышло незапланированно, что я и не знаю, как жить дальше.
Всё перевернулось с ног на голову. Вот так просто. Кто-то толкнул меня в спину, и я покатилась кубарем вниз. Набила шишек. Встала на ноги, но потом снова упала. И продолжаю лететь дальше. Потому что с каждым днём всё хуже и хуже.
До дома мы доезжаем в тишине. Только медленная музыка немного расслабляет, разбавляя атмосферу.
Чонгук заносит меня на руках в свою квартиру и укладывает на диван. А потом уходит на балкон. Достаёт сигарету и прикуривает её.
Он редко курит. Только когда сильно припрёт. И вот это тот случай.
И я его хорошо понимаю. Сама хочу прислониться губами к мягкому фильтру и втянуть горький и ядовитый никотин. Расслабиться. А потом выпустить дым изо рта. И всё равно, что я никогда не курила.
Мне кажется, ещё одно негативное известие о чём-либо, и я не выдержу.
Не хочется думать о плохом, но понимаю, что откладывать больше не хочу и не могу. Как только Чонгук вернётся обратно в комнату, я поговорю с ним.
Расставим, наконец, всё по своим местам. Узнаю, что он задумал, притащив Субин с собой.
А потом…
Не знаю.
Я дико хочу уехать. Остаться одной. Подальше ото всех. Погулять спокойно по парку, купить сахарную вату… Глянуть на фейерверки или что-то в этом роде.
Но вместо этого поднимаю голову на мужчину, что открывает дверь и возвращается обратно. Тушит сигарету о стекло пепельницы, стоящей на окне, и идёт к мини-бару. Хватает одну бутылку с алкоголем, а я сама уже тянусь к ней.
Забыться хочу.
Я никогда не пила алкоголь, но именно сейчас хочу это сделать.
Подруги всегда рассказывали, что в опьянении чувствуешь лёгкость. Какой-то дурманящий туман, что окутывает тебя и не даёт вернуться в реальность.
Вот и я сейчас хочу.
Отчего рука сама тянется к янтарной жидкости, которую Чонгук ставит перед собой на столик и садится в кресло напротив.
– Тебе нельзя.
Вот так грозно, жёстко и холодно.
А я и сама это понимаю.
Одёргиваю руку и перевожу всё внимание на Чона. Попадаю под его равнодушный, но в то же время усталый взгляд.
Не время, Джен, не время.
Но всё же начинаю. Опять. Снова.
Ну, почему нельзя просто дать ответы на все мои вопросы? Перестать держать в неведении?
– Давай уже, спрашивай, – делает глоток и терпеливо ждёт. Но замечаю по глазам – сам хочет поскорее это закончить.
А я и не собираюсь его щадить.
Без раздумий выпаливаю:
– Почему ты вчера ушёл в бар? И пил. Причём с Субином. Ещё и позвал его сегодня на показ, хотя знаешь, что я…
– Я тебя услышал, – перебивает. – Можешь не продолжать.
Рука со стаканом зависает в воздухе. Чон не в духе. Ой, в каком отвратительном настроении. Я-то думала, я уже не выдерживаю и злюсь так, что скоро голова вскипит, но нет.
– Отвечаю чётко и по плану. Моя невеста – девушка проблемная.
– Спасибо, – киваю. Сам такой же со своим братцем.
– Я ездил по делу, Джен. Ты мне сказала – я принял это во внимание. Отчитываться я ненавижу. Просто знай, что я в процессе. Пытаюсь вывести брата на чистую воду, если, конечно, то, что мы видим, не является правдой. Ещё вопросы?
– Напился ты тоже по плану? – выгибаю бровь. Я верю ему. Опять. Хоть обещала себе этого не делать, но… Он слишком хорошо к себе располагает!
– Немного не рассчитал, – морщится.
– А Субина позвал зачем? Позлить меня?
– Дженифер, – и опять этот голос. Резкий, непреклонный. – Просто не лезь в это, ладно? С твоими способностями влипать в передряги – делать этого не стоит. Я хорошо знаю своего брата. Он как бомба замедленного действия. И мне не хочется, чтобы он вышел из-под контроля. Я решу всё сам. А ты пока… Отдыхай. Тебе нельзя нервничать.
Да, конечно, нельзя. Но постоянно это делаю.
– Я боюсь, – выдыхаю. Честно говорю то, что не хочу скрывать. – Осознанием понимаю, что плевать мне на эти фотографии. Да, все узнают, что я работала стриптизёршей. Увидят меня полуголую, и это не конец света, но… Мне противно от самой себя. Я пытаюсь закрыть на это глаза, на всю ситуацию. Но когда все это узнают… Я получу в свою сторону только негатив. Но его я и боюсь. Он меня и сломает. Карьера и так летит на дно, и она станет ещё хуже, когда эта тайна раскроется. Понимаешь… Я пытаюсь убежать от волны, а она несётся мне навстречу.
Слёзы наворачиваются на глаза.
Я так устала. Хочу обыкновенного спокойствия. Маленький частный дом, природу, где бы никто меня не трогал. Любимого человека рядом, и… Не знаю, чего я хочу ещё.
Чонгук громко выдыхает и встаёт с кресла, усаживается рядом.
Обвивает мои плечи и притягивает к себе. Поддевает подбородок пальцами свободной руки. И смотрит мне в глаза. И когда вижу эту тёмную, светящуюся радужку, немного, но успокаиваюсь.
Покрываюсь мурашками из-за холодных ладоней.
– Будешь влипать в неприятности – буду делать тебе их ещё больше, – звучит, как угроза. – Ты же знаешь, я тот ещё затейник.
И это всё, что он говорит на мой поток слов.
Сглатываю, потому что мне не стоит объяснять.
Извращенец.
– Допрос закончен?
Киваю. Нет вопросов.
– Тогда пошли, искупаю и накормлю тебя, проблемная моя, – улыбаюсь и позволяю взять себя на руки. Подарить мне тепло этого жгучего тела. – Всё будет нормально.
Пытается успокоить.
– Никто ничего не узнает.
И я хочу в это верить. Прикрываю глаза и опускаю голову ему на плечо.
А дальше, как в сказке.
Чон аккуратно купает меня, чтобы не намочить перевязанную стопу.
Гладит по разгорячённой коже руками, дотрагиваясь до чувствительных зон, играясь и расслабляя. Распаляет, а потом оставляет ни с чем. За что я на него и злюсь. А он только усмехается, несёт меня на кухню и заставляет есть.
И совесть не позволяет мне сказать, что я опять села на диету.
Приходится съесть несколько маленьких ложечек и отправиться в спальню. Конечно, в объятиях мужчины. Сама я сделать этого не могу. Беспомощная, и всё.
Меня укладывают на кровать, а Чон садится за стол и включает ноутбук, чтобы разобраться с накопившейся работой. И, пока он что-то высматривает в мониторе ноутбука, зачарованно наблюдаю за ним, глупо улыбаюсь и машу ножкой в воздухе.
Он даже в темноте красивее всех тех мужчин, что я видела в своей жизни. Не сравнится ни с одной моделью. Мне кажется, поставь рядом с ним любого Бога, который красивее всех на свете, и Он не сравнится с Чонгуком.
Ему бы пакет на голову надеть и цены не будет. Хоть перестанет так совращать.
Провоцирует ведь!
Особенно, когда кидается такими порочными, игривыми, проницательными взглядами.
В один момент любуюсь им так сильно, что улавливаю некоторые изменения. Незначительные, но очень чёткие.
Из-за чего в груди поднимается тайфун настороженности вперемешку с беспокойством.
Вижу напряжённое выражение лица. Плотно сжатые губы и выступающие острые скулы. Пальцы врезаются в мышку с такой силой, что те белеют.
– Что-то случилось? – привстаю на локтях, не понимая такого изменения в Чоне.
– По работе, – отмахивается. – Ложись спать.
Волнуюсь за него, но когда Чонгук так говорит, значит, всё в норме.
Плюхаюсь обратно на тёплую кровать, накрываюсь одеялом и скручиваюсь калачиком.
– Жду тебя, – улыбаюсь и зарываюсь носом в ткань. Она пропитана его запахом. Таким головокружительным, приятным и вкусным ароматом.
Прикрываю глаза, но отчего-то не засыпаю.
Не могу.
Сон не идёт, а что-то громко тарабанит на душе. Как предупреждает.
Проходит полчаса, но я так и не могу уснуть.
Слышу только, как Чон встаёт со своего места, но не идёт в мою сторону. Наоборот, отдаляется.
Его громкие шаги, что эхом разлетаются по комнате, бьют по слуху.
Неожиданно раздаётся хлопок входной двери.
Означающий, что в квартире я остаюсь одна…