"Театр"
Театр это отдых для души - эстетическое наслаждение, что испытываешь каждой клеточкой своего тела. Сама подготовка к походу уже целое событие, к которому готовятся заранее и основательно: мужчины достают и отглаживают лучший костюм, женщины наряжаются в вечерний туалет, приводят себя в порядок; Сами залы великих театров богато украшены: лепнина, резьба позолоченная, расшитые серебряными и золотыми нитями узорчатые ковры, мраморные лестницы, вазы с цветами на каждом углу, нежные цвета и томное, приглушённое освещение создают соответствующее настроение, запахи дорогого парфюма, косметики и чего-то съестного из буфета, витая в воздухе, смешиваясь меж собой, глаза слепит сияние хрустальных люстр и изысканных ожерелий на лебединых шейках прекрасных дам. Всё так празднично, торжественно, великолепно... Вот только, глядя на это... строение, куда Николая в очередной раз послал Максвелл, именуемое у них здесь "театром", язык не поворачивался дать ему такую же характеристику. Полуразрушенное, покосившееся на бок здание, сколоченное из гнилых, почерневших досок, покрашенных в жёлтый... нет, в зелёный... а нет... в синий?.. В общем, разноцветных досок... Несколько мигающих в предсмертных муках лампочек, тускло освещали надпись, сделанную из менее отвратительных досок: "Теар". Ну, не суди о книге по обложке, может, они отличаются актёрским мастерством. О, Николай ещё никогда так не ошибался!
Учёный затянул галстук и подошёл к входной двери, которая, судя по внешнему виду, была откуда-то украдена; и висела на одной петле. Даже страшно открывать, но мужчина зашёл внутрь и в лицо ему тут же врезались увесистые шторы.
- Да чтоб его!.. - Николай еле выпутался из этой неожиданной ловушки и осмотрелся. Маленькая прихожая, освещённая лишь тусклым пламенем лампы на круглом, грязном столике, рядом, слегка покачиваясь на табуретке, сидел мужчина с повязкой на глазу, растрёпанными чёрными волосами, и сигаретой в зубах. Увидев на пороге предполагаемого клиента, мужчина подскочил, чуть не потеряв равновесие, и заулыбался, сверкнув тёмно- синим "вороньим" глазом.
- Добрый вечер, сэр! Желаете насладиться искусством? Прошу! Это будет стоить Вам всего два доллара!
Два доллара? Что ж там за искусство за такие деньги? Хотя... он и в самом деле надеялся, что в подобном месте найдёт что-нибудь стоящее? Но ведь с Уилсоном всё было именно так. Раз на раз не приходится.
- Да, хорошо... - мужчина заплатил.
Одноглазый улыбнулся ещё шире, хитро прищурился и замурлыкал, словно мартовский кот:
- Тогда - прошу!
Он отодвинул ещё одну грязную занавеску, пропуская учёного. Это было крохотное помещение, доведённое до крайне упаднического состояния: мученически стонущие половицы, кое-как застеленные протёртыми коврами, наглухо забитые окна (окна ли или просто громадные дыры в стенах?), наспех сколоченные из таких же полу-сгнивших досок стены с торчащими из них гнутыми гвоздями; три ряда кресел, и тоже, судя по всему, стащенные из разных мест - всего штук пятнадцать-двадцать; небольшая возвышенность в конце "зала" - наверное сцена, выглядит она крепче и приятнее, чем всё остальное - на трубе (трубе?!), под самым потолком, держались красно-бордово-чёрные лоскуты - занавес, и ещё несколько ламп, - ух ты, одинаковые, - что служили единственными источниками света, то есть вокруг царила темень - "хоть глаз выколи". Мужчина невольно вспомнил старую библиотеку. Да, пусть её внешний вид оставлял желать лучшего, но внутри она была ухожена и хорошо обставлена знающим человеком. Мисс Уикерботтом любила свою работу... Учёный мотнул головой отгоняя ненужные мысли. Сосредоточься! Ладно, нужно найти подходящее место...
Николай нащупал кресло на последнем ряду и плюхнулся в него всем своим весом, о чём через секунду пожалел. Кресло затрещало, предупреждая учёного о том, что терпеть такое обращение не намерено и грозит развалиться "на глазах", и опасно покачнулось, давая понять, что это была плохая идея. Мужчина тут же вскочил и, уже более аккуратно, пересел на соседнее место. Что-что, а провалиться под пол, который скорее всего тоже его не выдержит, у него в планы не входило. Под пол, под землю - в самый ад, где и гореть ему после смерти...
Вдруг лампы по очереди погасли, оставив учёного (и ещё нескольких усталых путников, которые, вероятнее всего, пришли сюда просто погреться) в кромешной тьме, что мужчина боится теперь "как огня". На импровизированную сцену вышел одноглазый и с широкой улыбкой произнёс:
- Уважаемые зрители! Мы рады приветствовать Вас в нашем театре! Сейчас для Вас, дорогие ценители искусства, будет исполнена "Ария Валькирии"!
Прежде, чем мужчина успел раздвинуть занавес, послышалось громкое, надрывное, не то крик кошки, что дерут за хвост, не то пение... своеобразное такое, на любителя... правда, нужно было ещё хорошенько поискать такого "любителя"... Николай дёрнулся от неожиданности и с силой вцепился в подлокотник, тем самым выдрав его с корнями (точнее с гвоздями). Ай, ну, ничего, не велика потеря, в этом месте будет не заметно.
Взору была представлена неоднозначная картина: освещённая сцена, на ней девушка лет двадцати-двадцати двух, с длинными вьющимися рыжими волосами, заплетёнными в две косы, примерно толщиной с руку; с зелёными глазами и веснушками на аккуратном личике и мраморных плечах; в боевом костюме валькирии, что был до нельзя откровенным и открытым: коротенькое платьице, открывающее взгляду случайного зрителя стройные, загорелые ножки и тонкие, изящные ручки, испещрённые белеющими шрамами; на голове шлем со сказочным монстром, на ногах - сандалии, а в руках... копьё и, похоже, настоящее... Мужчина нервно сглотнул. Ну и как к ней подойти? А, если она его заколет? Тьфу-ты...
Девушка старалась, даже слишком. Её голос с неимоверной силой бил по ушам и мозгам, заставляя учёного вжаться в кресло с гримасой полной боли и безысходности. Поскорее бы это кончилось!
И вот, наконец, пытка прекратилась. Валькирия кое-как дотянула последнюю ноту и поклонилась. Послышались редкие не синхронные хлопки откуда-то из глубины зала, Николай нехотя присоединился к ним.
Певица поклонилась ещё несколько раз (при каждом наклоне, её косы перелетали через плечи и касались земли) и ушла прочь. Пора!
Мужчина встал со своего места, поправил пиджак, шляпу, выдохнул и подошёл к сцене. Хм... никакого подъёма, похоже, на неё забираются прямо так... что ж. Только учёный собрался залезть на сие строение, как путь ему преградил билетёр-конферансье.
- Вам понравилось выступление?
- Э-э-э... да! Очень! Я бы хотел лично поблагодарить... даму.
- Хм... - одноглазый задумался. но после всё так же хитро заулыбался. - Хорошо! Как пожелаете! Если возникнут проблемы сообщите мне. Позвольте помочь.
- Да, благодарю... - мужчина подал руку учёному, помогая вскарабкаться.
- Кхм... Я пойду.
- Да-да. Конечно.
Николай шмыгнул за кулисы, где находились две двери. На одной из них красовалась буква "W", нарисованная красной краской.
Сюда... наверное. В любом случае...
Незваный гость тактично постучался.
- Войдите!
И он вошёл. За туалетным столиком, - некогда розовым, с белыми витиеватыми узорами, а теперь серым, как асфальт под ногами, - на небольшой, потускневшей кушеточке неопределённого цвета, сидела стройная, крепенькая фигурка в вечернем ярко-алом халатике, её волосы были распущены и огненными волнами спадали на плечи. Девушка обернулась и теперь сидела в пол оборота.
- Добрый вечер. Вы что-то хотели?
- Да, - Николай говорил с акцентом. - Здравствуйте, моё имя - Неман Милошевич. Я - знаменитый постановщик из Сербии.
- Ой! - певица спохватилась, даже её голос на секунду стал тоньше, но после вернул себе властный тон. - Очень приятно с Вами познакомиться, - учёный поцеловал девушке руку, - Я - Вигфрид!
Вигфрид? Странное имя. Хотя, это, скорее всего, псевдоним, но почему она не назвала своего настоящего имени? Боится? Чего? Ладно, если хочет считать себя Вигфрид - пусть считает.
- О! Я поражён! Какой типаж! Какие голос и игра! Я в восторге!
Мда, актёр из него ещё хуже, чем из Вигфрид, однако, судя по горящим изумрудным пламенем глазам девушки, она поверила и уже грезила о всемирной славе, богатстве и любви. Затуманить разум пустыми обещаниями и человек будет готов идти за тобой, куда поведёшь и делать, что скажешь.
Актриса краснела и улыбалась. Наконец-то её талант признали и оценили по достоинству.
- Откуда Вы узнали обо мне?
- Я... проходил мимо и... услышал, как отсюда звучит чей-то ангельский голос и решил взглянуть на его обладательницу.
- Вы считаете, что я хорошо пою? Я польщена!
- Считаю, моя дорогая! И посему хочу предложить Вам сотрудничество.
- Сотрудничество?
- Именно, милая! Вы - актриса, певица, красавица! Я просто обязан включить Вас в актёрский состав для моего следующего спектакля-оперы! Такой... сильный голос не должен пропадать.
- В Вашу оперу?! - девушка расцветала на глазах.
- Но нужно ехать сегодня, сейчас.
- Сейчас?!
- Да! Наш корабль отплывает сегодня ночью.
- Наш?..
- Со мной... мой друг - я обещал, что скоро вернусь и мы вместе поедем в порт.
- И... далеко Ваш друг?
- Нет-нет... за городом ждёт... Так Вы с нами?
Вигфрид задумалась на секунду, опустив глаза. Страшно ехать одной с незнакомым мужчиной, ещё и иностранцем, да ещё к другому незнакомому мужчине, неизвестно куда. Страшно... Но так хотелось выбраться из этой злачной дыры. Она вздохнула.
- Хорошо... Подождите меня на улице - я сейчас. Только идите через чёрный ход.
- Договорились.
Николай последовал совету Вигфрид и, обойдя здание кругом, встал у машины. Скорее всего, актриса прекрасно понимала, что её "билетик в светлое будущее" натолкнётся на одноглазого, и тот будет явно недоволен, что забирают его "рабочую лошадку", и, так называемый серб, спокойно передумает, особенно, когда получит в нос. А в нос он получит однозначно.
Вигфрид семимильными шагами подошла к учёному. К удивлению самого мужчины девушка не удосужилась сменить свой наряд, даже копьё с собой прихватила, и только тоненькое пальтишко сверху накинула.
- Хочу исполнить для Вас "Арию Валькирии", а без костюма не будет такого эффекта. - оправдалась она. Нет. Николай прекрасно знал, для чего всё это... Он не осудит - не смеет, в его-то ситуации.
Они тронулись и выехали за город. Актриса заметно нервничала и ёрзала, вертя в руках своё копьё - искусно сделанное и хорошо заточенное, хочу заметить... Виски мужчины вспотели. Холодная струйка щекотно скатилась по щеке. Главное не делать резких движений, а то он рискует не дожить до утра.
Темнеет, слишком быстро темнеет. Вот и мёртвые деревья, торчащие словно зубы монстров. Порой, когда учёный проезжал здесь, краем глаза мог заметить странные движения, будто каких-то бесформенных, когтистых, с горящими глазами зверей, бегущих рядом с машиной и рычащих, как стая собак у которых отбирают игрушку.
И вот, они на месте. Мужчина открыл двери машины, девушка вышла. На лице её, как и на лицах всех, кто побывал здесь, читалось недоумение, недоверие и толика сомнения, однако, перехватив своё оружие поудобнее, она двинулась ко входу. Николай догнал актрису, открыл дверь и пропустил её вперёд.
- Мда, извините, конечно, но неудачное Вы выбрали место...
- Ну... мы проездом, на один день... тратиться не хотели.
Вигфрид хмыкнула. Да, наиглупейшее оправдание, но что делать? Сказать, что это дом его друга? Ерунда, не вариант. Откуда у сербского постановщика друзья в Сан-Франциско, живущие в таких условиях? Ладно...
- Так, где Ваш друг? - вроде поверила, но легче от этого не стало.
- Позвольте! - мужчина помог гостье снять пальто и хотел было забрать копьё, что она отставила в сторону, но девушка не дала этого сделать.
- Проходите... - Николай указал на лестницу.
Вигфрид сжала древко копья и двинулась вверх на полусогнутых. Учёный подождал, пока валькирия скроется на чердаке, вышел из дома и быстрыми шагами направился к машине - он уже вдоволь наслушался этого металлического лязга и криков разной тональности и оттенка звучания. Он устал ломать голову над множественными вопросами, коих становилось с каждым днём всё больше. Столько жертв и страданий, столько обид и боли... а ради чего? Наверное, он этого никогда не узнает...
На крышу автомобиля упало несколько крупных капель - начиналась гроза. Плохо. Будет темно и дорогу размоет...
Чёрный король доедает боевого коня, а пешка продолжает подбираться к концу поля.
Когда же закончится эта игра?..