Дни что принес малыш
Раннее утро. Солнце ещё не взошло полностью, но резиденция Рэйдзи уже наполнялась жизнью. В коридорах раздавались приглушённые шаги слуг, а во дворе слышались голоса тренирующихся самураев. Однако в одной из комнат всё было иначе — здесь царила тишина, наполненная теплом и чем-то совершенно новым.
Харуто лежал на мягких простынях, укутанный в тёплые одеяла, его тело ещё слабое после родов. Он был измотан, но не мог отвести глаз от маленького свёртка в своих руках. Ребёнок спал, едва заметно двигая крошечными пальчиками, а его дыхание было таким лёгким, что казалось, будто он сам — дыхание весеннего ветра.
Рэйдзи сидел рядом, внимательно наблюдая за ними. Его тёмные глаза, обычно холодные и строгие, сейчас были мягкими, наполненными глубокой привязанностью. Он осторожно провёл пальцами по волосам Харуто, отбрасывая выбившуюся прядь с его лица.
— Ты не спал, — тихо сказал он, больше утверждая, чем спрашивая.
Харуто поднял на него уставший, но счастливый взгляд.
— Не мог, — прошептал он. — Я просто… не могу перестать смотреть на него.
Рэйдзи чуть улыбнулся и аккуратно коснулся щёчки малыша кончиками пальцев. Тот слегка шевельнулся, выпустив крохотный, почти неслышный звук.
— Он такой маленький… — Харуто провёл пальцем по крошечным губкам младенца. — Я даже не знаю, как держать его правильно… боюсь, что сделаю что-то не так.
— Ты уже делаешь всё правильно, — Рэйдзи чуть сильнее сжал его руку, передавая уверенность.
В этот момент ребёнок начал немного ёрзать, а затем его лицо скривилось, и раздался тихий, жалобный писк. Харуто тут же напрягся.
— Он голоден, — догадался он, обеспокоенно глядя на Рэйдзи.
Рэйдзи кивнул и помог ему удобнее сесть, подложив под спину мягкие подушки. Харуто неуверенно прижал малыша к себе, пробуя накормить его впервые. Первые мгновения были неловкими — малыш не сразу смог взять грудь, а Харуто боялся причинить ему дискомфорт. Но Рэйдзи был рядом, поддерживал, терпеливо подсказывал, пока наконец ребёнок не начал сосать.
— Получилось, — выдохнул Харуто, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.
— Конечно, — Рэйдзи провёл пальцем по его щеке. — Ты справляешься.
Харуто кивнул, уткнувшись лбом в плечо Рэйдзи. В этот момент он понял — как бы ни было трудно, он не один.
---
Ночь принесла с собой тишину, нарушаемую лишь слабым светом фонарей во дворе. Харуто лежал на боку, полностью вымотанный, когда в комнате раздался пронзительный плач. Он тут же попытался подняться, но тело было слишком слабым.
Рэйдзи опередил его. Он быстро взял ребёнка на руки и начал медленно раскачивать, тихо убаюкивая.
— Ш-ш-ш… — его голос был низким, ровным.
Малыш вскоре немного успокоился, но всё равно продолжал всхлипывать.
— Он снова хочет есть? — спросил Харуто, с трудом садясь.
— Возможно, — Рэйдзи помог ему сесть удобнее, а затем осторожно передал ребёнка.
Каждый раз, когда малыш брал грудь, Харуто чувствовал облегчение, но и новую волну усталости. Его тело ломило, поясница и спина болели, судороги в ногах давали о себе знать. Когда ребёнок, наконец, уснул, Харуто опустился обратно на подушки, выдохнув.
— Всё хорошо? — спросил Рэйдзи, убирая волосы с его лба.
— Просто… устал. Но это того стоит.
Рэйдзи некоторое время молчал, потом осторожно взял его ладонь в свою.
— Отдыхай, я рядом.
И Харуто, чувствуя тепло его руки, впервые за долгое время погрузился в глубокий, спокойный сон.
---
Прошла неделя после рождения ребёнка. В резиденции Рэйдзи многое изменилось — слуги передвигались тише, самураи сдерживали громкие голоса, а сам командир большую часть времени проводил в покоях с Харуто и малышом.
Сегодня был особенный день. Во-первых, ребёнок впервые должен был получить имя. Во-вторых, в резиденцию прибыли родственники Харуто — его отец, лорд Фудзивара, и два брата.
---
День выдался жарким. Ворота резиденции открылись, впуская гостей. Лорд Фудзивара шагал с ровной спиной, его взгляд был серьёзен, но в глазах читалась гордость. Старший брат Харуто, Сигэру, выглядел привычно сдержанным, а вот средний, Кацуро, ухмыльнулся, как только увидел младшего брата.
— Ну и как оно, быть родителем? — спросил он, склонив голову набок.
— Утомительно, — честно признался Харуто, поправляя широкие рукава лёгкого летнего кимоно. — Но я счастлив.
— Это главное, — кивнул отец.
Рэйдзи стоял рядом, наблюдая за встречей. Когда Харуто посмотрел на него, самурай коротко кивнул, словно говоря: «Я здесь».
Лорд Фудзивара подошёл ближе, его взгляд скользнул к свёртку в руках Харуто.
— Можно?
Харуто осторожно передал ему малыша. Отец бережно взял ребёнка, осматривая его.
— Крепкий, — с одобрением заметил он. — Это хорошо.
Сигэру и Кацуро тоже посмотрели на младенца.
— Он похож на тебя, — заметил Сигэру.
— И на Рэйдзи, — хмыкнул Кацуро.
Харуто покраснел, а Рэйдзи только молча взглянул на среднего брата.
— Как его зовут? — спросил отец.
Харуто взглянул на Рэйдзи, и тот чуть наклонил голову, давая ему возможность говорить.
— Мы решили назвать его… Судзуки.
В воздухе повисло одобрительное молчание. Это было сильное имя, достойное будущего воина.
Лорд Фудзивара кивнул:
— Хороший выбор.
---
Благословение наследника
Вечером в саду резиденции состоялась церемония. Священник провёл ритуал очищения, окропив лоб младенца священной водой. Затем он сделал знак благословения, а Рэйдзи, как глава дома, взял сына на руки и поднял его перед всеми.
— Отныне ты — Судзуки. Наследник нашего рода.
Харуто смотрел на эту картину, и сердце наполнялось чем-то большим, чем просто радость. Это была их семья. Их судьба.
Когда церемония закончилась, воздух наполнился ощущением лёгкости. Судзуки уснул прямо в руках у Харуто, а братья тихо переговаривались между собой.
— Мне кажется, он будет сдержанным, как его отец, — заметил Сигэру, кивая на Рэйдзи.
— Или упрямым, как Харуто, — усмехнулся Кацуро.
Харуто вспыхнул, но ничего не сказал.
— В любом случае, — сказал лорд Фудзивара, — он вырастет достойным мужчиной.
Харуто посмотрел на Рэйдзи.
— Он будет таким, потому что у него есть ты, — тихо добавил он.
Рэйдзи взглянул на него долгим взглядом, а затем, что было неожиданно, осторожно сжал его руку.
Будущее их семьи только начиналось.
---
В доме стояла непривычная тишина, нарушаемая лишь тихим посапыванием новорождённого. Судзуки, крохотный комочек, мирно спал, укутанный в мягкое покрывало. Но это был лишь редкий момент покоя.
Последние несколько дней стали для Харуто испытанием. Он ещё не до конца оправился после родов – тело болело, спина ныла, усталость навалилась с новой силой. Он знал, что будет трудно, но не думал, что настолько. Судзуки часто просыпался, требовал внимания, плакал.
В первую же ночь Харуто попытался накормить малыша, но оказалось, что всё не так просто. Судзуки кряхтел, морщился, не брал грудь, а потом вдруг заплакал. Харуто тоже едва не расплакался от отчаяния.
— Не плачь, — рядом оказался Рэйдзи, осторожно коснулся его плеча.
— Я… я не понимаю, что не так… — голос Харуто дрожал.
Рэйдзи не знал, что делать, но знал, что не может оставить их так. Он сел рядом, крепко прижал Харуто к себе, гладя его по спине.
— Он просто ещё маленький. Мы разберёмся.
Как-то Рэйдзи остался с Судзуки, чтобы дать Харуто поспать. Но малыш не унимался. Самурай покачал его на руках – без толку. Пробовал осторожно убаюкать, но Судзуки лишь сильнее морщился.
— Ты такой крошечный… чего тебе не хватает?
Судзуки лишь тихо захныкал, а потом неожиданно сжал крохотный кулачок на пальцах отца.
Рэйдзи впервые испытал странное, тёплое чувство – он мог сражаться, защищать, но убаюкивать маленькое существо? Это казалось сложнее боя.
Но день за днём они учились. Харуто привыкал к тому, что Судзуки мог заплакать в любое мгновение, что ночью нужно вставать по несколько раз, что руки почти всегда будут заняты. А Рэйдзи… он начинал понимать, как важна эта новая, тихая жизнь.
— Как думаешь, он вырастет смелым? — однажды спросил Харуто, когда Судзуки спал у него на груди.
— Он уже смелый, — ответил Рэйдзи, с улыбкой глядя на сына.
Первые дни были тяжёлыми. Но они знали: всё это стоит того.
Прошло несколько недель после рождения Судзуки. Харуто постепенно восстанавливался, но его тело всё ещё напоминало о недавних родах. Он чувствовал слабость, мышцы тянуло, а живот, хоть и стал меньше, всё равно не был таким, как раньше. Сначала его это беспокоило, но он твёрдо решил вернуться в свою прежнюю форму и снова ухаживать за собой, как раньше.
В тёплые утренние часы, когда Судзуки мирно спал, Харуто выходил в сад резиденции и делал лёгкую гимнастику. Он растягивал мышцы, осторожно двигал телом, вспоминая изящные движения, которым его учили в юности. Конечно, пока что это были лишь небольшие попытки, но он был полон решимости.
Рэйдзи с лёгкой улыбкой наблюдал за ним, пока завязывал доспехи перед очередным патрулированием.
— Не переусердствуй, — сказал он мягко, проходя мимо.
— Я буду осторожен, — ответил Харуто, вытирая пот со лба.
Судзуки вскоре начал требовать всё больше внимания. По ночам он часто просыпался, плакал, и Харуто пришлось быстро учиться понимать его нужды. Иногда это были голодные крики, иногда малыш просто хотел, чтобы его держали на руках.
Однажды ночью, когда Судзуки особенно капризничал, Харуто раскачивал его на руках, покачиваясь взад-вперёд, но сонный, измученный, уже едва стоял на ногах.
— Давай, я подержу, — раздался глубокий голос Рэйдзи.
Он только что вернулся с ночного патрулирования, усталый, Харуто с облегчением передал ему ребёнка, а сам присел рядом, наблюдая, как Рэйдзи уверенно держит Судзуки на руках, покачивает его.
— Ты устал, — заметил Харуто.
Рэйдзи не ответил сразу. Он внимательно смотрел на сына, мягко проводя пальцем по его крохотной щеке.
— Всё в порядке, — наконец сказал он. — Я могу справиться.
Но Харуто видел тёмные круги под его глазами и как он с трудом скрывает усталость.
— Мы оба должны беречь силы, — сказал Харуто. — Давай договоримся.
Так у них появилась система: когда Рэйдзи был в резиденции, он помогал ухаживать за Судзуки, но ночные смены патрулирования не отменяли его обязанностей самурая. Иногда он возвращался в полночь, иногда под утро, но, даже если был измучен, всё равно уделял время сыну.
Однажды, когда Харуто всё-таки уснул днём от усталости, он проснулся от тихих голосов. Открыв глаза, он увидел, как Рэйдзи сидит на татами, держа на руках Судзуки и тихо что-то ему говорит.
— Ты вырастешь сильным, — говорил он. — Но не обязательно быть таким, как я. Главное — будь честным перед собой.
Харуто улыбнулся, наблюдая за ними.
Трудности становились частью их жизни, но вместе они справлялись. Харуто учился быть родителем, Рэйдзи — отцом, и пусть порой было тяжело, каждая ночь, каждый день, когда они смотрели на сына, казались им бесценными.
День выдался тёплым, но не знойным — мягкий летний ветерок приносил лёгкую прохладу, а солнце играло в листве сада. Харуто стоял у раздвижных дверей, задумчиво глядя на двор. Ему давно хотелось выйти на прогулку, но заботы о малыше не оставляли времени. Теперь же, когда Судзуки уже подрос, он решил, что пора показать сыну мир за пределами комнаты.
Рэйдзи, как всегда, был рядом. Он молча наблюдал, как Харуто бережно укутывает Судзуки в лёгкое покрывало, стараясь защитить его от солнца.
— Готов? — спросил Рэйдзи, подходя ближе.
— Да, — Харуто с улыбкой посмотрел на него. — Мне кажется, он тоже хочет увидеть что-то новое.
Они вышли в сад резиденции. Цветущие деревья наполняли воздух сладковатым ароматом, а где-то вдалеке слышалось пение птиц. Судзуки, мирно лежавший на руках у Харуто, открыл глазки и с любопытством оглядывался, словно пытаясь запомнить каждое новое ощущение.
— Он смотрит, — тихо сказал Харуто, с нежностью проводя пальцами по крохотной ручке малыша.
Рэйдзи кивнул.
— Он уже познаёт мир.
Они шли медленно, наслаждаясь каждым шагом. Харуто чувствовал себя спокойнее, чем за последние месяцы. Теперь, когда его тело восстановилось, он мог двигаться свободно, мог снова чувствовать себя собой.
Они остановились у пруда. Вода была чистой, в ней плавали карпы, а в камышах что-то шуршало. Судзуки заворочался в руках у Харуто, и тот понял — сын хочет видеть больше.
— Хочешь подержать его? — с улыбкой спросил он у Рэйдзи.
Самурай молча взял малыша на руки, осторожно прижимая его к груди. Судзуки мирно заурчал, чувствуя тепло отцовской защиты.
— Он совсем крошечный, — тихо сказал Рэйдзи, глядя на сына.
Харуто посмотрел на них и почувствовал, как его сердце сжимается от нежности.
— Но он уже часть этого мира.
Рэйдзи мягко провёл пальцем по щеке Судзуки, затем посмотрел на Харуто.
— Прогулки пойдут вам обоим на пользу. Давай сделаем это нашей традицией.
Харуто кивнул, чувствуя, как внутри разливается тёплое счастье. Они шли дальше, наслаждаясь днём, пока Судзуки не уснул в руках у отца, убаюканный тёплым ветром и спокойствием, которым были наполнены их жизни.
Летний ветер мягко трепал бумажные створки, наполняя комнату свежестью ночи. Лунный свет проливался на татами, очерчивая силуэты двух фигур.
Рэйдзи сидел на краю постели, наблюдая, как Харуто укладывается рядом. Его тонкая одежда подчёркивала вернувшиеся изящные линии тела. Он снова был таким, каким Рэйдзи впервые увидел его — лёгким, грациозным, с этой природной благородной осанкой.
Но теперь к его образу добавилось ещё нечто — тёплая мягкость, что бывает только у тех, кто познал радость родительства.
— Ты смотришь слишком долго, — тихо усмехнулся Харуто, прикрывая глаза.
— Потому что не могу отвести взгляд, — голос Рэйдзи был низким, наполненным обещанием.
Он наклонился, осторожно касаясь губами обнажённого плеча супруга. Харуто вздрогнул, но не отстранился.
— У тебя было много работы сегодня, — напомнил он.
— Это не мешает мне хотеть тебя, — тихо ответил Рэйдзи, проводя ладонью по его спине.
Харуто открыл глаза, встретившись с тёмным, глубоким взглядом мужа. Он знал это выражение лица — спокойная уверенность, за которой скрывался голод.
Он потянулся, намереваясь ответить на поцелуй, когда тишину комнаты пронзил жалобный детский плач.
Они оба замерли.
Харуто тяжело вздохнул, а Рэйдзи закрыл глаза, словно молча прощаясь со своими желаниями.
— Он проснулся, — с лёгкой улыбкой сказал Харуто, поднимаясь.
— Я слышу, — Рэйдзи тоже сел, проводя рукой по лицу.
Судзуки плакал всё громче, требуя внимания.
— Я сам, — Харуто поднялся, поправляя одежду.
Но Рэйдзи уже встал первым.
— Нет, сегодня моя очередь, — сказал он, направляясь к детской колыбели.
Харуто проводил его взглядом и усмехнулся.
— Завтра он, конечно, не вспомнит, что помешал нам.
— А я вспомню, — проворчал Рэйдзи, осторожно поднимая сына на руки.
Харуто засмеялся, наблюдая, как Рэйдзи, этот строгий самурай, с удивительной бережностью укачивает их ребёнка.
Может быть, ночь прервали.
Но в этой картине, в этом моменте, тоже было что-то особенное.
На следующий день солнце залило резиденцию мягким утренним светом, пробиваясь сквозь бумажные створки. Тишина утра была обманчива — едва Судзуки проснулся, дом наполнился его весёлым гулом и воркованием.
Харуто уже сидел, переодевая малыша в чистую одежду, пока Судзуки пытался поймать его пальцы пухлыми ручками.
— Ты такой непоседливый, — с улыбкой сказал он, целуя сына в макушку.
Рэйдзи зашёл в комнату, уже в полной готовности к дневным обязанностям. Его кимоно было тщательно подогнано, волосы собраны в аккуратный узел, а взгляд оставался спокойным, но внимательным.
— Ты встал так рано? — спросил Харуто, замечая, что муж выглядит выспавшимся, несмотря на ночные хлопоты.
— Привык, — просто ответил Рэйдзи, подходя ближе. — Как вы с ним?
— Судзуки выспался, в отличие от меня, — с лёгкой жалобой протянул Харуто.
Рэйдзи присел рядом, наблюдая, как маленький мальчик уже тянется к нему. Тот ухмыльнулся, подхватывая сына на руки.
— Ты доставил нам немало хлопот ночью, — тихо сказал он, но в голосе не было ни капли недовольства, лишь тёплая нежность.
Судзуки что-то промычал в ответ, а затем радостно рассмеялся, схватив Рэйдзи за ворот.
— Он становится сильнее, — заметил Харуто, потягиваясь. — Совсем скоро начнёт бегать.
Рэйдзи кивнул, представляя, как их сын, с такой же упрямой решимостью, как у мужа будет шататься по дому, стремясь изучить каждый уголок.
— Ты идёшь на тренировки? — спросил Харуто, заметив, что Рэйдзи ещё не ушёл.
— Скоро, — ответил он. — Но сначала…
Рэйдзи аккуратно передал Судзуки обратно матери и, прежде чем уйти, склонился к Харуто, касаясь губами его лба.
— Отдохни, если получится.
Харуто, покраснев, кивнул.
Рэйдзи ушёл, оставляя после себя тёплое ощущение заботы.
Летний день выдался тёплым, но не знойным. В резиденции стояла оживлённая атмосфера — самураи заканчивали утренние тренировки, слуги занимались хозяйством, а в саду раздавался звонкий смех.
Судзуки, одетый в лёгкое бело-голубое кимоно, неуверенно шагал по каменным дорожкам, покачиваясь на пухлых ножках. Его охраняли сразу несколько самураев, внимательно следя за каждым движением малыша.
— О, давай, ещё один шаг! — подбодрил один из них, присев перед мальчиком.
Судзуки замер, нахмурился, а затем сделал ещё шаг, прежде чем неуклюже опуститься на землю.
— Хорошо! Скоро будешь бегать! — засмеялся другой воин, поднимая мальчика.
Судзуки захлопал в ладоши, довольный собой.
В это время Харуто, стоя у входа в сад, наблюдал за сыном с лёгкой улыбкой.
— Он так быстро растёт, — прошептал он.
— Да, — согласился Рэйдзи, подходя ближе и обнимая супруга за талию. — И с каждым днём становится всё более любопытным.
— Надо же, самураи нашли себе новую обязанность — быть няньками, — с ухмылкой заметил Харуто.
— Это для их же блага, — спокойно ответил Рэйдзи. — Судзуки теперь их младший командир.
Харуто рассмеялся.
— Ты слишком серьёзен. Ему всего год.
— Никогда не рано начинать, — проговорил Рэйдзи, глядя, как один из воинов даёт малышу деревянный тренировочный меч.
Судзуки с интересом оглядел оружие, поднял его… и тут же уронил себе на ногу.
— Ух… — Харуто вздохнул. — Думаю, с мечами подождём.
Рэйдзи только усмехнулся, осторожно притягивая супруга ближе.
— Раз у нас есть немного времени, пока он занят… — начал он, касаясь губами шеи Харуто.
Тот вспыхнул.
— Рэйдзи! Они же увидят!
— Пусть привыкают.
— Ты ужасен… — пробормотал Харуто, но не отстранился.
Пока их сын учился ходить и исследовать мир, у них оставалось время друг для друга — редкие минуты, которые они ценили больше всего.
Вечер опускался на резиденцию, окрашивая небо в тёплые оранжевые оттенки. Судзуки, устав от активного дня, сладко спал в своей колыбели, накрытый лёгким шелковым одеялом. В комнате было тихо, лишь мягкое дыхание малыша заполняло пространство.
Харуто, сидя рядом, ещё раз поправил одеяло, а затем медленно выдохнул, чувствуя приятную усталость.
— Ты весь день за ним бегал, — раздался низкий голос Рэйдзи.
Тот подошёл сзади, обнял Харуто за плечи и нежно поцеловал в висок.
— Он становится всё активнее, — устало, но с любовью улыбнулся Харуто. — Честно говоря, я не ожидал, что воспитание ребёнка будет таким…
— Изматывающим?
— Да… но в то же время невероятным.
Рэйдзи кивнул, медленно проведя пальцами по его спине.
— Ты справляешься. И я горжусь тобой.
Харуто прижался к нему, наслаждаясь теплом.
— Мне нравится слышать это от тебя.
Рэйдзи аккуратно взял супруга за руку и потянул его за собой.
— Пойдём. Пока Судзуки спит, у нас есть время для себя.
Харуто вопросительно посмотрел на него, но, заметив намёк в тёмных глазах мужа, тихо рассмеялся.
— И что же ты задумал?
Рэйдзи наклонился ближе, касаясь губами его уха.
— Хочешь узнать?
Щёки Харуто вспыхнули.
— Рэйдзи… ты неисправим.
— Только с тобой.
Они вышли в сад, где лёгкий ночной ветерок приятно холодил кожу. Фонари мягко освещали дорожки, создавая уютную атмосферу. Рэйдзи остановился, развернул Харуто к себе и обнял, притягивая ближе.
— Ты красивый, — тихо сказал он, скользнув пальцами по линии его скулы.
— После родов я долго не мог прийти в форму…
— Это не имеет значения. Ты всегда был и будешь прекрасным.
Харуто вздохнул, ощущая тепло его рук.
— Спасибо…
Рэйдзи не ответил — вместо этого он медленно наклонился и коснулся его губ, начиная нежный, глубокий поцелуй. В этой тишине, среди ночного сада, они наконец могли забыть о хлопотах и снова ощутить друг друга.
Это было их время.