Начало пути
Жара стояла невыносимая. Воздух дрожал над черепичными крышами, а в саду резиденции самураи лениво отдыхали в тени деревьев, пережидая зной. Лето вступило в полную силу, а вместе с ним наступил и последний месяц беременности Харуто.
Он сидел на веранде, лениво обмахиваясь веером. Казалось, что даже лёгкая ткань его одежды давит и тянет вниз, а каждая мелочь вызывала раздражение. Он тяжело вздохнул, глядя на свой округлившийся живот.
— Я похож на огромный рисовый колобок… — пробормотал он, хмуро глядя в отражение в воде рядом стоящего тазика.
— Ты похож на самого красивого человека в этом доме, — раздался спокойный голос.
Рэйдзи, который только что закончил утреннюю тренировку, присел рядом, внимательно оглядывая его. Волосы самурая были слегка влажными от пота, а меч покоился рядом.
— Ты так говоришь, чтобы мне стало легче, — буркнул Харуто, отворачиваясь.
— Я говорю, потому что это правда.
Рэйдзи провёл тыльной стороной пальцев по щеке мужа, затем мягко коснулся его живота, и Харуто почувствовал, как малыш внутри слегка шевельнулся.
— Он пинается, — с удивлением выдохнул он.
— Значит, недоволен, что ты ругаешь себя, — Рэйдзи чуть заметно улыбнулся, продолжая гладить живот.
— Или просто хочет сладкого… — Харуто вздохнул, вспомнив, что отец недавно привозил сладости, но те закончились.
— Тогда пойдём в чайную, — предложил Рэйдзи.
— Я не могу столько ходить в такую жару… — он даже немного вспотел от одной мысли о долгой прогулке.
Рэйдзи не стал спорить. Он встал, развернул веер и начал мягко обмахивать Харуто, создавая прохладный ветерок. Тот только блаженно прикрыл глаза.
— Ты лучший, — пробормотал он.
В этот момент по двору прошёл один из молодых самураев, остановился, увидев их, и, покраснев, поспешно поклонился. Харуто вдруг ощутил на себе несколько взглядов и понял, что за ним снова наблюдают.
— Что-то не так? — спросил он у Рэйдзи.
— Они просто переживают, — спокойно ответил тот.
— Переживают?
— Самураи следят, не понадобится ли тебе помощь. Некоторые делают ставки, кто первым подхватит тебя, если ты вдруг потеряешь равновесие.
Харуто открыл рот, потом закрыл, потом вновь открыл.
— Что?!
Рэйдзи чуть склонил голову, будто размышляя.
— В последний раз сумма достигла десяти золотых.
Харуто медленно покраснел.
— О боги, они думают, что я настолько неуклюжий?!
— Нет. Они просто знают, как ты спешишь в сад, когда слышишь про сладкое, — Рэйдзи склонился ближе, а голос его стал чуть тише. — И я понимаю их.
— Я не настолько уж и… — Харуто замер, потому что Рэйдзи вдруг поцеловал его в висок.
— Давай я принесу тебе что-то сладкое.
— …Ладно, — пробормотал он, уже забыв о самураях.
Рэйдзи ушёл, а Харуто продолжал сидеть, осознавая, что даже в свои девять месяцев беременности он всё равно чувствовал себя самым любимым человеком в мире.
Когда Рэйдзи ушёл, Харуто снова лениво обмахнулся веером и задумался. Он чувствовал себя уставшим — не только физически, но и морально. Живот стал таким тяжёлым, что вставать с циновки без посторонней помощи было настоящим испытанием.
"Скорее бы роды", — подумал он, но тут же смутился.
Конечно, он ждал встречи с малышом. Но страх перед родами всё равно жил внутри.
Его мысли прервал голос:
— Господин Харуто, позвольте помочь вам.
Он поднял голову и увидел молодого самурая, который робко смотрел на него. Это был Такэси — один из тех, кто недавно присоединился к отряду Рэйдзи.
— Я… просто хотел принести вам подушку, чтобы вам было удобнее.
Харуто усмехнулся, но жестом позволил. Самурай аккуратно подложил подушку за спину, а затем добавил:
— Вы… не сердитесь на нас?
— За что?
— Ну… что мы наблюдаем за вами. Просто… все переживают.
Харуто хотел что-то сказать, но в этот момент раздались быстрые шаги, и на веранду вышел Рэйдзи, неся в руках небольшой лоток с лакомствами. Он бросил мимолётный взгляд на Такэси, и тот тут же поклонился и ретировался.
— Не напугай всех своих самураев, — усмехнулся Харуто.
— Они сами боятся делать что-то не так, — спокойно ответил Рэйдзи, присаживаясь рядом и ставя перед ним лоток.
На нём лежали сладкие рисовые пирожки и холодный фруктовый отвар.
— Ты лучший, — с облегчением вздохнул Харуто и тут же взял один из пирожков.
— Знаю, — Рэйдзи чуть заметно улыбнулся.
Они сидели молча, пока Харуто не заметил, как самураи начали собираться на тренировочной площадке.
— Ты пойдёшь?
— Да. Но ненадолго.
— Я могу посмотреть?
— В такую жару?
— Хочу видеть, как ты командуешь, — лукаво улыбнулся Харуто.
Рэйдзи немного помедлил, затем встал и протянул ему руку.
— Тогда идём.
Он помог ему подняться, осторожно поддерживая.
--
Во дворе было оживлённо. Самураи выполняли удары боккэнами (деревянными мечами), отрабатывали движения и слушали команды Рэйдзи.
Харуто сел на скамью под навесом, наблюдая. Ему всегда нравилось, как Рэйдзи ведёт себя на поле — строгий, но спокойный, точный в движениях и словах.
"Как же он красив," — поймал себя на мысли Харуто.
Тем временем один из самураев не успел увернуться от удара и получил сильный толчок в грудь, отлетев назад.
— Ты слишком медлишь, — сухо сказал Рэйдзи. — В бою это решает жизнь.
— Простите, командир!
— Продолжим.
Харуто смотрел, как все снова принимают стойки, и вдруг почувствовал лёгкое шевеление в животе.
Он опустил руку на округлившийся живот и улыбнулся.
— Нравится тебе смотреть на отца, да?
Он даже не заметил, как Рэйдзи подошёл к нему.
— Всё хорошо? — спросил самурай, наклоняясь.
— Да. Он просто шевелится. Ему, кажется, нравится смотреть на тебя.
Рэйдзи провёл рукой по его животу, едва заметно улыбаясь.
— Значит, растёт правильным человеком.
— То есть?
— С хорошим вкусом.
Харуто рассмеялся, а Рэйдзи коснулся его щеки.
— Отдохни. Я закончу и вернусь к тебе.
Харуто кивнул и наблюдал, как Рэйдзи вновь присоединился к тренировке.
Несмотря на жару, внутри у него было тепло — не от солнца, а от любви.
---
Давай сделаем комбо из вечерней сцены, где Харуто снова сталкивается с дискомфортом из-за беременности, а Рэйдзи заботится о нём. Добавим тёплые, уютные моменты, немного флирта и нежности!
---
После ужина Харуто чувствовал себя измотанным. Казалось, что даже простая прогулка по двору отнимала у него последние силы. Беременность была настоящим испытанием — но не только из-за тяжести живота.
— Ах… — он выдохнул, устраиваясь на циновке.
Спина болела, ноги тянуло судорогами, а внутри всё было слишком жарко.
Рэйдзи только что вернулся с очередного обхода резиденции. Он бросил меч в угол и подошёл к нему.
— Всё нормально?
— Нет… — Харуто недовольно нахмурился. — Мне жарко, поясница болит, и…
Он вдруг почувствовал, как что-то неприятно сдавило икры. Судорога.
— Ах!
Резкая боль заставила его резко дёрнуться.
Рэйдзи не стал задавать вопросов — он тут же сел рядом и осторожно взял его ногу в свои руки.
— Тише.
Он медленно начал разминать напряжённые мышцы, проводя ладонями от ступни вверх.
— Харуто, дыши ровно.
— Легко сказать, когда мне кажется, что ногу выворачивает…
Рэйдзи мягко сжал его икру, работая пальцами. Его движения были уверенными, но бережными.
— Ты же знал, что я умею сжимать хватку, — он поднял на него взгляд, — но я умею и облегчать боль.
Харуто вздохнул, когда почувствовал, как спазм медленно уходит.
— Иногда мне кажется, что ты умеешь всё.
— Это правда.
— Нахал.
— Харуто.
— Что?
— Тебе ведь нравится.
Харуто хотел возразить, но замер. Рэйдзи смотрел на него с тёплой усмешкой, продолжая медленно массировать его ногу.
— Ты улыбаешься.
— Возможно.
— Рэйдзи…
— Да?
— Спасибо.
Рэйдзи кивнул, закончив массаж, и накрыл его ногу своим тёплым прикосновением.
— Ложись. Я разотру тебе спину.
Харуто покраснел, но покорно лёг на бок.
Тёплые руки Рэйдзи скользнули к его пояснице, осторожно разминая мышцы. Он не просто выполнял движения — он вкладывал в них заботу.
— Я чувствую себя беспомощным, — пробормотал Харуто.
— А я чувствую, что хочу заботиться о тебе, — спокойно ответил Рэйдзи.
Тишину наполнял только их ровный дыхание.
— Останешься со мной?
Рэйдзи склонился ниже, его губы едва коснулись его виска.
— Конечно.
И в этот момент Харуто понял, что рядом с этим человеком ему не страшны ни боль, ни усталость, ни предстоящие роды.
Он не один. И никогда больше не будет одинок.
---
Комната погрузилась в полумрак, освещённая лишь тусклым светом фонарей за окном. Воздух был тёплым, но после массажа и долгого дня Харуто наконец почувствовал расслабленность.
Он свернулся на боку, ощущая приятную тяжесть одеяла, и медленно закрыл глаза.
Но сон не приходил.
Ему было немного неуютно. Он ворочался, пытаясь найти удобное положение, но живот мешал.
— Рэйдзи…
Самурай уже собирался встать, но остановился, услышав зов.
— Что?
— Мне… неудобно.
Рэйдзи вернулся, опустившись на колени рядом с футоном.
— Что не так?
— Я не могу найти удобное положение… Жарко, живот тянет… — Харуто устало вздохнул, нахмурившись.
Рэйдзи задумался, а потом молча лёг позади него, осторожно притягивая к себе.
— Так лучше?
Харуто замер, почувствовав, как его спина касается тёплой груди мужа.
— Ты… ты останешься?
— Конечно.
Рэйдзи накрыл его живот ладонью, медленно поглаживая его. Его движения были неторопливыми, бережными.
— Спи, Харуто.
— Но…
— Я здесь. Я никуда не уйду.
Тёплые губы коснулись его виска, и сердце Харуто дрогнуло.
Он расслабился, прикрыв глаза.
Весь мир мог подождать.
Рэйдзи был рядом, а значит, можно было спокойно заснуть.
Середина лета стояла жаркой. Воздух, напитанный солнцем, дрожал над крышами, и даже самураи, привычные к суровым условиям, сегодня выглядели уставшими после утренних тренировок. Но у всех на лицах читалось ожидание — день выплаты жалования всегда приносил приятные хлопоты.
Рэйдзи, как всегда, был строг и немногословен. Воины получали свою плату, быстро кланялись и расходились, зная, что их командир не любит лишних разговоров.
— Командир, — окликнул один из старших самураев. — Вы уже решили, как потратите свою часть?
— Не твоё дело, — коротко ответил Рэйдзи, пряча мешочек с монетами в складках хакама.
Воины переглянулись.
— Да что тут гадать, — усмехнулся один. — Все знают, что командир тратит всё на своего супруга.
— Да, ведь он так заботится о нём!
— И правильно делает, Харуто-доно носит его ребёнка, ему нужны покой и удобства.
Рэйдзи промолчал, но едва заметная тень улыбки скользнула по его губам.
---
Когда он вернулся в покои, Харуто сидел на веранде, задумчиво потирая живот.
— Ты долго, — мягко сказал он, не оборачиваясь.
— У меня всегда много дел.
Рэйдзи подошёл ближе и сел рядом.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо… — Харуто на мгновение задумался, а потом нахмурился. — Хотя… Я стал больше… и…
Он покраснел, отворачиваясь.
— И?
— Я чувствую себя… тяжёлым.
Рэйдзи внимательно посмотрел на него, затем аккуратно провёл ладонью по его спине, едва ощутимо массируя напряжённые мышцы.
— Ты прекрасен, — тихо сказал он.
Харуто вздохнул, но не стал спорить.
— Я принёс тебе кое-что.
Рэйдзи достал из рукава небольшой свёрток и развернул его — внутри лежала тонкая шёлковая повязка для волос, украшенная вышивкой.
— Это для меня?
— Ты говорил, что твои старые ленты уже не такие удобные.
Харуто осторожно провёл пальцами по ткани, чувствуя её мягкость.
— Спасибо…
---
Вечером они отправились на рынок. Харуто редко выходил, но сегодня ему хотелось прогуляться.
— О! — Он остановился перед лавкой с детскими вещами, бережно взяв в руки крошечный халатик.
Рэйдзи, не спрашивая, подал деньги торговцу.
— Ты даже не дал мне выбрать!
— Тебе понравилось.
— Но…
— А ещё мы купим сладостей.
Харуто рассмеялся, взяв Рэйдзи за руку.
— Ты балуешь меня.
— Я даю тебе то, чего ты заслуживаешь.
---
Когда солнце скрылось за горизонтом, они сидели в тени веранды. Харуто расслабленно облокотился на плечо Рэйдзи, положив его руку на свой живот.
— Сегодня малыш шевелился больше обычного, — тихо сказал он.
Рэйдзи провёл пальцами по натянутой ткани кимоно, ощущая движения.
— Сильный будет.
— Как отец.
Рэйдзи чуть улыбнулся и нежно поцеловал Харуто в висок.
— Отдыхай. Завтра снова будет жаркий день.
Харуто только кивнул, зная, что в его жизни теперь есть человек, который всегда будет рядом.
Глава: Когда приходит время
В резиденции Рэйдзи стояла особая тишина. Ощущение было такое, будто воздух сгустился в ожидании чего-то важного. Слуги ходили на цыпочках, самураи во дворе тренировались чуть тише обычного, а лекарь, живший в резиденции последние недели, готовил всё необходимое для предстоящего события.
Харуто нервничал. Беременность подошла к концу, и он знал, что роды могут начаться в любой момент. В последнее время он чувствовал себя странно — спина болела сильнее, чем раньше, ноги отекали, и даже привычные прогулки по саду стали утомительными. Рэйдзи, как всегда, был рядом. Он замечал все изменения в настроении супруга, даже если сам Харуто не говорил об этом вслух.
— Всё готово, — уверенно сказал лекарь, проверяя запасы трав, чистые ткани и горячую воду. — Когда придёт время, ничего не должно мешкать.
Харуто сидел на татами, подогнув ноги, и задумчиво водил пальцами по узорам на своём кимоно.
Рэйдзи присел рядом и накрыл руку Харуто своей тёплой ладонью.
— Ты переживаешь? — его голос был тихим, но твёрдым.
Харуто глубоко вдохнул, пытаясь взять себя в руки.
— Немного… — честно признался он. — Я знаю, что всё будет хорошо, но… Это так страшно.
Рэйдзи провёл пальцами по его запястью, нежно поглаживая кожу.
— Я буду рядом. Лекарь опытный, слуги знают, что делать. Тебе не нужно беспокоиться.
Харуто посмотрел на него, словно ища подтверждение в его глазах. Рэйдзи редко выражал свои чувства словами, но его уверенность всегда успокаивала.
— Ты будешь держать меня за руку?
— Конечно, — Рэйдзи слегка сжал его пальцы.
Харуто кивнул, но внутри всё равно бушевали эмоции. Он столько месяцев ждал этого момента, но теперь, когда он был так близко, тревога накрывала его волнами.
---
В тишине ночи Харуто внезапно проснулся от непривычного ощущения внизу живота. Лёгкая тянущая боль, похожая на те, что он уже испытывал ранее, но на этот раз она была более ощутимой. Он взглянул на спящего рядом Рэйдзи и решил не будить его, списав всё на обычные предвестники родов.
Однако, спустя некоторое время, боль повторилась, становясь более интенсивной и регулярной. Харуто понял, что это могут быть настоящие схватки. Он тихо выдохнул, стараясь успокоиться, но тревога начала закрадываться в его сердце.
Не желая беспокоить супруга раньше времени, Харуто попытался заснуть снова, но каждая новая схватка будила его, не давая покоя. Он начал отслеживать интервалы между ними и заметил, что они становятся короче, а боль — сильнее.
Тело выгнулось, пальцы вцепились в простыни. Боль прокатилась по низу живота, сковывая, накрывая горячей волной. Он затаил дыхание, ожидая, что это пройдёт, но следующая схватка накатила ещё сильнее.
Его затрясло, сердце забилось быстрее.
Он попытался повернуться, но движения стали неуклюжими, слишком тяжёлыми. Дыхание сбилось, тело ломило.
Харуто застонал, стиснув зубы, но это не помогло.
Он глубоко задышал, пытаясь сосредоточиться. Это было не похоже на ложные схватки, которые он испытывал раньше. Эти были сильнее, глубже.
— Рэйдзи… — Голос сорвался, но ему не пришлось звать дважды.
Рэйдзи мгновенно оказался рядом, присев на край ложа.
— Харуто? Что случилось?
— Больно… — прошептал он, сжимая ткань кимоно супруга. — Кажется, это… началось…
Харуто зашипел, чувствуя, как новую волну боли сковывает живот. Он рефлекторно обхватил его руками, стараясь хоть как-то ослабить напряжение.
— Живот…
Рэйдзи ощутил, как внутри всё сжалось.
Роды.
Он не мог позволить себе панику.
Рэйдзи не задавал лишних вопросов. Его глаза сразу стали серьёзными. Он быстро накрыл плечи Харуто одеялом и
быстро встал, накинул верхнее кимоно а после вышел за дверь.
— Кто-нибудь! Позовите лекаря! — его голос разнёсся по коридору, будя стражников.
Один из самураев мгновенно поклонился и бросился выполнять приказ.
Рэйдзи вернулся в комнату.
Харуто тяжело дышал, лицо скривилось от новой схватки.
— Рэйдзи… — его пальцы отчаянно потянулись к мужу.
Самурай тут же сел рядом, бережно взял его ладонь в свою.
— Я здесь. Дыши.
Харуто слабо кивнул, вцепившись в его руку, как в единственный якорь.
Дыхание сбивалось, мышцы живота то сжимались, то отпускали, оставляя после себя тупую, изматывающую боль.
Лекарь пришёл через несколько минут, неся с собой сумку с лекарствами и чистыми тканями.
— Как долго длятся схватки? — спокойно спросил он, присаживаясь к постели.
— Я… не знаю… — Харуто всхлипнул, когда новая боль пронзила низ живота.
Рэйдзи внимательно посмотрел на него.
— Кажется полчаса
Лекарь кивнул, аккуратно положил ладонь на округлый живот, слегка надавил.
— Живот уже твёрдый. Началось раскрытие.
Рэйдзи ощутил, как его пальцы невольно сжались на покрывале.
— Как долго это продлится?
— Смотря на скорость раскрытия, — ответил лекарь. — Это может занять всю ночь.
Харуто тихо застонал, выгибаясь от очередной волны боли.
Рэйдзи почувствовал, как его сердце сжалось от этого звука.
— Дыши, любимый, — прошептал он, проводя рукой по вспотевшему лбу.
Лекарь достал из сумки отвар и поднёс Харуто.
— Это немного снимет напряжение. Выпей.
Тот покачал головой, губы дрожали.
— Мне… мне плохо…
— Это поможет, — голос лекаря был твёрдым, но спокойным.
Рэйдзи аккуратно взял чашу и поднёс её к губам супруга.
— Сделай хотя бы глоток.
Харуто закрыл глаза, дрожащими пальцами схватил его за запястье и сделал несколько маленьких глотков. Горький вкус разлился по языку, но чуть смягчился, когда Рэйдзи поцеловал его в висок.
— Все хорошо.
Харуто слабо улыбнулся сквозь боль.
Ночь тянется бесконечно
Схватки становились сильнее, приходили каждые несколько минут.
Рэйдзи не отходил ни на шаг.
Харуто сжимал его руку с такой силой, что костяшки побелели. Он уже не мог сдерживать слёзы.
— Это невыносимо… — он всхлипывал, вжимаясь в грудь мужа. — Почему так долго…
Рэйдзи накрыл его спину ладонью, медленно поглаживая, чтобы хоть как-то успокоить.
— Всё хорошо, Харуто… Осталось немного…
Но он знал, что это ложь.
Лекарь проверил раскрытие.
— Семь сунов. Скоро начнутся потуги.
Первая полоска света пробилась через окно.
Рэйдзи не спал всю ночь.
Харуто мучился от схваток уже больше восьми часов. Его тело было измотано, он дрожал от усталости и боли. Влажные от пота волосы прилипли к вискам, губы покраснели от того, что он их постоянно кусал, пытаясь не закричать слишком громко.
Рэйдзи сидел рядом, держал его за руку, гладил по плечам, утешал, как мог.
Лекарь, которого вызвали ещё ночью, периодически проверял раскрытие.
— Девять сунов. Осталось немного.
Харуто застонал, сжимая простыни. Он уже почти не слышал, что ему говорят, — тело полностью сосредоточилось на процессе рождения.
Лекарь спокойно посмотрел на Рэйдзи.
— Сейчас начнутся потуги. Надо подготовиться.
Рэйдзи кивнул.
Лекарь проверил его снова.
— Полное раскрытие. Можно начинать.
Харуто прерывисто дышал, тяжело переводя взгляд на лекаря.
— Я… больше не могу…
Рэйдзи погладил его по руке.
— Ты справишься, я здесь.
Лекарь пододвинулся ближе.
— Как только почувствуешь следующую волну схватки, тужься.
Харуто слабо кивнул.
И вот — новая схватка.
Лекарь строго скомандовал:
— Тужься!
Харуто сжал губы, изо всех сил напрягая мышцы.
— Ещё!
Он застонал, не справившись с болью, и ослабил напряжение.
— Нет, так не выйдет, — мягко, но настойчиво сказал лекарь. — Нужно дышать правильно.
Рэйдзи наклонился ближе.
— Послушай меня. Сделай глубокий вдох, задержи дыхание и тужься вниз, словно хочешь вытолкнуть ребёнка.
Харуто сглотнул, пытаясь сфокусироваться.
Схватка.
— Давай!
Он задержал дыхание, напрягая мышцы живота.
— Хорошо! Голова уже движется вниз!
Рэйдзи почувствовал, как дрожит его рука, но он продолжал гладить Харуто по спине, шепча:
— Ты такой сильный… Совсем немного…
Лекарь внимательно следил за процессом.
— Видно головку! Харуто, ещё раз!
— А! — Харуто громко закричал, снова тужась.
Рэйдзи впервые слышал, как он так кричит.
— Головка вышла! Не тужься, отдышись!
Харуто задышал часто и прерывисто, пытаясь успокоиться.
Лекарь аккуратно коснулся головки ребёнка, проверяя положение.
— Всё хорошо. Сейчас плечики.
— Я… я больше не могу… — прошептал Харуто, слёзы текли по его щекам.
Рэйдзи сжал его ладонь.
— Последний раз, любимый. Последний.
Харуто сжал зубы.
Схватка.
— Давай!
Сильное напряжение.
— Аааааа!
— Всё!
И в ту же секунду раздался громкий детский крик.
Харуто тяжело рухнул на подушки, всхлипывая от облегчения.
Лекарь быстро перерезал пуповину, завернул малыша в мягкую ткань и передал его Рэйдзи.
— Поздравляю.
Рэйдзи замер.
Крошечное создание, его сын, тихонько посапывал, едва открывая глазки.
Но роды ещё не закончились.
— Нужно родить плаценту, — напомнил лекарь.
Через несколько минут слабые схватки снова начались.
Лекарь помог Харуто вытолкнуть плаценту, после чего осмотрел его.
— Всё прошло хорошо. Сейчас обработаем и дадим отдохнуть.
Рэйдзи нежно погладил Харуто по щеке.
— Ты справился…
Харуто слабо улыбнулся, сил хватило лишь на одно слово:
— Спасибо…
И закрыл глаза, засыпая в его руках.
Харуто засыпал от усталости, но едва почувствовал, как что-то тёплое и мягкое коснулось его груди, он с трудом открыл глаза.
Перед ним — их сын.
Маленький, розовощёкий, с крошечными пальчиками, едва заметным пушком волос. Он тихо посапывал, морщился, а потом открыл глазки — тёмные, как у Рэйдзи.
— Он похож на тебя, — тихо сказал Рэйдзи, прижимая ребёнка к груди Харуто.
Харуто с дрожью выдохнул. Он смотрел на это крошечное чудо, его сердце сжалось от такой любви, что слёзы вновь подступили к глазам.
— Это… наш ребёнок, — прошептал он, слабо касаясь ладонью крошечного тельца.
Рэйдзи улыбнулся, бережно укрывая их тонким покрывалом.
— Да. Наш.
Малыш зашевелился, слабо пискнул, потянувшись к теплу матери.
Харуто с нежностью смотрел на их сына, который тихо посапывал, прижимаясь к его груди. Он был крошечным, таким беззащитным… и таким родным.
Но когда лекарь мягко сказал:
— Малыш хочет есть. Вам нужно его покормить.
Харуто замер.
— К-кормить? — он удивлённо моргнул. — Но я… я не знаю, как.
Лекарь улыбнулся понимающе:
— Это естественно. Не волнуйтесь, я помогу.
Харуто бросил тревожный взгляд на Рэйдзи, но тот лишь кивнул, ободряя.
— Ты справишься, — сказал он, опуская руку на плечо Харуто.
Лекарь осторожно направил малыша, и тот, словно по инстинкту, потянулся губами к коже.
Харуто вздрогнул, когда почувствовал, как маленький ротик начал сосать. Было странно, немного непривычно, но… тепло.
— Он такой… маленький, — шепнул он, боясь пошевелиться.
Рэйдзи смотрел на них с мягкой, почти благоговейной улыбкой.
— Да. Но сильный.
Харуто сглотнул.
— Я… делаю всё правильно?
— Ты делаешь всё прекрасно, — тихо ответил Рэйдзи, чуть крепче сжимая его руку.
Лекарь одобрительно кивнул:
— Всё отлично. Просто позволь малышу самому задать ритм.
Харуто расслабился, ощущая, как внутри распускается новое чувство — нежность, забота, что-то глубокое, тёплое…
Он стал папой.