Дни
Харуто проснулся от мягкого света, пробивающегося сквозь бумажные перегородки. В комнате было тихо. Воздух был наполнен свежестью утреннего морозного дня, и, когда он пошевелился, осознавая, что это его первое утро в новом доме, его тут же окутало что-то тёплое и надёжное.
Рука.
Тяжёлая, сильная, но вместе с тем бережная, она лежала у него на талии.
Харуто медленно повернул голову и встретился взглядом с Рэйдзи. Самурай был уже бодр, его тёмные глаза внимательно изучали лицо омеги, будто запоминая каждую черту.
— Ты не спал? — прошептал Харуто.
— Спал, — спокойно ответил Рэйдзи. — Просто проснулся раньше.
Его голос был низким, глубоким, и в утренней тишине звучал особенно приятно.
Харуто чувствовал, как что-то тёплое и неясное переполняет его грудь. Вчера он был слишком взволнован, слишком уставшим, чтобы полностью осознать, что теперь его жизнь изменилась. Он был здесь. В его доме.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Рэйдзи, не убирая руки.
Харуто задумался.
— Всё… непривычно, — честно признался он. — Но мне спокойно.
Рэйдзи кивнул.
— Это твой дом. Ты привыкнешь.
Тон был спокойным, но в этих словах звучала уверенность.
Харуто слегка улыбнулся, всё ещё не до конца понимая, как реагировать на то, что самурай проявляет к нему заботу. Он привык к его молчанию, к тому, что тот не говорил лишних слов, но с каждым разом он начинал понимать его жесты, взгляды, прикосновения.
И сейчас, когда Рэйдзи чуть сжал его талию, а затем медленно убрал руку, Харуто понял: это было его собственное, тихое, но такое важное проявление нежности.
После завтрака, который подали в главном зале, Харуто решил осмотреть владения.
Резиденция Рэйдзи была огромной.
Здесь всё дышало силой: просторные тренировочные площадки, ряды построек, в которых жили воины, открытые галереи, соединяющие здания. В отличие от дворца его семьи, здесь не было изысканной роскоши — только строгость, порядок и мощь.
Самураи уже приступили к утренним тренировкам. Харуто наблюдал, как молодые воины отрабатывали удары мечами, а рядом более опытные бойцы показывали им технику.
Харуто чувствовал на себе взгляды.
Некоторые самураи смотрели с уважением, некоторые — с интересом, но никто не выражал неприязни. Они знали, что их командир сделал выбор, и уважали этот выбор.
— Как вам у нас? — вдруг раздался голос рядом.
Харуто обернулся и увидел одного из приближённых самураев Рэйдзи — высокого мужчину с добрым выражением лица.
— Очень… просторно, — признался омега.
Воин улыбнулся.
— Наш командир редко приводит кого-то сюда. вы теперь супруг нашего командира — значит, он действительно вас выбрал.
Харуто почувствовал, как щёки слегка нагрелись.
— Да, — тихо сказал он.
Мужчина коротко поклонился и отошёл, а Харуто продолжил осматривать территорию.
Когда он дошёл до тренировочной площадки, его взгляд тут же выхватил знакомую фигуру.
Рэйдзи.
Он сражался с одним из самураев, и это было зрелище, от которого невозможно было оторваться.
Каждое движение было выверенным, точным, мощным. Он двигался с грацией хищника, его клинок рассекал воздух с невероятной скоростью.
Харуто затаил дыхание.
Он видел Рэйдзи в бою прежде, но здесь, среди своих людей, он выглядел иначе. Это был человек, которому доверяли жизни, за которым шли в бой.
Когда спарринг закончился, самураи поклонились друг другу.
Рэйдзи убрал меч и, подняв взгляд, заметил Харуто.
Он подошёл к нему, всё ещё дыша немного чаще после боя.
— Ты наблюдал?
— Да, — кивнул Харуто. — Ты невероятен.
Рэйдзи ничего не ответил, но в его глазах промелькнуло что-то тёплое.
— Хочешь прогуляться?
Харуто удивился, но затем кивнул.
Рэйдзи редко предлагал провести время вместе, и этот жест значил многое.
Тихий вечер
Когда солнце начало клониться к горизонту, Харуто сидел у себя в комнате, слушая, как самураи за стенами расходятся.
День выдался насыщенным. Он многое увидел, многое осознал.
Это был его дом.
Когда раздался тихий звук шагов, он уже знал, кто пришёл.
Рэйдзи вошёл, закрыв за собой дверь. Он снял меч, аккуратно положил его рядом и присел рядом с Харуто.
— Как прошёл твой день? — спросил он.
Омега улыбнулся.
— Интересно. Всё так отличается от того, к чему я привык.
Рэйдзи молча кивнул, но в его глазах читалось одобрение.
Несколько мгновений они просто сидели рядом, наслаждаясь тишиной.
Затем Рэйдзи протянул руку и, не говоря ни слова, осторожно провёл пальцами по щеке Харуто.
Омега вздрогнул, но не отстранился.
— Ты привыкнешь, — тихо сказал Рэйдзи.
Харуто посмотрел на него, а затем, немного смущённо, двинулся ближе.
Рэйдзи не отстранился.
Харуто чувствовал, как между ними тянется что-то невидимое, что-то, что медленно, но верно сближало их.
Когда Рэйдзи наклонился, мягко касаясь лбом его лба, Харуто закрыл глаза, позволяя этому моменту окутать его полностью.
—
И Харуто знал — теперь он дома.
Зима в Киото была холодной, но в резиденции Рэйдзи царило тепло.
Харуто постепенно привыкал к новому дому, к укладу самурайской жизни, к тому, как вокруг него постоянно что-то происходило. Самураи тренировались, занимались делами, выполняли поручения. Это место было совсем не похоже на его прежнюю жизнь, но в этом была особая прелесть.
И всё же были моменты, когда он скучал по домашнему уюта.
Зимнее утро
Харуто проснулся раньше обычного.
Он повернулся на бок и увидел, что Рэйдзи всё ещё спит рядом. Самурай редко позволял себе отдыхать, но этой ночью он не ушёл на рассвете, как обычно.
Харуто тихо наблюдал за ним, отмечая, как спокойно тот дышит. Обычно Рэйдзи был сдержанным, строгим, но во сне его черты смягчались.
Харуто осторожно провёл пальцами по его щеке, потом улыбнулся.
Но стоило ему пошевелиться чуть сильнее, как веки самурая дрогнули, и он открыл глаза.
Рэйдзи некоторое время просто смотрел на него, потом коротко спросил:
— Почему не спишь?
— Просто… проснулся, — мягко ответил Харуто.
Рэйдзи не сказал больше ни слова, но протянул руку и привлёк его ближе.
— Тогда оставайся так.
Харуто тихо рассмеялся.
Забавная идея
После завтрака он решил немного пройтись по двору. Снег лежал на земле толстым слоем, и воздух был свежим, морозным.
Самураи тренировались на открытой площадке, их клинки сверкали под зимним солнцем.
Харуто остановился, наблюдая.
А потом ему в голову пришла неожиданная мысль.
Он наклонился, зачерпнул горсть снега и принялся формировать снежный ком.
Когда он закончил, то поднял взгляд на Рэйдзи, который как раз обсуждал что-то с одним из воинов.
И в этот момент Харуто, улыбаясь, бросил в него снежок.
Рэйдзи молниеносно повернул голову, но было уже поздно — снежок ударил его прямо в плечо.
Всё замерли.
Харуто прижал ладонь к губам, сдерживая смех.
— Что это было? — спросил Рэйдзи, медленно поворачиваясь к нему.
— Это… игра, — пояснил Харуто, не сдерживая улыбки.
Рэйдзи долго смотрел на него, потом шагнул ближе.
— Игры должны быть честными.
Харуто не понял, что он имеет в виду, пока тот не нагнулся, не взял горсть снега и не метнул снежок прямо в него.
Харуто вскрикнул и отпрыгнул.
— Рэйдзи!
— Теперь честно.
Харуто рассмеялся и снова запустил в него снежком.
Самураи, наблюдавшие за этой сценой, переглянулись. Никто и представить не мог, что их строгий командир будет играть в снежки.
Но к их удивлению, Рэйдзи не просто играл, а даже… позволял себе слегка улыбнуться.
Подарок
Когда они наконец вернулись внутрь, отряхивая снег с одежды, Рэйдзи вдруг сказал:
— Подожди здесь.
Харуто моргнул, но кивнул.
Самурай ушёл вглубь дома, а когда вернулся, в его руке что-то поблёскивало.
— Это для тебя.
Харуто посмотрел вниз.
На его ладонь легла прохладная нефритовая браслет.
Он был сделан из цельного камня, гладкий, с нежными переливами зелени.
— Это… — Харуто провёл пальцами по поверхности.
— Символ защиты, — тихо сказал Рэйдзи. — Я хочу, чтобы он был у тебя.
Харуто поднял взгляд.
Рэйдзи не часто говорил о чувствах, но этот браслет говорил за него.
— Спасибо, — прошептал он.
Рэйдзи не ответил.
Он просто взял его руку и сам надел браслет на его запястье, крепко сжав пальцы вокруг ладони.
Это был не просто подарок.
Это был обет.
Вечер опустился на резиденцию Рэйдзи.
Снег медленно падал с тёмного неба, мягко устилая двор. В воздухе витал морозный аромат хвои и древесины — кто-то из самураев рубил дрова для очагов.
Харуто, кутаясь в тёплый плащ, тихо вышел во внутренний сад. Он любил это место — среди строгих построек здесь оставался уголок природы, где росли вечнозелёные сосны, стояли каменные фонари, а летом распускались цветы.
Рэйдзи, как всегда, был рядом.
Они вышли вместе, неспешно прогуливаясь среди снегов.
— Здесь красиво, — прошептал Харуто, оглядываясь.
Рэйдзи молчал, но кивнул.
Некоторое время они просто стояли, наслаждаясь тишиной.
Но вдруг Харуто повернулся к нему с озорной улыбкой.
— Знаешь, чего здесь не хватает?
Рэйдзи вопросительно приподнял бровь.
— Качели, — уверенно заявил Харуто. — Мне бы хотелось, чтобы ты построил мне качели.
Самурай моргнул, не ожидая такой просьбы.
— Качели?
— Да, — серьёзно кивнул Харуто. — Хочу, чтобы ты их построил. И чтобы потом ты меня на них качал.
Рэйдзи некоторое время молчал.
Он был воином, всю жизнь привык сражаться и не думать о таких вещах.
Но если Харуто чего-то хотел…
— Хорошо, — спокойно сказал он.
Харуто обрадовано посмотрел на него.
— Правда?
— Если тебе это нужно.
— Тогда я буду ждать, — улыбнулся омега.
Рэйдзи не стал отвечать, но в его глазах мелькнуло что-то тёплое.
Качели для Харуто
На следующее утро самураи резиденции с удивлением заметили, что их командир лично занимается строительством.
Он выбрал прочные брусья, собственноручно обрабатывал дерево, работал в снегу, не обращая внимания на холод.
Слухи быстро разлетелись.
— Он делает это ради своего мужа? — перешёптывались воины.
— Командир и правда сильно его любит…
К вечеру качели были готовы.
Рэйдзи установил их в саду, под крепкими ветвями старой сосны.
А когда Харуто вышел и увидел их, его глаза засветились радостью.
— Ты правда сделал их для меня… — прошептал он, проводя рукой по гладкому дереву.
Рэйдзи просто кивнул.
— Давай, садись.
Харуто послушно устроился на качелях, а Рэйдзи встал за спиной и аккуратно толкнул их.
Качели мягко пошли вперёд.
Харуто рассмеялся, запрокинув голову, его золотистые глаза сияли.
— Спасибо, — сказал он, когда качели замедлились.
Рэйдзи молчал, но наклонился ближе, обнимая его со спины.
Харуто замер, чувствуя тепло его рук.
И в этот момент понял, что по-настоящему счастлив.
Снег падал тихо, покрывая землю мягким белым покрывалом. Вечер выдался на удивление спокойным — только редкие голоса самураев, дежуривших во дворе, нарушали тишину.
Харуто сидел на качелях, покачиваясь вперёд и назад, а Рэйдзи молча стоял позади, держа верёвки в крепких руках. Он не прилагал лишних усилий, просто позволяя омеге наслаждаться моментом.
— Ты такой сильный, но качаешь меня так осторожно, — вдруг сказал Харуто, запрокинув голову назад, чтобы взглянуть на мужа.
Рэйдзи чуть склонил голову, не отвечая.
Харуто улыбнулся.
— Ты ведь всё же балуешь меня, правда?
Рэйдзи лишь чуть сильнее толкнул качели.
Омега рассмеялся.
Звук его смеха растворился в холодном воздухе, и самурай вдруг понял, как сильно он привязался к этому юноше.
Привязался?
Нет.
Это было чем-то большим.
В доме
Когда они вернулись внутрь, в комнате было тепло — слуги уже подготовили для них чай и подбросили углей в жаровню.
Харуто медленно снял накидку, позволяя ей мягко сползти с плеч, и только потом заметил, что Рэйдзи стоит чуть в стороне, задумчиво глядя на него.
— Что-то случилось?
Рэйдзи медлил.
— Ты счастлив?
Харуто моргнул, поражённый таким вопросом.
Рэйдзи редко спрашивал что-то подобное. Он никогда не требовал ответов, не пытался заглянуть в душу силой.
Но сейчас...
Омега шагнул ближе и вложил свою ладонь в его.
— Да, — тихо сказал он.
Рэйдзи ничего не ответил, но чуть сильнее сжал его пальцы.
Ночь
Позже, когда Харуто уже лёг, укрывшись мягким тёплым футоном, Рэйдзи остался сидеть у постели.
Он не спешил ложиться рядом.
Просто смотрел, как дыхание омеги становится ровным, как лёгкие пряди волос спадают на его лицо.
Этот человек…
Тот, кто совсем недавно был для него всего лишь поручением.
Тот, кто изменил его больше, чем кто-либо другой.
Рэйдзи не был человеком, который говорил слова любви.
Но сейчас, глядя на него, он поймал себя на мысли, что, возможно, любовь — это не слова.
А поступки.
Тихие, надёжные, неизменные.
И он готов был доказать её столько раз, сколько потребуется.
Проснувшись, Харуто сразу почувствовал, что рядом никого нет. Футон рядом с ним был уже холодным, а в комнате стояла тишина.
Он лениво потянулся, зевнул и сел, откинув тёплое одеяло. За окном всё ещё снег, покрывая внутренний дворик мягким белым слоем.
— Господин уже проснулся? — послышался голос слуги за дверью.
— Да, — отозвался Харуто, приглаживая взъерошенные волосы.
Дверь аккуратно открылась, и в комнату вошёл слуга, неся свежий чай.
— Господин Рэйдзи покинул резиденцию ранним утром. Его вызвали во дворец.
Харуто вздохнул, потянувшись за чашкой.
— Понятно…
Конечно, Рэйдзи не мог просто так исчезнуть без причины. Если его вызвал сам император, значит, поручение было важным.
Но утро без него ощущалось... пустым.
Повседневные заботы
После завтрака Харуто решил немного прогуляться по резиденции. Теперь это был его дом, но ему всё ещё нужно было привыкнуть к новой жизни.
Он прошёлся по длинному деревянному коридору, выглянул во двор, где самураи уже начали свою утреннюю тренировку. Слышался звон мечей, приглушённые команды.
Они все уважали Рэйдзи.
Он был для них не просто командиром, но и примером.
— Доброе утро, господин, — поклонился один из самураев, проходя мимо.
Харуто неловко кивнул в ответ.
Он ещё не привык, что теперь к нему обращаются с таким уважением.
В комнате Рэйдзи
Поддавшись внезапному желанию, он зашёл в личные покои мужа.
Комната была такой же, как и её владелец — строгой, но в то же время спокойной. Всё было на своих местах: оружие, книги, даже простые, но аккуратно сложенные вещи.
На столе лежали документы, а рядом — небольшой нефритовый нож для письма.
Харуто провёл пальцами по его холодной поверхности.
Только сейчас он осознал, что привык видеть Рэйдзи каждый день.
Что привык к его молчаливому присутствию.
Что, несмотря на всю свою сдержанность, тот всегда находился рядом.
— Возвращайся скорее… — шепнул он, сжав нож в руке.
Но Рэйдзи был во дворце.
А значит, пока оставалось только ждать.
После обеда, когда солнце медленно клонилось к западу, в резиденции раздался шум – самураи спешно собирались у ворот. Харуто вышел на крыльцо, чувствуя лёгкое волнение.
Рэйдзи вернулся.
Во дворе резиденции царила лёгкая суета. Несколько самураев в полной экипировке стояли у подготовленных лошадей, переговариваясь между собой. Их командир, Рэйдзи, заканчивал последние распоряжения перед отправлением.
Харуто стоял на крыльце, кутаясь в накидку. Его взгляд скользил по подготовке к отъезду, но потом остановился только на одном человеке — Рэйдзи.
— Ты действительно должен идти? — тихо спросил он, когда тот подошёл ближе.
— Это приказ. Император направляется в Хиросаки, и я обязан его сопровождать, — голос самурая был спокоен, но в его глазах читалось нечто большее.
— И как долго ты будешь там?
— Несколько недель. Возможно, месяц.
Харуто крепче сжал пальцы, спрятанные в широких рукавах. Они только начали жить вместе, привыкать друг к другу, а теперь снова разлука.
Рэйдзи посмотрел на него внимательно.
— Ты будешь в безопасности.
— Я знаю. Но… — он чуть сжал губы. — Просто хочу, чтобы ты вернулся скорее.
Рэйдзи ничего не ответил, но в его взгляде мелькнуло что-то тёплое.
— Когда я вернусь, — наконец сказал он, — я хочу, чтобы ты ждал меня.
Харуто слегка улыбнулся.
— Тогда привези мне что-нибудь.
— Что ты хочешь?
Харуто задумался.
— Хочу что-то красивое. Что-то, что будет напоминать о тебе.
Рэйдзи кивнул.
— Я привезу тебе подарок.
Но этого было недостаточно.
Харуто шагнул ближе, так что мог слышать его дыхание.
— И ещё одно, — тихо сказал он, глядя в глаза.
Рэйдзи не отстранился.
— Что?
— Поцелуй меня на прощание.
Несколько самураев, стоявших у лошадей, притихли, услышав эти слова. Некоторые обменялись взглядами, но никто не смел вмешиваться.
Рэйдзи молча посмотрел на Харуто, будто взвешивал что-то в уме, а затем шагнул вперёд, медленно обхватил его талию и мягко притянул ближе.
Их губы встретились.
Поцелуй был тёплым, медленным, сдержанным, но полным обещаний. Рэйдзи не спешил, будто хотел запомнить вкус этих губ перед долгой разлукой.
Когда они разъединились, Харуто почувствовал, как его сердце стучит сильнее.
— Возвращайся скорее, — прошептал он.
Рэйдзи ничего не сказал, только склонил голову в лёгком кивке, и это было важнее любых слов.
Затем он развернулся и направился к своей лошади.
— Выступаем, — коротко бросил он своим самураям.
Воины, как единое целое, вскочили в седла.
Харуто смотрел, как они один за другим покидают двор. Лишь когда силуэты самураев скрылись за воротами, он опустил взгляд.
В груди было пусто, но он знал — Рэйдзи обязательно вернётся.
Прошло несколько дней с тех пор, как Рэйдзи и его люди покинули резиденцию. Зима окутала Киото холодом, но для Харуто было холодно не только снаружи, но и внутри.
Он сидел на качелях, слегка покачиваясь, обхватив себя руками. Снег ложился на его плечи, на длинные рукава кимоно, на землю под ногами. Рэйдзи сам построил эти качели для него, сам держал его за спину, когда впервые раскачивал. Тогда его сильные руки казались чем-то неизменным, чем-то, что всегда будет рядом. А теперь… теперь только тишина.
Каждое утро Харуто просыпался один. Ложился спать один. Гулял по заснеженному саду один.
Он бродил по двору резиденции, медленно ступая по белоснежной дорожке, оставляя за собой следы. Все самураи, служившие под началом Рэйдзи, относились к нему с уважением, но никто не смел приблизиться ближе, чем следовало. Они видели его одиночество, но не могли его разделить.
Однажды он решил выйти за пределы резиденции и прогуляться по городу. Люди спешили по делам, торговцы звали покупателей, дети играли в снегу. Все вокруг жили своей жизнью, как и раньше. Только его жизнь будто замерла.
Он остановился у чайного дома, куда когда-то приходил с Рэйдзи. Снег падал мягко, накрывая улицы белым покрывалом, и в этом спокойствии было что-то невыносимо тоскливое.
Он вернулся домой и снова сел на качели, раскачиваясь совсем немного.
— Как долго ты ещё будешь там? — прошептал он, зная, что ответа не будет.
Он скучал. Больше, чем когда-либо в своей жизни.