Тень рядом
Возвращение в цепях
Тёмные воды реки остались позади.
Харуто сидел на спине лошади, его запястья были стянуты верёвкой. Не слишком туго, но достаточно, чтобы напомнить: он пленник.
Рэйдзи ехал рядом, молчаливый, как и прежде.
Харуто не пытался заговорить. Смысл? Самурай всё равно не ответит.
Они двигались сквозь лес, и каждый звук казался громче, чем был. Скрип седла. Тихий вздох. Треск ветки под копытами.
Я проиграл.
Мысль была горькой, но… почему-то не причиняла той боли, что он ожидал.
Его не избили. Не унизили. Не толкали лицом в грязь.
Рэйдзи просто поймал его и теперь вёз обратно.
Харуто смотрел вперёд, но мысли метались.
Он сбежал, чтобы обрести свободу, а теперь снова был пленником.
Верёвка на запястьях казалась раскалённой цепью, хотя Рэйдзи не стянул её слишком туго. Он даже не связал мои ноги.
Доверяет? Или просто знает, что бежать бессмысленно?
Они продолжали путь молча. Только ветер шелестел в листве, да копыта глухо стучали по земле.
— Куда ты меня везёшь? — неожиданно для себя спросил Харуто.
Рэйдзи не ответил сразу. Лишь после долгой паузы, не глядя на него, произнёс:
— В ближайший постоялый двор.
Харуто удивлённо моргнул.
— …Не в столицу?
Рэйдзи покачал головой.
— Ты истощён. Сначала — отдых.
В голосе не было ни насмешки, ни мягкости. Просто факт.
Харуто сжал губы. Почему он такой?
Его должны были приковывать цепями, бросать в клетку. А Рэйдзи… просто вёз его вперёд, как будто он не пленник, а… попутчик.
И это сбивало с толку сильнее, чем сама поимка.
Ночь сгущалась, и тени деревьев вытягивались, словно цепкие руки, готовые схватить беглеца, но теперь ему некуда было бежать.
— Ты не боишься, что я сбегу? — тихо спросил Харуто.
Рэйдзи не ответил сразу. Только после долгой паузы сказал:
— Боишься ли ты?
Харуто вздрогнул.
Он ожидал чего угодно — приказа молчать, предупреждения, угрозы. Но этот вопрос…
— Чего мне бояться? — осторожно уточнил он.
Самурай не обернулся.
— Завтра ты снова окажешься среди людей.
И?
— Если попытаешься сбежать, тебя могут поймать другие. Те, кто не будет так… сдержан.
Харуто сжал губы.
Он понимал, что Рэйдзи прав.
Охотники за головами, самураи других кланов, простые люди, надеющиеся на награду. Он мог сорваться в любую секунду, но что будет потом?
Рэйдзи поймал меня первым. Но что если бы это был кто-то другой?
Мысль заставила неприятный холод пробежать по спине.
— Ты мог бы сдать меня сразу, — сказал он, глядя в спину самураю.
— Мог бы, — согласился Рэйдзи.
Но не стал.
И в этом молчаливом решении крылась какая-то загадка, которую Харуто пока не мог разгадать.
Харуто всё ещё размышлял над словами Рэйдзи.
Самурай не торопился, не проявлял жестокости, но в его молчании ощущалась непоколебимость.
Он не отпустит меня.
— Как далеко до постоялого двора? — спросил Харуто, разрывая тишину.
— Ещё два часа пути.
Его голос был ровным, безразличным, но Харуто уловил в нём что-то едва заметное.
Ты ведь тоже устал, да?
Рэйдзи провёл весь день в пути, преследуя его, а теперь вёз обратно. Но не жаловался.
Харуто отвернулся, хмурясь.
Прошло несколько минут, прежде чем он снова заговорил:
— Ты всегда выполняешь приказы так беспрекословно?
Рэйдзи не ответил сразу.
— Это мой долг.
Долг.
Слово было тяжёлым, как груз, который он несёт всю жизнь.
Харуто усмехнулся, но в этом смехе не было веселья.
— Даже если приказ неправильный?
Рэйдзи слегка повернул голову, взглянув на него краем холодных глаз.
— Ты считаешь, что твой брак был неправильным приказом?
Харуто сжал губы.
— Разве ты бы согласился, если бы тебя заставили жениться на том, кого ты даже не знаешь?
Рэйдзи не ответил.
Но молчание само по себе было ответом.
Так значит, и у тебя есть границы?
Но он всё равно не освободит меня.
С этой мыслью Харуто прикрыл глаза, слушая ритмичный стук копыт.
— Я хочу спать, — вдруг пробормотал Харуто, слабо потянув за верёвку на запястьях.
Он и правда едва держался. День выдался длинным: тревога, бегство, страх, а теперь ещё и укачивание в седле.
Рэйдзи не ответил, но через пару минут замедлил шаг.
Харуто приподнял голову.
— Мы остановимся?
— Нет.
Харуто вздохнул, не скрывая раздражения.
— Но я устал.
— Потерпи.
— Я могу упасть.
Рэйдзи коротко посмотрел на него и неожиданно сдвинулся в седле, чуть разворачиваясь к нему.
— Держись.
Прежде чем Харуто успел понять, что происходит, сильные руки подхватили его, перекинули вперёд, и теперь он сидел перед Рэйдзи, спиной к его груди.
Харуто замер.
Тепло.
Сильное, ощутимое, пугающее.
— Ч-что ты… — он начал заикаться, но Рэйдзи лишь поправил поводья.
— Так ты не упадёшь.
Голос был таким же ровным, как всегда. Будто в том, что они теперь сидят так близко, не было ничего особенного.
Но для Харуто…
Это было странно.
Он чувствовал, как ровно дышит самурай за его спиной, как тяжело покоится его рука на талии, удерживая его.
— Спи, — коротко сказал Рэйдзи.
Как я могу спать?!
Но усталость взяла верх.
Харуто прикрыл глаза.
Тепло и ритмичный стук копыт убаюкивали.
И, прежде чем он осознал, веки окончательно сомкнулись.
Ветер трепал светлые волосы Харуто, они мерцали в лунном свете, как золотые нити. Даже измученный, он выглядел… слишком благородно.
Даже в грязной дорожной одежде он не мог скрыть, кем был на самом деле.
Рэйдзи скосил взгляд вниз.
Ты действительно верил, что сможешь спрятаться?
Спящий Харуто выглядел почти умиротворённым. Длинные ресницы отбрасывали тени на бледную кожу, а губы были чуть приоткрыты, будто он вот-вот скажет что-то во сне.
Но Рэйдзи знал: как только тот проснётся, мирная картина разрушится.
— Скоро прибудем, — тихо произнёс он, даже не зная, кому адресовал эти слова.
Впереди всё ярче мерцали огни постоялого двора.
Стук копыт был единственным звуком в ночи. Лес остался позади, а впереди, между холмами, мелькал свет постоялого двора. Тёплый, призывный — обещание короткого отдыха.
Рэйдзи ехал молча.
Харуто спал, чуть склонив голову вперёд, его светлые волосы казались бледными в лунном свете. Дыхание было ровным, но лицо оставалось напряжённым, словно даже во сне он был настороже.
Самурай не удивился бы, если бы тот внезапно проснулся и попытался сбежать.
Но сейчас Харуто не двигался.
Рэйдзи сжал поводья.
Ненадолго.
Постоялый двор оказался небольшим. Старые ставни, крыша, почерневшая от времени, и фонарь у входа, освещающий крыльцо.
Несколько лошадей стояли у пристани. Вероятно, внутри уже были постояльцы.
Рэйдзи спрыгнул первым, а затем аккуратно спустил Харуто вниз.
Тот пошатнулся, не до конца просыпаясь, но самурай удержал его за плечо.
— Вставай.
Глаза омеги медленно открылись.
Тёмно-золотистые, в полумраке они казались янтарными, всё ещё затуманенные сном, но быстро наполняющиеся осознанием.
— Где…
Рэйдзи не ответил.
Он просто подтолкнул его к двери.
— Мы останемся здесь.
Харуто вырвал руку, но шагнул внутрь первым, скрываясь в тепле постоялого двора.
Внутри пахло древесным углём, горячей похлёбкой и слабым ароматом сакэ. В воздухе висело тихое гудение голосов – несколько путников сидели у дальней стены, кто-то уже дремал, склонившись на стол, а хозяин – невысокий пожилой мужчина – протирал деревянной тряпкой стойку.
Харуто поёжился, оглядываясь. Всё его существо протестовало против необходимости находиться здесь, на виду, в окружении людей, которые, возможно, уже видели вывешенные объявления о его пропаже.
Рэйдзи молча коснулся его плеча, вынуждая сделать шаг дальше.
— Комнату, — коротко бросил самурай, подходя к хозяину.
Мужчина взглянул на них, задержавшись взглядом на дорожной одежде и усталых лицах, но не стал задавать лишних вопросов.
— Пять монет.
Рэйдзи бросил на стойку нужную сумму, принял из рук хозяина деревянный ключ и развернулся, жестом показывая Харуто следовать за ним.
Тот стиснул зубы, но подчинился.
Коридор был узким, пол скрипел под ногами.
Комната оказалась крошечной – татами на полу, маленькое окно с рисовой бумагой, низкий столик. На стене висела старая ширма, вероятно, служившая для уединения во время переодевания.
Рэйдзи закрыл за собой дверь.
Харуто мгновенно отступил к стене, сжав кулаки.
— Сколько мы здесь пробудем?
— До утра.
— И ты думаешь, что я просто… спокойно усну рядом с тобой?
Рэйдзи не ответил.
Он присел, сбрасывая с пояса меч, проверил замок на двери, а затем скользнул взглядом по омеге.
— Выбирай: либо спишь спокойно, либо сидишь всю ночь и наблюдаешь за мной.
Харуто нахмурился, но ничего не ответил.
Рэйдзи больше не стал говорить.
Он просто сел у стены, сложив руки на груди, и закрыл глаза, словно действительно намеревался заснуть.
Харуто не двигался ещё долго.
Но, в конце концов, осторожно опустился на татами, отвернувшись к стене.
Это только начало.
Ночь была тягучей.
Харуто лежал, прислушиваясь к каждому звуку: к потрескиванию дерева, к приглушённым голосам внизу, к редкому шуму шагов за дверью. Сон не шёл, слишком многое давило на него.
Беглец.
Пленник.
Он был и тем, и другим.
Где-то рядом, в темноте, дышал Рэйдзи — ровно, спокойно, как человек, уверенный в завтрашнем дне. Как человек, для которого всё уже решено.
Как будто для него не имеет значения, что я думаю.
Как будто я просто… вещь.
Харуто сжал пальцы в кулак. Он не был вещью.
Только почему-то сейчас это не имело никакого значения.
Если я усну, смогу ли я проснуться раньше него?
Мысли путались, веки тяжело опустились.
И всё же перед тем, как сознание провалилось в сон, он успел заметить:
Рэйдзи не уснул.
Он всё это время сидел с закрытыми глазами, но стоило дыханию Харуто замедлиться, как самурай чуть повернул голову в его сторону.
Не двигаясь.
Не приближаясь.
Просто наблюдая.
Новый день — та же клетка
Харуто проснулся от холода.
Раннее утро уже пробралось в комнату сквозь рисовую бумагу окна, оставляя на полу бледные узоры света. Воздух был свежий, немного сырой – за окном явно недавно прошёл дождь.
Он медленно поднялся, потирая руки, и посмотрел в сторону.
Рэйдзи был на месте.
Самурай сидел у стены, в той же позе, что и ночью, но теперь его глаза были открыты.
Харуто почувствовал себя неловко.
— Ты вообще спал? — голос звучал хрипло от сна.
— Не твоя забота.
Омега недовольно поморщился.
Рэйдзи поднялся, с лёгкостью перекинул меч за спину и кивнул на дверь.
— Завтрак.
Это было больше распоряжение, чем предложение.
Как будто я щенок, которого ведут на поводке.
Как будто у меня нет выбора.
Но, конечно, выбора действительно не было.
Харуто глубоко вздохнул, приглаживая растрёпанные волосы, и шагнул за ним.
Хотя бы еда. Хотя бы возможность немного передохнуть.
Он пока не знал, куда его потащит этот самурай.
Но знал одно: он не собирался покорно следовать за ним до конца пути.
Таверна была уже на ногах: хозяин растапливал очаг, на столах дымился свежий рис, а где-то в углу слышались негромкие разговоры путников.
Харуто сел за низкий стол, скрестив ноги.
Рэйдзи молча занял место напротив.
Им подали завтрак: рис, немного рыбы, маринованные овощи и тёплый чай. Простая, но сытная еда.
Харуто ел молча, стараясь не смотреть на своего спутника.
Но тишина тянулась слишком долго, заставляя его чувствовать себя ещё более скованным.
— Куда мы идём? — спросил он наконец, отставляя чашку.
— В ближайший город, — коротко ответил Рэйдзи.
— И что потом?
Самурай поднял взгляд.
— Потом ты вернёшься домой.
Харуто стиснул зубы.
— А если я не хочу?
Рэйдзи не ответил. Он просто продолжил есть, словно этот разговор не имел для него никакого значения.
И от этого внутри Харуто вспыхнула злость.
Как будто мои слова ничего не значат. Как будто меня уже нет.
Он резко положил палочки на стол и встал.
— Я выхожу.
Рэйдзи даже не шелохнулся, но когда Харуто шагнул к двери, голос самурая прозвучал спокойно, но твёрдо:
— Только попробуй сбежать.
Омега замер.
Пальцы сжались в кулаки.
Он не спускает с меня глаз. Даже не притворяется.
— Я просто хочу подышать воздухом, — тихо сказал он.
Рэйдзи ничего не ответил.
Но Харуто чувствовал его взгляд, даже когда вышел наружу.
Харуто вышел на крыльцо таверны, глубоко вдыхая утренний воздух. Небо ещё затянуто серыми облаками после ночного дождя, но где-то на горизонте уже пробивались тёплые лучи солнца.
Улицы городка оживали. Торговцы расставляли свои товары, где-то звучал звон мечей – самураи оттачивали технику в небольшом додзё. Люди спешили по своим делам, никто не обращал внимания на одинокого парня в тёмном плаще.
Харуто провёл ладонью по волосам, стараясь унять напряжение.
Я не могу просто сдаться.
Я не позволю им забрать меня обратно.
Но что он мог сделать?
Он украдкой взглянул на вход в таверну.
Рэйдзи всё ещё был внутри.
Может, это мой шанс?
Ещё несколько секунд он колебался, затем, словно приняв решение, быстро шагнул вниз по лестнице и растворился в толпе.
Просто слиться с людьми. Просто идти вперёд. Не оглядываться.
Шаг. Второй. Третий.
И вдруг – знакомая тень.
В груди всё похолодело.
Харуто замер.
Рэйдзи стоял в нескольких шагах, скрестив руки на груди.
— Глупый, — тихо сказал он.
Голос был ровным, спокойным. В нём не было ни злости, ни раздражения.
Но в глазах…
Харуто сглотнул.
Рэйдзи не собирался его упускать.
Харуто не стал ждать.
Как только он увидел Рэйдзи, его тело само дёрнулось вперёд.
Бежать.
Сразу, не давая себе времени на раздумья.
Он резко развернулся и рванул в сторону людного рынка. Толпа – его единственное спасение. Люди двигались хаотично, мешая обзору, и если ему повезёт, он сможет затеряться среди них.
Только не оглядывайся. Беги вперёд.
Он петлял между прилавками, лавируя между горшками с фруктами и связками ткани, слыша за спиной раздражённые возгласы торговцев.
Позади послышался тяжёлый, уверенный шаг.
Рэйдзи.
Он не побежит. Не станет устраивать сцену.
Но Харуто знал – его не отпустят.
Он свернул в переулок, нырнул под подвешенные фонари, перепрыгнул через рассыпанную корзину с овощами и, наконец, выскочил в более спокойную часть города.
В груди горело от напряжения, но он не остановился.
Вперёд.
Если я выберусь за городскую стену, у меня будет шанс.
Харуто бросился к окраине, где за тесными домами начиналась дорога в горы.
Рэйдзи знал, что, если побежит, поймает его за считаные секунды.
Самураи тренировались всю жизнь. Их тело знало, как двигаться, аристократ, выросший в роскоши, не мог ему помешать.
И всё же он не бросился в погоню сразу.
Рэйдзи не любил лишней суеты.
Он смотрел, как Харуто петляет по улицам, как ловко ныряет в толпу, надеясь, что сможет затеряться.
На мгновение самурай даже подумал, что у того неплохие инстинкты.
Но этого было недостаточно.
Рэйдзи двинулся следом, спокойно, размеренно.
Толпа для него не была препятствием – люди сами расступались, чувствуя в нём силу.
Он видел, куда свернул Харуто.
Он знал, где тот окажется.
И когда омега выбежал в переулок, стремясь скрыться среди домиков на окраине, Рэйдзи уже ждал там.
Тень мелькнула у стены.
— Ты бежишь не в ту сторону, — тихо сказал он.
Харуто резко затормозил, его дыхание сбилось.
Глаза расширились от удивления – он не понимал, как самурай смог так быстро догнать его.
— Что…?
Рэйдзи сделал шаг вперёд.
— Возвращаемся. Прогулка окончена.
Харуто сопротивлялся. Не так, как дикий зверь в ловушке, а как человек, который всё ещё надеется вырваться.
Он рванулся, попробовал вывернуться из хватки, но Рэйдзи не дал ни единого шанса.
Его пальцы держали крепко, но не причиняли боли.
— Отпусти, — выдохнул Харуто, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди.
Рэйдзи ничего не ответил.
Он просто повёл его дальше, уверенно и спокойно, как если бы вёл пленника, который даже не осознаёт, что проиграл.
Так не должно было быть.
Не должныбыли поймать так быстро.
Город вокруг жил своей жизнью. Люди сновали по улицам, кто-то громко звал торговца, кто-то смеялся, радуясь удачной покупке.
Но для Харуто весь мир сузился до тёплой, но неумолимой хватки на запястье.
— Я не вернусь, — прошептал он, даже не зная, слышит ли его Рэйдзи. — Я не позволю…
Рэйдзи ничего не сказал.
Но когда Харуто чуть споткнулся, тот легко придержал его, словно напоминая: он здесь.
И путь назад уже решён.
Харуто тяжело дышал, чувствуя, как сила самурая сковывает его движения. Он уже не рвался, но тело оставалось напряжённым, готовым к любому шансу сбежать.
Рэйдзи шёл рядом, не ускоряя шаг. Будто ему некуда спешить, будто это было так же естественно, как дыхание.
— Я не позволю, — повторил Харуто уже громче.
На этот раз самурай отреагировал.
Рэйдзи слегка повернул голову, его холодные глаза встретились с золотистыми глазами омеги.
— Позволишь.
В голосе не было угрозы. Это просто было неизбежностью.
Харуто стиснул зубы.
Он не мог остановить этот шаг назад. Не сейчас.
Но дорога ещё длинная.
И пока он ещё идёт — он не сдастся.