Небесные Души

Тишина... В этом месте она была слишком жестокой. В этом месте, в окружении бесчувственных могил.

Вы знаете, что такое истинное затишье перед бурей?

Это не тогда, когда солдаты перед волной битв и сражений распускают грубые шутки между собой, паралельно разбирая, очищая и вновь собирая оружие. И не тогда, когда автор дарит несколько спокойных глав перед смертью очередного персонажа, которого она с изящной лёгкостью откинет в сторону. И даже не тогда, когда рассекающая воздух стрела бесшумно летит к цели, даря краткое мгновение на ту мечту о надежде на выживание. Это нельзя назвать затишьем перед бурей. Никак нельзя, – потому что Дин видел её иначе.

Такой метафорой можно оклеветать длительные взгляды двух братьев с трёх сторон, как бы комично это ни звучало. И этот момент прекрасно олицетворял свист несущейся против ветра стрелы, шутки будущих мертвецов на фронте и ухмылку готового к новому повороту событий автора. И в каком-то смысле автором, стоит отметить, является и Бог, Дин был в этом настолько уверен на данный момент, что переубедить его могла только пуля в лоб. Ну или повторный тройной забег по девяти кругам ада.

Трио из одного человека и двух архангелов стояло лицом к лицу среди огромного кладбища с кучей серых надгробий. Прямо как в том детском комиксе, где каждый из трёх людей-пауков, застывших посреди комнаты, считал своим долгом ткнуть пальцем в похожего на себя героя. Прямо как сейчас.

Охотник нашёл бы такую аналогию смешной, если бы в ней не участвовал он сам.

Листья в шелесте своём смеялись над ним. Каждая ветвь засохшего тут дерева тыкала в него пальцем и улюлюкала. Каждый покойник в деревянном гробу под землёй переворачивался, держась за живот от пронзающего его смеха. Всё насмехалось над его глупейшим поступком. Всё. Потому что когда жертва сама подходит к дулу ружья в руках охотника, то это считается глупейшим поступком.

Но Винчестер даже не смотрел на окружающую его среду. Он чувствовал и слышал закадровый смех вокруг себя, словно снова попал в шуточный розыгрыш такого же мёртвого, как и трупы под землёй, трикстера. Он ощущал себя так, когда ещё Импала пару минут назад тяжело затормозила прямиком на кладбище, со всей присущей ей пафосностью и скоростью, которую так в ней любил Дин. И теперь он, как настоящий дурак, стоял перед двумя архангелами, смотря на так сильно изменившегося в лице Сэма, что презрительно смотрел на него глазами Люцифера.

Дьявол всё же сумел вселиться в него. И его насмешка была так слышна в его голосе, что Дина за перекосило. Насмешка была сильнее, чем отвращение в глазах Адама, который скрывал в себе личину архангела Михаила. А Дин прижимал к себе через карман только ствол готового к выстрелу пистолета.

Как-то давно отец с напором тренировал и Дина, и Сэма. Джон Дина тренировал с самых добрых пяти лет, тогда как Сэма начал с восьми. Уезжая на охоты и сбрасывая в свободное от школы время двух парней на Бобби Сингера, всегда настоятельно требовал их обучать. И всякий охотник, к которому Джон обращался, тренировал младших Винчестеров на одном-единственном правиле, которое никто из них так и не забыл.

А называлось правило: «бей или беги». Либо ты ложился у ног жизни, и она спокойно седлала тебя как коня, либо ты седлал её. Тут уже было дело принципа.

Рядом с двумя архангелами раскинулся чёрный круг с порталом вниз, - туда глубоко вниз, в самую клетку, о которой говорил Габриэль в своём записанном видео, от какого Сэм должен был избавиться.

«...но у вас есть шанс выиграть, мальчики. Хоть настолько же маленький, как и твой уровень воспитания, Дин. - со смешком говорил он, показывая малюсенькое расстояние между большим и указательным пальцами. Сэм в тот день заиграл бровями, смотря на Дина и копируя действие Габриэля. Дин не нашёл это смешным и закатил глаза. - Вы что-нибудь слышали о пяти кольцах пятерых Всадников - апокалипсиса Предвестников? Если нет, то я даже немного и разочарован.
Их кольца сумеют раскрыть портал прямиком в клетку Люси. И если вы сможете оседлать дьявола и пихнуть его прямиком туда, за железные ставни, то, считайте, что вся работа сделана. Попытайтесь зашвырнуть Люцифера в его истинном обличии туда и не упасть мышами в капкан вместе с ним, - а то пару шишек набьёте на лбу. На несколько вечностей. Не облажайтесь, мальчики.» и всё в таком роде.

После смерти фокусника Дин чувствовал вину за то, чего не сумел предотвратить, но не такую сильную, как Сэм. И был благодарен проказнику, который лет пятнадцать-двадцать назад сломал Дину психику из-за убитого им Ричи. И если раньше парень думал, что убийство Смита было спонтанным, то потом ему довелось узнать гораздо больше тёмных прегрешений охотника не только от отца или Бобби, но и от источников с полиции, в которых говорилось о том, что парень множество раз убивал людей. До того, как стать охотником, Ричард Смит был киллером, что заставило Дина полностью разочароваться в этом парне.

Тогда в глазах Сэма читалось прямое "а я же говорил", на что Дин отмахнулся. И лет как тысячу назад уже всё позабылось.

Какие-то глупые разглагольствования Люцифера перед братом о том, что им наконец-таки удастся узнать силу друг друга и понять, кто же сильнее. Какие-то глупые навязчивые мысли Дина и его просьба Люциферу дать ему поговорить с братом, на которую тот нагло отказал. Какое-то глубокое растекающееся по венам вместе с кровью отчаяние. Дин не знал, что делать. Сэм не слышал его, Дин не мог достучаться до младшего брата и заставить Люцифера оглохнуть к нему самому, - к его отчаянным попыткам всё ещё бороться, не захлёбываясь в волнах окружающего его океана из вязкой смолы.

Но не выходило. Ничего не выходило. Всё было напрасно. Сэм не слышал, будучи заключённым в собственном теле с дьяволом. Сэм не мог вырваться из оков по желанию Дина. Сэм барахтался на самой глубине океана, тогда как Дин медленно ступал в эту трясину с протянутой к булькающей поверхности рукой.

Было поздно. Было поздно что-либо предпринимать, потому что вся их жизнь сейчас была кончена. Их история была уже написана, вне зависимости от желаний Дина или Сэма, - Дина, который так хотел уберечь своего брата от всех опасностей этого мира, и Сэма, который так ярко упрямился этому, утопая в океане из смолы ещё с того самого момента, как Джессика погибла в пожаре на потолке.

Вот прибывают Кас и Бобби, а вот горящая бутылка летит прямиком в Михаила в теле Адама, их сводного брата. И Дину в тот момент кажется, что последними словами, которые он услышит на этой планете прежде, чем его убьют, это глупое, поистине детское, но такое неожиданно смешное «Хэй, попа-жопа!» от Каса, - Каса, который отрёкся ради них от небес, пошёл против всех своих братьев и теперь погибнет спустя каких-то несчастных несколько секунд.

Его неплохой плащ, следующий по пятам за Кастиэлем, сейчас развивался на ветру. Дину так сильно хотелось в последний раз вобрать тот пьянящий аромат свободы, перьев и леса, который он чувствовал, когда обнимал Кастиэля или оказывался в достаточной рядом с ним близости. Хотелось в последний раз прижаться к этому глупому ангелу, по глупости вставшему на их сторону, и глупо сказать банальное «Прости, Кас». Хотелось ещё раз услышать позже низкое «Здравствуй, Дин.»

И Бобби. Для Бобби Сингера тоже было всё кончено с тех самых пор, когда он повстречал Джона Винчестера с его маленькими детьми, хотя и был уверенным, что кончено для него всё было, когда он пустил несколько десятков пуль в свою жену с демоном внутри. Дин тоже хотел попросить у него прощения за то, что втянул старика во всё это. За то, что посчитал возможным создать из Бобби ещё с самого своего детства фигуру настоящего отца.

Старый охотник слишком много перетерпел из-за двух братьев, – начиная от паршивого пренебрежения и сломанных нервов и заканчивая инвалидной коляской, – но Дин всё равно впервые за очень долгое время захотел плюнуть на все ступени своей гордости и надетые на лицо маски, чтобы последовать за скрывающимися внутри него желаниями. И каждое из этих желаний было тактильным. Каждое из них заключалось в прощальном объятии.

Дин хотел попросить прощения и у Сэма. Прощения за то, что не сумел его защитить. Не сумел.

Они все лягут костьми на этом кладбище. Подохнут только по одному мановению руки Люцифера или на некоторое время исчезнувшего в святом огне Михаила. И Дин вряд-ли будет первым, потому что Люцифер всегда любил смотреть на страдания. Первым будет Кас, а потом Бобби. А после, на глазах у затерявшегося в собственном разуме Сэма, Люцифер спокойно и болезненно убьёт Дина.

Что и случилось. Почти что.

***

Тихий шепот не был слышен в окружении могил, но он всё же сдавленным шипением вырвался с тонких губ стоящего неподалёку от портала в клетку Габриэля.

Он никак не мог вспомнить, что было дальше в той размытой части стиха, но бормотал себе под нос лишь то, что помнил:

- Двум на охоту заядлым рыбакам
дана возможность мир спустить к своим ногам,
высечь мечом до крови на коже правил данных им, -
до ржавой крови, что аж затянет внутрь чернеющей дыры тот ржавый клин.

Это звучало очень странно, аж бредово в какой-то степени. Практически без сложенной точно концепции и формулировки, что ранее была абсолютно непонятна Габриэлю. Но теперь он всё понимал.

Двух охотников в пророчестве назвали рыбаками, так как и Сэм, и Дин часто после охоты могли долгое время сидеть на речке и рыбачить в попытках добыть хоть на какое-то время еду в подростковом возрасте. И такое хобби у них возросло в несколько раз, когда им было суждено появиться в Су-Фолс. Они сидели в протекающей практически посередине Су-Фолс Биг Сиу с шумными водопадами, на которых они, к слову, в компании Бобби побывали всего один раз.

Братья могли спустить весь мир к своим ногам, спасая тот. И в спасении им придётся знатно подставиться, и «опустить мир на колени», борясь со всеми, кто становился против них, - будь то возомнивший себя богом охотник или ничего не смыслящее в охоте ФБР.

Под «клином, которую затянет ржавая кровь внутрь чернеющей дыры» подразумевалась душа. А дыра... Дыра теперь была прямиком перед Габриэлем, давая понять, что предположение насчёт этого у него было верное, когда он записывал то глуповатое видео на теперь уже сожженный Сэмом диск.

Он пока что просто наблюдал со стороны, ухмыльнувшись и пробормотав «мой мальчик», когда Касси швырнул святой огонь в Михаила с не менее, чем его действия, туповатой фразой «хэй, попа-жопа». Михаил исчезает в залпе жёлтого огня, на что губы Габриэля кривятся: не хотел бы он испытать судьбу бывшего старшего брата.

Габриэль выжидал. Его рука сжимала архангельский клинок в кармане (на всякий случай), а сердце колотилось в груди так, что его было прекрасно слышно и в ушах. Фокусника никто не видел, потому что небесное измерение скрывало его под своим крепким пледом.

Слышится щелчок пальцев, и Кастиэль превращается в лужицу крови, на что Габриэль поджимает губы. Ангела, а уж тем более серафима всегда можно было легко как убить, так и вернуть к жизни. Поэтому фокусник лишь покачал головой, готовый в любую секунду выйти из тени и предстать во всей своей живой красоте.

Резким взмахом руки шея Бобби Сингера под оглушающий хруст сворачивается на все девяносто градусов, и старик мешком рухнул на землю под второй сорвавшийся с губ вопль Дина. Габриэль знал, что где-то там вопит и Сэм. Глубоко-глубоко внутри Люцифера, надрывая голосовые связки вопит и Сэм, в ярости пинаясь в своём ящике Пандоры.

Габриэль знает, что вернёт двух этих обалдуев тогда, как только всё это закончится. Сейчас нельзя попусту тратить силы.

И тогда весь длительно проработанный план катится ко всем чертям, с Люцифером во главе.

Сэм в ярости берёт контроль над самим дьяволом и овладевает своим сознанием.

И вот, на его глазах безрассудный мальчишка, удерживая в себе дьявола под крик старшего брата («Сэмми!»), на мгновение поворачивается к брату («Я держу его, Дин. Всё в порядке. Всё... в... порядке.») и ступает к обрыву. И Дин не такой дурак, чтобы верить ему.

А после молодой охотник с нежной по отношению к брату улыбкой на своём лице хватает появившегося и до чертей злого Михаила за шиворот, чтобы оттащить его к самому краю пропасти.

«Чернеющей дыры».

Дин рванулся вслед за ним, но ничего даже предпринять не сумел. Его раненная нога ковыляла по земле, а в голове набатом стучало понимание того, что он потерял и сейчас потеряет всех. Что если сейчас Сэм исчезнет в той необъятной темноте, то он останется против всего мира один.

Он не успел. Зато успел архангел, что невесомо оттолкнул Дина по пути к порталу в клетку Ада, будучи незамеченным.

И тогда рука сама выпустила лежащий в кармане клинок, а ноги рванули к его глупому человеку, что сделал новый полу-шаг в сторону дыры. Габриэль ещё никогда так быстро не бежал. Он попросту забыл о крыльях, забыл о возможности летать, а когда вспомнил, - было слишком поздно. Взмахнув левой рукой и даже не глядя в сторону Кастиэля, он знал, что просто вернул его. Краткий прилив благодати был лишь временным. Габриэлю удалось на секунду услышать поражённый вздох серафима из гарнизона, чтобы понять, что тот вновь жив-живёхонек и в состоянии помочь ещё пару минут мёртвому Бобби Сингеру и отчаянному Дину.

Он смотрел в одну точку, в которой Сэм уже накренился в раскрывшую свою пасть пропасть, держа Михаила.

- И падёт вслед за одним из них крылатый ангел,

Сэм упал в пропасть.

Габриэль без раздумий последовал за ним, раскрыв и вытащив из небесного измерения свои три пары крыльев. Он почувствовал, как земля уходит из-под его ног, а воздух трепещит между рыжими перьями, некоторые из которых являлись тёмно-коричневого окраса.

Михаил исчез в пелене темноты, но Сэм ещё виднелся там.

Он сиганул в пропасть за Сэмом, вытянув вперёд свою правую руку и развивая скорость до немыслимой.

- И сотрутся в пыль его мнимые ранги.
Чернота ангела силуэт захлестнёт,
И дьявола из человека вытряхнет...

Габриэлю в последнюю секунду удалось ухватить Сэма за отвороты его кожаной куртки, вцепиться в неё и в ту сер под ней футболку мёртвой хваткой. Его крылья судорожно забились, а благодать скользнула в самое тело Сэма, изгоняя из него Люцифера.

Дьявол внутри вопил от боли, находясь в этой черноте, - потому изгнать его было достаточно легко.

Красная дымка, слившаяся с давно уже померкнувшей благодатью падшего архангела, вырвалась со спины Сэма и понеслась к самому низу пропасти, падая гораздо быстрее, чем Габриэль и Сэм.

Фокусник пытался лавировать в воздухе как корабль во время кровавого шторма. Он шумно махал крыльями и с каждой секундой поднимался на пол фута выше прежнего, - но этого достаточно не было. Над ними с этой самой каждой секундой портал всё быстрее и быстрее желал закрыться, во что Габриэль не мог поверить.

ОН НЕ МОГ ЭТОГО ДОПУСТИТЬ!

Он поклялся защищать Сэма. И даже если каким-то образом им не удастся вырваться отсюда, в этой пропасти Габриэль останется со своим человеком, чего бы это ему ни стоило.

Фокусник на мгновение опустил взгляд вниз, стараясь не концентрироваться на темноте внизу, и внезапно встретился глазами с Сэмом.

Мальчик был в сознании. Его глаза были широко раскрыты и рассматривали шесть мечущихся крыльев, после чего переместились на лицо Гейба. Холодные пальцы Винчестера окружили оголённые запястья обеих рук архангела, что до побелевших костяшек сжимал сереющую ткань футболки под курткой на теле человека.

Его дыхание было таким медленным и спокойным, словно Сэм знал, что всё в порядке. Всё хорошо, потому что его архангел рядом. Он не один.

- Ты жив. - тихо буркнул себе под нос Сэм, растягивая потресканые губы в маленькой улыбке, что даже сумела затронуть его глаза и крохотные подле них морщинки.

- ...отчего, крыльями скрывая заядлого на охоту рыбака, к ногам её он в цепях и боли падёт...

Габриэль не ответил, делая последние взмахи крыльев. Но он знал, что не успеет как бы ни старался. Громкие хлопки не помогут. Не поможет и истощающаяся в этом неведомом ему месте благодать. Не поможет и панически пущенная в небеса молитва Отцу, что никогда её не услышит.

И тогда их поглотила тихая темнота. Портал сверху захлопнулся в тот самый момент, как Гейб оказался от него в каких-то несчастных пятидесяти сантиметрах.

Крылья перестали слушаться и плавно поникли прямо в воздухе, прижимаясь к спине. Две фигуры рухнули вниз, больше не сопротивляясь. А Габриэль всё так же сжимал пальцы на футболке Сэма, пока охотник мягко прижал трикстера к себе в невесомом объятии. Его руки тёплым грузом свалились на спину Габриэля и окутали терпким ароматом мужского дезодоранта, заставив погружаться в него и скрыться от темени в складках куртки.

Бездна встретила их задумчивым вздохом, и двое падающих больше не помнили ни где они, ни кто они, просто прижимаясь друг к другу, как хватающиеся за соломинку утопленники в бушующей реке.

- И святейшее из своих святейших, свободой называя, на клочья ту спокойно он порвёт. - смертоносная в прямом смысле коса блеснула на солнце.

Пророчество исполнилось. Апокалипсис было предотвращено. И не кем-то из божеств или самим Богом, а ставшим человеком ангелом, тремя охотниками и одним израненным внутри архангелом.

Покрытое морщинами лицо застыло, ноздри затрепетали и вобрали в себя тяжёлый воздух осени, пока впавшие в череп глаза смотрели в сторону Дина Винчестера, что рассматривал своих друзей со всех сторон - живых и невредимых.

- Всё кончено, босс? - негромко спросил стоящий рядом с ним силуэт.

- Ещё ничего не кончено. Никогда не будет кончено. Их история застыла пока что лишь на середине. Но Пророчество Божье исполнено. Его история окончена. - последовал негромкий ответ на удивление мягкого голоса старика.

И после последних слов, после конца провозглашённого им пророчества, Смерть исчез под тонкими лучами солнца в сопровождении двух жнецов, более не в силах развидеть изменчивое будущее.