Небесные Души

У каждого человека есть своя маленькая слабость, от которой тот не может отделаться. Эта маленькая слабость иногда может перерасти в огромную проблему, даже чрезвычайно опасную зависимость. А иногда эта слабость может стать большой отдушиной, которая дарит человеку второе дыхание на протяжении всего его существования.

Всякая небольшая отдушина бывает абсолютно разной. Изредка это болезненная человеческому восприятию наркота, которая давит, уничтожает бессмысленное существо этой вселенной. Или табак. Изредка это большое количество сладостей, что расцветают на языке из-за своей потребности в этом. А изредка это нечто более прекрасное - например, глубокие стихи, которые вырываются из-под пальцев человека, не в силах остановиться, или даже заумные истории на страницах книг.

Фокусы, к примеру.

Именно они были теми самыми стихами, историями в патлатой голове, наполненный тысячами мыслей. Они и были отдушиной Габриэля.

С ними он чувствовал себя богом лжи и обмана Локи. С ними он чувствовал данную ему власть и силу. И только с ними он чувствовал ту теплоту и нечто прекрасное, что не могло поддаться его точным описаниям. Это были те самые грубые искры, поднимающиеся с груди и следующие прямиком в лёгкие, как то второе дыхание.

Если бы трикстер всё же попытался бы их объяснить простому смертному, то фокусы можно было описать как те чувства, когда он расправлял крылья навстречу непоколебимому ветру и с яркой усмешкой встречал огромные заснеженные холмы скал, некогда созданные его Отцом. Он бы посмел их описать как свободу, не присущую небесам. Посмел бы описать как нечто несусветное и необъяснимое для этого мира, - как истинную магию, вырывающуюся с его рук под растянувшуюся на губах ухмылку.

И эта магия раскрывалась как веер в его груди даже сейчас, когда одышка отдавалась на губах человека, несущегося только вперёд мимо пушистых от листьев деревьев и несгасающих фонарей. Крупицы их света опадали на лицо несущегося, подчёркивая весь тот ужас в малюсеньких глазах от звучного лая. Пальцы Габриэля легко руководили призрачными силуэтами скалящихся гончих, что в диком рычании гнались за солидным мужчиной с грузным подскакивающим во время бега брюхом и красным натянутым до боли лицом. Пот струился по его щекам и шее большими каплями, а ноги в стильных ботинках неслись только вперёд, неотвратимо наступая на вязкие лужи и грязь от прошедшего недавно дождя.

А Габриэль лишь смеялся над попытками этого мерзкого человека сбежать от своей собственной кары, которая теперь будет преследовать его в каждом кошмаре. А кошмар сумеет догнать его и в жизни, разукрашенный кровавыми оттенками в каждой извивающейся тени.

И тогда высокий среди людей ранг не сумеет помочь. Не поможет избавиться от травм одними криками, угрозами и требованиями убраться нахер с его головы и оставить такую презентабельную личность в покое.

Габриэль знал это. Ему были известны последствия его проказ, которые были ожидаемыми.

Иногда фокусы выходили со смертельным исходом для людей, которые заслужили этого. Некоторые падали с окон под визгливые крики, некоторые погибали от своих собственных ранее жертв, тогда как самые слабые из них пускали дуло себе в рот, даже не подозревая, что следущий их шаг в небытии - это ад.

Сейчас же убегающий нёсся на всей скорости к реке, уже даже не слушая, как звенят о пуговицы его карманов мелочь вперемешку с крупными зелёными купюрами, которые он регулярно подворовывал на своей высокооплачиваемой работе. Этой ночью он не умрёт, а получит важный урок. Человек в неведении продолжал бежать, практически путаясь в полах своего весеннего пиджака, что спускался аж до самых щиколоток. Он бежал как можно дальше от лязгающих зубов псов, пока те расслабленно гнались за ним, следуя за указаниями трикстера.

- Помогите, умоляю! - закричал мужчина, в одолевающем его ужасе озираясь по сторонам в поисках хоть каких-нибудь людей, которые могли бы помочь ему в этой беде.

- О, милый мой мистер Джеффри, вам уже никто не поможет. - прошептал Габриэль себе под нос, а его шёпот диковинным звуком пронёсся по всему переулку и застыл в ушах Джеффри, что едва ли не завижжал как та паршивая свинья.

А он и впрямь смахивал чем-то на свинью. Широкие щёки, колыхающиеся как кожа мопса ближе к двойному подбородку; пивное брюхо, омерзительно подпрыгивающее в такт побега; липкие от пота ладони, скользящие по дорогой ткани пиджака; короткий курносый нос и узкие глаза; мелкие пальцы, сжимающиеся и разжимающиеся в кулаки. Выглядел этот человек внешне настолько же отвратительно, насколько был таким же и внутри.

Один пёс игриво кинулся прямиком на Джеффри, чуток ускорившись. Его нос ткнулся прямиком в серые штаны у голени мужчины, и тот испуганно взвизгнул. Грубый прыжок вперёд другого пса вывел Джеффри из равновесия, заставив того потерять землю из-под ног в долю секунды.

Габриэль каждому из жертв давал возможность выбраться из ловушки, использовав свою логику, которой практически никто никогда так и не воспользовался. Сейчас прямиком рядом с ладонью Джеффри развалилась толстая своей основой палка, которой легко можно было ударить по одной из псов в попытке выбраться из окружающего его круга. Но придурок, издевающийся как на работе над своими сотрудниками, так и дома над приятной внешностью женой, даже не сообразил о такой лёгкой подсказке.

Габриэль скрылся в тени, золотистыми глазами наблюдая за происходящим из угла старого дома, возвышающегося тенью над небольшой тропой в окружении чернеющих в ночи лав. Маленький парк эхом отозвался на крик Джеффри, когда первые клыки огромного чёрного пса, - самого главного страха толстяка из далёкого детства, - впились в мягкую плоть.

Кровь хлынула из раны прямиком на мрачный асфальт, когда со рта пса вырвалось сумбурное дыхание, опалившее кожу Джеффри. И такие же, как эта самая дымка дыхания, двое из пяти силуэтов скалящихся собак растворились в тишине ночи под щелчок проказника, как изредка называли Габриэля охотники. Ещё один щелчок, - и Джеффри закричал ещё громче, только в этот раз прижимая к обоим ушам свои пухлые руки в попытке скрыться от знакомых голосов, которые слышал только он.

Джеффри было неизвестно, что все эти голоса кричали, рычали и наследовали каждый его страх лишь во внутреннем его представлении, которое преподнёс ему с уроком Габриэль. Джеффри корчился от боли под смех трикстера, что забавлялся этим всем. Джеффри было так само больно, как и многим людям, которым он сам сделал больно. Так само было больно и его жене, которую он мог с лёгкостью ударит от одной показавшейся ему ошибке. Так само было больно и сотрудникам, на которых он обрушивал свою кабанью сущность и орал на них, как не в себя.

И как только вдалеке послышался вой кем-то вызванной скорой и полиции (или даже службы по отлову животных), остатки призрачных гончих растворились в тумане их дыхания. Джеффри затрясло как в диком треморе, от которого он сжался ещё сильнее на земле в одну отвратительную кучу одежды.

- Слабак. - тихо молвил Габриэль, чувствуя, как от отвращения заиграл желвак на шее.

Две машины приближались своим визгом, на который отвечали тёмные ветви шатающихся в такт ветра деревьев. Мигнули ближние лампы и дрогнули стёкла окон на доме, с которых заинтересованно выглядывали жители. У одной дамочки у уха находился тёмный телефон, с которого она, очевидно, и позвонила в скорую, и Габриэль усмехнулся про себя, чувствуя нарастающую панику людей.

Они не могли увидеть причину судорог Джеффри, который теперь болезненно скулил от наплыва бордовой крови на боку, что залила его чёрный пиджак с несколькими пуговицами. Собаки были лишь ментальной атакой для такого, как этот чудила, что полноценно на это заслужил.

И осознав, что помощь уже в пути, Габриэль взмахнул крыльями и под корявую ухмылку исчез в воздухе, оставив после себя послевкусие боли в очередном поганом человечишке и будучи довольным новым фокусом.

Больше Джеффри будет неповадно кричать на сотрудников, на жену, или даже на маленького, отнюдь недавно родившегося и уже успевшего надоесть ему сына, так как накричался он вдоволь, - только вот от страха. Вряд-ли он будет говорить громко ещё около нескольких лет, предпочитая бессвязный шёпот громогласному крику.

Подмигивающая лампочка фонаря на секунду осветила проезжающую Импалу 67-го года и сконцентрировалась на хрупком окне блеклым отголоском. За рулём неизменно сидел окутанный в кожаную куртку, никак не соответствующую погоде, взбудораженный несколькими чашками кофе мужчина, который изредка поглядывал на спящих на заднем сидении авто детей.

***

Джон Винчестер был вымотанный продолжительной дорогой, как и его парни, сонно разлепившие свои веки и рассматривающие мерцающие в хрупкой утренней неге остатки тускло вспыхивающих фонарей. Одиннадцатилетний подросток взъерошил свои и так лежащие вразнобой волосы, исследуя светло-зелёными глазами знакомый ему до предела салон автомобиля. Неряшливо потянувшись к бардачку Импалы, парень подхватил газированную воду и с шипением отвинтил крышечку от пол-литровой бутылки.

- Не выпивай всё. До ближайшего магазина ещё с милю. - бросил через плечо старшему сыну Джон.

- Я знаю. - отмахнулся Дин и, сделав единственный глоток, протянул наполовину пустую бутылку Сэму.

Мальчик жадно приложился к охлаждающей все его внутренности воде.

- Добрг утрка. - неразборчиво пробормотал Сэм, отдавая бутылку назад Дину и откидываясь назад на спинку пассажирского заднего сидения. Его тыльная сторона ладони проехалась по губам.

- Доброе. - буркнул себе под нос Джон. - Если его можно было бы назвать таковым.

Дома проносились за окном скомканной массой безразличных камней, а их мелкие в окне двери раскрывались, пропуская в сторону утреннего мрака практически спящих на ходу людей.

Ветер был неловок в своих нежных касаниях к листьям деревьев, отчего те изредка обрывались, как те перья птиц, и падали на землю, представляя дворникам ещё больше работы, чем можно было себе представить.

Дин отвернулся от окна и положил руку на солнечное сплетение, чувствуя, как сейчас из него выйдет отрыжка. Что-то брыкнулось в его груди и задрожало под рукой, когда от застоявшейся в Импале воды к горлу подкатила тошнота. Джон спокойно встретил его взгляд в зеркале прохладного салона, словно говоря сыну вести себя культурнее, и назад отвернулся к дороге спустя промчавшийся миг.

Охотник задумчиво впился взглядом в проносящиеся виды и обогнул вяло едущую перед ними полицейскую машину.

- Скоро будет по пути мотель. - без каких-либо предупреждений он завёл свои вечные инструкции к их делу. - Сначала заселяемся в него у крайнего номера с двумя окнами, после чего ты, Дин, в библиотеку на поиски деталей нашего дела, а я с Сэмом в магазин. По пути оба пытаемся выведать как можно больше информации, понятно?

- Ясно, сэр. - ответил тому Дин, косясь на практически не держащего свою голову Сэма, веки которого постоянно опадали, словно желали мгновенно захлопнуться и навеки уснуть.

По-видимому, мелкий конкретно это сейчас и собирался сделать, покачивая головой из стороны в сторону и вновь её выравнивая, чтобы опять отклониться в сторону так само пытающегося не задремать Дина и уткнуться своим лохматым гнездом на голове в покрытое вязаным свитером плечо.

Дин, катастрофически отказываясь далее засыпать и подводить отца, аккуратно пихнул Сэма в плечо, заставляя мальчика поднять голову и моргнуть.

- Может, оставишь Сэма в мотеле, пап? - нервно предложил Дин. - Я не уверен, что он сможет стоять на ногах, тож лучше...

- Сэм пойдёт со мной. - резко произнёс Джон Винчестер, и повернул руками руль, сворачивая с перпендикулярно идущей многим дорогам шоссе. Боковая мигалка на Импале так и не включилась, но плетущиеся копы позади них этого явно не заметили.

- Пап. - Дин поднял на повернутый к нему затылок отца твёрдый взгляд и на дюйм осмелел.

- Дин. - последовал так само настроенный ответ.

- Пап, я понимаю, что ты постоянно хочешь держать нас в поле зрения из-за своих страхов, но пойми уже наконец, мы уже сотни раз от твоей охоты оставались в одиночестве в мотеле и с нами практически всегда, должен напомнить, ничего не происходило.

Дин остановился. Это самое "практически всегда" завибрировало в ушах и отзеркалилось перед глазами.

В голове скользнули воспоминания о том, как их атаковал демон, спрятавшийся за маской нянечки отеля, на которую через не могу, не хочу, но должен Джон свалил двух своих ещё слишком маленьких детей. И что было, если бы Бобби не решился чисто теоретически помочь Джону в охоте, по пути заскочив в его мотель? Что было, если бы Бобби в ужасе, затаившемся на его лице и в судорожно распахнутых глазах, не изгнал озлобленное существо из тела дамочки? Ни Дин, ни кто-то другой не могли представить подобного развития сценариев.

Или воспоминания о том, как существо из мифов, выпивающее из детей их наполненные силой, пульсирующие души, пришло за Сэмом, когда Дин отлучился из номера. Джон тогда появился в самый последний момент, отогнав тварь и отнюдь не впервые прописав своему старшему сыну за его желание поиграть в глупые игры на автомате жёсткую пощёчину.

Или воспоминание о прошлом их заселении, когда злобно настроенный вампир из целого гнезда, уничтоженного Джоном, полез в их окно и едва ли не загрыз отбивающегося и лежащими рядом с ним кинжалами, и просто кухонными ножами Дина, что с трудом сумел пронзить сначала грудь, а после отпилить башку чёртовой твари. А попозже пришёл их отец, а его глаза от разлитой алой крови по всем поверхностям чуть не полезли на лоб. Мужчина долго после проверял целостность своих сыновей, в ужасе бормоча извинения за свою неряшливую работу в том гнезде. Тогда Дин впервые увидел настолько напуганного отца.

И, казалось бы, что Джон в эту секунду считал с лица Дина все воспоминания, отчего что-то твёрдое и беспрекословное сломалось в тёмных глазах. А Дин продолжил:

- Я хотел сказать, сэр, что Сэма придётся на руках нести, так как он вчера выпил снотворное перед сном. - сказал Дин и отвернулся к окну. Ему больше не хотелось что-либо говорить, так как отец и так будет прав.

Ему не удалось заметить ту практически незаметную перемену в лице Джона, что сменилась с отчаянно резкой на скользнувшую в его глазах кропотливую теплоту, когда мужчине удалось отследить упрямое выражение на лице Дина и сонливое – Сэма. Ожесточенные черты его лица медленно расслабились и приобрели мягкие оттенки, а опушенные уголки губ легко приподнялись вверх в невидимой тени улыбки.

- Ты прав, мальчик. - наконец сказал он, медленно тормозя на уличном светофоре.

Дин от такого внезапного заявления  аж дёрнулся всем телом.

Они двинулись на зелёный свет и плавно свернули на дорогу, ведущую к мотелю, останавливаясь прямиком перед площадкой. Джон приглушил двигатель, отчего машина перестала дрожать и подпрыгивать как замёрзшее животное на снегу, и повернулся к двум сидящим парням.

Пальцы приглушённого спокойствия разрезали напряжённую атмосферу и врезались в грудь Винчестера у руля. Сэм неловко начал теребить конец ремня, едва ли видя его перед глазами.

- Стоит Сэма оставить в мотеле, – парень никакой. - тихо произнёс он. - Тем более, что в Юте врагов мне ещё не удалось найти.

- Может, потому что мы впервые здесь? - немного дерзко произнёс Дин, всё так же не отворачиваясь от окна, с которого было видно их новое на несколько дней место жительства.

Внутри него ютилась странная смесь. И не впервые Дин не мог определить свои эмоции, – что-то вертелось внутри него, начиная от головокружительной обозлённости на ситуацию и заканчивая сумбурной виной. Многое он списывал на начинающийся переходной возраст.

- Может. - практически неслышно согласился Джон, наклоняясь к Сэму. Его взгляд дёрнулся к Дину, и со рта вырвался короткий порыв воздуха.

Рука Джона скользнула к сонливо сжавшему свой закреплённый на теле ремень парню и легко расстегнула его под хрупкий щелчок и втянувшийся внутрь сиденья способ спорной безопасности. Щёлкнули замки в Импале и Дин нервно дёрнул ручку на себя в желании как можно быстрее выбраться из душного салона.

Бесшумный ветер встретил его волосы лёгким плясом, который взбунтовался на его голове, растрепав и так разнесённые в разные стороны патлы ещё сильнее. Дин укутался в свою курточку и, повернувшись назад к машине, осторожно подтянул потирающего глазки Сэма на себя.

- Дин... - сонно мурлыкнул он, практически невесомо отталкивая от себя руки старшего брата, но позволяя себя выпихнуть из салона на встречу леденящему утреннему ветру, что так внезапно обрушился на него.

- Давай, Сэмми. - тихо пробормотал Дин, поправляя ворот его кофты. Сэм поёжился, поглаживая свои руки от плечей до локтей, и моргнул. Его колени подгибались.

Джон хлопнул со своей стороны дверью и закрыл Импалу. Его глаза скользнули по тротуару, рядом с которым он остановился, и выпрямились на возвышающемся над ним деревом, листья которого раздосадованно трепетали. Что-то было в этом утре чарующее и сказочное, что отлунием отдавалось не только в груди двух замерших на холоде мальчишек, один из которых стянул свою куртку и накинул её на плечи своего младшего брата, но и глубоко внутри отвернувшегося от окружающей его среды мужчины.

- К чертям. - буркнул Джон и направился к двухэтажному зданию с бесчисленными номерами, выходящими на улицу. Коротко обернувшись он притормозил. - Дин, ты с Сэмом остаётесь в номере, я в магазин, – еды только на полу-ужин для одного человека. Проспитесь.

На губах Дина расцвела мелкая улыбка, которая быстро исчезла под вуалью серьезности. Этот спор выиграл он.

- Да, сэр. - произнёс он, останавливаясь перед зданием. Его взгляд скользнул прямиком к небольшому парку рядом с мотелем, что был отделён от него проезжающей частью пока ещё пустующей дороги.

И среди деревьев стоял человек, которого проходящий мимо мужчина не сумел заметить в тенях деревьев.

Джон, с каждой секундой ускоряясь, направился в сам мотель, чтобы расплатиться за номер на двоих с отдельными двумя кроватями, пока как Дин, так и Сэм бездумно воззрились на расправляющего свои вещи человека на окраине парка.

- Дин, кто это? - всё ещё сонный Сэм с трудом сфокусировал глаза на человеке.

Тот стоял к ним спиной. Различные сумочки, бутылочки, пачки игральных карт и один небольшой чёрный ящик, что выглядел как идеальная коробка без единой царапины, – всё это развалилось на мягкой траве и даже не думало поддаваться силе ветра.

А человек, рассматривающий свои вещи и аккуратно засовывающий карты в широкие рукава, выглядел как уличный фокусник с лёгкой усмешкой на губах и искорками истинного веселья глубоко в светлых карих радужках. Фокусник повернул к застывшему вдалеке мотелю голову и безразлично отвернулся, медленно потрясывая небольшой пакетик с конфетами, которых была целая куча: лимонные леденцы, медовые, яблочные, апельсиновые карамельки, несколько старых-добрых шоколадок и два-три батончика с арахисовой начинкой.

Тонкий на вид плащ развевался на ветру. Шевелюра поддавалась прохладным потокам. Вид создавал впечатление не схожего ни на кого другого человека, от которого исходила непередаваемая аура спокойствия. Сэм так и замер, не сводя своих заспанных глазок с мужского силуэта.

- Просто фокусник, Сэмми. - Дин аккуратно подхватил мальчика за руку и потянул к одному из открытых номеров сбоку самого мотеля, когда фокусник повернул голову во второй раз и впился пронзительным взглядом в спины двух исчезающих мальчишек.

Подняв с земли собранные сумки, (оказывается, он разложенные предметы на траве собирал внутрь двух сумок, стоящих подле него. Чёрный ящик сложился под его руками в несколько слоёв и так само оказался, как и все другие предметы, внутри сумки.) чудной уличный фокусник перешёл пустынную дорогу и так и не сумел заметить припаркованную в тени Импалу, которая сливалась со всё ещё окутывающей это место темнотой.

Щёлкнул замок на двери, с которой скатилась надпись "Не занято", и на остановившуюся у двери троицу дыхнул горячим воздухом тёплый мотель с культурно разложенными одеялами на кроватях и выходящим единственным окном с другой стороны. С него можно было легко наблюдать за проезжей серой частью дороги и наслаждаться высаженным лесным массивом, среди которых скрывались поставленные лавочки.

Забронировавший на несколько дней номер Джон подбросил в руке ключи и кинул их на тумбочку, стоящую поодаль от двери. Он повернулся к Дину и окинул его сосредоточенным взглядом, словно изучал степень того, насколько его старший сын измучен дорогой, длиной в полтора дня. И явно оставшись недовольным результатом своего оценивания, Винчестер заправил свисающие пряди на лбу назад растопыренной пятернёй и устало вздохнул.

- Разберите здесь некоторые из вещей и отдохните. Я закрою дверь наглухо. - вымолвил он, понижая голос. Сэм ничего не знал о том, чем занимается отец и в чём ему помогает старший брат. - Проспитесь, после нас двоих ждёт большая работа. Девять случаев непонятных ситуаций, четыре из которых – совершенные убийства, а пятеро едва выжили и сейчас в больнице. У нас мало времени, а после нужна твоя помощь в библиотеке, Дин.

- И всё указывает на того, о ком я думаю. Прочитав ту мелкую статью в газете и даже не вчитавшись в подробности, любой, кто знает, сможет понять...

- Нет, Дин. - качнул головой Джон, перебивая его. - Дело. Изучи дело, но басни мне не втюхивай.

- Охота – это и есть одна большая басня! - недовольно выдохнул мальчик и взъерошил свои волосы во второй раз за это утро, прямиком как и его отец несколькими минутами ранее.

- Дин... - тихо вымолвил Джон. Он стоял, облокотившись о дверной косяк со всем показательным видом, что спорить ни с кем не собирается. - Займись делом хотя бы по газете. И палку не перегибай. Не забывай то, с кем именно общаешься, и то, что я не потерплю, если ты ещё раз повысишь на меня голос. Понятно?

Дин опустил голову вниз.

- Да, сэр.

- Приступай. С Сэма взгляда не своди.

Дин быстро кивнул и указал пальцем на лежащую на тумбочке газету, которая теперь держала на себе выброшенные наобум ключи.

- Я ещё почитаю об этом, выспался уже. - сказал мальчик, словно не он только что едва не начал конфликт, и напоследок добавил, переводя тему: - Это определённо лучший мотель среди многих. И постель, и окно, и ковры, и некое подобие кухни, - его палец направился в сторону небольшого стола, подпирающего газовую плиту, с расставленными кухонными приборами, - Сэм после уезжать не захочет.

- Сэм. - Джон нахмурился и резко заозирался, почувствовав, как кровь застыла в его жилах.

- Сэм? - позвал Дин и обернулся в сторону номера, так как точно видел, что его брат проскальзывал туда под его рукой. И усмехнулся, уставившись на одну из застеленных кроватей. - Сэмми.

Мальчик уже некоторое время улёгся на дальней четверти матраса и свернулся калачиком, уткнувшись носом в сжатый кулак с побитыми костяшками. Он выглядел настолько по-детски милым, что даже Джон позволил себе ласковую улыбку. Мелкий выползающий уголок одеяла с трудом скрывал мальчишескую ногу и заставлял на ходу уснувшего Сэма вытягивать одеяло из-под себя с удвоенной силой.

Дин направился к младшему брату и просто укрыл его большей частью одеяла, которая оставалась за спиной мелкого.

- До встречи, пап. - произнёс он, лишь мельком взглянув на Джона.

Дин даже не обратил внимания на тихий хлопок двери за его спиной и просто плюхнулся на кровать рядом с братом. Он осторожно отодвинул от Сэма свою куртку, вытащив её из-под одеяла, и стащил перед кроватью свои практически чистые потрёпанные временем кроссовки. В его руках была зажата крепкая видом газета с огромным заглавием "Четверо убитых и пятеро поддатых нападениям. Знакомая полицейским байкерская группа или серийный убийца?"

Дин расправил на своих руках газету и, в последний раз окинув прицельным взглядом Сэма, углубился в написанный местными журналистами текст. То, что газета лежала прямиком на столе означало либо то, что кто-то её здесь забыл, либо же в этом мотеле был действительно хороший сервис.

Но Винчестеру с уходом отца стало на это плевать. Его глаза замелькали по тексту, в котором сообщалось о некоем Мартине Джонсоне – первом убитом, найденном на пороге собственного дома. Эта была заурядная личность, можно было даже сказать, офисный планктон со своими качествами. Он был женат на привлекательной даме, которая на фотографии выглядела как та самая девушка, которых так часто спасал их отец. Она была достаточно милой, тогда как её муж был практически абсолютной её противоположностью.

Некоторые его товарищи по работе (друзей, как не удивительно, у него не имелось) описывали тридцатилетнего парня как не самого лучшего работника со своим стажем работы. А один сплетник неловко отвёл журналиста от остальных со словами "Мне очень жаль говорить подобное о покойнике, но между остальными ходил небольшой слушок, который был даже необычен среди нашей офисной канители." И журналист, имя которого ничего не говорило самому Дину и было написано в самом конце статьи как Гэри Уэбб, с удовольствием выслушал этот самый слушок.

" - Многие поговаривали, что старый-добрый Мартин не самый лучший человек. Он изменял своей жене, - неловко рассказывает работник, пожелавший сохранить свою личность в тайне, - Его однажды призывали к суду по одной причине, но он смог выкрутиться.
И когда последовал вопрос о суде, можно было заметить, что работник замялся.
- Говорят, что его обвиняли в педофилии."

И теперь этот человек, явно так и не ответивший за свой поступок, совершённый против тринадцатилетней девочки, был бесповоротно мёртв.

Сучий сын этого заслужил.

Джонсон был не одним грешником такого рода. Другое трио обвинялось в нескольких ничуть не меньше отвратительных деяний. Мая Катри́н сбила насмерть молодого парня в наркотическом оцепенении, после чего переехала его ещё несколько раз, – назад и вперёд – но так само, как и первая жертва, сумела избежать справедливого наказания. (В начальстве работал её отец, чем всё и объяснялось.) А после неё был "наказан" и её отец, что сейчас находился в больнице с переломом ноги и сотрясением мозга. Он в бреду постоянно бормотал о том, что "смотрел на раскрывший свои бездонные глазища труп на дороге, который загорался от капающего на него бензина. А тот раз за разом переезжала его мёртвая к этому времени дочь с безумным смехом." И где бы он ни был напротяжении дня, он видел эту картину, пока не сорвался с окна подъезда первого этажа.

Подобная история была и с Джеймсом Джеффри, который рассказывал о группе гнавшихся за ним собак и сейчас находился в больнице. Была только одна странная особенность в его деле: гончих кроме него никто больше не видел, – прямиком как и труп на дороге у Криса Кристи, отца наркоманки.

И тому подобные скрытые тайны убитых и впадающих после нападения в безумный транс жертв, которые Дин внимательно перечитывал в поисках хоть каких-нибудь подсказок.

Единственное, что ему известно, так это то, что каждый из этих собранных людей – сволочь. Как первый педофил, так и издевающийся над животными последний, находящийся в коме. И если бы не круживший вокруг людей монстр, на которого будет в скором времени охотиться отец, Дин был бы рад тому, что эти твари перестали бродить среди других.

Ведь иногда сами люди бывают гораздо хуже монстров, главной задачей которых остаётся выжить. Тогда как человек, видя свою власть и силу, просто может убить, изнасиловать или безразлично поиздеваться над более слабым. Неважно, как и сколько всего он сделал для других. Чёрных поступков не скроишь никогда.

Дин окинул заботливым взглядом лежащую фигурку Сэма, что тихо посапывал, даже не подозревая, что вскоре его отец столкнётся с очередной грязной проблемой, в которой неизменно выйдет победителем. Мальчик, его мальчик, будет защищён по мере возможностей от всех проблем по воле Дина. И если бы он сумел, то оградил бы его и от охоты, что, хочешь-не-хочешь, но настигнет Сэма в его жизни, – играючи, догонит и сожрёт с потрохами, выплюнув острые косточки.

Сэм что-то пробормотал во сне, а Дин вернулся к изучению статьи, просматривая сделанные (иногда тайно) снимки журналистом на местах преступления. Там было кровавое пятно, размазанное на стене, там – скрытый за чёрным мешком труп, а на третьем фото – плачущие родственники убитых. Дин почесал бровь, пытаясь сконцентрироваться и точно рассмотреть все детали в тусклом утреннем свете, и медленно провёл указательным пальцем по всем присутствующим в статье картинкам.

Он уже делал это не раз, и даже не два, помогая отцу в сборе информации на новую тварь. Пока что Винчестер не был в силах охотиться из-за своего возраста, но исправно этому учился, уже некоторое время занимаясь бумажной волокитой.

Резко глаза парня расширились, отчего он окончательно потерял нить с реальностью, – и Дин вскочил с постели, бросаясь к телефону с довольной улыбкой на лице.

Он нашёл то, что искал. Зацепку.

***

- Ты уверен, что там были те чёртовы бумажные обёртки?

- Я же говорю, пап.

Дин отвечал полу-шёпотом, хотя и так знал, что Сэма не разбудит и гром от пушек или даже самое ужасное, что может произойти во время сна – скрип высохших в мотелях половиц. В этом была та же проблема, даже не смотря на королевский сервис, к которому Дин вряд-ли сумеет привыкнуть за эти несколько дней, что он проведёт здесь.

С телефона донеслось недовольное бормотание продавщицы за кассой, которая была не в силах ждать ответа Джона и его выдачи денег, после послышалось очевидное шуршание бумажных купюр и какое-то благоразумное, но недовольное фырканье со стороны застывшей позади Винчестера толпы. Дин прекрасно мог представить, как зрачки отца медленно покатились вверх и там, у лба, и остановились.

- Отвлёкся. - выдал очевидное тот. - Так ты нашёл на каждой фотографии, каждой чёрно-белой фотографии, что выглядит так, будто её фотографировали с микроскопа, лежащие остатки от съеденных конфет?

- Ты думаешь, что это просто совпадение? - поинтересовался Дин. И вновь в его голосе скользнула грубая нотка резкости. И Джон вновь её проигнорировал.

- Я не верю в совпадения. - последовал ответ.

- Я тоже.

Повисла крупная доля молчания, растянувшаяся на целую вечность, как показалось тогда Дину. Монотонное рычание в его животе не стало для него новостью, но и подчёркивало его истинный голод.

-  У меня есть предположение, что это тот, о ком вёл байки дядя Бобби, помнишь, пап? - тихий вопрос Дина повис в пустоте.

- Возможно, Дин, возможно. Я пока что вообще не уверен, кто это именно. Возможно ведьма, возомнившая себя богом возмездия. Возможно демон, любящий пошалить. А возможно...

- А возможно, это фокусник, пап. Но не тот, который крутит и вертит своими картами в рукавах. Типа трикстера. Божества, с которым сталкивался дядя Бобби. - перебил его Дин.

- Ты Сингеру побольше верь. Он тебе с удовольствием накрутит лапшу на уши и заполнит ею всё пространство. - сказал Джон, после чего добавил серьезно, почувствовав сквозь трубку, как его сын скептически замолк. - Дин, это просто рассказы старого охотника, который уже повернулся на своём одиночестве и вечной рутине со старыми машинами да охотой.

- Дядя Бобби – прекрасный человек. - буркнул в трубку Дин. Внутри него от сказанных отцом слов поднималась волна негодования всё больше и больше.

- Не спорю. - просто согласился Джон.

С трубки донеслось негромкий стук ботинок в практически бесшумном магазине с утра, когда ещё людей толком и нету. Джон следовал к двери Импалы, которую, ранее припаркованную, вытащил из стоянки и направился в магазин в миле от мотеля.

Ему не посчастливилось узреть раскладывающего или уже складывающего свои вещи уличного фокусника.

- Но Бобби есть Бобби. - продолжил он. - Я никогда не видел фокусников, хотя охочусь уже бог знает сколько лет. Ни разу...

- Семь.

- Что? - переспросил Джон.

- Ты охотишься уже семь лет, пап. - уточнил Дин. - А дядя Бобби уже как лет тридцать, если не больше. Фокусники могут существовать, но их малое количество. Есть легенды и мифы, на которые я нападал во время изучений других дел. Пойми, пап, нельзя отрицать всё то, что говорит дядя Бобби только от того, что он тебе не нравится. - Дин мог бы поклясться, что Джон скривился. - И, пап...

- Будь добр, объясни, с чего ты взял, что мне не нравится Сингер?

Дин повернулся ко всё ещё спящему Сэму и неловко выпрямился в спине, так как до этого стоял, упираясь одной рукой в тумбочку у прихожей, пока вторая прижимала к его уху кнопочный телефон.

Легко щёлкнул замок на двери, после чего Дин отворил тёмно-бордовую дверь с ржавым номерком сверху и позволил томному ветру пронестись по пышущей теплотой комнате. Он бесшумно вышел на улицу и повернул ключ в замке на один несчастный раз.

- Я могу тебе тысячу примеров привести насчёт этого понятного факта. - произнёс он, чуть повышая уменьшенный до этого голос на улице. Его ноги быстро зашагали к стоящему у другого конца мотеля автомату с напитками и едой. - И тут даже всех причин не хватит на то время, что сейчас у нас на разговор по телефону и есть. Так что, пап, просто прими то уточнение, которое знает и так каждый охотник вокруг. Ты терпеть не можешь дядю Бобби, тогда как и Сэм, и я просто привыкли к нему. И он никогда не лжёт, понимаешь? Никогда. Не нам.

Послышался тихий вздох, словно Джон уже устал спорить со своим сыном и пытаться доказать тому свою правильную точку зрения. А Дин к тому времени уже подошёл к автомату и, зажав между ухом и плечом телефон, положил расправленную ладонь на верхушку старого ящика, пока вторая скользнула к нужным кнопкам. И, зажав их, Дин со всей силы обрушил удар на автомат.

Что-то внутри него щёлкнуло, пачка солёных чипсов пошатнулась и скользнула вместе с такой самой вниз. Дин довольно наклонился вниз и подобрал их.

- Ты сейчас что, у автоматов? - спросил Джон.

- Именно.

Дин спрятал две пачки в широкие карманы джинсов и направился назад к своей двери.

- А Сэм?

- Сэм спит, пап. Всё в порядке. Ждём тебя. - щелчок двери Импалы с телефона показал Винчестеру, что отец будет скоро здесь. И Дину невероятно хотелось побыстрее закончить этот разговор.

- До встречи.

Звонок отключился, после чего Дин безразлично сунул телефон себе в карман. Две пачки чипсов приятно шелестели в кармане и дарили отрезвляющую тяжесть. Ноги Дина ускорились по пути в номер от желания как можно быстрее раскрыть свой трофей на соседней с Сэмом кровати (пускай отец и будет после отчитывать его за оставленные крошки) и почувствовать солёный привкус у себя на языке.

- Дин-Дин... Ай-ай-ай, как некрасиво воровать. - чужой голос донёсся до него совершенно случайно, когда рука мальчика уже легла на прохладную ручку их двери.

Дин оберунлся.

К нему в расслабленной манере направлялся темнокожий брюнет с ослепляющей этот угрюмый мир улыбкой. Растрёпанная шевелюра красивыми волнами укладывалась на крупной голове, придавая достаточно молодому парню элегантного вида.

А на плечах лежала та самая неизменная для каждого охотника кожаная куртка.

- Ричи? - переспросил Винчестер. Его брови упрямо поползли вверх так само, как и кончики губ. - Чёртов Ричи Смит, это же надо!

- Ещё как надо, парень. Где твой отец? - мужчина подошёл к Дину ближе, останавливаясь на шаг перед ним, и пожал тому руку.

Этот парень был ещё тем шалопаем, чьё имя знали практически все охотники. Длинный, как прозвали Ричи из-за его роста, был любителем гоняться за всеми возможными духами и остатками тех жизней, которые раньше были людьми, чтобы дать тем покой, как часто говорил он. Что-то было в этом парне неизменно тёплое и весёлое, что так любили в нём люди. И Дин не был исключением.

Позади парня щёлкнул замок, который закрывать можно было как снаружи, так и внутри, отчего и Ричи, и Дин повернулись одновременно к двери.

Оттуда вышел потирающий свои закрытые глаза Сэм.

- Дин? - тихо промямлил он, поднимая свою лохматую головку к растянувшему над ним лыбу брату.

- Утречка, Сэмми. - сказал с ухмылкой Дин, потрепав брата по гнезду вставших на голове прядей, выглядевших как маленькие антенки.

Сэм осторожно выкрутился от его прикосновения и лишь в следующий миг увидел Ричи. И скривился. Его черты детского личика дёрнулись в зримом отвращении, а линия губ заметно удлинилась. Брови, до этого стоявшие домиком, раздосадованно свелись к переносице.

- Салют, мелкий! - слишком громко воскликнул Ричи, протягивая Сэму руку, которую мальчик проигнорировал, дрогнув от громкого голоса.

- Да. С добрым утром, Дин. - тихо произнёс Сэм, отворачиваясь и полностью игнорируя Смита всем своим видом.

Если и были исключения людей, которые на дух не переносили Ричарда Смита – излишне весёлого, причудливого американца с целым послужным списком тех убитых им монстров и с целой драматически похожей историей детства на историю Винчестеров, где его мать сбила машина, а отец, как старый охотник-одиночка, в скором времени обучил своего сына всему, с чем был знаком сам – то это был как раз таки семилетний Сэм Винчестер и Бобби Сингер.

Даже их отец относился к Длинному с долей притягательности, которой так и тянуло от мужчины.

- Сэмми, как всегда, пасмурное солнце? - хмыкнул Ричи, смотря на Дина и пряча ранее выставленную для рукопожатия руку в карман.

- Что-то вроде того. - согласился мальчик. Его взгляд скользнул по лицу Смита и остановился на горящих глазах лёгкого небесного цвета. - Ты тоже слышал об убийствах?

- А ради чего я ещё мог сюда заявиться? - сквозь последующий смешок спросил он.

Дин пожал плечами. Ответ был очевиден, но всё равно точно не мог сконцентрироваться в голове Дина. Ричи мог спокойно завалиться в город ради того, чтобы приложиться к бутылке и отдохнуть от очередной охоты, как и любой другой охотник, так что тут наверняка знать нельзя.

- Даже не знаю. - пожал плечами Дин и, словно только спохватившись, отодвинулся от двери. - Хочешь зайти? Мой отец как раз таки разбирается в этом деле.

- Не против. - кивнул Ричи, протискиваясь мимо Дина внутрь номера. Его глаза быстро пробежались по неплохим апартаментам номера. - Тут... Интересно.

- С номером повезло. - просто согласился Дин.

Издалека послышался щелчок включающегося чайника, и бесшумный рывок Винчестера остался каким-то образом незамеченным. Спрятанная как раз кстати в рюкзаке фляжка оказалась в его руке почти что мгновенно, и пальцы скрутились вокруг неё, по пути откупоривая крышку.

Часть священной воды обрушилась на затылок Ричи, заставив того отскочить и с хлопком прижать руку к коже.

- Что за чёрт, Винчестер?! - рявкнул он, стирая свою приветливую улыбку. Его прозорливые глаза впились в неловко покрасневшего Дина и застыли на его лице до тех пор, пока не узрели старую фляжку в его руках. Огрубевшие черты лица медленно смягчились. - Святая вода... Теперь понятно. Прости парень, меры предосторожности, как я понял.

Ричи выдавил из себя ухмылку.

- Та ты прости. Отец говорит, что лучше всегда перебдеть, чем недобдеть. - Дин закупорить фляжку и поставил её назад в рюкзак. - Ещё раз прошу прощения.

И дело было не только в отце. Дин знал, что больше ранее допущенных ошибок он не повторит.

С отделения своеобразной кухни вышел Сэм с чашкой горячего чая в своих руках. Он уселся на свою кровать и сделал крохотный глоток, не сводя глаз со своего брата. Мальчик словно избегал смотреть на зашедшего к ним Ричи, что принял от Дина салфетку и вытер влажную от святой воды шею, паралельно садясь на край кровати Джона. Раздался щелчок замка и дверь от ключа Дина вновь замкнулась.

После неловкой тишины Ричи посмотрел на плавно повернувшего свою голову в сторону мужчины семилетнего мальчика, весь вид которого повергал в блаженные мысли свернуться калачиком на постели и уснуть от растрёпанных волос и чуть припухших от остреньких зубов губ.

- Как спалось, Сэм?- поинтересовался мужчина, склонив свою голову к плечу на градусов десять.

Сэм не ответил. Он опять посмотрел на опирающегося о край тумбочки брата и сделал такой самый, как и прежде, маленький глоток с ранее скрывающейся чашкой за одной из полок в отделении кухни, которая была найдена пятью пробежавшими после сна минутами мальчиком.

- Что за дело, Дин? - тихо спросил мальчик, поднимая опущенную голову и смотря прямиком в глаза брату. - В каком таком деле разбирается наш отец?

Дин устало вздохнул.

Зря отец скрывает от Сэма их работу. Она же всё равно догонит его в скором времени. Вот только это уже не Дину решать.

- Работа папы, Сэм. Связанно с его разъездами.

- И поэтому ты помогаешь ему? Ты можешь это делать, а я нет? С чего это ты помогаешь ему? Постоянно, Дин! - выплюнул ещё не выспавшийся Сэм, чтобы после сделать короткий глоток чая.

- Я не... Папа так хочет, Сэмми. - пробормотал Дин. - Это его желание, не моё. Если бы я мог, я бы рассказал. Но это не мой секрет, Сэмми. Не мой.

Ричи понимающе кивнул Дину.

- Дин прав, Сэм. - вымолвил он. Сэм посмотрел на него таким взглядом , словно хотел выпустить курок со спрятанного в кармане джинс Дина пистолета и выразить всё своё негодование в сторону Смита.

Мужчина лишь грустно усмехнулся.

- То, чем занимается твой папа лучше оставить в секрете. Хотя бы на некоторое время, поверь, малец.

Слова зазвенели в тишине, но Ричи всё равно вздрогнул от щелчка в застывшей между ними холодности.

Парень развернулся на звук который раз за этот день щёлкнувшего замка на двери. Та неприятно скрипнула и впустила вибрирующих холодок по номеру одновременно с ввалившимся внутрь Джоном, что крепко сжимал в одной руке одновременно два пакета, пока другой удерживал ключи.

- Дин, будь добр, разберись с пакетами. - негромко приказал он, явно предполагая, что Сэм ещё спит.

Дин кинулся к пакетам, уже даже забыв про две пачки чипсов у себя. Джон тем временем стащил с плеч куртку и кинул её на вешалку, всё так же будучи повёрнутым лицом к двери. И как только обернулся, то каменным взглядом уставился на Ричи, плавно переводя его на сидящего с чаем Сэма.

- Доброе утро, пап. - поздоровался мальчик и, соскочив с матраса, понёсся по направлению к Дину с пакетами по пути едва не разливая напиток с чашки.

- Доброе, Сэм. - в пустоту перед ним произнёс Джон, растекаясь в приятной улыбке. - Сколько лет сколько зим, Длинный?

- Не считал, Джон. - хмыкнул Ричи и, вставая, пожал руку Винчестеру.

И смотря на них, отвернувшийся от стола Дин понимал, что что-то выглядит в этом вечно оптимистичном Ричи неправильно, даже не реалистично. Что-то ему не нравилось в этом человеке – так же, как и Сэму.