Бывший моей сестры [18+]

— Может быть объяснишь, что это такое?

Мама указывает пальцем на оскорбительную статью, бросив на меня неодобрительный взгляд. Злой голос эхом разносится по пустынному коридору.

— Это статья, мам, — отвечаю с уставшим вздохом, прислонившись к белой стене.

Смотрю на Софию в поисках помощи, но сестра и Тина отступают на безопасное расстояние. О, какая поддержка!

— Не умничай, юная леди, — рявкает мама, и ее глаза вспыхивают гневом. — Я знаю, что это статья. С какой стати твое имя на первых полосах журналов?

— Я не знаю, мам, — провожу рукой по волосам. Тело болит и хочется быть где угодно, только не здесь. — Я была в таком же шоке, когда прочла ее сегодня утром. Поверь мне.

— И что подумает твой отец, когда увидит? И кто эти мужчины, с которыми, как здесь утверждают, ты резвишься всю прошлую ночь?

— Мам, ни с кем я не резвилась. И статья лжет. Конечно, я ужинала кое с кем, но только не флиртовала с двумя мужчинами.

Звук открывающихся дверей лифта привлекает мое внимание, и я замечаю Александра, вышедшего к нам. Неуверенно улыбаюсь. Почему именно сейчас?

— Привет, Ева, — его лицо непроницаемо.

— Привет, — бормочу, ощущая себя неловко.

Не уверена, видел ли Алекс статью, и чувствую, как глаза матери пристально наблюдают за происходящим, вместе с Софией и Тиной.

— Я пытался дозвониться до тебя прошлой ночью, хотел убедиться, что с тобой все хорошо, — говорит Алекс, теребя стетоскоп, свисающий с его шеи. — Ты не брала трубку, поэтому я думал, что ты расстроилась из-за того, что я оставил тебя одну. Там, наверное, куча сообщений на голосовой почте.

Хмурюсь, задаваясь вопросом, когда он звонил и почему я не слышала.

— Нет, что ты, я не расстроена.

Снимаю телефон с блокировки. Конечно, несколько пропущенных от мамы и другая часть от Алекса. Черт! Я, должно быть, спала, когда он звонил, и за бешеное утро ни разу не проверяю голосовую почту.

— Мне очень жаль, Алекс. Я не слышала звонки. Наверное, уже спала. Прости, пожалуйста.

— Все отлично, — он легко улыбается. — Я беспокоился, что испортил вечер. Тогда в субботу все в силе?

Предполагаю, что он так спокоен потому, что не читал статью...

— Э-э, ты видел статью?

К моему удивлению, Алекс усмехается и кивает:

— Ах, это. Да, мой друг показал сегодня утром. Но я не воспринимаю ее всерьез. Даже немного смешно, — под конец голос Алекса сменяется неуверенностью. — Есть какая-то проблема?

Открываю рот, хочу заверить, что все хорошо, но мама вмешивается:

— Конечно, есть проблема, — отрезает женщина. — Лицо моей дочери размазано по всем журналам и дешевым газетам на всеобщее обозрение, а она скидывает все на какую-то нелепую ложь. А вы, ко всему, еще и смеетесь над этим?

— Мам... — начинаю, но меня никто не слушает.

— Я полагаю, это вы ужинали с моей дочерью вчера. И вы на фото. Тогда кто второй мужчина?

— Это был я, — раздается веселый голос позади нас.

Ахаю и оборачиваюсь, потрясенная. Тимур здесь с улыбкой во весь рот. Какого хрена он тут забыл?

— И кто вы такой? — спрашивает мама, изучая его взглядом и недовольно сжав губы в тонкую линию. Взгляд переключается с Тимура на Александра, а затем останавливается на мне.

— Что ты здесь делаешь, Тимур?

Но Тимур едва смотрит на меня. Его внимание сосредотачивается на маме и ненадолго останавливается на Софи. Глаза сужаются, но он ничего не говорит ей, возвращаясь к маме с очаровательной улыбкой на лице.

— Тимур Энгберг, — протягивает руку матери. — Я...

— Ухожу, — вмешиваюсь, стиснув зубы от разочарования.

Шагаю вперед, хватаю Тимура за предплечье и тяну прочь.

— Извини, мама, мне нужно кое с чем разобраться.

К счастью, Тимур позволяет себя увести. Я благодарна, потому что вряд ли смогу сдвинуть его с места. Толкнув мужчину в ближайшую палату, закрываю дверь.

— Как ты, черт возьми, сюда попал?

Он ухмыляется:

— По лестнице.

— Я не это имею в виду, Тимур. Как ты узнал именно об этой больнице? — скрещиваю руки на груди и фыркаю.

— У меня есть свои источники.

Тимур выглядит разъяренным, делая шаг ко мне. И я понимаю, что пустая комната, вероятно, не самая блестящая идея. Уж точно не после сегодняшнего фиаско.

— Почему ты не рассказала, что у отца сердечный приступ?

Я упираюсь в него глазами, чувствуя, как растет собственный гнев. Он злится, потому что я не сказала ему о сердечном приступе? Интересно слышать от человека, который загнал отца сюда.

— Ты серьезно? Действительно спрашиваешь меня об этом?

— Да, — он бесстрастно осматривает меня.

Глубоко и успокаивающе вдыхаю. Мне нужно остаться сосредоточенной, иначе гнев возьмет верх, и думать будет сложно. Сейчас все, чего я хочу, – выбросить Тимура Энгберга из головы.

— Ну, забавный вопрос, Тимур, — выдавливаю сквозь зубы. — К твоему сожалению, я не соизволю ответить, потому что это не твое, черт возьми, дело.

— Как член совета директоров и крупнейший акционер компании, я считаю, что имею право знать, если глава компании не может ей управлять. Ты и твоя семья скрываете эту информацию и нарушаете правила.

Ну все. Для меня это – красная тряпка.

— Как ты смеешь так говорить?

С рыком отталкиваюсь от двери и бросаюсь на Тимура, намереваясь нанести хоть какие-нибудь телесные повреждения. Моя ладонь встречается с его щекой. Звук звонкого шлепка разносится по пустой палате. Голова Тимура поворачивается в сторону, красный отпечаток моих пальцев ярко отражается на коже.

— Ты мерзкий и ужасный человек! — шиплю я сбившимся дыханием. — Мой отец здесь из-за тебя, и ты смеешь обвинять нас в нарушении правил?

Тимур трет щеку и молчит.

— Надеюсь, ты отправишься в ад, Тимур, — я продолжаю, теперь лучше контролируя свой темперамент. Удар смягчает ярость и доставляет немалое удовольствие от красного отпечатка на щеке мужчины.

— Никогда не пытайся повторить это снова, — холодная ярость в его голосе заставляет сделать шаг назад. — Я могу вытерпеть многие вещи, но я не приму этого, уж точно не от тебя.

Несмотря на дрожь, пробежавшую по позвоночнику, вздергиваю подбородок:

— Я не боюсь, Тимур. И я ударю тебя снова, если ты когда-нибудь опять будешь так говорить о моей семье. Запомни.

Отворачиваюсь, намереваясь открыть дверь, но голос Тимура останавливает меня:

— Ты забываешь, Ева, что все карты у меня.

— О чем ты говоришь? — нахмурившись, бросаю через плечо.

Он приближается, пока не оказывается у моего лица. Так близко, что я ловлю его дыхание на своих волосах.

— Мой план, — мягко говорит Тимур. — И прямо сейчас я перехожу ко второму пункту.