Бывший моей сестры [18+]

— Второй пункт? — всматриваюсь в холодные голубые глаза. По позвоночнику пробегают липкие от ужаса мурашки. — Второй пункт? — шепчу опять.

Глаза Тимура впиваются в меня, и от этого взгляда становится хуже. На щеке мужчины все еще красуется отпечаток моих пальцев, отдает красным оттенком. Вместо удовлетворения захлестывает волна сожаления. Я всегда гордилась тем, что могу обуздать гнев даже в самых ужасных ситуациях, но Тимур и его манера общения пробуждают во мне самое худшее.

Прямо сейчас он выглядит убийственно. И как я, черт возьми, вообще стою? Ноги превращаются в желе, а сердце отбивает миллион ударов в минуту.

— Ты действительно думаешь, что я закончил с тобой? — Тимур приподнимает бровь. — Я только начал, карамелька. Обещал ведь, что поставлю тебя на колени.

На его губах насмешливая улыбка.

— Хорошо, и что входит в этот пункт? — скрещиваю руки на груди, желаю хоть как-то подавить дрожь. — Разве ты недостаточно сделал?

Тимур улыбается и наклоняется вперед, протягивая руку к моим волосам, но я отступаю. Мужчина усмехается:

— Он известен мне, а ты узнаешь, когда будет нужно.

— Зачем ты это делаешь, Тимур? — голос чуть громче шепота. — Что могло заставить так презирать меня?

— Ты действительно спрашиваешь об этом? — его бровь поднимается. — Боже мой, кажется у тебя короткая память, карамелька. А я даже успел подумать, что в тебе есть нечто большее, чем просто красивое лицо.

Гнев возвращается. Конечно, я не забыла. Как можно забыть? Тимур настойчиво напоминает мне, вызывает раздражение каждый раз?

— Держи свои оскорбления при себе, — шиплю и делаю шаг назад. — Я по-прежнему убеждена, что поступила правильно с Софией. Она была бы несчастна с тобой!

Тимур рычит, опасно сверкнув глазами:

— И ты сделала такой вывод, проведя несколько часов в моей компании? Кто дал тебе право решать, кто ей подходит, а кто нет? Она, блядь, взрослая!

— Ты заставил меня сделать такой вывод своим отвратительным поведением. Мне не нужно много времени, чтобы понять, как ты относишься к девушкам. София может быть взрослой, но она совершенно не замечала, с каким ублюдком встречалась. Я исправила это. Какие еще доказательства тебе нужны?

Его губы плотно сжимаются, тело напрягается, будто Тимур сдерживает себя. От чего именно я понятия не имею, но все, что творится в голове Тимура Энгберга, никогда не заканчивается ничем хорошим.

— Чего я не понимаю, так это... — продолжаю, несмотря на мигающую красную лампочку в голове. Здравый смысл умоляет меня отступить и уйти, пока ситуация не выходит из-под контроля. — Как, черт возьми, ты находишь время управлять бизнесом? Очевидно, что большую часть времени ты тратишь на вынашивание мелких заговоров ради своего удовольствия.

Глаза Тимура прищуриваются от слов, и я ощущаю трепет триумфа. Я цепляю его за живое. Отлично! По крайней мере, мужлан, как и все люди, восприимчив к оскорблениям, хоть и умеет скрывать это.

— В чем дело, Тимур? — усмехаюсь, сохраняя свой приторно-сладкий голос. — Тебе не нравится слышать правду? Настоящий...

— Мелкие заговоры? — Тимур прерывает меня.

Мужчина шагает ближе. На лице отражается недоверие и злоба. Пальцы цепляют мое предплечье, сжимая в железной хватке. Ахаю от прикосновения и тяну руку, но делаю больно самой себе.

— Отпусти меня, Тимур! — выдавливаю сквозь стиснутые зубы. — Клянусь, я закричу. Почему ты...

Тимур не дает закончить и дергает меня на себя. Удивленно вскрикиваю, упираясь свободной рукой в твердую грудь мужчины. Тимур крепко прижимает меня к себе за талию, блокируя любые попытки освободиться. Опускает голову к моему уху.

— Давай. Кричи, — он ухмыляется. — Я уверен, что твой парень будет рад застать нас в таком виде и в пустой палате. Получится очень увлекательное объяснение, как думаешь?

— Я ненавижу тебя, Энгберг, — шиплю. — Заставлю тебя заплатить за это. Запомни мои слова.

Мужчина хмыкает. Сейчас он выглядит одновременно диким и насмешливым.

— Это похоже на «мелкий заговор», — Тимур протягивает. — Ненависть довольно сильная эмоция, Ева. Несколько часов назад ты демонстрировала прямо противоположное, — его губы ласкают мочку уха, прикусывая. — Я бы даже сказал, что ты вполне желала, чтобы я трахнул тебя на диване, если бы нас так досадно не прервали.

Рука Тимура скользит вниз. Пальцы цепляют край юбки, поднимает ее вверх и останавливается в сантиметрах от кружева, под которым все пылает. Пальцы ласкают нежную кожу. Каждое прикосновение подобно разряду тока. Во рту пересыхает, голова кружится. Сжимаю рубашку на груди мужчины в кулачок, нужно удержаться на ногах.

— Я не уверен, станешь ли ты протестовать, если сейчас я прижму тебя к стене и трахну.

Перед глазами плывет. Тяжело сглатываю.

— Не обманывай себя, Тимур, — шепчу и делаю маленький, неуверенный шаг назад. — Мы оба знаем, что сегодняшнее утро – ошибка.

— Да? Действительно?

Поправляю юбку и отступаю:

— Слушай, у меня есть дела. Мы закончили?

Не дожидаюсь ответа и отворачиваюсь от мужчины, приоткрывая дверь, но рука Тимура захлопывает ее.

— Нет, мы еще не закончили, Ева.

Вздыхаю, сыта по горло разговором.

— Что еще?

— У меня состоялся очень интересный разговор с одним редактором. Я обнаружил довольно полезную информацию о нашем загадочном источнике.

Отпускаю дверную ручку и с интересом разворачиваюсь к Тимуру.

— Ты знаешь, кто источник?

Тимур пожимает плечами, поправляя свой пиджак.

— Возможно.

Мои глаза сужаются от его притворной беззаботности. Он определенно что-то знает.

— И? Кто это был?

Тимур молчит и изучает мое лицо. Его глаза что-то ищут. Но что?

— Насколько хорошо ты доверяешь своим друзьям?

Вопрос, который загоняет меня в тупик. Какое отношение здесь имеют мои друзья?

— Что? — голос растерянный.

— Твои друзья, — повторяет Тимур с нетерпением в голосе. — Ты им доверяешь?

— К чему эти...

— Кто-то рассказал о тебе, Ева, — Тимур нетерпеливо вмешивается. — Кто-то утверждает, что близок с тобой и знает достаточно личных подробностей о твоей семье и недавних проблемах.

— Боже! — опираюсь спиной на дверь.

— Имя Мария Варнас тебе о чем-нибудь говорит?

Ошеломленная новостью, мысленно пробегаю по списку своих друзей или знакомых, но такую фамилию я не помню.

— Я... Я не знаю, — раздраженно провожу рукой по волосам. — Единственный человек, кроме Софи, которому я могу что-то рассказать, Тина, и я не думаю, что она может поступить так.

На губах Тимура появляется насмешливая улыбка:

— И почему нет?

— Я знаю Тину со школы, если тебе интересно, и ей можно доверять.

— Как трогательно, — Тимур язвит. — Значит, ты умеешь читать мысли своих подруг?

— Нет, не умею, — возражаю, едва сдерживая гнев. — Но у Тины нет мотивов.

В дверь громко стучат, ручка дергается, и приглушенный голос мамы прерывает нас:

— Ева? Что там происходит?

Из меня вырывается стон. Отлично! Теперь мать будет думать, что ничего хорошего в запертой больничной палате я и незнакомый ей мужчина не делают. Просто здорово!

Щелкаю замком и распахиваю дверь, встречая осуждающий взгляд матери. Позади София и Тина обмениваются любопытными взглядами. Комбо. Почему так всегда происходит? К счастью, Александр, похоже, ушел, и на том спасибо. У меня нет настроения объясняться и перед ним.

— Ева, это неприемлемо, — критический взгляд матери пробегает по мне. — Что на тебя нашло? Растрепанная блузка и волосы. У твоего отца операция, а ты торчишь в запертой палате с муж...

— Мы с Тимуром просто разговаривали! — вскрикиваю.

Лицо пылает от пристальных взглядов. Надеюсь, что Тимур поддержит меня.

— Разговор был строго по делу.

К моему огорчению, надоедливый мужчина просто пожимает плечами и делает вид, что поправляет одежду.

— Как скажешь, — бормочет Тимур.

Его губы растягиваются в застенчивой улыбке. Полнейший ублюдок. Сжимаю кулаки, борясь с желанием снова ударить его.

— Правда? — брови матери поднимаются.

— Мам, не слушай его! — рыкаю. Отвратительную встречу нужно закончить. — Операция скоро начнется?

К моему облегчению, мама оставляет вопрос. Хотя по ней видно, как она недовольна и хочет продолжить дискуссию.

— Отца увезли в операционную. Я сейчас иду туда.

— Я буду через пару минут, мам. Идите вперед.

Мама недовольно кивает и уходит. В глазах Софи читается море вопросов, но она следует за женщиной с Тиной под руку. Прислоняюсь к дверному проему и прикрываю глаза. Отчаянно хочу оказаться дома, но, судя по тому, как обстоят дела, очень сомневаюсь, что скоро получу желаемое.

Едва уловимый мужской вздох и приоткрываю глаза, осматривая Тимура ледяным взглядом.

— Тебе обязательно все время быть таким раздражающим?

Он не выглядит ни капельки раскаявшимся, что сильнее раздражает.

— Сила привычки, — пожимает плечами. — Иди к своему отцу, Ева, мы закончим наш разговор позже.

— Нужно ли благодарить вас, Тимур Львович? — с сарказмом спрашиваю я.

Тимур ухмыляется и останавливается рядом со мной.

— Если хочешь.

Его пальцы касаются линии моего подбородка и приподнимают. На мгновение замечаю задумчивый взгляд.

— Ты выглядишь уставшей, Ева. Когда ты последний раз нормально спала?

Его пальцы пробегают по моей щеке, нежно оглаживая кожу. Глаза расширяются от изумления. Теперь он проявляет беспокойство? Мои ночи бессонные именно из-за него. Тимур отступает, не дождавшись ответа. Стою, как вкопанная, в дверном проеме, глядя ему в спину. Этот мужчина несносный!

У лифта Тимур останавливается, поворачиваясь ко мне.

— В субботу освободи свой день, Ева. Мне нужен отчет о состоянии здоровья твоего отца, даже не думай ничего скрывать. И нам нужно подробно обсудить загадочную Марию Варнас.

— Что?

— В одиннадцать утра.

Бросаю на мужчину ненавистный взгляд:

— У меня есть планы в субботу. И я ни за что, черт возьми, не встречусь с тобой. Я лучше отправлюсь в ад.

— Отмени эти планы, Ева.