Глава 12 Каждый вечер
От лица Элэстира
Сумерки опустились на Школу, и я вновь оказался на крыше. Тело помнило дорогу сюда без ошибок — я мог бы пройти её даже с закрытыми глазами. Каждый шаг отдавался гулом в груди, будто сердце само указывало путь. Воздух был пропитан запахом тёплого камня и пряной свежести увядающих трав — и этим странным чувством предвкушения, которое жгло изнутри.
Она сидела там, на краю, босыми ступнями касаясь плит, словно играла с самой пропастью. Голубое платье трепетало в ветре, и казалось, что ещё миг — и он унесёт её вместе с небом. Я сжал пальцы так сильно, что ногти впились в ладонь. Мне хотелось окликнуть её, подойти ближе, удержать за руку — но я замер. Потому что знал: любое неверное движение разрушит хрупкое равновесие, в котором мы живём.
— Ты снова здесь, — выдохнул я, и мой голос сорвался, стал грубее, чем я хотел. — Я думал, ты не придёшь.
Она обернулась, улыбка на её губах была колкой.
— И упустить шанс, чтобы ты снова следил за мной из тени? Никогда.
Я почти усмехнулся, но в груди кольнуло. Она знала. Всегда знала.
— Я не следил. Я...
— Защищал? — перебила она. — От чего, Элэстир? От меня самой?
Её слова резали, потому что были правдой. Я шагнул ближе, почувствовав, как ветер принёс к лицу её дыхание — лёгкое, горячее, слишком близкое. Рука сама дёрнулась к её плечу, но я остановил себя, будто боялся обжечься.
— Ты опасна, Каэлин, — сказал я, чувствуя, как горло сжимается. — Для себя. И ещё больше — для меня.
Она подняла глаза. В них вспыхнул вызов, а потом что-то ещё — боль, которую я слишком хорошо знал.
— Для тебя? Тогда почему ты каждый раз оказываешься рядом? Почему не уходишь?
Я замолчал, стиснув челюсть, будто пытался удержать слова внутри. Но они сами вырвались наружу:
— Потому что... не могу.
Тишина между нами стала осязаемой, вязкой. Я слышал, как шумят костры во дворе, как догорает день за стенами Школы, но всё это было далеко. Здесь остались только мы. Она встала и сделала шаг — прямо ко мне. Наши плечи почти соприкоснулись, и я почувствовал, как сердце предательски ударилось о рёбра.
— Если я опасность, — её голос был тихим, почти шёпотом, — пусть это будет нашей тайной. Но я хочу, чтобы ты был здесь. Каждый вечер. После заката.
Слова ударили сильнее любого клинка. Я вдохнул резко, будто лишился воздуха. Мне хотелось отвернуться, уйти, раствориться в темноте — но я встретил её взгляд и понял, что уже не могу. Я кивнул.
— Каждый вечер, — произнёс я. — Пока ты захочешь.
И впервые за долгие годы позволил себе не прятать правду в голосе.
Солнце скрылось, и небо рассыпалось звёздами. Она больше не боялась тьмы. А я — больше не боялся признаться самому себе: в её присутствии даже ночь кажется живой.