7
Радиогимнастика? Он представлял, что все остальные танцуют серьезно, а он единственный делает радиогимнастику на сцене. Ему было так неловко, что он поспешно сказал: «Нет, это слишком неловко».
Ли Сяомин немного подумал и сказал: «Тогда я потанцую с тобой, просто скажи, что мы танцевальный микс».
Он обдумал это. Ли Сяомин обычно был очень популярен. Он заставит его станцевать с ним позорный радиотанец. Эффект от этой программы был неплохим, и босс не подумает, что он халтурет и лентяйничает.
Эта волна не была потерей.
Накануне нового года Ли Сяомин и он надели по одному красному и одному зеленому спортивному костюму и уверенно вышли на сцену.
Скоро праздник. Выпью с несколькими коллегами, с которыми у него хорошие отношения. Готов напиться вместе после шоу.
Как только присутствующие увидели Ли Сяомина и его в нарядах, они не переставали смеяться. Когда они начали радиогимнастику с песнями в стиле хип-хоп, они заставили всех смеяться до судорог.
Хотя это и было немного неловко, но с Ли Сяомином в качестве компаньона он все равно мог танцевать очень энергично.
Потанцевав минуту, он сник.
Ему не нравится появляться перед людьми и не нравится быть в центре внимания. Он просто хочет чувствовать себя максимально комфортно.
Освещением на сцене занимались коллеги из других отделов. Ли Сяомин им явно очень нравился.
Хотя Ли Сяомин занимался радиогимнастикой, верхний свет всегда был направлен на него и следовал за ним. Он и двое других коллег стали маргинализированными фигурами, и взгляды зрителей естественным образом переместились на Ли Сяомина.
Эта ситуация была для него очень полезной, так как он гораздо меньше нервничал из-за своих скованных конечностей и неуклюжих движений.
Мысли людей были бездеятельны, а их тела были неконтролируемо мягкими. Он изо всех сил старался успевать за движениями Ли Сяомина, но он не мог поднять руки или вытянуть ноги. Он был полон мыслей о том, когда же он сможет уйти со сцены.
Именно в этот момент, отвлекшись, он замедлил Ли Сяомина.
В это время Ли Сяомин уже вошел в прыжковое движение. Он не хотел тянуть его назад. Он тут же ускорил свои текущие движения, выпрямил руки, расставил ноги и легко подпрыгнул.
Он не мог вернуться на свое прежнее место. Его лодыжка подвернулась, его ступни терлись об пол, и он двигался вперед и назад. Он подсознательно хотел стабилизировать свое тело, но чем больше он двигался, тем быстрее его тело отказывало.
В это время он подумал о том, чтобы опереться руками о землю, но было слишком поздно. Когда его тело упало, его ноги выпрямились, и он был ошеломлен. Он раскололся на сцене.
Он даже не отреагировал на это сам, и бурные аплодисменты заглушили его. Были даже некоторые коллеги, которые выкрикивали несколько слов: «Сяо Чэн потрясающий».
Он мгновенно оказался в центре внимания. Его коллеги посчитали этот сплит шоу талантов и аплодировали ему один за другим.
Он весь обливался холодным потом, неподвижный на сцене.
Он услышал, как хрустнул его позвоночник, и острая боль пронзила плоть его талии вдоль костей.
Острая боль в пояснице полностью затмила боль от растяжения бедер во время шпагата.
Музыка продолжала играть, и никто из зрителей не видел, что с ним не так. Ли Сяомин и его коллеги на сцене были первыми, кто обнаружил, что с ним что-то не так. Ли Сяомин немедленно прекратил свои движения и поспешно взял его за руку.
Он не мог пошевелить нижней частью тела. Он хотел сначала поднять его с земли, но у него не было сил поддерживать его тело вообще.
Ли Сяомин тянул его вверх так сильно, что он мог только лежать на животе и цепляться за его руку. Пока он расслаблялся, он падал на землю.
Пара ног в новеньких кожаных ботинках выскочила на сцену на этой высоте он мог видеть только ноги другого человека. У человека перед ним были длинные ноги.
Он все еще сохранял положение шпагата, а мужчина просто взял его за подмышки и поднял.
В этот момент он почувствовал, что кости, соединяющие его нижний позвоночник, стали крючками, болтающимися в нижней части его тела. Пока тот, кто держит его, будет трясти его сильнее, его кости будут падать с кончика крючка и разделят его пополам.
Он лепетал от боли: «Помогите! Я больше не чувствую свою задницу! Моя задница исчезла!»
Он действительно думал, что его разрезали пополам, его рот был полон слов «задница» и «ноги», но поскольку он согнул талию, он вообще не мог наклониться и не мог увидеть нижнюю часть своего тела.
Чем больше он не мог видеть, тем больше он боялся, поэтому он упрямо чувствовал, что его спина вот-вот сломается. Единственной причиной, по которой он продолжал бороться, было то, что человек, державший его, закричал: «Чэн Хуай Сю! Ты не потерял ни задницу, ни ноги!»
Он был потрясен его криком и наконец успокоился. Только тогда он понял, что держащий его человек был Нин Ихэном.
Выражение лица Нин Ихэна было довольно нервным. Когда он увидел, что он больше не двигается, он тут же взвалил его на плечи, развернулся и выбежал наружу.
Он опустил голову на спину Нин Ихэна, и обе руки слабо сжали его одежду. Он только почувствовал, что крюк, привязанный к его заднице, отвалился вместе с большими руками и ногами Нин Ихэна, полностью выйдя из-под контроля его тела.
Он даже больше не чувствовал боли.
Нин Ихэн очень встревожился, когда увидел, что он ранен. Он держал его за задницу одной рукой, другой рукой вытащил из кармана карточку и бросил ее на стол.
«Вечеринка продолжается, но я не могу вернуться, так как ушел на полпути»,— спокойно сказал Нин Ихэн,— «В качестве компенсации проведите моей картой, чтобы угостить всех ужином».
Нин Ихэн бросил карту, и это было действительно красиво. Он прилип к его спине, и его руки смягчились от надвигающейся ауры тирана.
Только потому, что нижняя часть его тела потеряла сознание, он едва воспользовался реакцией верхней части тела, чтобы выразить свое восхищение боссом.
Несмотря на то, что Нин Ихэн этого не видел, он все равно попытался поднять большой палец вверх.
Никто никогда не ценил его так сильно, кроме его семьи. Он знает, что для Нин Ихэна это было пустяком. Он не испытывал недостатка в деньгах. Было легко давать своим сотрудникам какие-то льготы и показывать свою доброту. Для него это пустяки, но доброта, которую он проявил, все равно заставляла его сердце биться без остановки.
...Это также поможет продемонстрировать его ответственный образ перед Ли Сяомином.
Ему было немного трудно дышать. Его талия, должно быть, слишком сильно болела, и боль начала распространяться на другие части его тела.
Он мог ошибаться насчет Нин Ихэна. Он не мог судить его и думать, что он нехороший человек только потому, что у него было суровое лицо весь день. Он может быть просто хорошим парнем.
Кроме того, он должен сказать, что физическая сила Нин Ихэна была действительно хороша. Он нёс его вниз по лестнице, не задыхаясь.
Кто-то уже вызвал скорую помощь, и Нин Ихэн нёс его до носилок.
Позже он последовал за ним в машину скорой помощи. По дороге в больницу он крепко держал его левую руку обеими руками.
Его ладонь была такой горячей, что согрела его пальцы.
«Как дела? Ты в порядке?»
Тревоги Нин Ихэна, похоже, не были фальшивыми, и даже его слова стали более частыми: «Не спи пока, поговори со мной».
...Босс, я просто растянул поясницу, не думаю, что я скоро умру.
Но он силен и морально, и физически. Он только сначала запаниковал, и даже если снова будет больно, он не прольет ни слезинки.
Нин Ихэн посмотрел на него так, словно он действительно собирался умереть.
У него не было сил говорить. Он хотел сказать ему несколько небрежных слов, но когда он увидел его обеспокоенный взгляд, слова необъяснимым образом сами собой потянулись к нему.
«Босс»,— выдавил он из себя болезненный стон,— «у меня болит поясница».
Он пожалел, что сказал это, когда закончил, почему это прозвучало так, будто он кокетничал?
Ай да! Я не хочу, это плохо, если люди мягкосердечны!