зеленые солнышки
Зеленое стекло рассыпалось на одежде Дина. Он лежал тихо и неподвижно. Я выкинула горлышко разбитой бутылки в кучу яркой мишуры, валявшейся в стороне, присев рядом с мужчиной, и начала стряхивать с него стекло.
— Дин? Дин, очнись, — я хлопала его по колючим от щетины щекам и понимала, как на самом деле напугана. Дин не подавал никаких признаков жизни. Мне казалось, он совсем не дышит, и неуправляемая паника влилась в меня, как расплавленное олово, обжигая до самых костей.
У меня задрожали руки, с губ вырывались проклятия, но я старалась сохранять остатки спокойствия, собирая его по крошкам. Я наклонилась к его лицу, приоткрыла рот и, мне больше ничего не оставалось делать, начала делать искусственное дыхание. Зажала нос пальцами и вдыхала в него воздух, словно надувала воздушный шар. Затем ладонями давила на грудь, сдерживаясь от беспомощных криков и панических атак. Несколько вдохов — и Дин распахнул глаза. Он глухо застонал, щурясь от заливающего комнату слабого осеннего солнца, а я села на колени, закатывая от острого облегчения глаза. Дин приложил руку к лицу, а затем сел, окидывая меня взглядом.
— Чем ты занималась? — полушутливо, полуудивлённо произнес Дин, пальцами проводя по своим розовым губам.
— Спасала тебя, спящая красавица, — я не сдержалась и улыбнулась, стряхивая остатки стекла с его воротника и плеч. Облегчение, смешанное с пережитым страхом и отступающей паникой, кружилось в вихре, и я глубоко дышала. Он усмехнулся, сморщил нос и поднялся на ноги, забирая с пола пистолет.
— Тогда спасибо, а то я уж подумал, что ты хочешь меня изнасиловать, — согнул он губы в наглой усмешке.
— Я так не могу, всё должно быть обоюдно, — ответила я, усмехаясь. Он обвел меня взглядом, и зеленые солнышки в его глазах задорно засияли.
— Куда она свалила? — его настроение сразу же переменилось, от дерзкой усмешки ничего не осталось.
— Она где-то в доме. Уйдем отсюда, нам нужно разузнать, что она такое, — сказала я, и Дин кивнул, ещё раз окидывая взглядом залитую янтарным светом комнату.
Как только мы оказались на улице, меня захлестнул холодный ветер и бесцветный пейзаж бескрайнего поля, которое, казалось, тянулось до самого горизонта, сливаясь с серым осенним небом и почти незаметным кружочком желтого светила. Страх, паника и тоска осели мутным осадком. Я посмотрела на ауру Дина, которая была всё такой же яркой и насыщенной мятно-зеленой.
Меня беспокоило то, что я заметила, когда та бледная девушка дотронулась до Дина. Как на его лице пробежались тоненькие ниточки из синего неона.
— Как ты себя чувствуешь? — осторожно спросила я, наблюдая за Дином. Я сидела рядом с ним на пассажирском сиденье, поэтому он легко повернул голову и посмотрел на меня.
— Отлично, — отозвался он, а затем развязно улыбнулся. — Беспокоишься, пупсик? Не бойся, меня не так легко прикончить, — Дин усмехнулся, довольно улыбаясь.
Я тоже улыбнулась, внешне оставаясь спокойной, но внутри я была очень обеспокоена, и чувство тревоги не покидало меня, даже когда мы приехали обратно в мотель.
— Дин! Где вы были? — сразу с ходу начал Сэм. Он стоял возле койки, покрывало на ней было смято — Сэм сидел на кровати, когда мы вошли в номер — и на нем лежало несколько объемных книг в твердой обложке.
— Ездили в тот дом, — ответил Дин брату, присаживаясь на свою кровать. Я снова уселась за стол, рассматривая ауру Сэма. Он был, кажется, обеспокоен и зол, его аура словно потрескивала, как поленья в костре, вспыхивая изумрудно-зелеными искрами.
— И что там? — спросил Сэм, вопросительно подняв брови и делая полшага к койке Дина.
Дин перехватил мой взгляд, поджал губы. В какой-то момент я подумала, что он соврет Сэму: Дин казался нерешительным, и его щеки побледнели. Но это мне могло показаться.
— Напала на нас. Пули её не брали, и она повалила меня. Черт, Сэм, в этой девке весу было, на глаз, килограмм сорок пять, а когда она села сверху на меня, то я ощутил чуть ли не все сто, — разгоряченно махал руками Дин, кривя губы в озадаченности.
Сэм склонил голову вбок, морщась, как от солнца и хмуря брови, а потом на его лице расцвела искренняя улыбка, и на щеках появились симпатичные ямочки. Он готов был что-то сказать Дину, приоткрыв рот и улыбнувшись шире, но его брат посмотрел на него исподлобья и сжал губы.
— Только попробуй пошутить, Сэмми, и я тебе по репе настучу, — в угрожающем тоне, произнес Дин. Сэм сомкнул губы, но улыбаться не перестал и посмотрел на меня. Я тоже улыбалась, потому что эта ситуация казалась мне забавной, а еще улыбочка Сэма была, по-видимому, заразной. Но я радовалась не долго, припоминая, чем хотела поделиться с охотниками.
— Сэм, ты что-нибудь нашел в книгах? — я кивнула на койку. Беспокойство билось о мою грудную клетку, как морская вода о камни. Бледные щеки Дина не давали мне покоя, а когда я присела рядом с ним на койку и вгляделась в его зеленые глаза, то увидела, что они потускнели. Зеленые солнышки в глазах Дина перестали излучать обезоруживающее тепло и нахальство. Дин казался вымотанным и тоскливым.
— В чем дело, Сидни? — Дин отодвинулся от меня на дюйм, шурша покрывалом под собой и рассматривая с настороженностью. А затем он улыбнулся, почти как всегда, но все равно не так. — Я рад, что ты пытаешься быть поближе ко мне, но мы не одни в комнате и...
— С тобой что-то не так, — перебила я его, а затем повернулась к Сэму. — С ним что-то не так, Сэм.
Сэм непонимающе нахмурился и встал напротив брата, изучая его с особой внимательностью и поворачивая голову Дина влево-вправо. Дин фыркнул, убирая руки брата, и встал на ноги, уходя подальше от нас с Сэмом.
— Я прекрасно себя чувствую! К чему всё это? — раздраженно задребезжал он, ладонями растирая щеки и приглаживая волосы на макушке.
— Она на тебя напала, а потом... — я остановилась, не зная, как им сказать.
— Что там было, Сидни? — спросил Сэм.
Я убрала сухие пряди за уши, посмотрела на Дина и рассказала всё, как было. Рассказала про худую с платиновыми волосами девушку. Про её черные кончики пальцев с черными ногтями, будто она растирала сажу пальцами. Рассказала про её неоново-синие глаза. И про то, как она дотронулась до Дина и отравила его своим прикосновением. А еще про её пеструю ауру.
Сэм, казалось, был озабочен моим рассказом, с нескрываемым беспокойством посматривая на брата. А Дин был усталым, он не обращал внимания на взгляды Сэма, смотрел в пол, уйдя глубоко в раздумья.
— Все жертвы неделю, некоторые меньше, вели себя странно, а потом кончали самоубийством, — раздумывал вслух Сэм. Его взгляд бегал по полу, руки были скрещены, только одну руку он держал у рта. — Может, она заставляет их сначала страдать или испытывать более сильные чувства, таким образом, питаясь от их аур, а когда человек полностью истощается, она взывает их к убийству.
— Но, как? — спросил Дин, смотря на Сэма.
— Может, притрагиваясь к людям, она проводит невидимый канал, через который и отдает нужные приказы, заставляя совершать убийства, — предложила я свою догадку. Сэм хмыкнул, облизнув губы, и посмотрел на Дина.
— Вполне логично, — сказал Сэм и направился к своей койке. — Осталось узнать, что она такое, выяснить, как её убить и спасти остальных, кого она ещё заклеймила.
Сэм раздал нам с Дином по книге. Я пересела за стол, Дин сел напротив, а Сэм остался на койке. Книга была тяжелой, с большим количеством страниц, в которой было много красочных иллюстраций, понятных и доступных моему пониманию терминов и объяснений. Я листала её с любопытством, отмечая про себя несколько заинтересованных меня предложений, но подходящего под описание — бледная девушка, с ярко-синими глазами и черными пальцами — существа не находила. Дин тяжело вздыхал, ругался сквозь зубы, кусал губы, но взгляда на меня не поднимал.
Я встала со стула размять спину и ноги и заметила часы над дверью. Было без десяти четыре. Сэм шуршал страницами, изредка хмурил брови и стучал большим пальцем по книге. Дин кусал нижнюю губу, заложив за правое ухо карандаш, и загибал края каждой страницы, оставляя их помятыми.
— У меня ничего, — сказала я, бессмысленно пролистывая иллюстрированные картины в конце книги.
— Дин, как себя чувствуешь? — спросил Сэм, выпрямляясь и переглядываясь со мной.
— Ты спрашиваешь, хочу ли я перерезать себе вены, наглотаться пилюлек или разнести голову дробовиком? — устало, но с ехидным подтекстом говорил Дин, смотря на брата. Сэм недовольно поджимал губы, наклоняя голову вбок. — Я в порядке, Сэм.
— Что с его аурой, Сидни? — задал вопрос Сэм и мне. Я окинула Дина обычным взглядом, останавливаясь на глазах: они были тусклыми и потемневшими от утомления. А затем моргнула. Аура не показалась мне тусклой. Ничего. Она сияла так же ярко, колыхаясь, как мятно-зеленое море.
— Всё нормально, — ответила я, ощущая небольшое зернышко облегчения.
Сэм вздохнул, ощущая то же, что и я, а Дин приподнял брови и сделал лицо «я же говорил», ехидно улыбаясь. Но я не хотела верить, что всё так продолжится. Я рассчитывала на худшее, но делиться этим с братьями не стала.
— Продолжим поиски. У нас еще три книги, — сказал Сэм.
Я углубилась в чтение новой книги, которая была не так хорошо иллюстрирована, но информация в ней была мне предельно ясна, я могла с гордостью заявить, что знала минимальную часть сверхъестественного мира. Это радовало и пугало. И в какой-то момент я даже перестала читать, ловя себя на странных мысленных вопросах, которые рождались сами собой.
— Я кое-что нашел, — восторженно заявил Сэм, подходя к столу и кидая на него раскрытую книгу.
Сэм указывал пальцем на мелкий книжный шрифт. Я встала рядом с парнем, разглядывая, что там написано, и замечая, что картинок в книге не было.
— Это лярва, — громко сказал Сэм, разворачивая книгу к себе и прочитал нам с Дином небольшой отрывок: — Лярвы могут выглядеть, как обыкновенные люди, но при этом, притрагиваясь к человеку, лярва начинает владеть его аурой и эмоциями. Они питаются от сильных всплесков эмоций, вытягивая энергетическое поле человека. Лярвы обитают в заброшенных строениях, в подземных туннелях и в склепах.
— А что написано про то, как их убить? — Дин шарил глазами по странице, встав с другой стороны от Сэма, как я. Он казался оживленным и заинтересованным, но его щёки оставались бледными и глаза тусклыми.
— Сейчас-сейчас, — Сэм положил книгу обратно на стол, опираясь на него рукой и скользя кончиком пальца по странице. — Вот. Лярвы смертны, но обычным оружием их убить невозможно... — парень начал затихать, а затем прочел еще предложение: —Лярвы опасаются меди и не выносят запах ладана.
— Значит, как убить, не сказано? — спросила я.
— Нет, — разочарованно сказал Сэм, переводя взгляд на Дина. — Я попробую поискать, как их убить.
Я пыталась поймать взгляд Дина, мне хотелось сказать ему, что все будет в порядке, что Сэм найдет способ. Но Дин отводил от меня взгляд, хмурясь и будто уйдя в себя. Он молчал и смотрел в стол несколько долгих секунд.
— Дин? — я посмела дотронуться до его плеча, и он тут же поднял голову. В его взгляде читались непонятные спектры эмоций. Я мягко ему улыбнулась и сжала плечо пальцами. Дин осторожно убрал мою руку, а затем пошел к койке, ероша волосы на голове. Кровать прогнулась под его весом, и Дин лёг лицом в подушку.
— Разбудите, как найдете способ убить эту бледную моль, — приглушенно из-за подушки произнес Дин. Я присела на край кровати, подогнув одну ногу под себя рядом с Сэмом.
— Может, поискать в интернете? Так будет быстрее, — предложила я.
— Ноутбук сломался, поэтому приходится обходиться по старинке, — ответил Сэм и постучал пальцем по книге. Я улыбнулась, кивая, и фыркнула, на что Сэм повернул голову ко мне.
— У меня дома есть компьютер и интернет. Надо было сразу предлагать ехать ко мне, — сказала я, поднимаясь с койки. — Поехали?
Сэм приподнял брови, затем усмехнулся, опрокинув голову вперед.
— Поехали, — отозвался Дин, приподнимая голову над подушкой.
— Ты вроде поспать хотел, — с ехидными нотками сказал Сэм, переглядываясь со мной. Дин недовольно фыркнул, натягивая куртку на плечи.
— Еще испортишь мне Импалу своими кривыми ручонками. Я сам вас довезу, — он самодовольно улыбнулся.
Погода на улице никак к себе не располагала и место тоже, только если кому-то нравятся огромные лужи в выбоинах на асфальте, пакетики от чипсов, шоколадных батончиков и жестяные банки из-под кока-колы, вывалившиеся из перевернутой мусорной коробки прямо на парковку, и сухие листья, которые ветром прибило к обочине и мокрым лобовым стёклам машин. Небо казалось темнее, ветер холоднее, воздух гуще. Но если смотреть на всё это полной картиной, то её можно было назвать «Самая мрачная осень». Даже сухие листья на голых деревьях, напоминающих больше обглоданные кости, не придавали яркости, пусть они и были пятнисто-оранжевые и золотисто-желтые.
— Где ты живешь? — спросил Дин, выезжая с парковки.
— В районе Неймиль, Вулридж-стрит 83, — быстро проговорила я. Я не отводила глаз от улиц города, следя за людьми. Калейдоскопы разных цветов плясали над серым и мокрым асфальтом тротуара. Цвета сливались, расплывались, как акварельные краски по холсту. Это зрелище было неописуемо. У меня всегда перехватывало дыхание от людских аур, я в жизни не видела ничего красивее.
— Это здесь?
За окном появились знакомые дома. Я кивнула, но через пару секунд до меня дошло, что Дин не смотрит на меня.
— Да, моя квартира на втором этаже. Пойдёмте.
Я звенела ключами в кармане, пиная заевшую дверь в подъезд в очередной раз. Дин подошел сзади, отодвинул меня в сторону, кладя ладони мне на плечи. Он что-то мне шепнул, но я не расслышала из-за дверного скрипа, с которым дверь отворилась лишь под натиском охотника.
— Никто не хочет чинить дверь, — будто оправдываясь, сказала я, достав ключи из кармана плаща.
В квартире было прохладно и темно. Я забыла запереть окно на кухне и там на подоконнике с моим алоэ, накапала большая, прозрачная лужа.
— Проходите. Компьютер в дальней комнате, если понадобится бумага для записей или ручки, там есть всё необходимое. Я сейчас, — сообщила я братьям, снимая с себя плащ.
Я насухо вытерла подоконник и пол на кухне, и закрыла окно. Затем поставила греться чайник на плиту.
— Уютненько, — я повернулась к Дину, встречаясь с ним взглядом. Его губы были изогнуты в легкой улыбке, в глазах сияли лучистые зелёные солнышки. Абсурдно, быть может, ведь вы скажете, зеленых солнц не бывает. Но я скажу вам, что вы не правы. Они существуют, здесь, на Земле. И их обладатель зеленоглазый парень, с лукавой улыбкой и пылким нравом. Имя этого парня Дин, и он с первой нашей встречи захватил моё сознание. Я под его чарами.
Дин улыбался, оглядывая кухню, и остановил взгляд на мне, делая несколько шагов и останавливаясь напротив стола. Он взглянул на плиту, улыбнулся и сел за стол.
— Есть что-нибудь покрепче чая? — спросил он, закусывая губу.
— Нет, я не пью, — сказала я.
— Совсем? — он удивился.
— Совсем, — соврала я. Конечно, я пью, но на счет алкоголя я не врала. Дин ухмыльнулся, кивнул и выпятил губы вперед. Я внимательно смотрела на него, не желая отводить взгляд.
— Волнуешься за меня, крошка? — он растянул губы в хитрой улыбке. Я улыбнулась, подошла к столу и села почти рядом с Дином.
— А ты ревнуешь меня? — задала я встречный вопрос. Дин сузил глаза, и они сверкнули зеленью.
— С чего ты взяла? — снова спросил он.
— Почему не отпустил Сэма одного со мной? — и снова встречный вопрос от меня. Дин слегка покачал головой, закусив нижнюю губу, и посмотрел мне в глаза.
Казалось, Дин имел большую власть и мог лишь одной улыбкой или взглядом подчинить тебя себе. И я попалась. Я даже не хотела сопротивляться, ведь мне нравилось это чувство, которое я к нему испытывала. Это была слепая, непонятная симпатия. Я знала его поверхностно, лишь верхушку айсберга, но глубже, в самой темной низине, я ощущала, что он другой, что он, несомненно, прячет в себе множество тайн и загадок. Дин — это тонкая, яркая обертка от конфеты, которую необходимо было открыть и узнать, какова конфетка на вкус. Сладкая или горькая?
— Чайник, — улыбнулся он, взглядом показывая на свистящий на плите чайник. Я его выключила и снова повернулась к Дину, с желанием узнать о нем всё, что я только могла. С таким большим, зудящим где-то под кожей желанием. Но...
— Я узнал, как убить лярву, — сказал Сэм, останавливаясь в дверном проеме кухни.
...пришлось отложить свое желание и выслушать Сэма. Парень сказал, что необходимо лезвие ножа смочить в кипарисовом масле и обязательно сжечь лярву (по поверьям, это для законченности, чтобы лярва не воскресала), так и можно избавиться от неё.
Часы показывали шесть вечера. Начало темнеть, и Сэм решил поторопиться и купить кипарисовое масло до закрытия всех магазинов. Дождь снова застучал по стеклу, а ветер сгибал ветви голых деревьев почти до самой земли.
Дин задумчиво стучал пальцами по чашке с чаем, смотрел в окно, покусывая губу. Его аура мерцала тусклее, её свет уже не слепил глаза. Но она оставалась насыщенно мятно-зеленой. Я любила изучать ауры, это занятие заставляло чувствовать меня нормальной. Хоть я никогда такой не было, хоть и отличалась от других детей, подростков, взрослых. Мне было тяжело с этим жить, в первые четыре года. Я долго привыкала, старалась вести себя непримечательно. Я не хотела быть фриком.
— Сидни? — позвал меня Дин. Я мягко ему улыбнулась, замечая, что он хмурит брови, заинтересованно меня рассматривая. — Всё в порядке?
— Да, конечно, — ответила я, кивая и беззаботно пожимая плечами. — А ты? Как твоё самочувствие?
— Лучше всех, — усмехнулся Дин. Он поднялся из-за стола, дразняще улыбаясь и делая несколько шагов ко мне. В его зеленых глазах искрились смешинки, а зеленые солнышки в полумраке кухни сияли ярче. Я наблюдала за ним, сохраняя свой разум в трезвости, ещё помня, что я отказала ему в мотеле. Мне не хотелось торопиться, особенно с ним. Я желала знать Дина, знать о его жизни.
Дин потянул меня за подол его джинсовой рубашки, прижимая к себе. Он был слишком близко ко мне, оттолкнуть я его не могла, потому что хотела, чтобы он держал меня в своих руках. О, его сладкий запах яблок с корицей и выпечки. От этого мне нравилась наша близость. Я могла наслаждаться просто его прикосновениями и чарующим ароматом его кожи. А еще в Дине было что-то, что так меня к нему тянуло. Он был магнитом, а я всего лишь скрепкой, которая беспомощно притягивалась под его властью. Но я не была против, я только этого и хотела.
Я готова была признавать, что наша интрижка будет длиться всего лишь ночь или сутки, а потом все закончится, и он уедет из города, позабыв обо мне. Но я была не против, лишь бы он держал меня вот так крепко и зеленые солнышки в его глазах сияли так же ярко, прогоняя всё равнодушие его взгляда.
Он внимательно смотрел на меня, а я не могла не смотреть на него. Его взгляд потемнел, становясь непроницаемым, как зеленая глубина леса. На губах была легкая улыбка, ладонями он сжимал мою талию, прижимал к себе сильнее. Я не хотела сопротивляться, даже говорить не могла. Его длинные ресницы отбрасывали незаметные тени на щеках, веснушки посыпали золотистыми блестками нос, щетина кололась, когда он прижимал свою щеку к моей, и его рука скользила сквозь пряди моих волос. Я еле дышала, прикрыв глаза от приятной дрожи по всему телу. И тут...
— Сыграем в игру? — неожиданно прошептал Дин. Он дернул меня за волосы, оттягивая их назад. — Правило одно: не кричать и не кусаться. Договорились, крошка?
...я замерла. Звезды посыпались из глаз, когда Дин намотал мои волосы себе на кулак, утаскивая меня за собой из кухни. Я была поражена, что даже не могла выдавить и слова; я покорно следовала за Дином, дрожа от боли и тягучего страха. Мне казалось, он хочет снять с меня скальп, так сильно он тянул за волосы, таща за собой. Он дернул меня за волосы, вырывая несколько волосков, у меня подкосились ноги, и я со сдавленным стоном упала на колени.
— Смотри на меня, Сидни! — приказал Дин, заставляя поднять голову. Я повиновалась ему, только потому что плохо соображала, что происходит.
Густой, почти осязаемый мрак в комнате душил меня своими невидимыми руками, или, быть может, я захлебывалась слезами. Я беспомощно вырывала руки Дина из своих спутанных волос, но мои собственные руки ослабли от боли, и шансы на спасение таяли. Я была жалка и беспомощна. Во мне не было стержня, который бы давал уверенности, сил. Этого во мне не было.
— Отпусти, — взмолилась я. Дин ослабил хватку, а затем и вовсе отпустил меня. Я упала на ковер спиной, отползая подальше от Дина. В сознании билась только одна мысль «подальше. Подальше от него».
— Сидни, — Дин позвал меня шепотом, но я вздрогнула. У меня болела голова, в глазах плясали черные пятна, руки дрожали, и я плакала. Я не хотела плакать, но я была напугана.
Дин сел рядом, убирая мои волосы с лица, я опять вздрогнула, вжимаясь в диван позади себя. Он смотрел виновато и испуганно, но больше не притрагивался.
— Сидни, прости. Я не знаю, что на меня нашло, — шептал Дин, бегая взглядом по мне. Я тяжело дышала, смаргивала слезы с ресниц, стараясь не издавать ни звука. Кожа головы болела, волосы лежали на плечах, и, наверняка, все были спутаны.
В комнату зашел Сэм, начиная говорить что-то с порога, но замолчал. Я не смотрела на Сэма или на Дина, я вжималась в диван, стараясь успокоиться и прогнать рассекающую мои ребра панику.
— Что случилось? — озадаченно спросил Сэм. — Дин?
— Лярва. Нужно убить её, — ответил Дин с тяжелым вздохом.
Я увидела ауру Дина. Она слабо мерцала, хотя несколько часов назад была такой же яркой как рождественская ель. Мятно-зеленое море больше не колыхалось, оно медленно превращалось в маленькое озерцо с тусклым оттенком мягкой зелени.