Il Pianto dell'Angelo

Следующие две недели в доме Asso Nero стали похожи на редкое затишье перед бурей — те самые мгновения, когда мир замирает, будто зная: за этим покоем придёт что-то великое... или страшное.

Стефания восстанавливалась. Её лицо всё ещё носило следы побоев — лёгкая тень под глазом, еле заметный шрам у виска, осторожные движения из-за всё ещё побаливающих рёбер. Но она уже вставала, ходила по дому, смеялась, разговаривала с Джули и Данте, играла в шахматы с Нико и читала по вечерам. Тело медленно заживало.

Но рядом всегда был он.

Арес не отходил от неё ни на шаг. Он стал её тенью, её защитой, её крепостью. Каждое утро — он сам помогал ей встать. Каждый вечер — сопровождал до спальни. Он носил её чай, приносил книги, смотрел с ней старые итальянские фильмы и держал за руку, когда она засыпала. Иногда даже — просто молча сидел рядом, наблюдая, как она дышит. Как будто проверял: она здесь. Всё ещё жива. Всё ещё его.

Весь дом жил в новом ритме.Охрана была утроена.Внутренний двор патрулировали круглосуточно.На крышах — снайперы.На въезде — два уровня пропуска, каждую машину проверяли на дне, каждое окно — под защитой.Леонардо мог ударить снова, но не пройдёт.

Стефания это чувствовала.
И чувствовала в нём нечто ещё.

Он стал... тише, сдержаннее.Он не говорил о планах. Он не упоминал имя врага. Не обсуждал работу. Но в его взгляде была тень. Та, что рождается, когда человек уже всё решил. Когда знает: обратного пути не будет.

Он хотел... запомнить её.И дать ей запомнить его — не только как Туза,а как мужчину. Того, кто любит.

Он приходил к ней с клубникой.Один раз тайно испёк крошечный пирог — с кривыми краями, но с сердцем внутри.Он играл с ней в карты. И позволял проигрывать — только ей.Он гладил её волосы, когда она читала.Он молчал, глядя в окно, когда она засыпала у него на плече.И сжимал кулаки, когда выходил в сад, чтобы не выдать, как сильно его рвёт изнутри.

Потому что он уже принял решение.

То, которое спасёт их всех.

Но никто об этом не должен знать.
Ни Джули. Ни Данте. Ни она.
Особенно — она.

Поэтому каждую минуту этих двух недель он превращал в нечто большее.Прощание, замаскированное под счастье. Любовь, спрятанная в обычные жесты.Тишина — полная слов.Потому что он знал:скоро придёт день, когда ему придётся уйти. Но пока этот день не настал...он был с своим ангелом.И только это имело значение.

Дом был тих.Слишком тих, чтобы казалось, будто всё по-прежнему.

Арес спустился по узкой лестнице, ведущей в нижнее крыло особняка — туда, где находился технический блок, гардеробные, служебные входы и один особый кабинет, доступ к которому имел только он. У двери стоял Нико — в чёрной рубашке, без пиджака, с привычно сдержанным лицом, но напряжёнными плечами.

Арес подошёл без слов.
Остановился напротив.
Смотрел прямо в глаза.

— Всё готово? — спросил он, спокойно, глухо. Будто спрашивал про заказанный ужин, а не про... будущее.

Нико кивнул.Без колебаний. Без лишнего.

— Да. Завтра. 17:00 ты выезжаешь.Дальше — строго по плану.

Пауза.И ещё один взгляд. В нём — не страх. А вес неизбежности.

Нико отступил на шаг и тихо добавил:

— Ты уверен?

—Да, на все 100, — ответил Арес, и в этот момент стало ясно: возврата не будет.

Нико коротко кивнул, развернулся и ушёл. Он был единственным, кто знал. Единственным, кто будет координировать всё в его отсутствие. Единственным, кому он доверил не просто клан... а Стефанию.

Арес стоял в коридоре ещё минуту, затем поднялся наверх. Медленно.Словно шаг за шагом прощался с домом.Он открыл дверь в их спальню — её не было.Но дверь в ванную была приоткрыта.Изнутри доносился плеск воды и тихое, невнятное напевание.Её голос.

Он шагнул внутрь.

Ванная была наполнена паром, воздух пах нежной пеной, клубникой и ванилью — её ароматом. Стефания сидела в большой ванне, облокотившись на край, волосы собраны в небрежный пучок, лицо полузакрыто паром и расслаблением. Её глаза были прикрыты, губы чуть подрагивали в улыбке. Она не заметила его сразу.

Арес подошёл ближе, молча.Остановился у бортика.Просто смотрел.На неё. На свою женщину.На своё «всё».

Завтра он уйдёт.А сегодня... он должен быть рядом.До последней секунды.До последнего взгляда.

Стефания услышала лёгкий шаг и приоткрыла глаза — тёплый пар скользнул по её щекам, а в дверях ванной она увидела его. Арес стоял, опершись на косяк, руки в карманах брюк, взгляд прямой, тяжёлый, обволакивающий. Он смотрел на неё, не отводя глаз. Как будто не просто любовался — запоминал. Детали: свет кожи, мягкость её плеч. Всё.

Она инстинктивно прикрылась рукой, сдвинув пену поближе к себе, и прищурилась:

— Эй... ты чего так смотришь?

Он даже не пошевелился, голос его был низким, почти ленивым:

— Я смотрю на свою женщину. Это запрещено?

Она покачала головой, не сдержав лёгкой улыбки:

— С твоими глазами — вполне. Это уже почти нарушение общественного спокойствия.

Он усмехнулся, шагнул ближе, сел на край ванной, не касаясь воды:

— Уголовная статья?

— Скорее... провокация, — сказала она, проводя пальцем по поверхности воды. — Но я предлагаю перемирие.

— Условия? — приподнял бровь.

Она потянулась, взъерошила волосы:

— Посмотрим сегодня фильм. Ты и я. Без охраны, без переговоров, без оружия под подушкой.

Он посмотрел на неё чуть мягче. Тихо, почти шепотом:

— Конечно, ангел.

Потом встал, и уже у самой двери бросил через плечо:

— Только прежде, чем мы начнем... у меня есть кое-что для тебя.

Она удивлённо вскинула брови:

— Что ещё ты задумал?

— Скоро узнаешь.

Он вышел.

Стефания ещё немного полежала, потом встала из ванны, обмоталась мягким белым халатом и пошла в спальню, вытирая руки о махровое полотенце. Внутри — лёгкое волнение.Потому что с ним никогда не бывает просто фильма.Особенно... когда он смотрит на тебя, как в последний раз.

Когда Стефания вошла в спальню, в халате, с чуть влажными волосами и босыми ногами, комната уже была наполнена мягким светом настольных ламп. Плотные шторы были прикрыты, на постели лежал аккуратно разложенный плед, а на тумбочке стояли два бокала — с вином и клубничной веточкой. Атмосфера была почти домашней, если бы не он — сидящий на краю кровати, в чёрной рубашке с закатанными рукавами, спокойный, но... сосредоточенный. В его глазах что-то светилось. Что-то большее, чем просто романтическое настроение.

Он посмотрел на неё — весь взгляд прожигал. И в тот же миг, не говоря ни слова, он достал из внутреннего кармана маленькую, тёмную, бархатную коробочку.

Стефания остановилась.
Глаза расширились.
Сердце будто на секунду застыло.

Она сразу узнала её.

— Ты... — прошептала она. — Это та... с аукциона?

Арес кивнул. Медленно. Внимательно следя за её реакцией.

Он протянул коробочку вперёд — не на вытянутой руке, а так, будто дарил часть себя. Тихо, почти торжественно, раскрыл крышку. Внутри — тот самый кулон.

Il Pianto dell'Angelo.

Слёзы ангела.

Подвеска в виде раскрытого ангела, вырезанная из тёмно-синего сапфира, в инкрустации мелких, почти незаметных бриллиантов. Камень мерцал приглушённым светом, словно отражал ночное небо. Он был хрупким... и сильным одновременно.

Стефания смотрела на украшение, не дыша. Её губы дрожали. Она помнила тот вечер. Тот аукцион. И то, как он защищал её, не говоря ни слова. Этот кулон был не просто драгоценностью.Это было признание. Обещание.Она — его ангел.И он не собирается прятать это.

Он протянул кулон ближе:

— Я хочу, чтобы он был на тебе. Чтобы ты носила его — когда меня не будет рядом.

Стефания сидела рядом с ним, словно околдованная. Она медленно опустила пальцы к кулону — тонкому, изящному, будто вырезанному из самой ночи. Камень был прохладным, но под её кожей быстро согрелся. Она коснулась его, будто проверяя, настоящий ли он. Настоящий ли момент.

Арес застёгивал цепочку у неё на шее аккуратно, с той осторожностью, как будто держал в руках что-то священное. Он не смотрел на кулон — он смотрел только на неё.Когда его пальцы задержались у основания её шеи, он склонился ближе. Поцеловал туда — не страстно, не жадно, а... глубоко. Почти как прощение. Или обет.

Стефания закрыла глаза:

— Ты странный сегодня... — прошептала она. — Слишком тихий. Слишком внимательный. Слишком добрый.

Она обернулась к нему и добавила:

— Это подозрительно. Обычно ты ворчишь, рычишь, приказываешь.

— Может, я учусь быть человеком? — ответил он, и в его голосе проскользнула грусть, которую она уловила сразу.

Она прищурилась:

— Нет. Ты что-то задумал.

Он улыбнулся краем губ:

— Я задумал посмотреть с тобой кино.

Стефания вздохнула, как будто сдалась, но взгляд её оставался внимательным:

— Какой фильм?

— Любой. Ты выбираешь. Я сегодня не командую.

Она кивнула, встала, подошла к тумбочке, взяла пульт. На экране включилось меню. Пока она выбирала фильм, Арес встал за её спиной, обнял за талию, уткнулся носом в изгиб её шеи. Вдохнул её запах — ваниль, клубника, тепло. Он держал её так, будто хотел запомнить касание навсегда.

— Что ты делаешь? — шепнула она.

— Молчу.Думаю о тебе... и о том, что бы ни случилось, ты должна знать одно, кудряшка...

Она не шевелилась. Ждала.
Он продолжил, почти не касаясь губами её кожи:

— ...Ты — единственное настоящее, что было в моей жизни.Не клан, не власть.Только ты.

Стефания развернулась к нему, её взгляд дрожал:

— Ты пугаешь меня. Почему ты говоришь так, будто прощаешься?

Он коснулся её щеки:

— Потому что в этой жизни— может случиться всё что угодно. Но сегодня... есть только мы и этот вечер.

Она не стала спорить. Не стала вытаскивать из него правду.Она просто прижалась к нему, обняв крепко.А он обнял её в ответ. С такой силой, с какой держатся за последнее, что не хотят терять.

И весь вечер они провели вместе.Смотрели фильм. Молчали, смеялись, держались за руки. Он смотрел на неё, как будто в последний раз. А она ещё не знала — утро изменит всё.

Утро выдалось редким — мягким, как дыхание после долгого сна, и тёплым, как шелк простыней, спутанных их телами.

Стефания проснулась первой. Она лежала, положив голову на его плечо, обвив его рукой. Арес спал спокойно, ровно дышал, губы были слегка приоткрыты. Такой он бывал только рядом с ней — не как глава мафии, не как Туз, а просто... как мужчина, который наконец нашёл место, где может выдохнуть.

Она лежала так несколько минут, слушая, как бьётся его сердце. Потом подняла голову и тихо прошептала:

— Просыпайся, дьявол. Я хочу кофе, но не хочу вставать первой.

Он не ответил. Но уголок его губ чуть дрогнул. А через мгновение он перевернулся, обняв её сильней и, не открывая глаз, пробормотал:

— Ты используешь меня. Мне это нравится.

Они смеялись, тянули утро, как можно дольше, никуда не спеша. Позавтракали вместе в постели — Данте принес поднос, шутливо откланявшись. Потом спустились вниз, и весь день провели вместе с Джули и братом: играли в карты, читали, даже немного поругались, кто будет готовить ужин.

День был живым. Тёплым. Почти обычным.

Но...

Когда время остановилось на отметке 16:45.
Словно сама судьба затаила дыхание, наблюдая, как Арес стоит у окна, глядя на внутренний двор. В его руке — бокал воды, в глазах — буря, тщательно спрятанная под ледяной поверхностью.

Стефания появилась в дверях, завязывая фартук. Она была домашней, лёгкой, сияющей, как будто этот день был обычным.И он хотел сохранить её в этом — ещё немного.Он обернулся и подошёл к ней:

— У меня скоро встреча, кудряшка, — тихо сказал он, касаясь её талии.

Она вздохнула, склонила голову набок:

— Опять твой чёртов бизнес. Я ужин сделаю... Ты же скоро приедешь, да?

Он замер. На мгновение.Смотрел на неё — внимательно, будто хотел выгравировать её черты в своей памяти навсегда.

— Очень скоро, ангел, — сказал он и притянул её к себе.

Обнял крепко. Как будто боялся отпустить.
Она прижалась к нему грудью, не замечая, как его плечи на мгновение дрогнули. Арес закрыл глаза.Одна слеза сорвалась и скользнула вниз по щеке. Он не вытер её.

Он знал — она, возможно, возненавидит его.
Знал, что ей будет больно.Но знал и другое: сейчас, в эту секунду, это единственное правильное решение.

Он наклонился и глубоко, медленно, жадно поцеловал её.Так, как целуют в последний раз.Так, как целуют, когда не хватает слов, чтобы объяснить всё, что внутри.

Она на секунду отстранилась, взглянула ему в глаза и нахмурилась:

— Эй... ты не пугай меня. Что с тобой?

А он улыбнулся. Тихо.Грусть в этой улыбке можно было почувствовать кожей:

— Я люблю тебя. Очень сильно.

Она немного растерялась, но мягко прикоснулась губами к его щеке:

— Я тебя тоже... — прошептала. — Но ты ведёшь себя как в фильме, где кто-то уходит и не возвращается.

Она чмокнула его ещё раз в губы, игриво:

— Так что вернись. Слышишь? Не драматизируй. Ты же Туз, а не трагическая любовная история.

Он усмехнулся.И кивнул.Но в его глазах был финал.А в сердце — её имя. Навсегда.

Когда Арес спустился вниз, у выхода его уже ждали Данте и Джули. Джули держала в руках стакан с апельсиновым соком, Данте — с телефоном, наполовину погружённый в переписку. Они подняли головы одновременно, когда услышали шаги брата.

Арес остановился перед ними. Несколько секунд просто смотрел.На Данте — немного нахмуренный, но живой, и, как всегда, держащийся уверенно.На Джули — с её сияющими глазами, щёками, покрытыми веснушками, и привычной вспышкой энергии.

Он подошёл и сначала обнял Данте, с силой хлопнув его по плечу:

— Ты за главного, пока меня нет. Без самодеятельности.

— Да ладно, я ж на десять лет моложе, не на сорок, — усмехнулся Данте, но крепко сжал его в ответ.

Потом Арес повернулся к Джули.
И просто прижал её к себе.

Долго.
Молча.

Она прижалась, чуть нахмурившись:

— Ты странный сегодня, брат. Опять думаешь слишком много, да?

— Как обычно, — тихо ответил он. — До вечера, мелкие.

— Не забудь про клубнику!

Арес кивнул и вышел к машине.Сел на заднее сиденье, закрыв за собой дверь, и не обернулся. Машина тронулась плавно, исчезая за воротами особняка, словно растворяясь в городе.

Стефания стояла у окна в гостиной. Видела, как он уехал. Рядом на столе уже остывал чай.

Она прищурилась, обернулась к Джули:

— Он стал слишком сентиментальным. Ты заметила?

Джули села в кресло, подтянув колени:

— Ага. Прямо как в кино. Готовил завтрак, дарит подвески, теперь вот обнимается как будто уезжает в вечность. Мне аж немного страшно.

Стефания усмехнулась, но в глазах мелькнула тревога.Тонкая. Неуловимая.Она посмотрела снова на дорогу, где только что исчезла его машина, и шепнула себе:

— Чего это с тобой, Арес?..